Демон ветра

Роман Глушков, 2005

Суровы и беспощадны законы Святой Европы, где уже несколько веков после глобального катаклизма, сокрушившего современную цивилизацию, властвуют всемогущие Пророки при поддержке Ордена Инквизиции. Для Божественных Судей – инквизиторов – не существует неприкасаемых. Однако им бросает вызов Демон ветра – неуловимый воин Сото Мара. Для него также не существует неприкасаемых, поскольку единственные законы, какие он соблюдает, – это законы воинской чести своих предков.

ПРОЛОГ

Он так быстр, что даже ветер не поспевает за ним. Он так стремителен, что промелькнет, и даже молния не успеет блеснуть.

Такуан Сохо. «Хроники меча тайа»

— Что дрожишь? — поинтересовался у подчиненного Гильермо, заметив, что тот перестал наблюдать за округой и, повесив арбалет на плечо, в задумчивости прислонился к стене. — Нахохлился, прямо как ворона под дождем.

— Ветрено сегодня, — зябко поежился Драгомир, кутаясь в плащ. — Знобит. Продуло, наверное.

Драгомир отвечал с неохотой, поскольку знал: если зубоскал Гильермо завел с ним беседу, то только с целью прогнать собственную дремоту, а для Гильермо лучшим средством от дремоты было найти подходящую жертву для насмешек и отвести на ней свою переполненную сарказма душу. И не важно, что, кроме них, на этом участке стены оборонительного периметра больше никого не было, — Гильермо мог изгаляться над своими жертвами без свидетелей. Драгомир подозревал, что даже одиночество не мешает Гильермо зубоскалить, правда смеяться над собственной тенью ему скорее всего не особо нравилось — тень не обижалась.

А Драгомир обижался, причем обижался сильнее других Добровольцев Креста, что служили в гарнизоне Сарагосского епископа. Объяснялось это просто: Драгомир — вспыльчивый серб, переведенный в Сарагосу из Ватикана за многочисленные дисциплинарные нарушения, — еще не успел привыкнуть к бесцеремонности нового командира и поэтому реагировал на его нападки столь болезненно, в то время как остальные его новые сослуживцы уже давно игнорировали докучливого задиру. Гильермо же знал, что заступаться за чужака-серба никто не станет, и потешался над ним при каждом удобном случае.

И сегодняшний случай становиться исключением не собирался.

— Ну-ну, заливай больше: «знобит, продуло»! — расхохотался Гильермо так, что Драгомир начал опасаться, как бы он не разбудил весь епископат, в том числе и строгого Сарагосского епископа. — Мне давно рассказывали, что сербы трусливы, а сейчас я в этом лишний раз убеждаюсь! Глядите-ка: ветром его продуло! Нет бы взять да честно признаться, что боишься, так ведь даже на это духу не хватает! Разве не видел я в своей жизни, как люди боятся? Видел, и не раз!

— Отстань! — буркнул Драгомир, которого и впрямь знобило от легкой хандры (все еще сказывалась перемена климата), но убеждать в этом Гильермо у него отсутствовало всякое желание. Было лишь одно желание — заехать дешевому хохмачу по зубам. Однако такой справедливый, по мнению Драгомира, но в действительности опрометчивый поступок мог вылиться для него в месяц карцера: не только бить старшего караула, а даже перечить ему запрещал устав.

«Может быть, потом, — лениво подумал серб, потерев костяшки. — Если будет настроение…»

Гильермо, разумеется, просьбе Драгомира не внял. С тем же успехом «отстань» можно было сказать голодной акуле.

— Уж кому-кому, но тебе, юноша, меня точно не провести! — продолжал Гильермо в своей обычной унижающей манере. — Да от тебя за километр страхом воняет! Перетрусил, аж поджилки трясутся!

— Пусть лучше страхом воняет, чем той тухлятиной, что от тебя несет! — огрызнулся Драгомир, который из юношеского возраста давно вырос и вообще был ненамного младше самого Гильермо. — И кого я, по-твоему, испугался? Не тебя ли случайно?

И презрительно сплюнул, не в сторону старшего караула, конечно, но так, чтобы он догадался: этот плевок не случаен и предназначается ему.

— Меня ты, сербская морда, не боишься потому, что я тебя еще не наказывал, но учти, этот день не за горами, — пообещал Гильермо, после чего вдруг притих и полушепотом проговорил: — Я знаю, кого ты боишься. Ты боишься демона Ветра!

— Кого-кого? — недопонял Драгомир. Как следует расслышать Гильермо ему помешал шелест листвы. — Я боюсь ветра?

— Не ветра, кретин, а демона Ветра! — раздраженно, однако все так же не повышая голоса, ответил старший караула. Похоже, что боялся здесь все-таки он, а не Драгомир. — Не придуривайся; хочешь сказать, что за месяц, который ты у меня служишь, ни разу не слышал о демоне Ветра?

— За месяц в Сарагосе я только и слышу твое лошадиное ржание! — не преминул взять небольшой реванш Драгомир. — И вы еще смеете называть сербов трусами! А сами-то лучше? В штаны накладываете, как только ветер сильнее подует! Демоны, видите ли, у них по ветру носятся! Единственные демоны, в которых я верю, поскольку видел их собственными глазами, — это те, которых русские укротили: огромные стальные твари с крыльями, ревущие в полете так, что земля содрогается…

— Заткнись! — взвизгнул вскипевший от такой беспардонности Гильермо, после чего осекся и начал испуганно озираться по сторонам. — Заткнись, безбожник! — продолжил он уже на полтона тише. — У русских не демоны, а машины — это у нас в Сарагосе даже дети знают! А демон Ветра действительно существует!

— Ты его видел? — скептически хмыкнул Драгомир.

— Его никто не видел! Я имею в виду: никто из живых! Все, кому не посчастливилось с ним столкнуться, погибли! Демон разодрал их когтями, как ястреб цыплят!

— Люди кровожаднее всяких демонов, — заметил серб. — Некоторым что свинью выпотрошить, что человека. Говорят, их кровожадность — врожденная болезнь, что-то с головой не в порядке.

— Похоже, ты и впрямь ничего не знаешь, иначе не спорил бы как упрямый протестант, — проворчал старший караула, первый раз в присутствии Драгомира признавшийся, что ошибался. Факт был из ряда вон выходящий, и серб счел это собственной победой. Пусть маленькой, но победой. И потому с присущим победителю великодушием временно забыл о неприязни к Гильермо и попытался вызвать зубоскала на простой человеческий разговор, благо до конца смены было еще долго, а тема для беседы вырисовывалась хоть и «не к ночи будет помянута», однако все равно достаточно интригующая.

— Почему же ваш потрошитель объявлен демоном? — нарочито дружелюбно полюбопытствовал Драгомир, для удобства слушания даже сняв с головы капюшон плаща. — И почему именно демоном Ветра?

Гильермо посмотрел на Драгомира, как педагог на глупого ученика, задавшего вопрос «почему люди не летают?», но до разъяснений милостиво снизошел:

— А разве обычный человек способен становиться невидимым и проходить сквозь стены? Демон Ветра делает это шутя. А почему именно «Ветра»? Да потому, что появляется он лишь тогда, когда непогода и ветер. Не было еще случая, чтобы он появился при безветрии и безоблачном небе.

— И что, ваш демон Ветра летает при каждой непогоде?

— Не знаю, как в других епархиях, — признался Гильермо, кажется, уже забывший, что пришел сюда с целью позубоскалить, а не заниматься просветительством, — а в Испании его видели уже не однажды. Последний раз — месяц назад, аккурат перед твоим приездом. Только не говори, что ты и об убийстве главного казначея епархии Марко ди Гарсиа ничего не слышал.

— А, это тот, чью отрезанную голову до сих пор не нашли, — припомнил Драгомир. О жестоком убийстве одного из богатейших граждан Мадридской епархии он был наслышан сполна. — И с каких пор его убийство стали приписывать демону Ветра? До меня доходили слухи, что это сделал кто-то из слуг казначея.

— Мой старший брат служит Защитником Веры в Мадриде! — с гордостью заявил Гильермо, тем самым как бы пресекая любые сомнения серба в правдивости своих слов. — Так вот, брат сказал, что версия о причастности слуг отпала сразу, как только были расследованы все детали этого дела…

— Чертовски любопытно.

— Не перебивай, невоспитанный серб!.. Так вот, врагов у Марко ди Гарсиа имелось много, и охрана у него, само собой, была натаскана не хуже охотничьих псов. А в последнее время он явно опасался за свою жизнь сильнее обычного, поэтому несколько бойцов охраны дежурили даже у него в спальне.

— Ему угрожали?

— Этого так и не выяснили, но незадолго до своей гибели казначей стал шарахаться от каждой тени: значит, все же что-то предчувствовал… Дом у него гораздо неприступнее, чем этот… — Гильермо обвел рукой вверенную ему под охрану резиденцию Сарагосского епископа, — поэтому сначала и решили, что проникнуть туда извне никто не мог в принципе. Но по выяснении обстоятельств пришли к выводу: убийство совершил чужак.

— Демон Ветра! — не сдержавшись, усмехнулся Драгомир.

— Слушай, будешь перебивать — оставлю на вторую вахту! — пригрозил Гильермо.

— Извини, больше не буду, — ответил Драгомир. Извиняться перед Гильермо абсолютно не хотелось, но, во-первых, этот мерзавец мог и впрямь организовать Драгомиру бессрочное патрулирование на продуваемой холодным ветром стене, а во-вторых, очень уж хотелось дослушать историю до конца.

— Мерзнешь тут вместе с ними за компанию, и никакой благодарности, — буркнул Гильермо, немного посопел в обиде, но к рассказу все-таки вернулся. — …В общем, на чужака указывало всего одно доказательство, зато бесспорное: не было среди слуг ди Гарсиа такого, который мог бы хладнокровно разделаться одновременно с тремя охранниками и самим Марко, причем разделаться так, что из его спальни не раздалось ни звука! Ты только представь своей тупой башкой: убить четверых вооруженных людей за считаные секунды не то что без автомата или дробовика, а даже без обычного пистолета!

Драгомир промолчал, но мысленно с Гильермо согласился: действительно, в голове подобное не укладывалось.

–…Словно сама Смерть по спальне казначея косой прошлась, — продолжал старший караула. — Четыре истерзанных чем-то острым тела, а у ди Гарсиа и вовсе голова отрезана. Но это еще не все. — Гильермо драматично понизил голос, готовясь сообщить самую сногсшибательную, на его взгляд, новость. — По оставленному на полу кровавому следу удалось выяснить, что голову Марко унесли на крышу, откуда она в свою очередь также исчезла! След оборвался с концом. Будто тот, кто нес голову, просто взял да улетел. И кто, по-твоему, кроме крылатого демона, мог такое сотворить?

— Следует понимать, что в ту ночь на дворе стояли непогода и ветер? — попросил уточнения Драгомир, которому рассказанная история все равно показалась больше чем наполовину придуманной небылицей, даже несмотря на клятвенные уверения рассказчика в ее правдивости.

— Ветер в ночь убийства ди Гарсиа завывал будь здоров! — подтвердил тот. — Я тоже помню ту ночь: в Сарагосе тогда с церкви Санта-Марии Магдалены крест сорвало. Чуешь, что к чему: демон Ветра резвился, не иначе! И в предыдущих случаях все происходило примерно тем же образом: никакие стены, никакая охрана не помогала; ночью лишь вой ветра, а поутру изувеченные тела да кровь повсюду.

— Этот демон, он что — убивает одних богачей, а крестьянами и искателями брезгует? — поинтересовался Драгомир. Подобная странность демона Ветра показалась ему любопытной.

— Ты груб и неотесан, как любой серб! — фыркнул Гильермо. — Если бы ты хоть немного напряг свои жалкие мозги, то догадался бы, что ближайшие слуги Дьявола никогда не будут питаться кровью черни! Кровь благородных сеньоров — вот их насущная пища! Души благородных сеньоров — вот то, за чем они охотятся! А кровью и душами черни прельщаются в основном вампиры да ведьмы, которых — хвала Инквизиционному Корпусу! — последнее время стало гораздо меньше.

— Ну хорошо, пусть это сделал демон Ветра, — согласился Драгомир, давно уяснивший своими «жалкими мозгами», что спорить с упрямым и злопамятным Гильермо будет себе дороже. — А тебе никогда не приходила мысль о том, что демон не мог появиться здесь сам по себе?

— Ты хочешь сказать, что кто-то из смертных способен регулярно вызывать из Ада это чудовище и мало того — заставлять его подчиняться? — переспросил Гильермо. Драгомир кивнул. — Это каким же специалистом по черной магии надо для этого быть!.. Нет, серб, ты, как всегда, не прав. Всех крупных колдунов давно рассекретили и предали Очищению, а оставшимся на свободе их подмастерьям-недоучкам такое серьезное дело точно не по зубам. Ты опять говоришь свои обычные глупости!

— Ну, не знаю… — пожал плечами Драгомир. — Может быть, кто-то из еще не пойманных гениев магии продолжает бегать по округе от инквизиторов. Всегда можно вычислить, кому была выгодна та или иная смерть, и схватить этого человека. Понятное дело, что среди ваших благородных донов это сделать достаточно сложно. Они веками грызутся между собой, и найти в Испании двух друзей среди представителей высших сословий просто нереально. И все же, чем сразу пасовать перед всемогущим демоном Ветра, следовало бы для начала поискать заинтересованного в его появлении человека.

— Экий ты, я гляжу, самоуверенный! — как и ожидалось, все, казалось бы, разумные доводы Драгомира были восприняты Гильермо в штыки. — Неужели думаешь, что среди Защитников Веры и магистров Ордена Инквизиции никто этим вопросом не задавался? А там служат люди не чета нам с тобой… тебе — в особенности. Так что, если бы к появлению демона был причастен смертный, его бы давно схватили. Однако демон продолжает свои кровавые пиршества до сих пор.

«Сказочник! — подумал Драгомир о Гильермо. — Небось наврал с три короба, а казначея и прочих на самом деле прикончили наследнички и не признаются. Сколько слышал на своем веку о загадочных убийствах всяких толстосумов, все случились из-за денег или наследства. И никуда жирным ублюдкам от этого не деться — чем больше имеешь, тем больше желающих это у тебя отнять».

А вслух добавил:

— Ерунда, выловят вашего демона Ветра не сегодня, так завтра. Охотники Инквизиционного Корпуса и не таких чертей-невидимок на свет божий за рога извлекали.

— Как же, надейся: «выловят», — мрачно усмехнулся Гильермо. — Разве можно поймать ветер?..