Один полевой сезон

Павел Игоревич Коломиец (2024)

Черная археология — острая проблема в научных кругах. Пока люди на раскопках работают без выходных, найденное золото с легкой руки начальства уходит в карманы неизвестных благодетелей. Степан хотел просто подзаработать летом, а оказался втянут в опасные игры с законом, которые ведут сотрудники археологической экспедиции. Ему предстоит погрузиться в их жизнь, услышать правду каждого — и сделать собственный выбор Редактуру текста осуществила сотрудница ДВФУ, старший преподаватель кафедры русского языка и литературы Мальцева Ольга Николаевна.

Глава вторая

К июлю Степан уже основательно подготовился к полевому сезону. Среди старых вещей обнаружились штаны и китель с расцветкой «флора»,² кирзовые и резиновые сапоги, старенький, еще отцовский вещмешок, с которым они часто ездили на рыбалку. Со склада Иваныча по наследству досталась непромокаемая спецнакидка, перчатки и еще пара нужных вещей. Остальное было одолжено у друзей или куплено на местном рынке.

Предварительно созвонившись, Степан прибыл в оговоренное время к стенам университета. Там уже собралось несколько человек. Бориса не было. Среди собравшихся оказалось двое мужчин лет 35 и трое двадцатилетних на вид пацанов. Один из молодых курил, второй с аппетитом ел пирожок, а третий, казалось, о чем-то задумался и, судя по отстраненному виду, мыслями был где-то в другом месте.

Подойдя к собравшимся, Степан спросил:

— Парни, не в экспедицию?

— Туда, — ответил куривший.

— Будем знакомы тогда, Степан, — с этими словами он приблизился к ним и протянул руку.

Первым на рукопожатие ответили те, что взрослее, и назвались Игорем и Саньком, затем проснувшийся от своих грез паренек Леня.

— Стас, — поздоровался наиболее крепкий из оставшихся двух молодых и с прищуром затянулся.

— Олег, — представился последний, выкинув недоеденный пирожок в урну и протягивая Степану руку, предварительно вытерев ее о свою походную куртку.

— Не в первый раз? — спросил у парней Степан.

— Шестая экспедиция, — ответил все еще куривший Стас, затем стряхнул пепел и выкинул бычок в ту же урну.

— А вы? — спросил Степан уже у мужиков.

— Я третий год копаю, — ответил Санек.

— А я вот вообще не копаю, хотя езжу с десяток лет с Сергеевичем, — со смехом произнес Игорь, а затем добавил, — я повар.

Беседу прервал подъехавший Daihatsu Rugger, из которого выскочил Борис. Он быстро пожал всем руки, отпустил шутку по поводу внешнего вида молодого Лени, который оделся слишком цивильно для поля или постройки лагеря, и повернулся к Степану.

— Это Степан Ильич Чемоданов, прошу любить и жаловать, — представил он новичка, затем спросил, выдержав паузу, — ничего, если просто Степа?

— Нормально, — с улыбкой сказал Степан, уточнив, — мы уже познакомились, правда.

— Запомни, Степа, в этой экспедиции знакомить могу только я, потому что только я знаю, как правильно представлять людей, — с хитрецой сказал Борис и продолжил знакомство, указывая на Игоря. — Игорь Александрович Вязов, наш повар, готовит как бог, что ему ни подсунь.

— Можно просто Игорь, — с улыбкой вставил повар.

— Александр Матвеевич Бастрыкин, — продолжал Борис, указывая уже на Санька, — золотые руки и природное чутье. Процентов шестьдесят ценного за сезон находит он, будто знает, где копать. Но для хороших людей просто Санек, хотя плохих я в поле не беру.

Дальше пришла очередь молодых.

— А это мои архаровцы, — представил он их почему-то скопом, — Леня, Стас и Олег.

Степан попытался вспомнить значение этого уже слышанного когда-то, но позабытого слова. Кажется, это какой-то исторический термин. Термин, не желавший никак вспоминаться. Впрочем, бог с ним, подумал Степан, архаровцы так архаровцы.

— Мы отчества не заслужили, Борис Сергеевич? — возмутился Леня.

— Как кандидатскую защитишь, тогда и заслужишь, — парировал Борис. Затем, повернувшись к Степану, объяснил:

— Парни у меня на бакалавриате были. Сейчас эти двое на вольных хлебах, от армии бегают, а Леня магистерскую защитил в этом году. В аспиранты хочет пойти, правда, не ко мне, гад, к Львовичу.

Все, кроме Лени и Степана, похихикали или улыбнулись.

— Ну, ладно, — разом посерьезнел Борис, — сейчас подъедут Игорь и Димон. Надо загрузить машины, и трогаться будем.

Пока ждали водителей, собравшиеся вспоминали предыдущие сезоны, рассказывали археологические байки, в основном про то, как кто-то опростоволосился или попал в комичную ситуацию. Из этих баек Степан сделал вывод, что обстановка в лагере, пусть и дружеская, но крайне неуставная. Если хоть половина из рассказанного правда, то можно спокойно было говорить, что порядка в лагере нет. А порядок Степан любил. Борис, впрочем, не прерывал, хотя сам и не спешил поделиться какой-то своей байкой. Больше слушал и улыбался, время от времени посматривая на телефон и, как показалось Степану, нервничая оттого, что кто-то ему не звонит и не пишет. Как тому полковнику из песни.

Наконец подъехали две машины. Старенький ПАЗик с аббревиатурой университета и грузовик. Оттуда выскочили как на подбор два пузатых мужичка. Выскочили как-то одновременно, словно «двое из ларца» из мультфильма. Борис пожал им руки, познакомил со Степаном и начал отдавать распоряжения. Из подвала надо было вытащить весь необходимый для постройки лагеря инвентарь, продукты, любезно предоставленные фирмой Сереги, а также археологическое оборудование. Примерно за час все было перенесено в грузовик, аккуратно уложено там, привязано к бортам и накрыто тентами. Дальше личные вещи, среди которых была чья-то потрепанного вида гитара, положили в ПАЗик, где разместилась основная часть команды, и машины колонной направились в сторону Махаоновки. Борис, взявший к себе одного из архаровцев, ехал впереди, за ним ПАЗик, и завершал процессию грузовик с инструментами и строительными материалами.

До Махаоновки ехать было часов пять, поэтому все устроились наиболее удобно. Архаровцы слушали музыку в наушниках, Санек смотрел в окно, а более опытный и бывалый Игорь сразу занял пару мест и улегся спать. Степан первоначально решил почитать книгу, затем, бросив это неблагодарное дело, тоже уставился в окно. За ним мелькали деревья и дорожные столбы. Время от времени проезжали вдоль полей, под ЛЭП. Дорога в основном шла изгибами, поэтому просто уставиться в горизонт можно было далеко не всякий раз.

Спустя пару часов езды обстановка в автобусе как будто оживилась. Санек стал рассказывать архаровцам какой-то забавный случай из экспедиционных будней. Игорь, некоторое время спавший или делавший вид, что спит, приподнялся и стал задавать вопросы. Судя по всему, эта история прямым или косвенным образом касалась какого-то их общего знакомого. Вскоре по автобусу раскатился дружный смех. Настолько звонкий, что даже водитель Димон стал оглядываться время от времени, пытаясь вникнуть в суть разговора. Игорь, как-то ненавязчиво прервав Санька, рассказал смешной случай, произошедший с ним в прошлом месяце. Как оказалось, он работал в ресторане высокой кухни, которую держал какой-то местный чиновник. К расфуфыренным посетителям повар испытывал искреннюю пролетарскую ненависть. По крайней мере, эпитеты, доставшиеся гостям ресторана, подходили больше для завсегдатаев притонов, нежели для местечковой элиты. Впрочем, не согласиться с ним было сложно: Степан и сам недолюбливал самопровозглашенных випов. Хотя кто из людей труда их любил? Однако в своих оценках Игорь заходил настолько далеко, что Степану начало казаться, будто он каждому гостю плюет в его жюльен. Тогда он просто спросил:

— Почему ты обслуживаешь эту публику, если так презираешь ее?

Игорь как-то резко перестал улыбаться, немного задумался и ответил:

— Приличней заведения у нас в городе нет, да и дело свое я люблю. Заработаю — обязательно открою свой ресторан.

— А чем высокая кухня отличается от обычной? — не удержался еще от одного вопроса Степан.

— Ну, смотри, — с интересом стал отвечать Игорь, — ты ешь вроде такой же салат, только не из местных или китайских помидоров, а из доставленных еще с утра из Голландии. Сыр будет из Франции, а залью я это тебе оливковым маслом из Испании.

— Более-менее понятно, хотя всегда думал, что такие блюда просто вкуснее.

— Ну, с усилителем вкуса я хоть каждый день могу гастрономические шедевры готовить, — рассмеялся Игорь, — хотя, конечно, высокая кухня должна быть более вкусной. Но в целом она про другое. Особые стандарты приготовления, особая подача блюд…

— А я всегда думал, что вся суть этой вашей высокой кухни в том, чтобы огурец красиво лежал на тарелке, — вмешался в разговор Олег.

Все, даже водитель, рассмеялись.

— И ты так спокойно меняешь высокую кухню на полевую? — все не унимался Степан.

— Да. Каждый год за несколько месяцев до отъезда ругаюсь с шеф-поваром, беру отпуск и мчусь с Сергеевичем в экспедицию. И хрен меня остановят. Шеф каждый раз грозится уволить, но оставляет.

— Что так?

— Сергеевич, может, и брехло знатное, но поводу того, что я готовлю, как бог, не соврал, — с наигранной гордостью ответил Игорь.

— Получается, и у тебя руки золотые? — пошутил Степан, обратившись к Саньку.

— Руки золотые, да башка дырявая, — ответил Санек. Как оказалось, закончилась прерванная Игорем история довольно прозаично — его уволили. И теперь после экспедиции нужно искать новое место работы. Так они проговорили еще добрый час, после чего будто выдохлись и взяли передышку.

Пару раз в деревнях автобус останавливался, чтобы участники экспедиции сходили в магазин или по нужде. На одной из таких остановок Борис предложил пообедать. Невооруженным взглядом было заметно, что чем ближе они были к Махаоновке, тем веселее становился начальник экспедиции. Как будто это место подпитывало его. Степан уважал людей, любящих труд, но чем больше слушал Бориса, тем больше тот ему казался фанатиком своего дела. В хорошем смысле этого слова. Заказав всем окрошки, плова, хлеба и компота, начальник тут же начал рассказывать о грядущих планах. Во время поездки он дозвонился до местного лесника и от него узнал последние новости из деревни, которые с охотой сейчас сообщал. Весь этот рассказ сопровождался постоянными взрывами хохота археологов, на которых иногда неодобрительно посматривали другие посетители кафе. Причем (удивительно для Степана) Бориса постоянно перебивали и переспрашивали, а он спокойно повторял особо понравившиеся остальным эпизоды. Постепенно Степану стало казаться, что он невольно и непрошено оказался в кругу настоящей семьи. Здесь, кроме него, не было новичков. Это чувствовалось. Возможно, на этом и держалась вся экспедиция. Возможно, то, что он сперва воспринял как отсутствие порядка, в итоге позволило создать сплоченный коллектив, в центре которого был костяк, собранный Борисом. Степану часто приходилось попадать и позже вливаться в подобный коллектив, но здесь, кажется, было нечто большее. «Впрочем, судить рано, — подумал он. — Посмотрим, каковы эти люди в работе. А то болтать каждый может».

Ближе к вечеру их археологическая колонна добралась до Махаоновки и, не доехав до самой деревни пару километров, свернула на грунтовку. Остановились возле реки. Там вышли и начали разгрузку вещей из машины. Пока остальные вытаскивали лаги,³ палатки и прочие инструменты, Степан вместе с Игорем вынимал и складывал отдельно кухонную утварь. После разгрузки принялись строить лагерь. Архаровцы вместе с Саньком быстро сколотили из лаг несколько каркасов, накинули на них палатки и начали их устанавливать, закрепляя растяжку колышками. Палатки были старые, добротные, еще советские. Такие почему-то ассоциировались у Степана с геологами. Хотя велика ли разница? Нужно будет спросить на досуге, подумал он.

После того как они разобрались с кухней, Степан пошел помогать остальным, а Игорь принялся за приготовление ужина. На раскладном столе была установлена газовая печка, на которую уже был поставлен котел, и в него со знанием дела Игорь насыпал рис. На другой конфорке на большой чугунной сковороде уже готовилась зажарка. То, как все быстро, будто играючи, делал Игорь, заставило Степана удивиться. Он даже мельком пообещал себе обязательно сходить на эту самую высокую кухню.

До наступления темноты в лагере были установлены три геологические и одна отдельная палатка для Бориса. Кажется, польская. Большая часть инструментов и ящиков была сложена под тент. Над кухней и над обеденной зоной между деревьями также были растянуты два тента. Столами и стульями на первый раз служили ящики. На них уже стояли жестяные тарелки, наполненные аппетитным ароматным рисом с мясом. Поскольку все устали, ели молча, а главное, быстро. Закончив раньше всех, архаровец Олег тут же попросил добавки.

— Ну, это уже сам иди накладывай, — проворчал Игорь, продолжавший есть.

Сказать, что было вкусно, — не сказать ничего. На свежем воздухе всегда пища кажется привлекательнее, но тут было что-то особенное. «Черт побери, может, и вправду сходить вместе с Ольгой в этот ресторан»? подумал Степан, поглощая свой ужин. Судя по дружному стуку ложек о тарелки, остальные тоже остались довольны блюдом.

После того как и с добавкой плова было покончено, Борис достал из автомобиля две бутылки водки, а также закуску в виде ведерка капусты, соленых огурцов и нескольких упаковок маринованной рыбки. Игорь принес из кухни железные стопки и несколько бутылок лимонада. Видно, для тех, кто привык запивать. Разливающей рукой назначили Санька. После того как стопки были наполнены, Борис встал и взял слово.

— Друзья мои, каждый год я начинаю с того, что говорю о том, каким будет этот сезон. И как многие годы подряд, я предрекаю ему быть хорошим.

За столом улыбнулись, Борис продолжил:

— Завтра нужно успеть поставить столовую, столы, хозяйственную и продуктовые палатки, душ, а также камералку⁴. Послезавтра готовим дорогу на раскоп. Работы много, но все успеем. Дождей не предвидится. Пожелать хочу легкой работы и богатых находок, — при этих словах у Лени скривился уголок рта. — А еще спокойного сезона. Ну, будем!

С этими словами Борис махом опрокинул рюмку и закусил нанизанной на вилку рыбкой. Остальные повторили его жест. Олег, Леня и один из водителей запили газировкой. Остальные закусили. Дальше обряд повторился несколько раз и пошли задушевные беседы. Из них Степан узнал многое о предыдущих полевых сезонах. Впрочем, не он один. Водители также с удовольствием вникали в археологический быт.

Помимо веселых случаев, Степан с интересом впитывал информацию и об искомой археологической культуре. Старожилы рассказывали про найденное: бусины, керамические сосуды, наконечники от стрел и копий, и, к особому удивлению Степана, упомянули золото.

— Здесь есть золото? — с искренним удивлением спросил он.

Часть собравшихся, будто не услышали вопроса, продолжили обсуждать предыдущие сезоны, а некоторые с интересом посмотрели в сторону Бориса.

— Кто-то, кажется, обещал почитать про махаоновскую культуру, — с язвинкой укорил Борис вопрошающего.

— Да как-то так… — замялся Степан.

— Это, конечно, не скифское золото, но периодически находки из этого металла появляются, — начал все-таки объяснять Борис. — Не сказать, что часто, но в сезон может попасться до двух артефактов.

— А что это за артефакты? — с интересом продолжил спрашивать Степан.

— Ну, может, быть бусина или фигурка. Лет пять назад нашли золотой гребень. Он выставлен сейчас в краеведческом музее. Наверное, ты туда не ходил? — вновь с язвинкой отметил Борис.

— В школе еще водили, но никакого золота я там не помню.

— Махаоновская культура относительно молодая. Ее нашел Юрьевич под закат Союза. А как выяснилось, что у махаоновцев было золото, привлек меня. Первое время скрывали, сам понимаешь, время было какое. Но отчеты писали. Отправляли даже ходатайство, чтобы прислали на раскоп сторожа, да государству тогда не до науки было. В итоге я договорился с местными, они вроде как охраняют, а я их балую добряками от спонсоров.

— Хорошо охраняют?

— Сперва все ладно было. Но позже, в начале 2000-х, здешнее золото стало достоянием гласности. На черном рынке стали появляться золотые артефакты. Нелегальные археологи «стараются». Гордей слово держит, даже, говорит, подстрелил одного, не насмерть, конечно, но и они стали действовать хитрее. Так или иначе, время от времени узнаем, что продается очередная безделушка.

— А чем черные археологи отличаются от обычных, ну кроме, разумеется, того, что действуют неофициально?

— Черные внаглую используют металлоискатели, отчего наносят нам непреодолимый ущерб. Видишь ли, мы разбиваем несколько раскопов в год, копаем по квадратам. Каждая находка нивелируется⁵, и впоследствии мы можем иметь четкую картину прошлого. Вот здесь, к примеру, был очаг, а значит, жилище, здесь кости животных, здесь наконечники от стрел и частички доспехов. Находили даже захоронения и что-то напоминающее храмовый комплекс. С каждым годом мы узнаем о махаоновцах все больше и больше. Черные действуют иначе. Пройдут с металлоискателем и копают, где что прозвенело. Может быть, золото, но чаще другое. В итоге весь слой они портят. Благо на наш раскоп не суются, севернее рыскают. Ну, что тут говорить? Будем!

С этими словами Борис вновь опрокинул рюмку и продолжил беседу с сидящим рядом Стасом. По всей видимости, среди архаровцев он был главным. Степан еще некоторое время думал о золоте: а не воруют ли его студенты и остальные работники? Через некоторое время он уже не вспоминал о нем, беседуя с Игорем. Тот рассказывал о своих планах открыть ресторан и о том, что на пушечный выстрел не пустит туда «поганую свору», харчевавшуюся там, где он сейчас кашеварит. На вопрос, кто же тогда к нему будет ходить, просто отмахнулся. Повар очень понравился ему как человек. При кажущемся мальчишеском максимализме было видно, что он уже повидал жизнь. Столкнулся и с предательством, и с несчастной любовью, но к своим тридцати двум не озлобился и удары судьбы воспринимал как должное. Уже совершенно не вызывало вопросов, как такой человек променял высокую кухню на полевую.

К одиннадцати часам Борис сказал, что идет спать, заодно посоветовал и остальным не задерживаться. Что вскоре и произошло. Водители ушли ночевать в автобус, Санек, Игорь и Степан отправились к себе в палатку, архаровцы же уселись у костра, затянув казацкую песню «Ой не для меня». В палатке стояли три раскладушки. Две вдоль входа и одна поперек, у дальней стенки.

— Ого, ничего себе, — удивился Степан.

— Да, Сергеевич прикупил несколько лет назад партию таких. До этого на сколоченных нарах спали, — пояснил Санек, — у Дьячкова до сих пор на нарах спят работники.

— Кто такой Дьячков?

— Конкурент Сергеевича. Так себе личность.

— Ну, все, давайте спать, мужики, завтра день тяжелый, — решил урезонить всех Игорь.

Как только Степан лег на раскладушку и закрыл глаза, он моментально провалился в сон.

Примечания

2

«Флора» — расцветка камуфляжа российской армии, просуществовавшая в регулярных войсках с 1998 по 2008 год, впоследствии замененная «пиксельным» камуфляжем.

3

Лаги — доски или бруски, предназначенные для формирования каркаса или пола.

4

Камералка — помещение, служащее для обработки (мойки, шифрования) первичного археологического материала, полученного в ходе полевых исследований.

5

Нивелирование — вид геодезических, археологических и стратиграфических работ, ставящих перед собой цель — определить разницу высоты между точками местности.