Полынь – трава горькая

Равиль Таминдаров, 2020

Полынь горькая – это многолетнее дикорастущее растение с характерным специфическим ароматом и очень горько-терпким вкусом… Порой в жизни людей происходят события, которые оставляют горький след, меняющий судьбы и иногда приводящий к смерти. В этот сборник вошли рассказы, в основу которых положены истории простых людей, чьи истории когда-то были услышаны и слегка переработаны автором.

Чаепитие

80 — е годы

Встретились как-то три товарища. Так просто встретились, посидеть, поболтать. Решили чаю попить.

— Только, извиняйте, сахару нет, — сказал один.

— Ничего, мы и без сахара обойдёмся, — успокоил его второй. — Вот пойдём и купим торт…

— А тортов тоже нет, — остановил его первый и добавил, — свежих.

— Тогда конфет возьмём, шоколадных, — не унимался второй.

— И конфет нет, — вздохнул первый. — Вот только и могу предложить, что карамельку.

— Тогда давайте пить чай в присказку, — предложил третий. — И чтоб, значит, чай слаще был, истории начнём рассказывать. Кто расскажет самую невероятную историю, получит в награду карамельку.

И все согласились. Разлили чай. И первый начал:

— Как-то раз открыли в нашем городе новый магазин. Решил я зайти. Захожу. Красивый такой магазин. Большой, светлый. У входа, на самом видном месте, стоит"Книга жалоб и предложений". И ручка рядом, с золотым пером. Шикарно!

Навстречу мне спешит продавец. В чистейшем халате.

— Здравствуйте, — говорит.

— Здравствуйте, — отвечаю.

— Что желаете? — спрашивает.

— А у вас есть? — тоже спрашиваю.

— Конечно, — отвечает.

— И в продаже?

— А как же!

— Тогда, икры чёрной, баночку, говорю, и сосисок, и сахару.

— Пожалуйста, — продавец улыбнулся и через минуту все принёс. И тут же задаёт вопрос:

— Чего ещё желаете?

— Да, у вас, — говорю, — наверняка, нет.

— Есть, — говорит.

— Тогда мне машинку швейную с компьютером. И порошок стиральный.

Продавец вновь улыбнулся, сказал:"Пожалуйста"и принёс все, что я заказал.

— Спасибо, — говорю, — большое.

И пером золотым благодарность записал в"Книгу жалоб и предложений".

— Это возможно, — оценил рассказ второй. — Начальство, наверное, приехало или кино снимали.

— Или это было за границей, — подхватил третий.

— Да-а уж, горьковат чаек, — вздохнул первый.

— Обыкновенный. Грузинский. Второй сорт.

— Слушайте теперь, что я вам расскажу, — отставил чашку второй:

— Мне всегда везло на приключения. Поднимется ветер, сорвёт шляпы с прохожих и одна из них попадает в моё лицо и в тот самый момент, когда я перехожу по шаткой доске через очередную яму на улице. Я в яме, шляпа в грязи, хозяин шляпы в гневе. Народ веселится. И так каждый раз. Как-то раз еду я на своём"Москвиче". Ветерок эдак, знаете ли, свищет. За окном столбы мелькают, машины. Радио что-то"Маяком"мурлычет. Хорошо! Еду. А в это время, где-то за облаками, самолёт летит. Нормальный советский самолёт, ЯК 40, наверное. Я еду. Он летит. А впереди мост, через реку. Широкий такой мост. Вот на этом-то мосту и заглох у меня мотор. Не то бензин кончился, не то гарантия. И в это самое время, где-то из созвездия Кассиопеи, прилетел метеорит. Здоровый такой, железный, метеорит, в общем. И угодил он прямо, что ни на есть в хвост этого самого самолёта ЯК40. Жуткое, знаете ли, зрелище. Хвост сам по себе, самолёт сам по себе, и метеорит соответственно рядом, и вся эта компания падает прямо на мост, где мой"Москвич"застрял. Увидел я это и сиганул с моста. Только потом подумал о парашюте, которого не было. А самолёт упал. Прямо на мост. И, даже больше того, на мой"Москвич"."Москвич" — всмятку. Самолёт — тоже. Выскочили из него пилоты, руками машут. Радостные такие. Каждый по-разному эмоции выражает. Один бегает и кричит, не то"Выхожу из штопора", не то"Не нахожу штопора", а другой про Вини Пуха запел, которому хорошо живётся. А третий совсем ошалел. Останавливает машины, вытаскивает водителей и с возгласами:"Я воскрес! Воистину воскрес!", троекратно всех целует. Посмотрел я на их радость, бросил прощальный взгляд на удивлённо пролетающих мимо птичек и собрался дальше падать. Но не тут-то было. Повис я между небом и землёй, зацепившись подтяжками за трубу, что из моста торчала. Хорошие такие подтяжки. По случаю знакомые из Германии привезли. На три часа моё падение затянулось, пока пожарные не приехали и не спасли.

— История, конечно, необычная, — отозвался первый, когда рассказчик умолк. — Но вполне вероятная. По теории такой, теория вероятностей называется. Бывает, что и моторы глохнут, трубы торчат, метеориты с самолётами падают.

— Это ещё что, перебил его третий, — вот послушайте, что со мной произошло:

— Отключили в очередной раз в нашем доме воду. Да и свет заодно. И поэтому я опоздал на автобус. А до работы далеко. Автобусы ходят строго по расписанию, три раза в сутки. Решил я пешком добежать. То бегу, то иду. А времени — в обрез. Опаздываю. Вдруг слышу — догоняет меня машина. Глянул — директорская"Волга". Мы с ним соседи по дому. Остановилась машина, директор окно открыл и говорит:"Уж, не на работу ли торопишься, Афанасий Терентьевич? Садись, подвезу, не то опоздаешь…"

— Ну, этого не может быть! — в один голос закричали товарищи Афанасия, прерывая его рассказ.

— Это ты, брат, заврался, — пожурил его первый и протянул карамельку.

— Почему?

— Потому что этого не может быть никогда, — назидательно ответил второй и перевернул чашку.

1987 г.