Печать Соломона

О. Бендер, 2020

Всякому действию полагается собственное звучание, символизирующее, что оное, хоть не озаботилось своей презентацией и пиаром, все же соизволило произойти. Весь мир вращается под звуки музыки, шум ветра, стрекот сверчков или хотя бы чью-нибудь пивную отрыжку. Статус звукового сопровождения столь высок, что иные даже верят: вся наша Вселенная началась с одного-единственного звука. Правда, скептики на это парируют, что, учитывая качество получившегося, звук тот был каким-то уж совсем непотребным. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Визит вежливости

Никогда не начинай войну, если не уверен, что при победе

выиграешь больше, чем потеряешь при поражении.

Правило Октавиана Августа

…месяц назад…

Альфред стоял перед зеркалом, тщательно поправляя смокинг, и без того сидевший на нем как влитой. Обернувшись, он нашел взглядом спинку кресла и, схватив лежащий на ней галстук-бабочку, перекинул его на шею и принялся отточенными движениями завязывать галстучный узел. Его медитативное занятие прервал писк селектора на столе:

— Господин директор, к вам Бенуа Лефевр.

— Благодарю, Присцилла, пропустите. — Закончив давать указание секретарше, Альфред снова повернулся к зеркалу и придирчиво оглядел свой внешний вид, параллельно дожидаясь посетителя.

— Добрый день, шеф! Я хотел э-э-э… — Лицо вошедшего человека стало стремительно наливаться румянцем. Причина этого состояла в том, что хоть верхняя половина туловища его начальника и являла собой образец тонкого вкуса и нестареющей классики, про нижнюю часть ничего подобного сказать было нельзя: там, помимо трусов, ничего не имелось.

Непривыкший к подобной фамильярности Лефевр покраснел до ушей и впал в ступор, из которого его вывел насмешливый голос шефа:

— Не стоит стесняться своих желаний, дружище. В вашем возрасте это скорее норма, чем повод для беспокойства. Так чем я могу быть полезен бессменному начальнику нашего мозгового центра?

Бенуа, поняв, что прекращать издевательства над ним никто в обозримом будущем не планирует, демонстративно уставился в потолок и, выровняв дыхание, продолжил:

— Возможно, мне стоит зайти позже? Я не был предупрежден о вашем внешнем виде.

Альфред усмехнулся:

— Возможно, это потому, что я и не имел намерений никого предупреждать. Полноте, друг мой! К лицу ли вам, бывшему католическому священнику, такое смущение? Заподозрить вашего брата в невинности мог бы только тот, кто в жизни своей не сталкивался ни с одной из религий.

— Я был послушником в монастыре! — Бенуа скривился, как от зубной боли: эти подколки насчет его прошлого и истории его попадания на Таможню не кончатся даже вместе с его смертью. — И как будто вы сами так уж хорошо знакомы с земными религиями! Неужто вам довелось быть священником?

Альфред кивнул и потянулся за висящими на все том же кресле брюками:

— А также муллой, раввином и буддистским монахом. История и география моих похождений была весьма пестрой.

— Не сомневаюсь, — Лефевр лишь беспомощно покачал головой. — В любом случае, я зашел пригласить вас на игру в покер: ребята из команды криптографов устраивают турнир с силовиками и снабженцами, и я подумал, что вы, быть может, захотите присоединиться. Но уже вижу, что для вас это не актуально.

— Более чем. Мне предстоит сольный выход, как видишь.

— Могу поинтересоваться, куда вы направляетесь?

— Можешь, — Альфред согласно кивнул и умолк, всем видом намекая, что продолжения его ответ не предполагает.

— Но вы мне не ответите, я правильно понимаю?

— Не отвечу. — Ал, закончив со шнуровкой туфель, снова принялся оглядывать себя в зеркале. — Ты поразительно прозорлив, Бенуа. Не думал попробовать себя в аналитике?

— Очень смешно, шеф, — Лефевр позволил себе кислое подобие улыбки. — Что ж, тогда я пойду займусь делами.

— Согласен. Кстати, о делах. Разве у вас нет более ценных занятий, чем покер? Например, поиск ключа к зашифрованным документам, способным помочь нам остановить очередную катастрофу планетарных масштабов?

Бенуа нахмурился:

— Я не забыл о своих обязанностях, господин директор! Равно как и о той ответственности, которая на нас возложена! Но команда вымотана, и чем дальше, тем больше это сказывается на результатах работы. Так что я решил, что два часа, потраченные на глупые развлечения, пойдут моим людям на пользу. Или, по крайней мере, не навредят так сильно, как чья-нибудь вызванная усталостью невнимательность!

Альфред на секунду задумался и кивнул:

— Справедливо! В таком случае не смею тебя более задерживать. Будем считать, что мы все заслужили отдых…

***

Дождавшись, пока его обиталище наконец освободится от лишних глаз и их не в меру любопытного владельца, Альфред завершил свои приготовления, достав из ящика стола небольшой бумажный сверток и сунув его во внутренний карман смокинга, после чего принялся искать нужную Дорогу. Действие было привычным и отработанным до автоматизма: несколько плавных, будто ласкающих пассов рукой, и его кисть исчезла прямо в воздухе, словно скрывшись за невидимым глазу занавесом. Глубоко вдохнув, мужчина приготовился к вечному холоду и странным потусторонним ощущениям, которыми всегда сопровождалось хождение по Дорогам, после чего сделал широкий шаг вперед, исчезая из пространства полностью.

О существовании Дорог было известно совсем немногим. Они были чем-то вроде естественных порталов, позволявших преодолевать огромные расстояния в мгновение ока. Впрочем, были в этом и недостатки: в отличие от традиционного портала, который можно было точно синхронизировать с точкой выхода, рискнувший сунуться на Дорогу без подготовки или же без целой охапки правильно настроенных амулетов, мог легко попасть во временную бурю, застряв в переходном состоянии на несколько столетий. Кроме того, большинство Дорог были и вовсе не пригодны, поскольку имели выход под землей, под водой, в воздухе, или же вообще в космосе. Так что со временем эти пути оказались забытым и устаревшим обломком старого мира, которым никто уже и не помнил, как пользоваться. Альфред помнил и не без оснований считал себя в этом деле непревзойденным мастером.

Выбранная им Дорога, как и предполагалось, проморозив до костей и заставив все тело вибрировать как в припадке, вывела в неприметный, разрисованный чьими-то неумелыми граффити и признаниями в любви переулок в самом центре Москвы. Окунувшись в прохладную вечернюю атмосферу, характерную для середины весны, Альфред непроизвольно передернул плечами, неосторожно зацепив водосточную трубу позади себя, отозвавшуюся на подобные посягательства оглушительным лязгом.

Резкий звук взбудоражил и спугнул скрытую темнотой компанию подростков, расположившуюся чуть впереди в том же проулке, в котором оказался Ал. Услышав чей-то удаляющийся топот, мужчина сделал десяток шагов вперед и наткнулся на человека, что-то судорожно пытавшегося нашарить дрожащими руками на сыром и практически невидимом в окружавшей их темноте покрытом трещинами асфальте. Секунду посетовав на судьбу, которая вынуждала его, даже будучи при полном параде, блуждать по каким-то трущобам, Альфред пнул носком ботинка кучку сигаретных бычков и явно не в первый раз использованных шприцов и заметил то самое, что, по всей видимости, тщетно искал его новый знакомый. Подняв зажатый между двумя пальцами пакетик с неким белым порошком на уровень глаз, Альфред обратился к своему визави:

— Не это ищешь?

Совсем молодой, как выяснилось мгновение спустя, парень, который только теперь заметил непрошенное соседство, попытался резко отползти в сторону, весьма болезненно приложившись затылком о кирпичную кладку стены позади себя. Сползший с его головы капюшон ветровки обнажил взъерошенную, криво подстриженную макушку и физиономию с огромным количеством прыщей, царапин и прочих свидетельств переходного возраста. Особо на лице выделялись красные, все в полопавшихся капиллярах испуганные глаза.

— Д-да! Отдайте! — Дрожащая рука парня дернулась в сторону стоящего перед ним мужчины, но, сведенная судорогой, опала по дороге. Подросток еще раз нервно оглядел стоящего перед ним человека: его вид, от манеры держаться до понтового костюма, никак не желал гармонировать с окружающей обстановкой. Впрочем, в центре города кого только не встретишь, лишь бы этот чудик дозу себе не зажал! Внезапно глаза незнакомца, как показалось наркоману, на миг сверкнули синим, после чего метко брошенный пакетик приземлился прямо ему на грудь.

— Больше не теряй. — Альфред, потеряв интерес к беседе, развернулся и уверенно двинулся к виднеющемуся вдалеке силуэту небоскребов Сити, на ходу размышляя, какую бы истерику ему закатил Бенуа, узнав о том, что произошло в этой подворотне. Тощий моралист, пожалуй, в гроб бы его загнал и уселся сверху на крышке вместе со своими нравоучениями. Ал же был уверен, что возможность убраться с лица вселенной является высшим проявлением свободы воли. Всякое существо, на его взгляд, было вправе портить себе жизнь так, как считало необходимым.

К нужному строению Альфред в конце концов добрался на такси, которое заставил подъехать прямо к ковровой дорожке, ведущей ко входу в баснословно дорогой и такой же нелепый отель, который и являлся конечным пунктом его маршрута. Расплатившись и покинув салон, он направился к призывно распахнутым дверям, небрежно засветив черную, всю в золотых вензелях, карточку пригласительного перед швейцаром, тут же сменившего свою подозрительность на подобострастное заискивание.

Сегодня весь отель был за какую-то невероятную сумму забронирован под проведение весьма экстравагантного частного мероприятия, случавшегося не чаще чем раз в шесть лет, поэтому персонал был расторопен и предупредителен вдвое больше обычного. Перехватив у проходящего мимо официанта бокал шампанского на тончайшей ножке, который сам по себе мог считаться произведением искусства, Альфред прошел в центральный атриум, изобилующий разодетыми людьми, хрустальными люстрами, лепниной и золотом до состояния полнейшей безвкусицы. Сам Ал, когда-то давно родившийся и выросший далеко на севере в стылой пещере, где из всей роскоши и декора были лишь развешенная на жердях вдоль стен вяленая рыба да очаг посередине, хоть никогда и не отказывал себе в сибаритстве, столь вопиющей нехватки вкуса в этом деле понять не мог.

Впрочем, местные нравы его заботой не были, но вот с планами стоило поторопиться и успеть все до начала основной части приема, воспользовавшись тем, что публике, слонявшейся пока что без всякой пользы и сбивавшейся в стайки, дабы обсудить последние новости и сплетни высшего света, не было до него никакого дела. Еще одной удачей он считал то, что ему на пути пока что не встретилось ни единого знакомого лица. За это стоило благодарить его привычку держаться в стороне от любых элит, которую он тщательно культивировал в себе не один десяток лет. Хотя одну свою знакомую в зале он все же заприметил: в самом центре зала спиной к нему стояла высокая немолодая женщина, смотревшаяся со своим высоким пучком на голове и в темно-фиолетовом платье в пол элегантно и одновременно максимально сдержанно. Женщина периодически начинала разговор то с одним, то с другим гостем, ни с кем, тем не менее, не задерживаясь подолгу.

Дождавшись, пока его ничего не подозревающая жертва в очередной раз отвлечется от своих собеседников и ненадолго останется одна, Ал разжился еще одним бокалом и, лавируя среди гостей, отправился засвидетельствовать свое почтение.

— Мадам Корнелия? Весьма рад встретить здесь кого-то знакомого!

Женщина, услышав голос Альфреда, странно напряглась и резко обернулась, ища глазами источник своего беспокойства. Несмотря на секундное замешательство, она почти сразу взяла себя в руки и мило улыбнулась, принимая протянутый ей бокал.

— Рада… Весьма рада вас видеть, мой дорогой! Какими судьбами? Уж и не припомню, когда вас можно было встретить на подобных приемах.

— Увы. Обилие дел и забот, как правило, не позволяет мне тратить время столь расточительным образом. Впрочем, насколько я знаю, вы подобные сборища тоже посещаете лишь по долгу, скажем так, службы, — Альфред интонацией выделил последнее слово и выжидающе глянул на свою знакомую.

— Стало быть… — Корнелия в ответ наградила собеседника взглядом чуть более острым, чем следовало. — Предположу, что и сюда вас привела работа, а не тяга к светским развлечениям?

— Скорее, необходимость встретиться с нашими общими друзьями, — Альфред даже не подумал отреагировать на исходящую от его собеседницы угрозу. — А после, увы, мне вновь придется отбыть по своим делам так скоро, как только возможно.

— Что ж… — женщина о чем-то задумалась и продолжила как ни в чем не бывало: — В таком случае я бы советовала вам посетить фитнес-залы и бассейн. Гарантирую, что вы об этом не пожалеете! Владелец гостиницы проявил невероятный талант, проектируя это место. Особенно рекомендую индивидуальные комнаты. Это восьмое чудо света какое-то! Все эти купальные приспособления и пузырьки! Что уж говорить про местный штат массажистов! — голос Корнелии просто сочился притворным восхищением. — Думаю, если вы поторопитесь, то как раз успеете до начала бала.

— Благодарю вас, мадам! — Альфред отвесил галантный полупоклон, наскоро анализируя полученную информацию. — Описанное вами действительно звучит весьма впечатляюще. Так что, пожалуй, я и впрямь воспользуюсь вашим советом!

Завершив таким образом беседу, Альфред поспешил перейти в другой конец зала, где потратил еще четверть часа на возлияния и ненавязчивое уточнение у персонала местоположения фитнес-залов. Выяснив нужную информацию, мужчина отпил шампанского и, прихватив с собой бокал, отправился вглубь гостиничного комплекса. Путь был не слишком долгим: путешествие на лифте, пара подсвеченных изящными настенными светильниками коридоров, и он оказался напротив матовых стеклянных дверей, ведущих в фойе спа-салона отеля.

Рядом со входом обнаружились двое вооруженных автоматами и запакованных в бронежилеты шкафообразных охранника, каждый из которых был выше подошедшего к ним мужчины на добрые полголовы. Ал только успел подумать, как им не хочется самим залезть в холодную воду, целый день стоя в душном коридоре в полной боевой амуниции, как один из них шагнул вперед, заслоняя проход внутрь и обращаясь к неожиданному посетителю:

— Прошу прощения. Купальный зал сегодня зарезервирован для частного мероприятия. Могу я увидеть ваш пригласительный?

— Да, конечно. — Альфред подошел ближе, в очередной раз доставая на ходу все ту же черную с золотым тиснением карточку.

Охранник какое-то время рассматривал протянутый пропуск, после чего вернул его и покачал головой.

— Прошу прощения, но ваш пригласительный не распространяется на данную зону. Боюсь, я не могу вас пропустить.

— О… — Альфред прищелкнул языком. — Что ж, думаю, мы что-нибудь придумаем… — Едва закончив фразу, он резко выбросил вперед левую руку с зажатым в ней бокалом, выплескивая содержимое в глаза второго охранника, до того молча наблюдавшего за происходящим со своего места. Временно обезвредив одного из противников, Ал рванулся в сторону досматривавшего его бойца, мощным ударом головы впечатываясь снизу-вверх ему в переносицу. С противным чавкающим звуком носовой хрящ не успевшего среагировать человека впечатался внутрь черепа, вызывая повреждение мозга и мгновенную смерть.

Разобравшись с первой проблемой, Альфред развернулся ко второму солдату, успевшему прийти в себя и схватиться за бесполезный в столь тесном пространстве автомат. Отломив от все еще зажатого в левой руке бокала чашу и перехватив оставшуюся в ладони ножку на манер кастета, Ал двинулся в сторону угрозы, сокращая противнику место для возможного маневра. Тот попытался защититься, выставив впереди себя приклад автомата, что и стало его роковой ошибкой.

Поднырнув под чужую руку, Альфред с силой саданул своим импровизированным стилетом, целясь в сонную артерию. Быстро отдернув кулак, он нанес еще два стремительных удара в горло. Брызнула кровь, заливая лицо и смокинг мужчины, наблюдавшего за тем, как его оппонент, прекратив всяческое сопротивление, хватается за горло и, хрипя и захлебываясь собственной кровью, оседает на пол. Перехватив поудобнее выроненное противником оружие, Альфред перешагнул через уже мертвое тело и неторопливо зашел в ярко освещенное фойе. Здесь, помимо широких диванов для посетителей, столиков с легкими закусками и мерно булькающего водопада шириной во всю стену, нашлась лишь растревоженная звуками за дверью и уже начинающая тихо паниковать администратор — блондинка лет двадцати пяти с копной холеных волос на голове, забранных в высокий хвост и общим экстерьером, призванным продемонстрировать пользу и впечатляющие возможности фитнеса, а также весь спектр достижений современной пластической хирургии.

— Мадмуазель! — Альфред, стремясь усилить эффект от своего и без того яркого появления, широким шагом двинулся к стойке, на ходу помахивая автоматом. — Прошу вас, держите ваши прелестные ручки так, чтобы я мог их видеть и уберечь тем самым ваше прекрасное личико от последствий возможных ошибок!

Администратор на секунду отвлеклась на источаемые страшным незнакомцем комплименты, но капля крови, набухшая на кончике галстука-бабочки и упавшая на белоснежную поверхность стола, окончательно ее деморализовала. Она, прикрыв рот ладонью от ужаса и содрогаясь всем телом, начала медленно сползать по стене. Альфред закатил глаза и ухватил свободной рукой за блузку теряющую сознание особу, резко дернув ее на себя:

— Не так быстро, дорогая моя! Мне еще требуется ваша помощь перед тем, как я оставлю вас в блаженном покое! Какие из индивидуальных номеров сейчас заняты?

— А… а… а… — Служащую била крупная дрожь.

— Начало хорошее, радость моя, — Альфред второй раз встряхнул девушку, пытаясь привести ее в относительный порядок, — но у меня нет времени дожидаться, пока ты вспомнишь остальные буквы алфавита! Что там у нас с номерами?

— Т-т-т… — Из глаз блондинки брызнули слезы, пока она судорожно пыталась найти что-то в журнале посещений перед собой. — Т-только один занят!

— Очень хорошо! — Альфред ободряюще улыбнулся, запоздало подумав, что со своей окровавленной рожей тем самым сделает сейчас лишь хуже. — Клиент в номере с кем-то?

— Д-д-да…

— Хорошо, понял. Кто еще там с ним?

— М-массажист-т! — Барышня вновь предприняла попытку потерять сознание. На сей раз мужчина ей не препятствовал. Опустив бессознательное тело за стойку, он мельком глянул в журнал, ища глазами номер нужного ему помещения.

— Что ж, прекрасно. Надеюсь на отсутствие скорой встречи, миледи! — произнеся эту фразу в воздух, Альфред направился в сторону бокового коридора, в котором располагался указанный в журнале седьмой кабинет.

***

Акриил — невысокий, практически полностью лысый лощеный мужчина лет пятидесяти с сальным взглядом, заметным с любой точки обзора животом и таким количеством вторых подбородков, что из них при желании можно было бы вылепить его точную копию, стоял в неглубоком белоснежном бассейне, оперевшись локтями на бортик, и думал. Мыслей в голове вертелся целый ворох, никак не желавший обретать хоть сколь-нибудь понятные очертания. Начать с того, что Акриил или же — для непосвященных — Семен Вениаминович был ангелом. А если точнее — наименее ценным из всей ангельской братии — купидоном. И еще Акриил являлся главой одной из региональных ячеек столичного отделения Центра — сверхсекретной организации, курирующей взаимодействие ангелов, демонов и людей между собой. В своем роде полиции, секретной службы и армии немедленного реагирования в одном флаконе. И если первый факт — бытие купидоном — никем более-менее не оспаривался, то вот со вторым в последнее время имелись весьма впечатляющие проблемы.

Начать с того, что две недели назад Акриил в ходе покушения потерял двух своих агентов, за полгода до того навязанных ему европейским филиалом. Затем еще один его сотрудник съехал с катушек, убив свою напарницу и исчезнув в неизвестном направлении. И мало ему всего этого, так еще и спустя всего пару дней с подведомственной ему территории в интернет просочился список доброй половины всех сотрудников Центра, создав тем самым крупнейшую в его истории утечку секретной информации и ввергнув организацию в полнейший хаос.

Пока длилась вся эта сумятица, и его непосредственное начальство было занято попытками то ли предотвратить, то ли возглавить беспорядочное бегство агентуры, про купидона все вроде как забыли, но у него не возникало иллюзий, что рано или поздно о нем вспомнят, причем в максимально неприятной для него форме. Кроме того, во время всего происходящего самого Акриила успели похитить прямо из борделя, где он на тот момент находился, пытали, отрезали палец, после чего невесть какой магией пришили обратно и отпустили, потребовав, казалось бы, сущие мелочи. Купидон на секунду прервался и нервно покосился на свою ладонь. Белесую полоску шрама на безымянном пальце теперь прикрывало массивное кольцо, дающее его владельцу зыбкую иллюзию, что все произошедшее с ним всего пару недель назад было не более чем сном или похмельной галлюцинацией.

Единственной радостью во всем этом бесконечном потоке дерьма был презент от Корнелии — управляющей борделя, из которого как раз и похитили купидона. Та, стремясь загладить свою вину перед не самым последним существом в их городе, преподнесла Акриилу поистине королевский подарок — платиновый пригласительный билет на организуемый каждые шесть лет для высочайшей элиты всех трех рас весенний бал. Ну и что с того, что распорядителем бала по традиции является Астарот, а нынешнее мероприятие проходило с усиленными мерами безопасности, больше похожими на пребывание в осаде? Выпивка от этого ведь хуже не становится! Да и в вопросах плоских утех более признанного эксперта, чем один из князей демонов и личный советник Владыки Абаддона, найти было сложно.

С такими мыслями, побросав в чемодан вещи и плюнув на неминуемую угрозу разжалования или — что было более вероятно — казни, купидон рванул в Москву радоваться жизни, пока для этого имелась хотя бы малейшая возможность. И вот теперь, перепробовав всю винную карту от корки до корки, вдоволь наплескавшись в бассейне, насидевшись во всех возможных видах саун и наконец почувствовав себя живым и в относительной безопасности, Акриил стоял раком в индивидуальном бассейне и предавался самому животному из всех доступных ему развлечений. Помогал ему в этом приставленный к нему и находившийся в том же бассейне личный массажист — мускулистый брюнет лет тридцати и с детородным органом такого размера, что даже купидону устоять казалось совершенно невозможным. И это при условии, что устройство подобных ему ангелов позволяло получать гораздо большее удовольствие, наблюдая со стороны за сценами секса, а не участвуя в них лично.

Но Акриилу, постоянно пребывающему ныне на грани нервного срыва, было слишком трудно сосредоточиться на чем-либо дольше пары минут, поэтому он решил, что физическая составляющая процесса на сей раз не повредит и, подправив гормональный фон человека, шарахнул тому по мозгам такой ударной дозой феромонов, что у несчастного стояло уже пару часов кряду. Подчиняясь ритмичным толчкам своего любовника, Купидон наконец начал отвлекаться от своих раздумий, как вдруг его партнер ни с того ни с сего сбился и замер, выпустив из рук талию Акриила.

Ангел завозился, пытаясь понять, что происходит, и наткнулся взглядом на стоящего в дверях человека. Тот был не знаком Акриилу лично, но перепачканное в крови лицо и автомат в руках намекал, что посетитель явился не для того, чтобы уточнить дорогу в турецкие бани. Купидон с какой-то обреченной отрешенностью решил для себя, что вот сейчас-то его и прикончат и, не меняя позы, принялся ожидать развития событий. Но голос незнакомца, раздавшийся мгновение спустя, вызвал у ангела приступ животного ужаса, лишив напускного спокойствия:

— Благодарю вас, молодой человек, можете пока передохнуть. Дальше я вас подменю! — Альфред решил в первую очередь избавиться от атлетического вида бугая, до того занятого штурмом тылов пухлого купидона, поскольку последний в данный момент пребывал в молчаливой, но от этого не менее красочной истерике и к диалогу был очевидно непригоден. — Отпустите филей достопочтенного джентльмена и сходите проветритесь!

Не обратив внимания на явную скабрезность фразы, массажист молча встал и деревянной походкой направился к выходу, на ходу размахивая своим монументально «приподнятым» настроением. Альфред, пронаблюдав эту картину и подавив в себе порыв повесить на ни в чем не повинного работника отеля, как на дверной крючок, свой новоприобретенный АКС, перевел насмешливый взгляд на все еще стоящего на карачках купидона: — Я надеюсь, эта жертва амурного произвола забудет обо всем раньше, чем успеет поднять тревогу?

— Д-да! — Акриил предпринял отчаянную попытку подняться на ноги, но поскользнулся и рухнул обратно в бассейн, подняв мириады брызг вокруг себя, после чего разразился истерическими рыданиями: — Это ведь вы?! Вы, да! Вы меня похитили! И п-ппытали! Я узнал в-ваш голос, вы тот самый человек! Держали меня в подвале… На полу! Так х-холодно… Вы отрезали мне палец!!!

— Ты.

— Э-э-э… что? — столкнувшись с коротким простым ответом на свою тираду, купидон на секунду забыл, что следует продолжать вопить.

— Я говорю, можешь обращаться ко мне на «ты». — Альфред небрежно бросил автомат на край бассейна и, подхватив одно из лежащих на стеллаже около двери полотенец, принялся макать его в воду и стирать с лица подсохшую кровь. — В конце концов, я же тебе этот палец и обратно приделывал, так что в каком-то смысле ты со мной знаком даже интимнее, чем с этим своим стойким оловянным эскортом.

— Что… что вам от меня нужно? — голос купидона звучал хрипло и глухо.

— Ничего такого, что не было бы и в твоих интересах, друг мой. Я смотрю, ты озаботился собственной безопасностью? Все эти многоэтажные охранники на входе… Их я, по правде сказать, слегка попортил, но твое дальнейшее существование меня, представь, тоже изрядно беспокоит. Ты ведь понимаешь, что про тебя все забыли лишь до тех пор, пока есть более важные дела? Задумывался, что будет, когда очередь все же дойдет и до тебя?

— Да. — Купидон, все еще настороженно глядя на присевшего на корточки рядом с бассейном человека, попытался принять более благородную позу, но вскоре оставил попытки, поняв их безнадежность. — Но…

— Но ты все еще здесь! — жестко перебил Альфред. — И даже если твой план не состоит исключительно в том, чтобы перетрахать напоследок весь персонал этого отеля, он с высокой вероятностью все равно полное дерьмо!

— И что вы… ты предлагаешь? — С аргументами его похитителя было до странного сложно спорить. Никакого даже подобия плана на собственное будущее у Акриила не было: он просто оставил всякие попытки бороться и плыл по течению, как по своему обыкновению и поступал во всех случавшихся с ним жизненных коллизиях.

— В точности следовать моим инструкциям, как я и говорил.

— А если я откажусь? — поняв, что убивать и пытать прямо сейчас его, судя по всему, не собираются, Акриил принялся проверять свою удачу на прочность, за что был мгновенно наказан:

— Ангел мой, у тебя, возможно, возникли ошибочные представления о наличии у тебя свободы выбора. Беру вину за этот прискорбный факт полностью на себя и спешу их развеять: свободы, как и выбора, у тебя нет! — В то время, как его давешний мучитель произносил эти слова, безымянный палец на правой руке купидона пронзила хорошо знакомая ему по мучившим его ночами кошмарам вспышка ледяной боли. Но в этот раз что-то было иначе: холод от шрама принялся распространяться от запястья вверх по руке.

— Н-не… Не-е-е-ет! — Альфред со спокойным интересом наблюдал, как купидон, у которого оледенение уже начало пробираться от предплечья к центру груди, грозя вот-вот остановить сердце, с истеричным воем таращится на свою промерзающую до кости конечность и медленно оседает в бассейне, вода в котором успела покрыться тонкой коркой льда.

— Ты принял мою помощь, и поэтому само твое существование теперь находится всецело в моих руках, — добил мужчина, вдоволь налюбовавшись агонией ангела. Все кончилось так же быстро, как и началось. Лед на поверхности воды вдруг исчез, а хватающий ртом воздух купидон обнаружил, что по-прежнему сидит задницей в подогретом бассейне, а его рука — все еще рука, а не сомнительного качества эскимо. Он не мог понять, привиделось ли ему все происходящее, или же произошло на самом деле, но при любом раскладе повторения он не хотел.

— Кто ты, дьявол тебя возьми, такой? — уняв рвущуюся из горла истерику, Акриил поднял затравленный взгляд вверх, заглядывая в нечитаемое лицо существа перед ним.

— Поверь мне, дьявол, даже если бы и существовал, смотрелся бы на моем фоне невинной монашкой. Но не сомневайся, шансов выжить, кроме тех, что предлагаю я, у тебя нет! Готов слушать?

Акриил с третьей попытки уселся на бортик бассейна и, не обращая никакого внимания на свой далекий от парадного вид, обреченно ответил, слегка заикаясь после всего пережитого: — Д-да…

— Замечательно! — Альфред полез во внутренний карман смокинга, заставив купидона вновь напрячься, и достал оттуда бумажный сверток, который принялся не спеша разворачивать. — Итак, в самое ближайшее время тебя посетит какое-нибудь высокопоставленное начальство из этого вашего премилого кружка юных повелителей вселенной. Неважно, кем бы он ни оказался, ты будешь говорить ему то и теми словами, какие я тебе предоставлю. — Альфред извлек из сверка пластиковый тубус по размеру не больше сигарного чехла, в котором лежали несколько свернутых листков бумаги, и передал его Акриилу. — Надеюсь, что у тебя в организме недостаток клетчатки, поскольку после того, как ты прочтешь и запомнишь все, что там написано, сами листы придется съесть! — Игнорируя скривившуюся рожу купидона, мужчина продолжил, доставая из вороха коричневой бумаги очередной предмет. — Далее… Это будешь носить при себе в любое время. Даже срать и трахаться вместе с ним! При этом никто не должен его видеть, так что соблаговоли проявить в этом вопросе изобретательность!

— Но з-зачем это? — Очередным предметом, оказавшимся в руках купидона, стал короткий обоюдоострый нож в кожаных ножнах, по форме больше всего напоминающий наконечник копья. Все лезвие и рукоять были испещрены какими-то узором, больше всего напоминающим руническую вязь. Символы Акриилу показались незнакомыми, хоть и напоминали руны викингов, о которых он когда-то читал.

— Считай это страховкой. — Альфред скомкал опустевший сверток и засунул остатки упаковочной бумаги в карман брюк. — Так и мне, и тебе будет спокойнее.

— Но зачем? Зачем я вообще всем вам сдался?!

Видя, что ангел снова находится на грани панической атаки, Альфред отшвырнул окровавленную тряпку, которой до этого вытирал лицо, и, слегка скривившись, сбавил тон, похлопав ангела по голому плечу:

— О, не переживай, друг мой, тебя ждет великое будущее! У меня на твое существование большие планы!

— Этого я и боюсь… — Акриил рвано выдохнул. — Хорошо. И что теперь?

Альфред мельком глянул на наручные часы:

— Что ж, мы пока идем по графику. Охрана узнает о потерях в собственных рядах в лучшем случае через четверть часа, так что на изучение инструкций и поздний ужин у тебя десять минут. Можешь приступить сразу же, как я уйду.

— П-понял. — Акриил зябко повел плечами и нервно покосился на тубус, который так и сжимал в левой руке. — А п-потом что?

— Дальше выбегай в коридор и начинай верещать о покушении на твою персону. А, еще одно: там в фойе в легкой отключке после тяжелого дня валяется блондинка-администратор сего почтенного заведения. Не сочти за труд сделать так, чтобы она не вспомнила моего лица.

— Д-да, хорошо! Я все сделаю! — Видя, что его теперь уже сообщник встал и собрался уходить, купидон приободрился. — Но к-куда?..

— А, за меня не беспокойся! — Альфред беспечно махнул рукой, на ходу подхватывая автомат и окровавленное полотенце. — Я пойду взгляну на местный бассейн. Уж так мне его нахваливали!

С этими словами он вышел, оставив купидона наедине с пузырящейся водой и кипящим от обилия впечатлений мозгом. С минуту Акриил тупо глядел в стену, механически сжимая в ладони кинжал. Сделанная из неизвестной ему темной, почти черной древесины увесистая рукоять странным образом успокаивала. Тяжело вздохнув и перестав гипнотизировать фактурную штукатурку, ангел раскрыл тубус, вытащил оттуда три листка, исписанных мелким убористым почерком, и взялся за чтение.