Первая формула

Р. Вирди (2022)

Перед вами эпическая сага о таинственном сказителе, который сплетает ложь и магию в историю, ставшей легендой. «Все легенды рождаются из истины. И полны лжи. Данная легенда моя. Вы можете судить меня по ней как хотите. Но сначала послушайте мою историю. Я похоронил деревню Ампур под горой льда и снега. Потом убил их бога. Я освоил древнюю магию и был проклят за это. Я развязал войну с теми, кто существовал до появления людей, и потерял принцессу, которую любил и хотел спасти. Я вызыватель молний и связующий огонь. Я — легенда. И я — чудовище. Меня зовут Ари. И это рассказ о том, как я выпустил на свободу первородное зло». Так начинается история сказителя и певицы, которые находятся в бегах и случайно сталкиваются в придорожной таверне. Но старые грехи не забыты, враги не хотят терять след. Прежняя жизнь стремительно настигает их, и, возможно, платить за это придется всему миру. Никто не может избежать своего прошлого, а все истории должны иметь свой финал. «История создана с терпением, страстью и, самое главное, огромной любовью». — Джим Батчер «Если вы любите “Имя ветра” и “Хитрости Локка Ламоры”, то этот роман станет вашей следующей читательской зависимостью». — Дирк Эштон «Эпос, подобного которому нет, — грандиозный, размашистый, драматичный. Любовное письмо к фэнтези, пылающее страстью, жаром и мифологией Южной Азии. Читается как волшебство, а на вкус — как шафран». — Юдханджая Виджератне «Эпическое фэнтези в своем лучшем проявлении — дань уважения сказкам и легендам, великолепно изложенным и бесконечно увлекательным». — Андрея Стюарт «Богатое построение мира, обилие событий и хитроумных сюжетных поворотов. Очень рекомендую!» — Джонатан Мэйберри «Прекрасная, радостная и болезненная — всегда увлекательная и иногда проникновенная. Эта книга заставила меня вспомнить, почему я люблю эпическое фэнтези». — Кевин Дж. Андерсон «Это эпическое фэнтези, к которому нужно подойти с терпением, и тогда оно удовлетворит любого поклонника жанра». — Kirkus Reviews

19

Пауза. Удобная кровать и компания прекрасной дамы

Я ощутил щекой легкое быстрое касание и, повернувшись, увидел, как Элойн убирает пальчик. Вопросительно вскинул бровь.

— Что-то ты ушел в себя, — сказала она, помахав рукой перед моим лицом.

— Я же говорил — история трагическая.

Элойн мягко привалилась к моему боку:

— Хм… Ты слишком строг к себе. Переживаешь ошибки молодости так, словно они случились вчера.

— Я тогда был даже не юношей, а мальчишкой.

Отстранившись, Элойн искоса глянула мне в глаза:

— Какая разница? Юноши — они ведь тоже мальчишки, в том-то и трудность. — Она отвернулась и, поджав губы, задрала голову вверх. — С годами они становятся выше и сильнее, и все же, по-моему, здесь и здесь, — она положила ладонь мне на голову, а затем на грудь, — ничего не меняется.

Поспорить можно, однако в ее словах был резон. В чем же еще крылась причина тех поступков, за которые я уплатил столь дорогую цену? Впрочем, пока что не за все…

Я постучал посохом об пол, рассчитывая задать успокаивающий мечущиеся мысли равномерный ритм. Увы…

Видимо, Элойн интуитивно ощутила ненадолго охватившую меня тревогу и положила ладошку мне на плечо. Слегка толкнула, обращая на себя внимание:

— Ты напряжен, все время куда-то пропадаешь. Ты…

— Ничего подобного. — Я повел плечом, сбрасывая ее руку. — Просто немного задумался. Думать — значит погружаться в свои мысли. Кстати, можешь попробовать.

Вышло неожиданно грубо, и я тут же поплатился.

— Ах вот как? — сердито прищурилась Элойн. — По-моему, это ты, сказитель, не знаешь, что такое думать. Ты настолько увлечен собой, своими несчастьями и глубокими мыслями, что не видишь дальше кончика собственного носа.

Понятно. Бросает приманку, хочет позлить.

Однако я попался на крючок. Что ж, на истинную мудрость никогда и не претендовал.

— Чего я не вижу? Чего не заметил? Мне-то как раз сдается, что это ты не…

Она дважды быстро щелкнула меня по носу:

— Вот так вот…

Я заморгал, и моя голова вдруг опустела. Поискал подходящие слова и не смог выдавить из себя ни одного.

Тот, кому никогда не приходилось получать щелчок по носу от красивой женщины в момент — нет, не истерики, но уж точно серьезного волнения, — должен меня послушать.

Мой гнев мигом выветрился, словно воду из ведра выплеснули. Вместе с ней вытекли и дурные мысли. Я застыл на месте, размышляя о нелепости случившегося, а ведь только что готов был обрушиться на свою гостью.

Элойн прикусила губу, но уголки ее рта слегка подрагивали. Нет-нет, она вовсе не переживала, наоборот — еле сдерживала улыбку, понимая, насколько она неуместна. А вот глаза не спрячешь. Глаза ее лучились озорством. Еще секунда — и певица, не совладав с собой, захихикала.

— Что это ты себе позволяешь? По-твоему, я бездомный котенок?

Элойн расхохоталась в голос.

— Ну, у котенка здравого смысла куда больше! — захлебываясь от смеха, выдавила она. — Любая женщина скажет — коты умнее мужчин!

Я грозно нахмурился.

— Ой, перестань! Сейчас опять погрузишься в глубокие мысли.

Сдержав готовый вырваться сердитый возглас, я покорно замолчал. Какой смысл браниться?

Элойн пихнула меня в грудь, но на этот раз гораздо сильнее. Хм… Хочет, чтобы я лег на спину?

Я подчинился. За долгие годы мне довелось узнать несколько важных истин. Одна из них: если сногсшибательная красотка желает уложить тебя в койку — не сопротивляйся.

— Ты хочешь разделить со мной постель?

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос не дрожал так явно. Элойн оперлась на локоть и долго молча смотрела мне в глаза.

— Лечь в одну кровать с мужчиной — не то же самое, что затащить его к себе в койку. Надеюсь, ты тоже видишь разницу!

— Разумеется, — кивнул я, и она улыбнулась:

— Вот и прекрасно. Надеялась, удастся сбросить тяжелый груз с твоих плеч и сорвать суровую маску с твоего лица. Устройся удобнее — так тебе будет проще приступить к продолжению истории.

— Прямо в кровати?

— Да, и к тому же в моей компании.

— Хм… Не стану утверждать, что разочарован, — улыбнулся я.

Элойн придвинулась ближе; ее волосы легли мне на плечо, а теплое дыхание согрело мою щеку. От нее все еще исходил легкий аромат можжевельника и сандалового дерева.

Я втянул запах красавицы и расслабился, однако посох из руки не выпустил. Не хватало поджечь простыню. Ни в одном заведении не обрадуются пожару, а если его еще устроил постоялец…

Элойн тоже забеспокоилась и указала на пламенеющий кончик посоха:

— Будь осторожен. Я знаю множество случаев, когда великие планы шли прахом из-за неаккуратного обращения с подобными предметами.

— Это шутка? — прищурился я.

Она изобразила настолько невинную улыбку, что мне мигом представилась кошка, вознамерившаяся стащить кусок мяса с тарелки хозяина.

— Неужто ты боишься малюсенького огонька?

Мне в голову вдруг пришла дурацкая мысль. Хихикнув точно сумасшедший, я чуть наклонил посох, продолжая держать его на расстоянии вытянутой руки.

Элойн отпрянула и все же с кровати не спрыгнула. Сообразив, что я не собираюсь поджечь постель, ткнула меня локотком.

— Ох! — Я потер бок. — Сама будь осторожнее! Еще раз — и я в самом деле потеряю контроль над огнем. А люди, к сожалению, тоже горят.

— Ну, если тебе достаточно пары легких тычков, чтобы ослабить внимание… Не разочаровывай меня.

Я залился краской от шеи до лба. Ладно, спишем на теплые волны, исходящие от моего маленького факела, и неверное освещение.

Разумеется, Элойн заметила мой густой румянец, и в глазах у нее вспыхнул дьявольский огонек. Надо быстренько сказать что-нибудь умное. Не успел… Певица вдруг стерла с лица улыбку и медленно провела двумя пальцами по посоху, словно стараясь впитать в себя его суть. Лукавый взгляд стал задумчивым.

— А ведь легенды говорят, что ты… Это все правда?

О чем она?

— Тебя называют неопалимым, говорят, ты не горишь в огне.

Я кивнул, облизав губы:

— Верно. Только к этой части истории мы еще не подошли. Если позволишь продолжить — скоро все услышишь.

Элойн отдернула руку от посоха.

— Конечно, позволю. — Запустив пальцы мне в волосы, она отодвинула их ото лба и слегка привела в порядок шевелюру.

— Вот и отлично, а то мой рассказ немного затянулся.

Честно говоря, надеялся, что до этой главы мы не дойдем, однако чему быть — того не миновать. Да, меня называли неопалимым. Увы, данное свойство я приобрел далеко не в юном возрасте. Был совсем мальчишкой, когда наступила одна из самых темных ночей в моей жизни, и защита от огня стала бы для меня в ту ночь благословенным даром. Как я в нем нуждался…

— Итак, однажды ночью я понял, что некоторые легенды о древних чудовищах — далеко не сказки.