Запах слова. Из книги «У Слова за пазухой»

Рустик

Когда моя погоня за словом по запаху следов наконец обрела форму книги, уже и с Предисловием, вспоминающим церковь у слияния двух рек: Сутолоки, где воды по колено, и Белой, где сразу с головой, — мне на память пришло изречение древних, что книги — суть реки, что наполняют Вселенную, и я вдруг подумал, что, вот, теперь и моя Сутолока несет туда свою каплю.Все проходит — слово остается: твое слово, о тебе слово — слово правды, что весь мир перетянет. Книга содержит нецензурную брань.

Сказка-быль

До недавнего времени мама читала мою (в принтерском виде) книгу, посвященную ей, с напрягом — говорила, сложно написано… как будто «Одиссея» — просто.

Братья вообще не читают — ни меня, ни Гомера, да и над остальными — не видел, чтобы напрягались.

И только обе старшие двоюродные сестры, каждая — профессор и доктор наук — проявили вынуждаемый мной интерес. Доктор филологии, прочитав начальные главы, сказала, что похоже на дневник сексуального маньяка. Я-то думал, что я в рубашке, а оказалось — голый, и это несмотря на то, что сестра сразу отказалась от, если и не остроумного, в данном случае, то точно острого, слова «маньяк», закруглив его «сексуальными похождениями героя». А тут доктор математики — сестра, что помладше — тоже читающая не спеша, да еще, как потом призналась, с боязнью, что придется врать, если не понравится, вдруг обрадовано сообщила, что увидела в тексте и мою улыбку, и мою корону². Но про рубашку на мне она тоже ничего не сказала, как будто ее там и нет, то есть, я остался голым, прикрытым только улыбкой, как короной остроумия.

И я понял, почему маме было сложно: моя книга не лезла ни в какие ворота маминого представления о литературе.

Со стороны, я, может быть, и не стал рвать на себе волосы, но, подсознательно, тянул за них, думаю, постоянно, как будто в них спасение. И не заметил, когда там замкнуло и задымило, как в невидимых очагах отечества, — я бросился на запах родины³ и провалился в бездну материнской утробы — мог утонуть, но воды во время отошли, и я вышел — сухой и в рубашке.

И, когда Интернет со скоростью света доставил маме главу о том, в чем меня мать родила, мама от удивления аж рот раскрыла: оказывается, она рассказывала мне, первенцу, о своей рубашке, из которой кроила рубашки нам, сыновьям — точь-в-точь как ее мама, наша бабушка, кроила в свое время ей самой, еще не рожденной, чтобы она потом никогда не сомневалась, что в рубашке родилась.

Услыхав такое, я онемел — лишился дара речи: прямо у меня на глазах моя выдумка о рубашке, от слова до слова, рожденная вдохновением голая фантазия, сказка, со скоростью света сделалась былью.

И теперь мама читает эту сказку-быль наизусть — читает себе, читает по ВатсАппу (WhatsApp) мне, читает всем и каждому, кто навещает ее, — и на лице у нее улыбка коронованной особы, готовой одеть в рубашку сына весь свет! — ведь как просто.

Примечания

2

См. гл. «Одноклассницы».

3

См. гл. «Родина».