Со.Зависимость

Радмил Мукминов (2024)

Повествование в книге идёт от лица Гарика (Игоря) — человека, чья жизнь не наполнена яркими красками. Его обыденность проходит в серых тонах, но тем она и прекрасна, если это можно так назвать. События происходят стремительно, но яркость только убавляется. Размышления и чувства приводят главного героя к тому, что он хочет отказаться от предыдущей жизни и начать новую. Но не всё так просто. Прошлое не отпустит сразу, будет держать до последнего. И к чему это приведёт, покажет лишь время. Гарик — человек, зависимый от многого. И в новой жизни он будет искать созависимость, ведь по-другому он не умеет. Но нужна ли созависимость кому-то, кроме него?

Глава 4.

Я нехило так напился пивом, что не понял, как оказался у Сида дома. Тут было много народа, половину из которых я не знал. Очень сильно пахло травой и сигаретами. Всяко лучше, чем хлоркой, как в больничной палате или дерьмом, как в больничном туалете. Хотя, местный туалет пах явно не лучше, но, так как я никогда не заходил в него в адекватном состоянии, меня это мало волновало. Сид находился на кухне, и в паническом треморе пытался открыть бутылку с водой. Самое удивительное, что это была бутылка без крышки, так как она выполняла роль водника. Меня немного осадило с первой хапки, видать выпитые два литра пива вперемешку с каннабиноидами дали о себе знать. Через какое — то время, не могу сказать какое, потому что под травой оно идет всегда по — разному, моё сознание немного посветлело. Начало попускать. Я лежал на диване в обнимку с какой — то незнакомой девахой, которой было явно хуже, чем мне. Как минимум потому, что это она, а не я, обнималась с незнакомым чуваком в облёванной футболке. А мне она показалась весьма симпатичной.

В этой квартире часто происходили непристойные вещи. В прошлый раз я лежал на полу в обездвиженном состоянии, а рядом на диване двое моих знакомых драли девку, причём она не издавала никаких звуков, и было непонятно, нравится ей, или же она абсолютно против такого мероприятия. Как — то раз Сид настолько загнался в своей каннабиоидной панике, что захотел выкинуть холодильник с окна, ведь ему показалось, что в морозилке сидит живая курица. Понятное дело, сделать этого у него не получилось. Всё это был детский лепет, по сравнению с тем, что происходило, когда в тусовку залетал Барон. Абсолютно нелицеприятный тип, который наводил мрак и страх на всех присутствующих. Вообще, он был среднего уровня барыгой, который загонял абсолютно всё, вплоть до тяжелых наркотиков. Но, если траву или таблетки он мог продать абсолютно любому, даже маленькому ребёнку или беременной девушке, то те вещества, которые нужно было пускать по вене, для лучшего эффекта, он толкал исключительно, и главным его условием было его личное присутствие. Я никогда не задавался вопросом, что это за вещества, можно ли их употреблять другим способом, но я точно знал, что ничего хорошего они не несут. Не то чтобы курить траву было полезно, но я оправдывал её тем, что, по сравнению с хмурым, она действительно безобидна. Хотя, это далеко не так. И то, что Барон появлялся у Сида дома, означало лишь одно: сегодняшний день может закончится для кого — то летально. Одним из его «подопытных» был я.

После продолжительного употребления спиртного и лёгких наркотиков, когда в твою руку входит игла, приходит абсолютная ясность происходящего. Накатывает страх, но страх осознанный. Сознание становится супер чистое, вне зависимости от количества выпитого или скуренного. Так действует страх перед наступающим ужасом. И вот, по вене идёт горячий поток жидкости, сердце начинает колотить во всю свою силу, зрение становится максимально чётким. Всё происходит настолько стремительно, что кажется, будто ты летишь. Кажется, что твоё тело и разум больше не одно целое. Так и есть. Разум перестаёт принадлежать тебе. Его больше вообще не существует. Есть только тело и безрезультатные попытки пошевелить конечностями. Теперь ты полностью во власти препарата. Ты, тело, разум. Этот полёт заканчивается далеко не мягкой посадкой. Ты летишь вниз, быстро набирая скорость, и разбиваешься вдребезги. Собрать себя по кусочкам уже не представляется возможным. Наверно, это сравнимо с наступающей на пятки смертью, от которой невозможно убежать. И, вот, ты лежишь, не ощущая поверхности, а смерть держит тебя за руку. Ты смотришь ей в глаза, а там темнота.

Конец ознакомительного фрагмента.