«Воробьев и Леонтий»

Петр Альшевский

Историк, кандидат наук Воробьев входит в соприкосновение с новгородским колдуном Леонтием. А рядом идет жизнь – древняя, современная, всегда, мягко говоря, непростая.

98

Прочитал, что длительные серьезные отношения выходят из моды. Я, выясняется, на гребне волны, ничего серьезного у меня ни с кем ровным счетом. С Надолбовой, зовущей меня на пиццу, попробовать?

Недозревший проект.

Со своим арматурщиком она поссорилась, с рабочим классом, сказала, больше ни-ни.

От интеллигентных мужчин отвыкла. А мы не арматурщики, у нас богатая внутренняя жизнь и нежная кожа.

Колени к подбородку я подтянул. Им об них трусь, размышляю… я инициативу не проявлял. Интереса к сближению не выказывал.

И какой прок мне в сближении…

Секс.

Но она же после секса привяжется, вздохнуть мне не даст!

Совсем недавно об арматурщике она отзывалась с восторгом.

Я, кажется, волнуюсь, что арматурщика я затмить не смогу?

Как ни взгляни, волнение, баламутящее воду беспокойство… испорченный день. В чем-то, не спорю… в чем-то прекрасный.

В НОГИ рьяно мне бросалась.

Я подумал — размечталась.

«Удружи мне, Леонтий!

Из обыкновенного куриного яйца

волшебное для меня, прошу тебя,

сделай!».

Ушлая она баба.

Чем платить каждый раз,

один раз заплатить она хочет.

И обращаться не колдуну, а к яйцу.

Не могу, я бабе отвечу,

по правилам нашего колдовского цеха

мне непозволительно создавать чего-либо,

работу у нас отнимающее.

99

Раскол, тут написано, в Новгороде, альтернативное вече недовольные собирают.

Большинство идиоты!

Летопись на старославянском, выражения в ней другие… смысл тот же. Упреки большинству хлесткие, подтверждений его скудоумию целый вагон.

С нынешней ситуацией коррелируется, по-моему, идеально.

Бороться? Смелый академик кричал и затих, об отправке в лагерь ему без экивоков сказали.

На улице обнимаются алкоголики.

Мы братаны!

Русь мы, братан, высшие люди!

Я братанов обхожу, одолевающая тяжесть не сбрасывается…

ТЫ, ПРОБЛЕМА, не на «вы».

Явно ниже ты травы.

Побеспокоившей его с легким

недомоганием Фекле

Леонтий сказал пить чай. И есть мед.

Чего-нибудь магического

довеском тебе желательно?

Бочонок меда мне принесешь —

салапяриуса браустауса в него я насыплю.

Порошок.

Из использовавшегося всеведущими

вавилонскими жрецами

саляпярийского корня.