Бастард четвёртого мира. Том 5. Враг за той стеной

Роман Владимирович Зацепин (2024)

Коптит пламя свечи. Карты разложены. Осталось лишь выбрать нужную и узнать свою судьбу, нитям которой суждено сойтись в клин там, где всё начиналось. Ведь воплощенный хаос, чьи ужасы не способен вместить разум, уже достаточно окреп, дабы проникнуть в мир и наконец-то попрать явь смертных народов.У порога клубится мрак, а знать, наступает пора последних тайн, темных откровений и решающей битвы, что призвана определить исход.Вызов брошен. Враг ждет!Источник изображений — нейросеть Stable Diffusion web.

Глава 1

Угрюмое песчаное море, сплошняком сотканное лишь из бесконечного числа дюн да редких скалистых отрогов, что одиноко вздымались над затертой линией горизонта, бесследно исчезло. Набирающий силу зной сменился приятной свежестью, а суровый еле уловимый и оттого кажущийся ещё более зловещим шепот пустыни незаметно перерос в переливы птичьего щебета, искусно вплетенного в стрекот цикад и жужжание взбалмошных шмелей, торопящихся успеть по своим делам до наступления сумерек.

Перемены были настолько разительными, что я не сразу поверил собственным глазам. Крепко зажмурившись, стиснул зубы, прислушался к прохладным касаниям безмятежного ветерка и, решив сосчитать до десяти, для пущей верности резко распахнул веки на седьмом такте, словно пытаясь уличить самого себя в жульничестве.

Однако иллюзия отказывалась исчезать: вокруг не оставалось ничего, что бы напоминало место недавней битвы, где я находился меньше минуты назад. Ни мертвых тел, ни останков раскуроченного лагеря, ни округлого силуэта усатого весельчака Омриггора. Застывших в неподвижности толп огне-троллей также не было видно. Всё это испарилось, не оставив даже малейшего намека на прежнее существование. А высоко над головой громоздилось зеленое колышущееся царство Тилендальского леса.

— Всё-таки не обманул… Спасибо, — благодарно прошептал я, представляя упитанное лицо добродушного бога и, раскинув руки в стороны, набрал полную грудь влажного воздуха.

Ноздри заполнил густой запах вольных трав. Тонкое благоухание смол, сочащееся от вспученной коры величественных деревьев под напором послеполуденного тепла, мешалось с пряным духом мха и кисловатым привкусом пропитанных сыростью кореньев. Белесый диск светила, сопровождаемый конвоем кучевых облаков, почти перевалил за стыки крон и теперь напоминал о себе лишь каскадом слепящих лучей света, настырно продирающихся сквозь мешанину переплетенных ветвей.

Стоптанные до мозолей пятки обдало приятным холодом. Я опустил взгляд вниз и блаженно причмокнул. Прямо подо мной, разделяя границы небольшой поляны на две равные части, пролегало русло ленивого родника. Обогнув поросшие развесистой зеленой шерстью кочки, ручей неторопливо уходил к юго-востоку чащи и, петляя меж стволов, терялся из виду. Стоя по лодыжки в тихо урчащем потоке, я чувствовал, как вода постепенно просачивается сквозь щели потертых сапог, заливается внутрь и лучше любого лекарства или чудодейственной мази дарит успокоение натруженным ногам.

Не торопясь выбираться на берег, я зачерпнул полные ладони жидкого жемчуга и с наслаждением растер по лицу. Обветренная, стянутая толстым слоем песчаной трухи кожа тут же покрылась мурашками. Простое и живительное ощущение, словно я целиком окунулся в свежесть вечерней росы, что в преддверии заката стынет раздутыми каплями на склонах островерхих травяных стеблей, медленно опустилось на плечи и растеклось по всему тулову.

Внезапный порыв всколыхнул малахитовый ковер, покружил на просветах хороводом из крохотных пушинок, сорванных с бутонов прушиницы, и стих, принеся с севера настойчивый аромат дикого меда.

— Значит, где-то рядом устроен улей, — невольно подумал я вслух. — Нужно будет обойти его стороной. Иначе сражения с пчелиной братией не избежать. А они — противник серьезный…

— И, позволю себе заметить, крайне злопамятный, — послышался сонный говор слева от меня. — Впрочем, спешу с прискорбием сообщить, наведаться к жужжащим бестиям всё же придется, — продолжал деловито сетовать знакомый голос. — Припасов почти не осталось… Вернее, не осталось вовсе.

— Давинти?! — радостно вскинулся я, быстро узнав бормотание длинноухого поэта. — Живой!

Я широко раскрыл глаза и завертел носом в поисках друга. Но едва ли успел заметить высокую худощавую фигуру шагах в десяти, как из ближайшего кустарника, сильно смахивающего на заросли колючего терна, раздался быстро приближающийся лязг металла и глухой топот. Сквозь узловатые дебри, подгоняемый треском и руганью, слившимися в озлобленный боевой клич, прямо мене навстречу неслась натуральная ходячая крепость с донельзя перепачканной потом шевелюрой и белой всклокоченной бородой. Сжимая в громадных кулачищах выпущенное копьё и надежно прикрывая туловище щитом, Тамиор на полной скорости шел на таран.

— Эй! Эй! — было запротестовал я.

Оклик не принес результата. Казалось, будто здоровяк ни на миг не прекращал битвы и до сих пор пребывает во власти ража. А этот проверенный и излюбленный им маневр лишь продолжает наступление на иллюзорного врага.

Не более чем за секунду до столкновения, глаза рыцаря удивленно расширились, он суетливо отвел оружие в сторону и попытался замедлить ход. Однако тяжесть латного доспеха настырно потянула его дальше. Ноги спутались, и широкоплечий детина неуклюже врезался мне в грудь, опрокидывая нас обоих на землю.

К-р-а-а-а-к-х!

Лоно ручья взорвалось фонтаном радужных брызг, смягчая стремительное падение.

— Фу-ты ну-ты, — задумчиво промямлил эльф после короткого и весьма уместного молчания.

— Братская любовь. Ничего не поделаешь, — весомо вставила Лика и прыснула со смеху. — Без жертв не обойтись.

Состроив укоризненную гримасу, я грозно засопел прямо в нависающее сверху обескураженное лицо бородача и перевел взгляд.

Слева от Давинти стояла маленькая воительница и увлеченно, с явной опаской ощупывала свои ребра. Питомец толади беспокойно кружил вокруг хозяйки, то и дело толкая хвостом еще не до конца пришедшего в себя от пробуждения поэта, чем здорово раздражал длинноухого.

Я сосредоточился на большом темном пятне за спинами товарищей и различил трёх мирно щиплющих сочную траву лошадей во главе с Буреломом.

— Все целы, — не скрывая растроганных чувств, процедил я. Затем собрался и, напустив на себя строгости, пробурчал: — А ты, громила, прекращай бросаться на товарищей, будто обезумевший ёгрим. И слезай уже. Я тебе не перина!

— Но я… Как же это? — спешно отползая в сторону, забормотал Тамиор. — Куда делся Саргрок? Где пустыня, где тролли? Да где мы вообще? — растерянно продолжал он, с тревогой оглядывая зеленые заросли вокруг. — Ничего не понимаю, — наконец сдался рыцарь, плюхнулся в воду там, где стоял и обратил донельзя сконфуженную физиономию ко мне.

— А вот для меня, друзья, всё предельно ясно, — загадочным тоном проговорил Давинти и, хитро ухмыляясь, подмигнул воину. — По крайней мере самые значимые аспекты.

— Ну конечно, — закатив глаза кверху и хлопнув ладонями по переливающейся водной глади, с досадой всплеснул руками Тамиор. — Кому же, как ни тебе?

Он картинно подпер подбородок кулаком и принял вид, преисполненный показного внимания.

— Может, тогда и нас просветишь, а, длинноухий?

— Всенепременно и с радостью! — звонко отозвался улыбчивый тил, но тут же посерьезнел и чинно добавил: — Однако для начала необходимо внести некоторую ясность. А именно я склонен полагать, что наши представления о ценности происходящего, как, впрочем, и прежде, могут розниться довольно сильно.

Эльф нащупал на поясе кожаный мешок, запустил в оттопыренную горловину пятерню и, выудив крупное спелое невесть откуда взявшееся яблоко, смачно надкусил плод.

— К примеру, мне, — хрупая сочной мякотью, невозмутимо продолжал он, — не дает покоя тот факт, что запасы нашего провианта приказали долго жить. Совсем. И питья осталось не больше чем по глотку на каждого. Так что шансы сгинуть по-прежнему имеются. В иных обстоятельствах подобный расклад скорее всего мог бы омрачить мой жизнерадостный настрой, н-о-о, — нарочито звучно протянул поэт, — только не теперь. Сейчас я безмерно счастлив тем, что всем нам — ума не приложу каким чудом, да это в сущности и не важно — удалось выбраться из проклятой каменоломни, сохранив при этом достаточное количество рук и ног там, где им подобает находиться.

Тил на всякий случай ещё раз оглядел себя.

— Да, всё на месте, — удовлетворенно заключил он. — И этот, разрешите заметить, просто потрязительный результат вызывает во мне лавину искреннего восторга и столько же удивления. Должен признать, что мерзкая, злобная и до отвратительного зубастая морда верховного дикаря ещё долго станет являться ко мне в кошмарах. Как, впрочем, и рухнувшие своды Гнилой Сопки. Б-р-р-р.

Рифмач болезненно скривился, съежил узкие плечи и, подняв взгляд, ехидно хмыкнул.

— Видели бы вы рожу вождя, когда до него, наконец, стало доходить, что реликвии у меня в помине нет, да и не было. А когда призвался лавовый шар, его и вовсе перекосило от страха. Уверен, в тот момент Саргрок здорово пожалел, что связался с таким сорвиголовой, как я.

— Ну, прямо гроза тролльего рода. Я в тебе ни капли не сомневалась, — шутливо заверила Лика. — Вот только как тебе это удалось? Не думала, что в школе бардов — или где там учат лепить баллады, словно пирожки? — ещё и чародейство преподают.

— Но-но! Попрошу не мешать чистый образ властителя рифм с бездарными распевалами чужих стихосложений. Я высокий поэт, а не какой-то там захудалый бардишка из городской подворотни, — воспротивился тил, недовольно изогнув рот книзу. — А что до волшебства, так то не моя заслуга. Вот он мешок с чудесами.

Давинти радостно похлопал рукой по торбе, покоящейся на животе.

— Наследство, так сказать. От приятеля досталось. А уж он-то в колдовском ремесле толк ведал. Чего только стоит целая кипа рецептов, посвященных приготовлению разнообразной стряпни из крыс и диких корешков.

— Из крыс? — поморщившись, переспросила толади.

— Не иначе, — беззаботно подтвердил длинноухий, будто варево из крысиного мяса представлялось ему чем-то само собой разумеющимся. Затем немного подумал и добавил: — Долгая история… Словом, куча увлекательного, но совершенно бесполезного чтива и ни одного свитка с приличными боевыми чарами. Потому следует признать, всё было довольно скверно, пока мне на глаза не попался пергамент огненного шара. Тут-то и завертелось. О-о-х, я уж думал, не выберусь, — процедил сквозь зубы он. — Однако врожденный героизм, а также, присущее вашему покорному слуге отважество, ясное дело, ожидающее в глубинах души того самого рокового часа, с легкостью позволили избежать бесславной гибели нам всем.

На мгновение голос Дави стал чуть громче и преисполнился балаганной бравадой.

— Кажется, было именно так?.. — уже скорее спрашивая, чем утверждая, добавил эльф. — Некоторые детали пересказа, конечно, требуют доработки. Мне никак не удается восстановить ход событий целиком. Наверное, всему виной эта проклятая мигрень, что донимает меня вот уже… — стихоплет замялся не в силах закончить фразу. — Но не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы представить, чем могло завершиться столь опасное мероприятие. Однако теперь, когда основная угроза миновала, я с нетерпением ожидаю момента, в коем смогу полностью подчиниться творческому вихрю и пронзительной рифмой запечатлеть свой доблестный, невообразимо решительный и попросту неоценимый вклад в спасение одного белобородого детины — тебя, мой дорогой Тамиор.

Подбоченившись, Давинти уставился на хмуро скалящегося воителя и замер в неловкой паузе.

— Ты, что ли, хотя бы кивни в знак согласия, оглобля неблагодарная, — обижено пискнул тил, не получив в ответ ничего кроме холодного настороженного взгляда. — Ладно. Раз так… — не стал припираться он и деловито завертел головой. — Где тут ближайший постоялый двор? Мне срочно требуется выпивка. Может, кружка хмельной браги исцелит эту прискорбную недосказанность, и господин бородач снизойдёт до элементарной признательности?

— Х-е-х! В другой раз, — буркнул Тамиор, зачерпывая в ладони родниковой воды и делая громкий обильный глоток. — Тьфу ты… мельник, — сплюнул он. — Завязывал бы уже со своими «кажется», «если бы», «кабы» и «где побыстрее найти харчевню». Это лес! — рыцарь широко раскинул руки. — Откуда здесь взяться постоялому двору?

— Но как же? — не желал сдаваться рифмач. — Тут повсюду красные клены. Видите? — он неопределенно ткнул пальцем в сторону чащи. — Да будет вам известно, дремучие мои, эти восхитительные деревья свободно растут только в исконных землях первого тилского государства. А значит, мы находимся не иначе как у северных границ Тилендаля. Родные пенаты, колыбель истории и смелых начинаний. Вам исключительно повезло, друзья, — затянул Давинти, подтверждая важность своих доводов частыми глубокими кивками, — я хорошо знаю здешние места. И даже готов спорить… ну вот хотя бы на… — остроухий пошарил за пазухой и, не обнаружив ничего ценного, пискнул: — Хотя бы на пинок или щелбан среднего размаха, что посреди бескрайнего полчища глухих лесов до сих пор таятся мириады крохотных деревушек, в каждой из которых наверняка найдется ночлег и чем промочить горло. Во всяком случае, именно таким запомнился мне этот благодатный край.

— Тогда подставляй тощий зад. Проспорил.

— Это ещё почему?

— Потому, — сухо прогудел Тамиор. — Не хочу тебя огорчать, дружище, но судя по твоей болтовне, память в последнее время здорово тебе подводит.

— Не замечал, чтобы меня это беспокоило, — отмахнулся Давинти. — Зато, что действительно не скрыть, так это насмешливый тон и уничижительные намеки.

— Намеки? Да ни в коем разе, — уверительно ухнул бородач. — Разве что я своими глазами видел, как Варанта с Ликой еле выскребли тебя из-под обломков, когда подъемник главного зала каменоломни обрушился прямо на твою беспечную маковку. Если б не эти двое, даже тролли побрезговали бы раскапывать. Не припоминаешь? Дальше было ещё много чего интересного. Только от моих видений тоже проку немного.

Рыцарь напряженно повел шеей и обеими руками обхватил затылок.

— Нападение на стоянку, бой, вождь Саргрок… А больше ничего… Всё как в тумане — тени, да и только.

— Угу, — поддакнула Лика, делая пару шагов вперед. — Я тоже мало что смыслю. Кажется, меня сбили с ног, а потом… Нет, ничего, — толади задумалась. — Прямо-таки не по себе становится, когда я пытаюсь представить, как мы в один миг очутились в такой дали от пустоши. Либо это слишком правдоподобный сон, либо… — на лице девушки промелькнуло беспокойство. — Нельзя же вот так просто взять и забыть двухдневный переход по пескам. Верно? — она умоляюще покосилась на прочих соратников.

— Верно, Лика, верно, — поднимаясь из воды и вставая на травянистый берег, со вздохом заговорил я. — Нашему отряду и вправду было суждено погибнуть там, среди иллийски дюн. Во всяком случае, всё шло именно к такому исходу. Тролли взяли верх и…

Я запнулся, старательно придумывая, как бы помягче сообщить товарищам о их конце и последующем чудесном возрождении.

— Эвдикт. Вот усатый пройдоха, — я тепло хмыкнул. — Мог бы предупредить, что только мой рассудок останется в трезвом разумении.

— А кто такой этот Эвдикт? — осторожно поинтересовалась толади.

Дави и Тамиор неопределенно переглянулись, и кажется с не меньшим интересом приготовились выслушать мой ответ.

— Что ж, похоже, придется начать издалека, — буркнул я, мысленно подбирая слова к долгому разговору. — Скажем так, одно древнее, почти забытое божество нипочем не желает быть на слуху и предпочитает весьма странные вымышленные ипостаси. Эвдикт — одно из имён Омриггора.

— Мёртвый бог знаний?! — в один голос изумленно загалдели все трое.