Дикая ведьма

Рейчел Гриффин, 2021

Когда однажды магия оборачивается смертью, Айрис Грей клянется никому не рассказывать, что она ведьма. И не важно, что Магический совет признал ее невиновной, не важно, что раньше ее магию считали чудом, – одна ночь на озере перечеркнула все. Переехав в штат Вашингтон, Айрис живет обычной жизнью, скрывая, что она ведьма. Чтобы справиться с тревогами и волнениями, она пишет заклинания, но никогда не применяет их. Ей нравится работать в заповеднике, которым управляет ее мать, но их стажер – студент-орнитолог Пайк Алдер – вызывает у нее лишь отторжение, ведь он ненавидит ведьм. Однажды Пайк говорит что-то особенно гадкое про ведьм, и Айрис решает написать для него жестокое проклятие. Но когда она собирается сжечь заклинание в огне, с дерева слетает сова и похищает его, а потом улетает из заповедника. Эта сова – мощный усилитель, и, если она погибнет, темные чары Айрис обрушатся не только на Пайка, но и на всех в округе. Айрис и Пайку приходится отправиться вместе в лес, чтобы найти птицу, от судьбы которой зависит его жизнь, но он не знает правды. В походе их будет подстерегать немало опасностей, и Айрис придется решить, как далеко она готова зайти, чтобы сохранить свои тайны.

Глава 7

Пайк стоит перед служебным домиком и благодарит группу туристов. Я смотрю, как он машет им рукой и улыбается. Девушка, по виду моя ровесница, слегка наклоняет голову, когда Пайк благодарит ее. На ее губах играет застенчивая улыбка, а на щеках розовеет легкий румянец. Она протягивает ему клочок бумаги и бежит к родителям.

В другой раз я бы предостерегла бедняжку связываться с Пайком, но понимаю, что они могут никогда и не встретить из-за проклятья. Из-за меня.

Мне хочется развернуться и пойти искать сову, но я думаю о маме и Саре. Я делаю это ради них.

Окликаю Пайка.

Он отрывает взгляд от клочка бумаги и прячет его в карман.

— А вот и ты. Все хорошо?

— Да, все отлично, — чересчур поспешно отвечаю я. — С мамой, то есть. Все хорошо.

— Ладно.

Я молчу, ковыряясь носком сапога в земле, не в силах выдавить и слова. Налетает порыв ветра, растрепав мне кудри, и я приглаживаю их. Пайк весело на меня смотрит, и это меня злит.

— Ты чего такая странная сегодня? — спрашивает он, вскидывая бровь и наклоняя слегка голову.

— Вовсе нет, — возражаю, хотя прекрасно понимаю, что веду себя действительно странно.

Пайк вскидывает руки — словно сдаваясь — и направляется в офис.

— Подожди!

Пайк оглядывается на меня.

— Прогуляться не хочешь?

— Прогуляться? Не очень.

Я вздыхаю, надеясь, что он услышит мой вздох.

— А все-таки?

— Ладно. — Он берет куртку. — Давай прогуляемся.

Я прячу руки в карманы, и мы идем к тропе, которая вьется через лес у границы заповедника.

— Та сова очень важна для меня, — наконец выговариваю я. — В природе осталось не так много северных пятнистых сов, а у нашей еще не зажило крыло, и ей пока рано жить на воле. Она была под нашей защитой, а мы упустили ее.

Мне неловко оттого, что голос дрожит. Я тяжело сглатываю и делаю глубокий вдох.

— Ее упустила ты, — возражает Пайк. — Я занимался посетителями. Если бы я работал в птичнике, сова никуда бы не улетела.

— Ты издеваешься, что ли? Я пытаюсь все уладить, а ты ищешь виноватых?

— Просто расставляю точки над «и».

— Ведешь себя как придурок. — Слова вырываются прежде, чем успеваю подумать.

Пайк останавливается и смотрит на меня, вскинув бровь.

— Может, я и придурок, но прав.

— Удивительно, что с тобой еще кто-то дружит. — Я раздраженно смотрю на него.

— Неудивительно, что с тобой никто не дружит.

Его слова больно ранят, и я неловко опускаю взгляд. Раньше в Небраске у меня было много друзей. Во всяком случае, когда-то я так думала. Потом погиб Алекс, Эми посадили в тюрьму и мой телефон замолчал, а столик в школьной столовой опустел. Одноклассники больше не здоровались со мной, но перешептывались за моей спиной, и всех вдруг стало очень волновать, что я ведьма.

Когда мы переехали, мама советовала завести новых друзей, участвовать в школьных мероприятиях, но мы тогда открывали заповедник, и каждый день я бежала домой, чтобы посмотреть на новых животных. Весь день я скучала по ним, а они — по мне. Звери стали моими лучшими друзьями, и я забыла о людях.

— Так ты дашь мне сказать, в чем дело? — спрашиваю я ровным голосом.

— Говори.

Пайк идет дальше.

Его слова тяжело отзываются в душе, и несколько секунд я собираюсь с духом, а потом нагоняю его.

— Я хочу пойти за совой. Хочу найти ее и вернуть.

— Не знал, что сова кольцована.

На меня накатывает тошнота. Пайк решил, что на сове кольцо с радиомаяком, ведь только так ее можно будет найти. Но мы ее не кольцевали, конечно. Я способна выследить сову с помощью магии, но, когда мы найдем ее и Пайк увидит, что на птице нет радиомаяка, у него возникнет много вопросов.

С вопросами я справлюсь, а вот с усиленным проклятьем — нет.

— Да, мы в первый же день кольцевали ее, — лгу я.

— Это упрощает поиски, — говорит Пайк скорее себе, чем мне.

Ветер усиливается, и начинается дождь. Я натягиваю капюшон, и Пайк следует моему примеру.

— Только зачем ты спрашиваешь моего разрешения?

— А я и не спрашивала, — отвечаю я и поворачиваю обратно к служебному домику.

— Тогда чего ты хочешь от меня?

— Просто… подумала, что вдвоем будет легче отыскать ее, — с трудом выговариваю, глядя себе под ноги.

Пайк останавливается и смотрит на меня.

— Ты просишь меня пойти с тобой?

— К сожалению, да, — отвечаю, не в силах придумать более вежливый ответ.

Пайк громко смеется.

— Да мы же несколько дней будем искать сову? Это если повезет. Где она сейчас?

— У Сидар-Крик.

— Хочешь, чтобы мы пошли в горы? Вдвоем?

— «Хочешь» — громко сказано.

Дождь усиливается, но мне нужен ответ. Уперев руки в бока, я смотрю на Пайка, замечаю, как капли стекают по его очкам.

Пайк качает головой.

— Я бы с радостью помог, Грей, правда, но мне не очень хочется бродить с тобой по лесу на весенних каникулах.

— Я тоже не в восторге от этой идеи, но тебе может пригодиться такой опыт, раз ты хочешь стать орнитологом. Ты же собирался провести каникулы в заповеднике.

— А ты не думала, что у меня есть планы на вечер?

— Нет в общем-то. А они есть?

Пайк улыбается.

— По «Нэшнл Географик» будут показывать четырехсерийный выпуск о хищных птицах, — говорит он.

— И это твои планы? Смотреть телевизор?

— Да, — отвечает Пайк без тени смущения.

Я вздыхаю.

— Ну ладно тебе, Пайк. Помоги мне.

— Почему я должен помогать?

— Потому что ты сам говорил, что любишь животных в заповеднике.

— Я их очень люблю и очень хорошо забочусь о них. Заметь, ни одно мое животное не убежало, — говорит он.

Пайк уже так меня бесит, что хочется развернуться и уйти.

— Я помогу тебе, — вдруг криво усмехается Пайк.

Секунду молчу.

— Правда?

— Если Изобель подаст заявку в университет для моей летней стажировки. — Он торжествующе улыбаются.

Я вздыхаю. Да уж, оставили на крайний случай.

— Мы поговорили об этом с мамой. Она отправит документы.

— Тогда договорились.

Пайк протягивает руку. Я не жму ее, но его это похоже не смущает.

— Я пока не решил, о чем буду писать дипломную работу. Может, наш поход поможет определиться. Моему профессору точно понравится эта идея.

— Если профессору понравится, тогда — конечно.

Пайк закатывает глаза.

— Знаешь, Айрис, раз мы вместе идем в лес, я мог бы научить тебя, как общаться с людьми.

— А ты не думал, что я прекрасно умею общаться с людьми, и проблема в тебе?

— Нет, — отвечает Пайк. — И в мыслях не было.

Громко вздыхаю и качаю головой.

— Уже жалею, что позвала тебя.

— А я жалею, что согласился.

Пайк внимательно смотрит на меня и что-то проскальзывает в его взгляде, но не могу понять, что именно. Будто бы печаль, которая тут же исчезает.

— Просто, чтобы ты знала, — говорит Пайк, наклоняясь ко мне, — я бы и так пошел за совой. Но как же приятно будет досаждать тебе целое лето.

Я бы хотела уйти, но сейчас чувствую не обиду, а облегчение и вместе с тем ужас, когда понимаю, что в глазах начинает щипать от слез. Моргаю несколько раз и отворачиваюсь.

— Спасибо… что согласился.

Может, потом в старости буду рассказывать историю, как чуть не уничтожила северо-западное побережье из-за мальчишки, обидевшего меня. Может, я даже посмеюсь над этим.

Но скорее всего я пронесу эту ошибку через всю жизнь как боль в груди, которая будет напоминать, что легко можно разрушить счастье из-за одного поступка. Это если, конечно, смогу все исправить.

— Ты же понимаешь, что мы можем не поймать сову? — спрашивает Пайк, прерывая мои мысли. — Ее сложно разглядеть среди деревьев, и скорее всего днем она будет спать. Не жди, что мы просто попросим ее слететь к нам, и она залезет в клетку по первой просьбе.

— Знаю, — отвечаю, идя к служебному домику.

— Ты так обрадовалась, но будь готова, что вероятно у нас не получиться вернуть сову.

— Сказала же, знаю, — резко говорю я и прижимаю руку к груди, пытаясь унять неприятное чувство.

Даже если у нас не получится принести сову обратно в заповедник, но мы сможем близко подойти к ней, я попробую отвязать от нее проклятье в лесу. Но тогда придется применять магию у Пайка на глазах, так что лучше приберечь эту идею на крайний случай.

Пайк больше ничего не говорит. Мы заходим в домик, снимаем сапоги и верхнюю одежду. Пайк идет к офису, но я хватаю его за руку. Он смотрит на мои пальцы, потом медленно переводит взгляд на мое лицо.

— Не жду, что ты поймешь, но мне нужна надежда. Знаю, что шансов у нас мало, что наша сова дикая и думает по-своему. Я все прекрасно понимаю. Но без надежды не могу. — Я замолкаю. — Прошу, дай мне ее.

— Хорошо, — говорит Пайк, и впервые его голос звучит нежно, а не высокомерно или язвительно.

Я киваю и отпускаю его, но Пайк не двигается с места. Он смотрит на меня еще секунду и уходит в офис. Я медленно выдыхаю и потираю виски, пытаясь унять головную боль.

Я и так уже открыла Пайку слишком много, и теперь он знает, насколько для меня важно найти сову. Надо спрятать страх. Только магия помогает мне справляться с тревогами, да и в целом жить, а раз я проведу рядом с Пайком несколько дней, каждую секунду мне придется держать переключатель выключенным.

Пайк ни в коем случае не должен увидеть мою магию, даже на долю секунды. У него не должно возникнуть никаких вопросов. Ведь если начинаешь что-то подозревать, уже никогда не забудешь. В этом особенность магии: люди хотят видеть ее и ощущать почти так же страстно, как хотят полностью игнорировать.

Магия для них эхо чего-то недосягаемого; шепот, говорящий, что в жизни есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Все в нашем походе будет намекать Пайку о магии. Вековой лес, где деревья такие огромные и старые, что пропитаны магией. Сова, несущая в себе проклятье, которое было написано для него. Ведьма, выслеживающая птицу магическим чутьем.

Магия будет окружать Пайка, как никогда раньше, и мне придется защищать себя каждую секунду и постоянно быть на чеку, скрывая свою тайну так, будто от этого зависит моя жизнь. Потому что так и есть.

— Эй, — зовет Пайк, появляясь из офиса. Он натягивает куртку и смотрит на меня. — Выглядишь ужасно.

— А, да ничего страшного. — Отмахиваюсь я. — Думала, что придется провести с тобой несколько дней в лесу. Кошмар.

Как же я рада, что мой голос звучит легко и непринужденно.

Пайк усмехается.

— Да, как ужасно отправиться в поход с опытным путешественником, который всегда подготовлен и много знает о птицах.

— Меня больше волнует твой отвратительный характер, — замечаю я.

Удивительно, но Пайс искренне смеется.

— Ты и сама не подарок.

— Да, но я никогда и не говорила обратное.

Пайк качает головой, но улыбаться не перестает.

— Пойду домой собирать вещи, говорит он — Ты тоже иди. Будем надеяться, что за пару дней управимся. Встречаемся здесь через два часа.

Мы еще не начали поход, а Пайк уже командует. Два дня будут невыносимыми, но это, конечно, ничто в сравнении с катастрофой, которую я пытаюсь предотвратить. Если мы вернем сову в целости, все мои страдания будут того стоить.

Конец ознакомительного фрагмента.