В конце строки

Паула Гальего (2020)

Элена никогда не чувствовала страха, поднимаясь на большую высоту. На скалодроме, на крыше небоскреба, над любой пропастью она ощущает такую уверенность, которую не испытывает на земле. Сомнения, тревожность, неизбежность будущего — все это остается внизу… и неизменно одолевает снова и снова, стоит только девушке спуститься на землю. Кто же ждет Элену там, высоко, в лучах солнца, среди историй, цветов и бабочек? И сможет ли она здесь, внизу, решиться на бесконечное, бесцельное, полное любви и песен путешествие?

3

Нико и Элена

Когда Ева вышла из ванной, на ней уже была пижама, а изо рта торчала незажженная сигарета. Она собрала волосы и умылась, но глаза у нее все еще были красными и опухшими.

Она сразу меня заметила, я стоял напротив кухонного островка со стаканом воды в руках.

Когда она подошла, я передал ей стакан и вытащил у нее изо рта сигарету.

— Ты же бросила?

— Я в процессе, — отозвалась она слегка охрипшим голосом, а потом выхватила мой трофей. — Но сегодня я решила взять паузу и побыть немного безответственной.

— Ага. Я это уже понял.

Ева повернулась ко мне лицом. Отвела глаза, выпила воды и поставила стакан на островок за нашими спинами. Она встала рядом со мной и запрокинула голову, чтобы зажечь сигарету.

— Кажется, я облажалась, Нико.

Я погладил ее по голове.

— Та девушка со скалодрома была права. Не думаю, что вас кто-то заметил. А если и заметил… тогда мы с этим разберемся. В окнах никого не было видно?

Ева покачала головой.

— Меня не это беспокоит.

— Тебя не беспокоит то, что вы снесли статую в общественном месте… — повторил я.

— Она была маленькая. Понятно же, что с ней изначально было что-то не так. Тележка бы ее не снесла, если бы ее хорошо закрепили.

Она махнула рукой, как бы приуменьшая важность произошедшего. А мне захотелось ее придушить, но вместо этого я рассмеялся:

— Хотел бы я знать, что же тебя тогда беспокоит.

Ева повернулась и растерянно взглянула на меня. Мне показалось, что она опять расплачется.

— Мне кажется, я вынесла нам с Софией приговор.

— Почему ты так думаешь?

Ева слишком тяжело, даже немного театрально вздохнула и побрела к дивану у окна.

Все здания вокруг были погружены в темноту. Фонари, спрятавшиеся среди разросшихся кустарников и деревьев во внутреннем дворике, отбрасывали скудный свет, поэтому мы сидели в полумраке.

Я сел рядом с Евой и увидел, как она смахнула пепел с сигареты в одну из грязных чашек, которые стояли там, вероятно, с самого утра, когда мы пили кофе.

— Почему ты считаешь, что облажалась с Софией? — настойчиво спросил я.

— Я даже не знаю, нравилась ли ей. Да и вообще, понятно, что, даже если и нравилась, сейчас шансов у меня не осталось.

— Так, значит, идея с тележкой была твоей.

Ева пожала плечами:

— Какая разница, чья это была идея. У нас все было хорошо, понимаешь? Я думала, ей приятно проводить со мной время.

— Она разозлилась из-за того, что произошло? — Я пытался понять.

Ева сделала еще одну затяжку и покачала головой:

— Конечно нет. София, она… она… — Ева вздохнула. — Она бы не разозлилась из-за такого. Но она видела меня пьяной и плачущей, видела, как я отчаялась и запаниковала. Уверена, она уже никогда не посмотрит на меня как прежде.

Я моргнул пару раз и закусил губу, чтобы не рассмеяться.

— София не изменит своего мнения о тебе, потому что была в таком же состоянии. Вы устроили этот цирк вместе.

Ева издала хриплый смешок. Немного покашляла.

— Да уж, это был тот еще цирк.

Она слегка помассировала виски. Потом уронила голову мне на плечо.

— Знаешь, как мы познакомились?

Я знал, конечно же, я помнил. Тогда Ева пришла домой под утро и шумела так, что разбудила меня. Поэтому, увидев, что я вышел из своей комнаты, она схватила меня за руку и затащила к себе, где я просидел до самого рассвета, слушая ее рассказы про Софию.

— «У Райли», — ответил я.

— Это была ночь караоке, — добавила она. — Не знаю, как ей удалось, но она заставила меня подняться на сцену и спеть. Я пела перед людьми, Нико. И пела не так уж и хорошо. Но это было безумно весело.

— Знаю.

— Это была любовь с первого взгляда, а я все испортила до того, как узнала, был ли у меня шанс в принципе.

Она почесала лицо тыльной стороной ладони.

Я приобнял ее за плечи:

— Если б ты только видела себя со стороны, так, как я тебя вижу и как тебя видят все остальные… Ты замечательная.

У Евы вырвался очередной смешной всхлип, и она полностью улеглась на меня.

— А ты наконец решился поговорить с Эленой? — поддразнила она меня.

— Рот закрой.

Ева расхохоталась. Так мы и остались сидеть на диване напротив закрытых окон, перешептываясь, пока Ева не оставила свою наполовину выкуренную сигарету, вновь пообещав, что это была последняя, а потом мы попытались поспать хотя бы те несколько часов, что оставались до утра.

Через пару дней Ева пригласила половину Мадрида на свой день рождения. Мы праздновали его наверху, в квартире Даниеля. Она была такой же большой, как и наша, но в ней на одну спальню меньше и просто огромная гостиная. К тому же Даниелю нравилось играть роль гостеприимного хозяина.

Мы жили в отдаленном районе, в старом доме с каменным фасадом, увитым плющом. В нашем здании было всего три этажа. Мы с Евой жили на втором, а Даниель — на третьем.

Планировка здесь старинная. Это здание и еще три вокруг него образовывали внутренний дворик, который, скорее всего, был очарователен в прошлом.

В некоторых квартирах на балконе находилась небольшая лестница, по которой можно было спуститься во дворик. У нас такой не было, вместо нее была дверь в конце коридора, ведущая вниз, но мы никогда ею не пользовались, потому что этот садик с высоты казался непроходимым.

Мы и на балкон-то не выходили, потому что еще до того, как стали снимать эту квартиру, одно из деревьев начало бесконтрольно расти. Из-за веток днем в квартире было темновато, а во время грозы эти ветки стучали в окна так, словно просились внутрь.

Той ночью было особенно жарко, одна из самых душных ночей сентября на моей памяти. Даниель открыл все окна в своей квартире, и я спросил себя, как скоро нам позвонит кто-нибудь из соседей и пожалуется на шум.

С таким количеством людей квартира казалась намного меньше. На одном из диванов под стеклянной крышей сидели ребята, которых я знал еще со школы. На кухне курили люди, которых я видел впервые, а в центре гостиной расположились те, кого я встречал в «У Райли».

И они тоже были здесь.

Ева подошла ко мне с цветочным горшком в руках.

— Это что? — поинтересовался я.

— У Даниеля не осталось свободных стаканов, — ответила она и, прежде чем сделать глоток, пожала плечами. Ева махнула рукой в ту сторону, куда, как она уже заметила, я смотрел до этого. — Ты уже с ними поздоровался?

— Я уже поговорил с Софией.

— А с Эленой? — От Евы ничего не ускользало. — Будет жаль, если после стольких месяцев переглядываний…

— Недель, — поправил я.

— Будет очень жаль, если она составит о тебе неправильное мнение из-за той дурацкой ситуации, когда у вас обоих нервы были на пределе.

Элена стояла около балкона, у единственных закрытых окон, и рассеянно смотрела на царапающие стекло ветки и листья, которые поглощали свет от дворовых фонарей.

Я решился до того, как Ева начала настаивать, потому что на самом деле она была права. В общем, я направился к Элене.

Я встал рядом, но она была так погружена в себя, что даже не шевельнулась, когда я подошел, или же просто не хотела этого делать.

Я слегка прокашлялся:

— Привет.

Элена развернулась и выпрямилась. Она была высокой, возможно, одного роста с Евой, но ниже меня. У нее были каштановые полураспущенные волнистые волосы, которые сильно завивались на кончиках. Чтобы убрать пряди с лица, она собрала их в низкий пучок, который, казалось, вот-вот развалится.

У нее были большие, слегка раскосые карие глаза теплого, почти золотистого оттенка. На подбородке с левой стороны виднелся небольшой вертикальный шрам, а другой, гораздо больше и диагональный, был на виске, на уровне глаз.

Я мог отыскать любой предлог, чтобы начать разговор… Между нами был белый лист бумаги, начало бесконечной главы, которая могла превратиться в захватывающее приключение.

— Привет, — ответила она.

Однако сейчас все, что было между нами, — это то, что произошло той ночью. И то впечатление, что я на нее произвел.

Я не знал, что сказать, но Элена взяла слово.

— Вы живете в очень красивом месте, — прошептала она.

Было заметно, что она тоже нервничала.

— Вообще-то мы с Евой снимаем квартиру этажом ниже. Здесь живет Даниель.

Элена оглянулась:

— Я не знакома с Даниелем.

— Ах да. Ну, в общем, это его квартира. — Я потер затылок.

Элена кивнула.

И мы снова погрузились в неловкую тишину, но тут я заметил, что она стояла с пустыми руками.

— Принести тебе… пива?

— Не люблю пиво.

Я хмыкнул.

— Что такое? — Элена посмотрела на меня, приподняв бровь.

Казалось, она была настроена воинственно, но мне совсем не хотелось снова нападать на нее.

— Ничего. Тебе показалось.

Элена натянуто улыбнулась, и было видно, что взглядом она кого-то ищет.

— Кажется, София меня зовет, — извинилась она, и я был очень ей благодарен за эту ложь, которую мы оба поддержали. — Хорошего тебе вечера.

— Ага, и тебе, — отозвался я, наблюдая, как она уходит.

Все произошло так быстро, и было унизительно, что Ева продолжала за нами наблюдать. Она покачала головой и вопросительно на меня посмотрела. Но я не хотел снова выслушивать ее подколы, поэтому как можно быстрее затерялся среди приглашенных.

В полночь мы задули свечи на ее торте. Потом я потерял из виду и Еву, и Даниеля, который появился незадолго до того, как мы решили закругляться с вечеринкой, и, увидев меня, подошел.

— Ты сегодня не работаешь?

— Я уволился.

Мне удалось его удивить. Даниель посмотрел на меня в недоумении и провел рукой по бритой голове. Несколько недель назад он подстриг свои и без того короткие волосы и теперь был похож на солдата.

— Да ладно тебе. Нико, любитель откладывать деньги, ушел с работы? А что с делом твоей жизни? Кто теперь будет зарабатывать деньги на покупку «Офелии»?

Я слегка улыбнулся. Даниель слишком хорошо меня знал и был в курсе моей цели, из-за которой я не бросал работу: помещение в Литературном квартале. Забавно, что мы оба делали вид, что той суммы, которую я откладывал с зарплаты на полставки, хватило бы на покупку этого места.

Когда-нибудь.

— Я нашел другую, где больше платят, — ответил я. — «У Райли».

Даниель хлопнул в ладоши, чем застал меня врасплох, а потом приобнял за плечи.

— Бесплатная выпивка! — заключил он.

Я рассмеялся:

— Не думаю, не хочу, чтобы меня выгнали, и тем более не собираюсь платить за твою выпивку.

Он намеренно меня игнорировал.

— Да-да… там посмотрим.

Я познакомился с Даниелем на первом курсе университета. У нас с ним не было той долгой дружбы, которая объединяла меня с Евой, но мы сразу поладили. Спустя некоторое время после того, как мы стали работать в паре на занятиях, выяснилось, что мы живем в одном доме. Нам очень повезло, потому что хозяин дома заключал контракты с новыми людьми каждый год.

— А знаешь, если я выиграю в лотерею, то куплю тебе «Офелию».

Я удивленно на него посмотрел:

— А ты что, играешь?

Даниель щелкнул языком и махнул рукой, как бы говоря, что, играет он или нет, не имеет особой важности.

— Сыграю, — заверил он меня. — И когда это произойдет, обязательно выиграю. Ради тебя. Ради «Офелии».

Я похлопал его по плечу:

— Прекрасная идея. Спасибо.

Я старался удержаться на ногах до конца вечеринки, а потом увидел, что даже Ева сдалась и упала на один из диванов.

Оттуда мы наблюдали, как последние гости, один за другим, покидают квартиру. Вдруг Ева вскочила на ноги, чтобы попрощаться с Софией и Эленой, с которой я не заговорил ни разу за все эти долгие часы, что длилась вечеринка.

— Посмотрите-ка, кто пришел. Я ее не заметил.

— Софию?

Даниель покачал головой:

— Элену.

Я не удивился, что он ее знает. Даниель знал всех, ну по крайней мере тех, кто представлял хоть какой-то интерес. С ним легко было завести разговор, он адаптировался к любой теме и на все имел свою точку зрения. Он всем нравился, хотя и не поддерживал дружеские отношения с одними и теми же людьми на протяжении долгого времени. Мы с Евой были исключением. Мне нравилось думать, что было в нас что-то, чем мы отличались от других, или, возможно, то, что мы были соседями, безнадежно нас сближало. В любом случае у Даниеля было много знакомых, с которыми он мог отправиться на тусовку, сорваться ни с того ни с сего в отпуск, исчезнуть на несколько дней, а вот друзей было совсем мало.

Естественно, он знал Элену. Как же иначе?

Когда Ева к нам вернулась и до того, как успела лечь между нами на одном из диванов, Даниель обратился к ней:

— Я и не знал, что ты дружишь со скалолазкой.

— С Эленой? — уточнила она. — Она соседка Софии. Они близкие подруги.

— А ты откуда знаешь, что она лазает? — встрял я.

Даниель улыбнулся, но тут же нахмурился, когда понял, что я спрашиваю серьезно.

— А ты не знаешь? — Он повернулся к Еве: — И ты тоже не в курсе?

Она слегка покачала головой. В темных глазах Даниеля зажглась искорка любопытства.

— Ух ты, а я уж было начал думать, что вы наконец-то озаботились тем, чтобы общаться с интересными людьми. — Он достал из кармана джинсов телефон и открыл приложение. Потом приложил к груди телефон экраном вниз, как бы подогревая интерес. — Вы действительно не знаете, что произошло на факультете журналистики прошлым летом?

Я в нетерпении легонько пнул его.

Он рассмеялся и передал нам телефон. Ева подвинула его поближе ко мне, чтобы я смог получше разглядеть, хотя вначале я не понимал, на что смотрел: на экране появилась крошечная фигурка; свесив ноги, она сидела на краю крыши факультета, а снизу за ней наблюдала довольно большая группа студентов.

— Черт. Это Элена? — угадала Ева.

Даниель кивнул.

— Я даже и не знала, что у этого факультета есть выход на крышу.

— Не думаю, что он есть, — ответил Даниель. — Ваша подруга забралась туда по фасаду.

Я заморгал. Наверное, у нас с Евой было одинаковое выражение лица, она слегка приоткрыла рот, не зная, что сказать, и повернулась к Даниелю.

— Но почему? — допытывалась она.

— Говорят, у нее крыша поехала после последнего экзамена. Вышла из аудитории, спустилась в кампус и полезла наверх.

— Свободное лазанье? — спросил я.

— Если ты имеешь в виду без веревки, то да. Она поднялась без веревки, без ремня, вообще без всего. — Даниель забрал телефон и принялся искать что-то в интернете. — Странно, что вы не читали. Это передавали по всем новостям.

Ева снова выхватила телефон и принялась перескакивать с одного заголовка на другой, во всех говорилось о том, как у одной из студенток второго курса факультета журналистики случился нервный срыв.

— Почему я об этом ничего не знала? — в шоке прошептала она.

— Потому что вы живете в полном неведении. А я вас просвещаю.

— А что случилось потом? — спросил я.

— Кажется, ее спустили оттуда и исключили. — Он пожал плечами: — И вроде бы после этого на учебу она не вернулась.

Я еще некоторое время смотрел на экран телефона, читал заголовки и рассматривал фотографии. Никакое из этих фото невозможно было увеличить так, чтобы рассмотреть лицо Элены, но сейчас, когда я знал, что это была она, я не мог перестать представлять ее там, наверху, с безмятежным взглядом, беззаботно сидящую и болтающую ногами.

Почему она это сделала?