Потерянный рай. Философские поэмы

Павел Айдаров

В книге собраны воедино поэмы, преимущественно философского характера, которые были написаны автором в течение 2016—2017 годов и опубликованы в различных журналах и сборниках. «Потерянный рай» – это не только название главной поэмы, в каждой из поэм есть свой «потерянный рай».

Мир изменится однажды,

Солнца луч вновь ввысь взойдёт.

Суета проблем вчерашних

Уж к себе не позовёт…

Но изменится не скоро —

Когда каждый на земле

Сквозь преграды и запоры

Сам отыщет путь к себе.

Фотограф Павел Айдаров

© Павел Айдаров, 2022

© Павел Айдаров, фотографии, 2022

ISBN 978-5-4490-7532-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Потерянный рай

Сотворив земного мира

Горы, лес, поля и птиц,

Саваофу план открылся

В мире том добавить лиц.

«Что ж, создам я человека,

Он, как я, на первый взгляд.

Мысли дух я в нём посею,

Где не мысль — там страшный яд.

Мыслью создал я планеты,

Мыслью создал сад Эдем,

Мысль откроет человеку

То, что в нём я зреть хотел.

Что есть мысль? Простое слово?

Или сложный силлогизм?

Нет, ни то и не другое.

Мудрость, Логос — вот есть мысль».

Заложив в основу мира

Битву крайних двух начал,

Диалектику устройства

Саваоф обозначал:

«Север-юг, моря и суша,

Жар и холод, день и ночь…

Пусть баланс сей во вселенной

Образует мира мощь.

Но из этого баланса

Выбивается Адам…

Для гармонии с природой

Ему женщину создам.

В ней не как в Адаме будет

Грубость чувственных начал —

Красота, сердечность, чуткость,

Что Адам и не встречал.

Чувством и теплом согреет

Так, что трудно передать.

Только чувственность большая

Станет в мысли ей мешать…

Будет так — Адам пусть мыслит,

А её удел другой:

Чувства, дети, сердоболье…

Мир же мысли ей чужой.

Наречёт её муж Евой —

То ему направлю в мысль.

Подскажу сие я имя,

Ева — это значит «жизнь‟».

Вроде всё теперь готово,

В совершенстве чудный край.

Лишь одно ещё смущает —

Бессознателен тот рай.

Мир сознания открыть бы

Человеку в том раю,

Только мигом потеряет

Беззаботность он свою…

И сознание он это

Станет хмелем заливать,

Ведь порой не в силах будет

Мир ему осознавать.

«Так на что же мне решиться:

Быть сознанью иль не быть?

Не могу определиться,

Как здесь нужно поступить…

Значит, так — пусть сами выбор

Они свой определят:

Коль нарушат глас запретный,

То получат мира яд.

Этот яд, как змей — двуличен:

Можно с ним и умереть,

Ну а можно, образумясь,

В новый рай дверь отпереть.

Этот новый рай сознанья

Не таков, что был досель,

А питать людей он будет

Отголоском их потерь.

И не все ворота рая

Умудрятся отыскать,

Но кто в двери те пробьётся,

Он как боги может стать».

Поселил Господь Адама

В свой чудесный сад Эдем.

И сказал он, наставляя:

«Будешь век не знать проблем.

Только древо есть здесь в рае —

Дерево добра и зла,

Так плодов его не пробуй —

Вмиг умрёшь, вкусив плода».

Прямо к ним идя навстречу,

Появляется она,

И кудрей её по плечам,

Вся блестя, бежит волна.

Саваоф спокойным тоном:

«Это есть тебе жена.

Вы с ней вместе одной плотью

Теперь будете всегда».

«Только духом не едины, —

Он себе проговорил. —

А познают плод запретный —

Вражда с плотью будет им…»

Удаляясь от Адама,

Оглянув цветенья рост,

Саваоф в кустах увидел:

Удалялся змия хвост.

«Значит, он, подлец, подслушал

То, что я здесь говорил,

И тайком выведать тайну

Древа зла он так решил.

Что теперь? Ведь тайну зная,

Он использует сей шанс:

Властелином мира станет,

Вкусят плод они хоть раз.

Знать, судьба нелёгкой будет,

Коли всё произойдёт,

И к Адаму вместе с Евой

Мир сознания войдёт.

Что ж, посмотрим, как всё будет.

Может, к лучшему, как знать,

Ведь надежда с тем прибудет

Обрести и духов рать…»

Стали жить Адам и Ева,

Мир познаний обходя.

Ева жизнь ту невзлюбила,

Скукоту в ней находя.

«Что же там за плод запретный?» —

Часто думала она.

И, тайком пробравшись к древу,

В руки плод взяла сама.

Змей как тут. Он, улыбаясь,

В комплиментах рассыпаясь,

Плодом древа восторгаясь,

Всё попробовать манит.

И сказала Ева змею:

«Да, хорош запретный плод.

Весь блестит, а как румянен!

Ну а вкус? Нельзя мне, вот…»

Змей ластится: «Ты попробуй,

В этом нет вреда тебе.

Ты познаешь мир огромный —

Тот, что нынче в стороне».

Ева плод вмиг откусила:

«Сладко, вкус не передать!

Только как бы мне за это

Не случилось пострадать…»

Возвратясь назад к Адаму,

Ева живо говорит:

«Нам бы надобно одеться,

Оба наги, что за стыд?»

Но Адам недоумённо

Отвечает: «Вот так да!

И откуда в тебе это?

Наги? Что за ерунда?!»

Ева села, сжав колени:

«На, попробуй этот плод».

И Адам, доверясь Еве,

Всё отправил тут же в рот.

«Всё же ты права: мы наги.

Раньше как не замечал?

Нужно чем-либо прикрыться».

И в словах сих стыд звучал.

Скрыв свой стыд в смоковных листьях,

Опоясались они.

Только лист не та одежда,

Что прослужит долго им:

День, другой — и всё засохнет,

Нужен лист уже другой.

Вот иметь бы что покрепче

Постоянно под рукой…

В тишине прохлады рая

Появился сам Господь,

И, Адама окликая,

С недовольством он изрёк:

«Ты, Адам, в кустах не прячься,

Выходи, поговорим.

Много дел у нас с тобою,

Всё обсудим, поглядим…»

«Не могу я нынче выйти, —

Из кустов раздался бас. —

Вот одеждой бы прикрыться,

Вмиг бы вышел, тот же час».

Бог, задумавшись: «Всё ясно.

Значит, похоть есть в тебе.

И сознание проснулось…

Это знак в твоей судьбе.

Ты вкусил сей плод запретный,

Я тебя предупреждал.

Будешь изгнан ты из рая,

Сам себя во мрак вогнал…»

Господь тут же удалился.

К Еве кинулся Адам,

Рассказал про то, что было,

Что от Бога он слыхал.

«Ну и что, — сказала Ева. —

Больно нужен этот рай.

Я пойду проведать змея,

Мы друзья с ним — так и знай!»

Уходя, остановившись

На холме с густой травой,

Вдруг сказала: «Змей — он добрый,

А Господь — какой-то злой».

«Неужели на улыбку

Ты простую поддалась?

За твою теперь ошибку

Торжествует змия власть!»

Ева едко усмехнулась,

Повернулась и пошла,

Вся в томимом ожиданьи,

Только змия не нашла.

Дерево стояло там же —

Дерево добра и зла.

И, сорвав сей плод вторично,

Ева съесть его взяла.

Тут же рот ей весь связало.

«Что за гадость! Тьфу! Обман!

Видно, древом я ошиблась…»

Появился змий тут сам.

«Нет, ты вовсе не ошиблась.

Это тот запретный плод.

Прелесть в том, что он запретен —

В этом сказка, муза нот.

Как бы мысль сию простую

Объяснить получше мне…

Вкус — желаний отраженье,

Он не в плоде, он в тебе».

Чуть со злом взглянув на змея,

Ева снова плод взяла.

Повертев его руками,

Вновь ко рту преподнесла.

Непонятно, плод тот прежде

Погрузил её как в дрём,

И чего такого раньше

Находила она в нём?

«Видишь, ты уже и злишься,

Вот он мир добра и зла.

Ты его сполна узнаешь:

Зла венец, печаль добра».

«Значит, всё не так уж плохо», —

Ева змию говорит.

«Ну, конечно, я ведь создан,

Чтобы мир тебе открыть».

Ева, полная веселья,

Возвращается назад.

И с презрительным укором

Ей Адам вещает так:

«Видел я уже такое

Как-то раз в глубоком сне,

Только чем-то ненормальным

Показалось оно мне.

А Господь сказал — веселье

Называется оно,

Когда бес в душе танцует,

Змея сил веретено.

От сего отсторониться —

Дал Господь тогда совет,

Чтобы бес в нас не вселился,

Где веселье — рая нет.

Даже в слове «веселиться‟

Что-то общее с «беситься‟,

И глазам пора открыться,

Пляс бесовский чтоб узреть.

Праздник — это не веселье,

Праздник — это красота,

И в манящие высоты

Звать всех нас должна она…»

Ева тут же рассмеялась:

«Что ты слушаешь его?

Постоянно нас пугает,

Страхи вечно нагнетает…

Нет терпенья моего!

Всё бы ладно ещё было,

Если б слово он держал:

Обещал изгнать из рая,

Ну а видишь — не изгнал.

Мы с тобой в саду Эдема

Жили как, так и живём,

А ведь он всё нам грозился:

Съев от плода, мы умрём».

Ночь прошла, и ровно в полдень

Саваоф, придя к ним вновь,

Скинул лик негодованья,

А в глазах царит любовь.

«Вы моё творенье оба,

Вас всем сердцем возлюбил,

Но придётся нам проститься —

Змей покой ваш погубил.

Змей был раньше лучший ангел —

Очень быстро лучшим стал —

Возгордившись же собою,

Себя богом он назвал.

Хоть не бог он, но хозяин

Сей земли теперь вовек.

Ну а я проститься должен,

Быстро кончился наш бег…

Что ж, с земли я удаляюсь,

Был один у вас в душе,

А теперь там будет битва,

Зла клинки блестят уже.

Что душа? Пустое место —

Там иль дьявол или Бог.

И лишь время всё рассудит,

Победить кто битву смог.

Удаляюсь я навеки,

Но прощаться не хочу,

Я надеюсь, что найдёте

Дверь в обитель вы мою.

Но найти её непросто…

Нечто я вам подскажу,

И не сразу вы поймёте

То, что я сейчас скажу.

Отыскать ворота рая —

То не значит быть в раю,

А уметь то, значит, слышать

В отголосках песнь мою.

Этой песни отголоски,

Понемногу приоткрыв,

Я поведаю наброски,

Что осветят путь живых.

Первый этот отголосок

Называется любовь.

Но учтите: змей-проказник

Затуманит свет мой вновь.

Он везде расставил сети,

Опьяняя людям кровь,

И приложит он все силы

Похоть выдать за любовь.

Похоть и любовь не сёстры —

То заклятые враги.

Смерть лишь похоти рождает

Силы, нужные любви.

А любовь закалки вечной

Две души объединит,

Грусть надежды бесконечной

Тайный мир её хранит.

Мир прекрасного есть также

Отголосок мой навек.

Приобщаясь к тому миру,

Жизнь откроет человек.

Но не путайте «прекрасно»

С тем, что мир зовёт «прелестно»,

С тем, что просто красота.

Красота — лишь то, что в глазе

И ласкает взор твой сразу,

А в прекрасном есть душа.

Ну а третий отголосок —

Отличать добро от зла.

И непросто это будет,

Затруднений тут сполна.

Кто же зло не отличает,

Будет просто говорить:

Улыбаешься — знать добрый,

А серьёзен — злом храним.

Но с улыбкой можно нежно

Зло творить, как делал змей,

А разбить же зло возможно

Лишь умом больших идей.

Там, где ум — всегда есть жёсткость,

Ум тогда властитель дум,

Его враг — улыбок лёгкость,

Но понятия здесь пропасть —

Жёсткость не зовётся «ум»…

В общем, доброе и злое

Есть не милость и не меч,

По плодам судить возможно,

Кто стал гостем ваших встреч…

Мой четвёртый отголосок —

Истина его зовут.

Что есть истина такое,

Долго люди не поймут.

Одни истиной воздвигнут,

Что считает большинство —

Демократию в познанье

Привнесёт, смеясь, оно.

Змий под этим разумеет

То, что выгодно сейчас.

Ну а третьи посчитают,

Истина — что видит глаз.

Но, прозрев сквозь мрак тумана,

На мою тропу взойдя,

Вы таинственно поймёте:

Истина — лишь там, где я.

Разумейте, что сказал вам,

Но открыл не всё я здесь,

Вы во многом уже сами

Разглядите мира спесь.

Змей же будет искушать вас,

Проповедать мира грех.

Он укажет путь вам ложный:

Деньги, власть, сверхчеловек,

Внешний блеск, веселье, похоть —

То он раем назовёт.

Его многие услышат

И шагнут тем в ад вперёд.

Напоследок же скажу вам:

Рай не место на земле,

Рай везде быть может раем,

Его место в вас — в душе.

А теперь же торопитесь,

Мало лет у вас в пути.

Не найдя при жизни рая,

После смерти не найти».

Саваоф стал удаляться.

Тут Адам окликнул вслед,

С укорительной надеждой

Получить, стремясь, ответ:

«Но зачем ты так придумал:

Потерять возможным рай?

Ты вселенной всей властитель,

В любой битве победитель,

Так верни же нам обитель,

Змия смертью покарай!»

«Ты не понял. Я не властен

Изменить, что сам создал.

И порядок мирозданья

Выполнять я наказал

Всем, а не другим лишь только.

Сам себе я подчинюсь…

Верю, с вами не прощаюсь…

А теперь я удалюсь».

И в красе цветов Эдема

Растворился Саваоф.

Всё поблекло моментально,

Изменив былой покров.

Райский сад — теперь былое,

Этот вовсе и не сад:

Камни, мрак, вода — в ней древо…

Превратилась сказка в ад.

Отвернувшись от Эдема,

С гневом, грустью на глазах

Поглядел Адам на Еву —

Ева вся стоит в слезах.

«Собирайся, мы уходим,

Мы покинем этот край,

Но годами искупленья

Обретём мы новый рай.

Здесь же змий теперь хозяин,

От него спешим уйти —

Не покинув царства змия,

Нам спасенье не найти.

Я надеюсь, что когда-то

Возвратимся мы домой…

Иль со змием остаёшься?»

Ева молвит: «Я с тобой».

Они вышли из Эдема,

Рука об руку держась,

Змий смотрел им вслед с презреньем,

Приоткрывши грозно пасть.

И на этом всё сказанье

Обрывается пока.

Как живут Адам и Ева,

Не видать издалека.

Но мы знаем, что вернуться

В новый рай они должны,

А получится ли это —

Вот того не знаем мы.

***

Рассказав сию легенду,

Что приснилась мне опять,

Я надеялся, что этим

Можно много передать.

Ведь борьба с коварным змием

Продолжается сейчас:

Незаметно и жестоко

В душах каждого из нас.