Кто не спрятался – я не виноват. Настало время историй

Павел Юрич

Я ни в коем случае не оправдываю такой образ жизни. И к девяностым у меня отношение давно не романтичное. Но время было такое, поэтому нарисуем его портрет для истории. Крупными мазками. Темными красками. Перемешав детство, отрочество, юность и взрослую жизнь. Если боитесь — не открывайте книгу. Я предупредил. Книга содержит нецензурную брань.

Бумаги Гитлера

Если кто помнит, года до 1991—1992 в школе была школьная форма.

А еще каждую весну по телевизору показывали сериал Татьяны Лиозновой «17 мгновений весны», где Максим Максимович Исаев (Тихонов прекрасен) ловко наебывал Бормана-Визбора, Мюллера-Броневого, Шелленберга-Табакова и прочих фашистов.

Так вот, периодически наш класс был дежурным классом по школе. Были дежурные по раздевалке, по столовой, по звонку и прочие по разнарядке. Всем дежурным выдавали красные нарукавные повязки.

Два визуальных образа сложились в юных головах школьников, забурлили, и получилось такое алхимическое единство (на переменах, а к началу следующего урока все детали костюма снимались):

— на красную повязку надевался белый лист бумаги, с криво нарисованной свастикой

— на лацканы булавками приделывались знаки различия с дубовыми листами или кубиками (тут уж кто во что горазд)

— на один погон приделывалась бумажная косичка, которая имитировала погон на форме гестапо.

В результате целый класс щеголял в форме третьего рейха, приветствовал друг друга зигой и лозунгом «Хай Гитлер», а на переменах мы искали Секретные Бумаги Гитлера (которые до этого спиздили со стола учительницы математики — там были какие-то старые конспекты).

Ни один из нас не был фашистом — все были разведчиками в фашистском логове, но все друг друга подозревали и по мере сил и разума кроили друг другу разные оперативные комбинации. Не помню, кто первый спиздил бумаги, и куда их в результате запрятали — но такая вот костюмированная ролевая игра продолжалась дня три-четыре.

Анонимные письма друг другу, просто выдача пиздюлей какому-то особо охуевшему штурмбанфюреру — все было в этой игре. Пока проходящий по коридору ОБЖшник, глухой на оба уха, не заглянул в класс.

ОБЖшник ушел домой подлечивать нервы «Столичной», а в класс ворвался десант — директриса, завуч и икающий физкультурник (видимо, в качестве силового крыла).

На следующий день все разведчики в тылу врага уныло стояли перед строем школьников. Собрали общешкольную линейку, на которую пригласили целого ветерана (труда, тыловика).

Разведчики, опустив голову, выслушивали очередную историю про мерзости фашизма. У многих текли слезы.

Знаки различия гитлеровской Германии были сорваны с пиджаков и торжественно вынесены в мусорном ведре на улицу. Полупьяная уборщица плюнула в ведро и торжествующе сказала:

— Вот вам всем.

Так закончилась игра в Штирлица. Впереди были игры в гардемаринов, Фантомасов и прочие продукты кинопроизводства советского времени. А на горизонте медленно заваливалась на бок Советская власть…