Школа. Никому не говори. Том 5

Руфия Липа (2025)

Имир, видя, как тоскует брат, решает помирить его с Любой. Поспелова сгоряча заявляет отличнику, что Сэро ей не интересен, и опрометчиво приглашает Имира домой, пока родители отсутствуют на похоронах. Имир приглашение неожиданно принимает. Девушка с ужасом осознаёт, что мстить Сэро за причинённые обиды через близнеца — плохая идея, но разворачивать назад поздно. В это же время строптивый Сэро решает помириться, находит издёрганную стыдом девушку в библиотеке. Школьники откровенно беседуют. Сэро объясняет жестокую выходку с учительницей усталостью от неприятных приставаний. Девушка неистово горюет из-за опрометчивых решений, которые не исправить.

Глава 5.

Сэро, как и обещал, оставил Камиллу в покое. Ровно на следующий день после душещипательной беседы Имира и Любы в закромах унылого подвала.

Случилось это событие рядом с вестибюлем первого этажа, прямо на проходной зоне, возле тамбура с умывальниками и зеркалами, где перед Новым Годом разругались вдрабадан Близнюк и Илютина.

Закончился четвёртый урок. Большая двадцатиминутная перемена — школота, опьянённая весенней эйфорией, радостно текла вдоль проходов густыми плотными потоками, жужжа праздной болтовнёй. Возле зеркал — не протолкнуться: красотки-модницы вертятся на цыпочках, любуясь своими отражениями, причёсывают космы, мажут помадами губы, приседают от умиления, встречая приятельниц в этом женском месте силы, закадычных подруг, просто знакомых — и сплетничают, сплетничают!

Виноградова выглядела сногсшибательно: светло-серые брюки, зауженные к низу, обтягивали нижнюю часть тела, шифоновая блуза, бледно-розовая, в мелкий чёрный горошек, с короткими рукавами-фонариками, подчёркивала узкие плечи и осиную талию, роскошная густая грива блестящих каштановых волос каскадом опускалась до пояса. Остроносые туфельки на шпильках завершали образ, привлекавший внимание парней, охочих до вызывающей, яркой красоты, да девушек, еле сдерживавших завистливые гримасы. Рядом неотлучно позировала хорошенькая Рашель, что не отказывалась беспечно пощебетать с каждым встречным-поперечным.

Люба попила воды, мельком глянула в зеркало и отошла, уступив место другим девушкам, желавшим убедиться в своей неотразимости. Животный страх, что терзал её четыре дня напролёт, не исчез — он исподтишка показывал отвратительную морду из кустов памяти и пугал едва расслабившуюся девочку, подгаживая в её и без того мнительное, вороватое настроение. Тихоня мельком глянула на одноклассниц, спустившихся к водопою, да хотела было испариться из бурлящей толпы, чтобы схорониться внутри следующего по расписанию кабинета, дабы не столкнуться с обоими близнецами разом, но жизнь распорядилась по-своему.

— Ой, Сэро!!! — заверещала Камилла и замахала в знак приветствия в сторону лестницы. На её лице умилительно расплылась слащавая влюблённая улыбка.

Выкрик был настолько громкий, что на лестничный пролёт уставилось неподобающе большое количество народа. Обернулись четвёрка Близнюк, Илютина с Бутенко и другие малознакомые Любе зеваки обоего полу.

«Мне бы настолько не стесняться посторонних, чтобы орать имя парня у всех на виду!» — печально заметила тихоня. Ибрагимовы, как обычно, находились в центре шумной пацанской ватаги и двигались к выходу на школьный двор. В компашке было немало парней, которых Поспелова предпочла бы избегать любыми путями, не то что внимание привлекать. Но Камилла не была Любой, подобной осторожности не разделяла, да и пробуждать к себе интерес было её кредо по жизни.

Виноградова стрелой стартанула наперерез и встала, кокетливо подбоченившись, на пути повесы, будто судьба её ни разу не учила так не делать. Толпа затормозила, остановилась шутки ради вокруг возле неё и цыгана, создав в коридоре пробку.

От Любы не ускользнуло, как на шутливо-проказливой физиономии Сэро грубо отпечатались дни тяжёлого труда. От парня веяло усталостью и недосыпом. Если Имир после бессонных ночей как-то держал себя в форме, то близнеца выдавала небрежная потрёпанность во внешнем виде да вымученное желание продержаться на ногах хотя бы полдня. Благополучно прогуляв школу в понедельник и вторник, Сэро, выслушав нравоучения брата, купил справку в поликлинике у давно прикормленного им врача и сейчас явно мечтал о встрече с мягкой постелью, а не с самоуверенной Камиллой, решившей отнять драгоценное время на выкуривание спасительной сигареты.

Сэро вопросительно приподнял брови, не поприветствовав в ответ, и в ожидании уставился на Виноградову.

— Как делишки, сладкий? — томно промурлыкала десятиклассница, зная, что на неё глазеют окружающие. — Где два дня пропадал?.. Привет, Имир!

Отличник сдержанно кивнул.

— Делишки как делишки, — равнодушно бросил повеса. — Чего хотела?

— С тобой поболтать! На улицу идёшь?

— Шёл. Сейчас стою, как видишь.

— Ой, мне тоже на улицу надо! Я с тобой! Ты чего-то хмурый… Хочешь, настроение подниму?

— Что, прямо в мужской сортир за мной попрёшься настроение поднимать?

Пацаны бесстыже заржали, глумливо таращась на растерянную девушку. Виноградова потемнела от оскорбительной шпильки в свой адрес, но решила в долгу не оставаться:

— Ибрагимов, ты в свои сны, что ли, поверил и перепутал желаемое с действительным?! Пореже ручками по ночам под одеялом балуйся да под юбки куклам младших сестёр прекрати подглядывать, чтобы слишком многое на себя не брать! В реале разочаруешься! Аж жалко тебя стало!

— У-у-у-у! — одобрительно загудела компания, желая продолжения спектакля. Кто-то даже выдал жиденькие аплодисменты. Несколько пацанов поощрительно похлопали повесу по плечам, зная, что тот в долгу никогда не остаётся.

«Вот же засада! — опасливо зажмурилась Поспелова, ощутив, как мурашки побежали по коже. — Виноградова, ты офонарела?!.. Это не Степанченко! Кабан бы уже бычарить полез… Нашла, кого за перья дёргать! Сэро сам щас так дёрнет, что от твоего пышного павлиньего хвоста останется только лысое гузно!»

Плотно наобщавшись с цыганом за десятый класс, Люба в своей оценке не ошиблась. На лице его от колкой тирады Камиллы не дрогнул ни один мускул. Парень одобрительно хмыкнул, пушистые чёрные глаза насмешливо прищурились. Обаятельная улыбка опасно заиграла на его лице, когда он слегка провинившимся голосом произнёс:

— Спасибо, лапуля, что жалеешь засранца одинокого! Доброй души ты человек! Стыдно мне перед тобой. Буду грехи после уроков отмаливать, так что проводить сегодня не смогу, прости!

Виноградова обалдела. Но тут же нашлась:

— Не прокатит, Сэро! Домой меня веди, как хочешь! А я грехи твои, так и быть, отпущу по доброй воле, — примирительно улыбнулась брюнетка, желая развернуть каверзную ситуацию вспять.

— Конечно, отпустишь! — мило улыбнулся он, довольный, что девочка вместе с наживкой заглотила крючок. — Ты же, наконец-то, дождалась!

— Чего дождалась? — не поняла Камилла и насторожилась.

— Что спустя год нашего знакомства я наконец-то тебя домой провожу, — вкрадчиво пояснил юноша. — В девственно первый разочек. И тебе больше не придётся сочинять на всё село басни про наши совместные прогулки, да?

Виноградова застыла, поражённая, что попалась с поличным. Она огляделась — впервые внимание жадной толпы, ею же самой опрометчиво привлечённое, играло совсем не на руку. Но было поздно. Ибрагимов останавливаться не собирался.

Конец ознакомительного фрагмента.