Благая Весть от Руматы Одарённого и Дарящего (Румата Талентосо де Доадор)

Роман Анатольевич Фонталкин

Эта книга поможет тебе стать счастливым. Всего пятьдесят страниц. Будь счастлив, путник, ибо для этого ты пришел в этот мир.В книгу вошло ранее опубликованное «Откровение шулера».

Глава 1. Жизнь, Смерть и другие приключения Петра Гордеева

От автора. В данной главе в литературной форме я попытаюсь показать тебе уникальность систем нашего восприятия. Насколько мы все зависимы от них. Особенно, когда ассоциируем себя с материальностью и своей предысторией в виде воспоминаний. Начнём, пожалуй, с парочки историй от «простого» деревенского мужичка. Про Гордеева Петра.

— «Привет, Кирюха!», — Дад Пётр был как всегда весел и жизнерадостен.

Меня зовут Кирилл. Учась на втором курсе журфака, я получив задание на каникулы с расплывчатой формулировкой — «Найти сенсацию!», я не мог не вспомнить о деде Петре, живущего в нашей деревне. Весёлый дед горазд был рассказывать всякие небылицы. Этакий барон Мюнхгаузен местного разлива. Никто ему не верил, хотя я собственными глазами видел у него в доме и награды различные, и паспорт несуществующей страны. В общем поехал я на каникулы в нашу деревню. Деда долго упрашивать не пришлось и, когда я попросил рассказать что-нибудь, он охотно согласился.

ИСТОРИЯ 1

— «Ну что тебе рассказать?», — начал он, — «Да ты, под, и уже все мои истории слышал. Хотя… Вот послушай о том, как я в первый раз умер. Как сейчас помню…».

1. Как я умер

Шёл сентябрь 1942 года. Сталинград.

Нашему отряду была поставлена задача взять под контроль здание элеватора, которое удачно возвышалось над позициями. Немчуры только вчера захватили его и только-только расслабились на позициях. А мы тут как тут! Командир наш — Голова! Разделил отряд на три группы. В общем, так мы с трёх сторон к немчурам и подкрались, а потом, как в тире начали их отстреливать. Пока они на вокзале то очухались, мы уже в домике были.

Здание элеватора изнутри оказалось огромное! Как замки средневековые, которые на картинах рисують! Несколько часов мы по нему с немчурой в кошки-мышки играли, но к вечеру весь дом наш был. В элеваторе, внизу, длинный тоннель оказался. По нему нам патронов да провизии подтащили. В общем со всем удобством расположились. Ага. До утра расслаблялись мы, а на утро немец нас выбить решил. Ну как мы его до этого! Куда там! Мы его со всех сторон такими гостинцами встречали, что вражины, только успевали вальсировать под музыку наших пулеметов!

Шаг вперёд — два назад!

Фрицы опешили слегка от такого приёма в гости, да и решили нас гостинцами попотчевать. Как начали из пушек по нам стрелять! Бум! Бум! Ну командир команду даёт — «Всем в тоннель! Два снайпера на крышу!». Внизу только и слышно на в элеватор снаряды впиваются. С потолка пыль бетонная сыпется. Ну думаю вылезем — одни руины вокруг будут. А командир то со снайперами наверху остался! Уж мысленно с ними прощаемся.. Но только затихло тут же команда — «Наверх! Занять оборону!» Поднимаемся, живёхоньки наши бойцы! И здание, хоть во многих местах на решето стало походить, стоит крепостью нерушимой. Ох и обрадовались мы тогда. Так обрадовались, что кравшихся к нам карателей перещелкали как куропаток! Так и отстреливались потихоньку. А враг то тоже на месте не сидит. Не больно то видать ему ждать интересно, когда мы силами собраться сумеем, да в ответочку дадим по сусалам. Всё норовит подлянку нам устроить. Ага. То мины на нас швыряет. То бомбы с самолёта сыплет. В общем в тишине мы не грустили! А потом, когда к нам с р. Царица морячки пробились, так вообще хорошо стало. Раненных в тыл отправили, а я с командиром и морячками остался.

Уже позже мы узнали, что немец нас справа и слева обошел, да наших теснить начал. Обложили нас со всех сторон в общем. Наступило затишье небольшое. А потом к нам на танкетке, под белым флагом, приехал парламентёр ихний. Говорит значится по-нашему, что так мол и так, или вы оружие откладываете, руки в гору поднимаете, да выходите сдаваться, либо говорит мы тута камня на камне не оставим. Наш что наш отец-командир говорит мне — «что то громко движок у танкетки тарахтит, Пётр, не слышу я засланца ихнего, не мог бы ты его приглушить слегка?». Сказано-сделано! Я танкетку то с фланга обошел, да из пэтэхи ейный движок и коцнул. Немчуги то сразу давай лопотать мол «парламентёры мы! Да нельзя нас трогать!». Командир наш им и отвечает — «так мы вас и не тронули пока! Вы ружьишки да пистолетик свой на землю Матушку положте, да чешите отсюдова, пока мы не передумали!». Те значится так и поступили. Ну мы трофеи-то собрали быстренько, да и стали ждать гостей. Они скоро и пожаловали. Видать раззадорили мы их своей выходкой. Попёрли на нас с танками, да лезли со всех щелей, как тараканы. Ну а мы что? Начали их укрощать помаленьку. И всё бы хорошо, да только когда атаку отбивали, пришлось мне из окна элеватора высунуться, чтобы ихний танк остановить своей пэтэшечкой и в этот самый момент влетел в окно, из которого я стрелял снаряд вражеский. А дальше БАМ!!! Чую лечу… Потом тонкий писк в ушах и темнота…

2

Первое что я почуял после этого было бормотание. Бу-бу-бу..бу-бу-бу… То приближалось, то где то на грани слуха. Стал я прислушиваться. Вроде не по нашему шпрехают. Ну думаю видать в плен попал! И опять слышно бу-бу-бу.. А потом вдруг «Щелк!», будто кто кнутом щелканул в воздухе, и это «бу-бу-бу» я понимать начал!

— Линг-инплант заработал!

— Хорошо! Что на томограмме?

— Никаких признаков отторжения! Проявляется Альфа-ритм! Кажется он просыпается!

— Очень хорошо!

— Профессор, как вы думаете, запись прошла удачно?

— Ну откуда же я могу знать, Зигурд? Пока не установлена вербальная связь с объектом гадать бесполезно.

Сумрак стал светлее и наполнился оттенками. Перед глазами плывёт всё. «Что за дела? Так вас всех растак!» — хотел сказать я, но получилось выдавить из себя только тихий хрип. «Судя по всему в госпиталь угодил!» — подумал я — «Не уж то наши прорвали окружение элеватора? Вот уж не ждали — не гадали!».

— Профессор, он открыл глаза!

— Вижу, вижу! (Яркий свет бьет в глаза).

— Реакция зрачков в норме!

— Хорошо!

— Профессор, он приходит в себя..

— Хорошо! Этого я и ожидал. Не кричи, Зигурд, дай ему адаптироваться к новой обстановке.

Тут потихоньку мне стало возвращаться зрение. Муть в глазах прояснялась. Цветные пятна начали обретать форму. И первое что я увидел было лобастое рыло Профессора. В смысле это потом я узнал, что он Профессор, а сейчас я разглядывал лысое, совершенно лишенное волос тонкогубо лицо, вместо глаз у которого поблескивали четыре круглых и подвижных объектива (на самом деле анализаторов шесть, но анализаторы диапазонов радиочастоты и ультразвука не обязательно делать на поверхности). В каждом объективе отчетливо видна подвижная диафрагма, то расширяющаяся, то сжимающаяся, которая напомнила мне шторки в фотоаппарате респондента, который фотографировал нашу переправу через Волгу.

— Где я? На том свете? — задал я очень умный вопрос.

— Как раз наоборот! — ответил Профессор — Мы вытащили вас с того света! Ну или точнее вашу психоматрицу. Добро пожаловать в Ламботеро! А сейчас отдыхайте. Вам нужен здоровый сон и отдых. После этого он щелкнул каким-то рубильником на кресле и я погрузился в сон, всё ещё пребывая в недоумении от увиденного…

3

Когда я в следующий раз очухался, то обнаружил себя лежащим на операционном столе. Всё тело моё тело было утыкано длинными иглами, что твой ёжик. К каждой игле шёл тонкий проводок. Судя по всему, проводки были под током, потому как все мышцы у меня подёргивались лёгким тиком. Рядом стоял Прохфессор. Я спросил у него — «Что происходит?». Он ответил мне — «Нужно укрепить твои мышцы.». «Почему?» — спросил я. «Потому что тело клона, которое мы вырастили специально для тебя, этими мышцами никогда не пользовалось. Отдыхай. Тебе много предстоит ещё узнать.». Во как! Потом я учился ходить. По началу, всё тело было, как ватнее, но со временем, у меня получалось всё лучше и лучше. Вот.

Лабораторию мне пока запретили покидать. А в лаборатории трудились только двое. Сам Профессор и его чудной помощник Зигурд. У Зигурда, как у лаборанта, было модифицированное тело. Кроме своих двух рук, он имел ещё два вживлённых манипулятора. Разговаривали на эсперанто. Я их понимал, т.к. мне вживили «линг-имплант». Я спросил профессора, как выглядит этот самый имплант? Профессор ответил — «Как маленький клонированный кусочек мозга нашего знаменитого лингвиста! Собственно это он и есть!». И ещё рассказал мне Прохфессор ентот страхолюдный, что темпоральный зонд переписал мою душу грешную во время смертушки моей. А теперь значит меня, что твоего феникса, возродили. Ага. Есть у нах, говорят, задание от самого короля ихнего! Спасти нашу Россию матушку!

Оказывается, что хоть в войне той мы и победили (кто бы сомневался), а враги нашей Родины социалистической решили другим путём побороть нас. Тут я не очень понял профессора, он что-то про ихние ценности, да про каких-то «либерастов» рассказывал, да про финансову элиту. А чтобы спасти Россию матушку, нужен им был идеальный боец, который ничего не боится, а Родину свою любит больше жизни своей. Потому как те самые империалисты, клятые всех, кого они посылали в Россиюшку перекупали деньгами огромными.

Вы, говорит, Пётр Юрьевич, единственная наша надежда. А я что? Не впервой мне стоять за Родину! Говорю: «Послужить Родине-матушке мы завсегда готовые! Ты мне скажи только, мил человек, где я сейчас нахожусь? Уж больно чудно мне всё вокруг». Тут Прохфессор мне и рассказывает. Что находимся мы сейчас на острове, посреди озера чудного, что твой Буян, значится. А озеро то тож на острове, посреди окияна. Во как! А зовется остров тот Ламботеро. Вот так вот — Лам — бо — те — ро! Правит у них король Альшубарот. Но не такой как у нас Николашка был, а чудной какой-то. Он вроде как есть, но его вроде, как и нет вовсе.

Тут я тоже не понял чего-то. Наука у них продвинулась говорит дальше всех на всей земле и могут они теперича менять тело себе, ну как ты пальто своё. Вот. Но это говорит к делу не относится. Пора тебе, любезный Пётр Юрьевич, свою страну спасать. Но учти только, что сейчас уже в России не 1942 год, а вовсе даже 1999 г. И порядком там всё изменилось. Кликнул он значится своего подручного, Зигурда, и сказал, мол, пожалте в телепортационную капсулу. А это говорит документы вам, да деньги на первое время. Гляжу, а на обложке паспорта герб имперский. Чего ж у нас там опять монархия? Нет отвечають — Демократия! Я спрашиваю так это же власть народа? Это говорят такая хитрая власть народа, при которой от народа ничего не зависит! Давай, говорят, лезь в капсулу. Там всё сам узришь своими зенками. Да ещё вручил мне стерженёк такой, с красной кнопкой, это, говорит, маячок для телепорта, если что нажмёшь и мы тебя в Ламботеро выдернем. Вот. И таблетки в коробочке. Это говорит пилюли для реморализации. Если ими даже самого злостного упыря кормить начнёшь, то он быстро в нормального человека обратится. Всё говорит — «В добрый путь! Во имя Добра!». Ну и залез я в капсулу…

4

И очутился я мигом на широком проспекте. По проспекту машины потоком нескончаемым едут. Вокруг толпа прохожих снуют туда-сюда. Кругом ларьки да реклама. Потом то я узнал, что в саму Москву меня Прохфессор отправил. Стою я значит, тыковку чешу, что делать? Толи народ начать скликать чтобы «либерастов» этих на вилы поднимать? Толи идти к властям разговоры разговаривать? Непонятно.

Иду потихоньку вдоль проспекта. Думу свою думаю. Глядь, а вдоль проспекта машина едет. Большая такая, красивая. В машине здоровенные ребята сидят. Окна у машины открыты, поэтому я услышал, как один из парней в машине говорит — «Во! Вот эта мокрощёлка пойдёт! Шефу рыжинькие нравятся!». И останавливают машину свою. Смотрю, впереди меня, симпатичная девушка дефилирует. Так эти амбалы к ней навстречу выходят и говорят — «Привет, красивая, айда покатаемся?». Тут девушка, как я понял, послала их подальше, да пройти мимо них попыталась. А те схватили её за руки, да в машину потащили. А прохожие вокруг смотрю глазёнки отводят, да скорее мимо пробежать стараются, мол, моя хата с краю. Я енто безобразие увидал, да и говорю им — «Вы, хлопцы, гражданочку то на место поставьте, а то не ровён час надорвётесь!». Один из верзил говорит своим друзьям — «Объясните дяде, что совать свой нос в чужие дела нехорошо! А я девку постерегу пока!». Подступили ко мне два верзилы. Один из них, боксёр видимо, попытался мне прямым в лицо пробить. «Ну так дело не пойдёт!», — подумал я, подныривая под кулак, и со всей дури ему в пах ногой заехал, а левой рукой направил его голову прямиком в живот его сотоварищу. После чего отключил второго ударом по шее. Тот что с девушкой остался, лапнул себя под курткой, да пистолет начал доставать. Но я уже на адреналине был, скакнул к нему, да пистолетик из рук выкрутил. И хорошенько приложил по макушке. Девушка, как только её бугай то отпустил сразу убежала. А в это время милицейский уазик из потока вырулил. Из него милиционеры вышли. Так мол и так, что за кипеж тут происходит? А бугаи и обрадовались смотрю, какие то корочки милиционерам суют, кричат напал, мол, он на нас, таких честных и пушистых. «Ну» — , говорит милиционер, — « в отделе разберёмся!». Поехали в отдел. Там сначала этих бугаёв выслушали, да и отпустили. А меня сначала в камеру посадили, а потом к следователю в кабинет. Захожу, значит, смотрю на столе перед следователем всё моё имущество, ранее отобранное у меня милиционерами. «Это что за конфетки?» — Спрашивает следователь. Это, говорю, таблетки от жадности. «Шутим?» — говорит, берет одну таблетку и в рот кидает себе, — «Ты ведь не против?». «Я», — говорю, — «только за!». «Ты зачем уважаемых людей побил?», — говорит, — «Светит тебе теперь срок за это!». «Ну если у вас граждане, которые молодых девчонок на улице в машину против воли волокут, уважаемые, то что же за законы у вас тут такие?», — говорю я. «Ты мне сказки то не рассказывай!» — говорит следователь — «Ты мне лучше скажи каким таким чудным образом, по паспорту, Пётр Юрьевич, тебе 35 лет, а по базе данных отпечатков пальцев, красноармейцу Гордееву Петру Юрьевичу было бы все 90 лет, да погиб он при обороне Сталинграда?!». «А может он мой родственник?» — спрашиваю. Тут следователь замолчал и на долго задумался. Видно таблетка подействовала. «Знаю я», — говорит он — «Что этих уродов ты за дело «окучил», да не могу я тебя отпустить. А если бы и отпустил? Они же тебя теперь караулят за воротами, что бы отомстить. Эх! Ладно, человек загадка, для решения таких ребусов специальные кадры имеются!». И начал куда то звонить. Обрисовал по телефон он ситуацию и через пол часа приехали за мной подтянутые ребята в штатском. В ФСБ я долго сидел в камере. Потом вызвал меня уже другой следователь. Как мол получилось, что препарат, который был при вас, содержит три соединения, которые наша промышленность не сможет синтезировать? Да что это за палка с красной кнопкой, корпус которой выполнен из бериллиевого сплава и стоит, наверное, как космический корабль? Ну и вот.

Конец ознакомительного фрагмента.