Райская птица

Роман Свободин (2024)

Райская птица стала бессмертной. Однако приходит час, когда ей приходится заживо сгорать. Перед самосожжением птица поет завораживающую песню, которую слышат все живые существа на свете и боги на небе. Птица умирает, но через некоторое время снова возрождается еще более прекрасной и молодой.Способна ли на это обычная девушка? Получится ли у нее после «смерти» вновь собрать себя из пепла, возродить свою душу и познать любовь?История Ильи Субботина. Можно читать отдельно.

Глава 3

Амина

«Раз ситуацию нельзя изменить, значит, надо изменить свое отношение к ней», — повторяю как мантру, заходя в просторный кабинет.

Сердце ухает в груди как оголтелое. Боюсь всего происходящего, такой страх перед неизвестным, что кажется, вот в эту самую минуту лишусь чувств.

Какое-то нехорошее предчувствие неприятно колет сердце, но я стараюсь сохранять спокойствие, прокручивая в голове все возможные вопросы.

Внимательно оглядываюсь. Просторный, светлый кабинет с большими окнами и высоким потолком. Стены окрашены в бежевый цвет. Как в больнице, думается мне. По центру — стол, заваленный бумагами. Полнейший беспорядок. У стены — большой коричневый диван, стулья и два шкафа. Довольно минималистично.

— Прошу, проходите, присаживайтесь, — коротко бросает он, кивая мне на стул.

Вздрагиваю от неожиданности, отшатнувшись, пропускаю его к рабочему месту. Послушно сажусь напротив.

— Итак… Амина. Откуда вы приехали, для чего или, может быть, к кому, и где потеряли документы? — засыпает меня вопросами этот голубоглазый мужчина.

Впервые увидев его, я потеряла дар речи, он так смотрел… Его пронзительные глаза, открытая улыбка, от которой сердце сжимается. Высокий, по сравнению со мной просто огромный, широкоплечий, взрослый мужчина. С хитрющим блеском в глазах.

Он словно хамелеон. С множеством масок. Его привлекательная внешность с первого взгляда бросается в глаза. Светлые волосы, модная прическа, легкая небритость, удивительной красоты синие глаза. Довольно небрежный внешний вид, с первого взгляда и не скажешь, что этот мужчина хулиганской наружности занимает руководящую должность в полиции. Он, безусловно, лидер. Умеет подавлять. Один пытливый взгляд чего стоит. Однако, ведет себя достаточно сдержанно, даже дружелюбно.

Он из тех, кто не привык показывать истинных чувств, этот мужчина в совершенстве владеет своими эмоциями. В отличие от меня.

От таких, как он, нужно держаться подальше, они оставляют ожоги в душе, сердце. Кажется, что если ты поддашься его очарованию, то однажды оно тебя убьет. Рядом с ним даже дышать тяжело, не то что думать.

Смотрю на него как кролик на удава. И с ужасом осознаю, что не могу разобрать ни слова. От волнения в ушах звенит, я молча слежу за его губами.

Илья обладает яркой внешностью. Сейчас, внезапно, я впервые ощущаю незнакомые ранее эмоции, просыпающиеся в душе. От Ильи исходит такая бешеная, подавляющая энергетика и уверенность, что сразу хочется рассказать обо всем на свете.

Какое-то время молча смотрю в окно: солнечный осенний день, уже лишенный летнего зноя, теплый ветерок, заставляющий желтую листву падать нам под ноги. Рассматривая пейзаж, незаметно погружаюсь в свои мысли.

Стоит ли говорить обо всем? Однажды я уже доверилась близкому человеку и поняла, что розовые очки бьются стеклами внутрь. Задевая все органы чувств.

Сжимаю руки до побелевших костяшек. Стоило напомнить себе о наивной доверчивости, как эмоции берут вверх. Всей душой чувствую удушающую волну гнева. И с каждым днем справиться с этим все труднее.

Прежней Амины больше нет. Нет тихой, спокойной, всегда послушной девочки-домоседки, что впадает в ужас от всего нового. Покорно следует судьбе.

Но приходит момент, и близкие люди меняют твою жизнь на сто восемьдесят градусов. И несмотря на осуждения, недовольства, ты начинаешь жить не так, как этого хотят другие, а так, как хочешь именно ты. Идешь к своей цели, невзирая ни на какие трудности, смело двигаясь вперед.

Горько усмехнувшись, напоминаю себе, что даже сотрудники полиции, в обязанности которых входит защита граждан, могут позволить себе быть крайне несправедливыми и агрессивными.

Может, и этот такой же, обманчиво улыбается, а сам… Они же все заодно.

В деталях рассказываю ему о последних днях своей жизни. О том, что в поезде меня ограбили. И я осталась без вещей и документов. О том, что пришлось больше суток провести на вокзале.

— Я могу дать телефон, вы можете позвонить родственникам? — участливо предлагает.

А меня от такого предложения бросает в холодный пот. Последнее, что я буду делать, это звонить домой.

— Нет, — качаю головой. — Мне некому звонить.

— Вы приехали в Москву к кому-то?

— Нет. Я просто приехала. Тут у меня нет никого, — поджав губы, сдерживаю себя как могу.

Только бы не разрыдаться. Я справлюсь и с этим.

— Эмм… Стесняюсь спросить, и как же вы планируете жить без документов? Без работы? И… мне продолжать? — усмехается, а такое чувство, словно издевается. Прекрасно же все понимает. У меня нет ответов на эти вопросы.

Пожимаю плечами. Опустив голову, рассматриваю свои мокрые ладони.

Меня словно накрывает подавляющей тишиной. Только стук сердца отдается в ушах. В голове один вопрос: о чем он думает?

Слышу уверенный голос.

— Собирайся, — холодно произносит, вставая с кресла.

— Куда? — испуганно пищу.

Растерянно смотрю, как он собирается. А я в панике кошусь на входную дверь.

— По дороге расскажу, — проходит мимо меня к двери и ждет, пока я соберусь с мыслями и встану со своего места.

— Я никуда с вами не поеду, — протестую. — Я вас не знаю.

— Как не знаешь? — искренне удивляется. — Мы же только познакомились, — подкалывает.

— Этого недостаточно, — качаю головой. — Я не могу с вами никуда поехать, вы чужой мужчина.

Кивает и подходит вплотную, слишком близко. Непозволительно близко. Отшатываюсь как от огня…

— Не подходите близко, — предупреждаю.

— Прости, — делает шаг назад, поднимая ладони вверх, сдаваясь. — Подходить нельзя, что еще? — склоняет голову набок.

— Все. Все нельзя.

— А ночевать одной на вокзале можно? А быть одной в чужом городе? Без денег и жилья? — бьет вопросами, не хуже пощечин.

Ответ ему не требуется. Он все видел, оттого и кивает молча, снова возвращая взгляд к документам на столе.

Мне нечем крыть.

— Нельзя, — опустив глаза, признаю.

— Я даю слово, что не обижу тебя. Не прикоснусь. Я хочу помочь, — мягкий баритон ласкает слух.

— Спасибо вам. И если ваша помощь искренняя…

— Искренняя, — перебивает меня.

— Всевышний свидетель, добро обязательно вернется вам. Я не буду отказываться от помощи.

— Тогда идем, — улыбнувшись, кивает мне на выход.

Я иду на огромный риск, соглашаясь, но и будет несусветной глупостью в моем положении отказываться от помощи.

Куда я пойду? Опять на вокзал? Или просто бродить по Москве в поисках работы? Кто меня еще возьмет без документов?

Щелкнув брелком, он снимает с сигнализации автомобиль, садится за руль красивого кроссовера темно-синего цвета.

Останавливаюсь возле двери, с сомнением окидывая взглядом машину и водителя. Всевышний, как же я рискую. Страх оседает на сердце. Меня бьет озноб. Что, если он не тот, кем кажется?

Пообещал помочь, а сам…

После всего пережитого, я уже никому не доверяю. Да, он начальник, сотрудник полиции, но это же не дает абсолютно никаких гарантий. Кто сказал, что он не может обмануть? Затащить в постель или продать в рабство.

Я уже ничему не удивлюсь. Порой кажется, что хуже быть уже не может, но жизнь каждый раз демонстрирует обратное. Интуитивно чувствую, что он не навредит мне. Или, может быть, мне хочется в это верить.

Но если есть хоть один шанс вырваться из той жизни, в которой я жила, затеряться в Москве, я им воспользуюсь.

Приняв окончательное решение, сажусь в салон автомобиля, закрываю дверь. Отрезая нас от всех.

Кроссовер тут же трогается с места.

Он яростно мчит по трассе. Едем с какой-то бешеной скоростью, как на пожар. Сижу, вжимаясь в сиденье, скосив глаза на спидометр. Нервно сглатываю и хватаюсь за ручку на дверце. Всевышний, помоги. Салон автомобиля заполнен его ароматом, смешанным с запахом сигарет. Аромат ментола с нотками мускуса.

Смотрю в лобовое стекло и молюсь Всевышнему, чтобы он снизил скорость. А у меня от страха язык к небу прилип.

Судорожно сглатываю ком, который встал поперек горла. Чувствую, как быстро колотится сердце, набатом в ушах отбивает. Дыхание тяжелое, прерывистое. Сжимаю пальцы.

Меня всю знобит и лихорадит. Не сразу замечаю, что по щекам льются слезы.

— Вы нас убьете, сбавьте скорость, прошу… — кричу на весь салон.

Он поворачивает голову, смотрит, хмурится. Не понимает, что со мной.

— Вы… Вы на дорогу смотрите, тормозите… Прошу. Мне очень страшно, — хриплю я.

Он удивленно моргает и переводит взгляд на дорогу, медленно сбавляя скорость.

Сумасшедший. Безбашенный.

Привожу дыхание в норму, успокаиваясь.

— Прости, — морщится. — Я всегда так езжу. Люблю скорость.

— Я… я боюсь. Прошу, помедленней, — ошалело хлопаю глазами.

Свой словарный лимит на сегодня я, судя по всему, исчерпала. Прикладываю ладонь к груди, прикрыв глаза, провожу кончиком языка по пересохшим губам.

‍ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌ ‌Склоняется ближе ко мне, почти прикасаясь к уху.

— Я не знал… Мир?

Отшатываюсь, вот опять он непозволительно близко.

Молча киваю. Илья же, выкрутив руль, поворачивает на светофоре.

— А куда вы меня везете? — не выдержав долгого молчания, спрашиваю.

— Давай на ты? Не против?

— Хорошо. Так куда ты меня везешь? — повторяю вопрос, повернувшись к нему лицом.

Илья, не отвлекаясь, следит за дорогой.

— К себе, — спокойно отвечает, поворачивая направо.

Стараюсь быстро затолкать сомнения поглубже. Сглатываю вязкую слюну.

— Почему ты это делаешь? Зачем я тебе нужна? — не свожу встревоженного взгляда с его профиля.

Он приподнимает брови, не отрывая взгляда от дороги.

— Ты… мне? — закатывает глаза, словно обдумывает.

От созерцания его красивого профиля меня отвлекает его тихий смеющийся голос.

— Ты мне не нужна, а вот я тебе очень даже нужен, — кивает в такт своим словам.

Нервный смех срывается с губ. Как же он чертовски прав.

— И как часто сотруднику полиции приходится таким образом помогать? — спрашиваю, посмеиваясь. — Много у тебя дома таких, как я? — прикуси язык, Амина, ругаю себя мысленно. Сейчас договоришься, высадит тебя за первым поворотом, и что ты будешь делать?

Безбашенный безумец довольно оскаливается.

— Ты у меня первая, — поворачивается и подмигивает мне.

Вжимаюсь в кресло, отворачиваясь. Он специально меня смущает, а мой подкол даже не заметил.

Начинаю громко дышать, сжимаю руки в кулаки. Смотрю на него, и кажется, совсем его не понимаю. Когда он шутит, а когда говорит всерьез?

Остаток пути едем молча. Каждый думает о своем.

— Проходи, не стесняйся, — открывает входную дверь, пропуская вперед.

Обвожу взглядом квартиру, а если точнее — шикарную квартиру. Все в бело-серых тонах. Новомодный дизайнерский ремонт.

Разувшись, прохожу в гостиную.

— Амина.

Поворачиваюсь на звук его голоса.

— Вот это моя спальня, — стучит костяшками пальцев по белой двери. — А вот эта… — кивает на дверь справа, — твоя комната. Не стесняйся, чувствуй себя как дома.

Открыв свою временную комнату, осматриваюсь.

Темно-серая комната с большим белым ковром. На нем огромная двуспальная кровать. Она стоит посреди комнаты. По бокам от нее — небольшие прикроватные тумбы со стоящими на них светильниками.

Смотрю себе под ноги. Располагайся, Амина, чувствуй себя как дома… Но не забывай, что ты в гостях.

У меня даже вещей нет переодеться. Нет ничего.

Скрипнув зубами от досады, смотрю в сторону выхода из спальни. Кажется, что в квартире никого нет. Меня окутывает гробовая тишина. Он что, уже ушел?

Медленно двигаюсь на его поиски.

Я впервые вижу квартиру, где совмещены зал с кухней.

Илья обнаруживается в кухне. Старательно что-то нарезает.

Он уже успел переодеться в спортивные черные штаны и футболку в цвет. Холод пробегает по рукам от его вида и пугающей энергетики. Обхватываю себя за плечи. Не решаюсь подойти ближе.

— Как тебе комната? — не поворачиваясь ко мне, спрашивает.

— Спасибо, просто шикарно, — хрипло отвечаю.

— Но?

Он что, мысли мои читает, что ли?

— У меня совсем нет одежды. А мне бы хотелось принять душ и переодеться, постирать свою одежду.

Поворачивается, пробегая по мне насмешливым взглядом. Хочется прикрыться.

— На диване вещи, полотенце, — кивает на диван в гостиной. — И приходи потом ко мне, поужинаем, познакомимся поближе, — подмигивает.

Задираю подбородок и с вызовом спрашиваю:

— Опять за старое?

Илья хохочет в голос.

— Прости, колючий еж, не хотел напугать, но нам действительно нужно поговорить, решить вопрос с документами.

Осекаюсь, вот же неудобно вышло! Ты на чужой и незнакомой территории, Амина. Рядом с мужчиной, которого совсем не знаешь. Пока стоит прикусить свой острый язык.

— Я пойду, — развернувшись на пятках, подхватываю одежду и бегу в душ.

— Душ слева от входа, — летит насмешливое в спину.

Морщусь, вот же! Разворачиваюсь, бегу в обратную сторону.