Не делай глупостей

Саймон Вэйл, 2021

После битвы у стен Города ЭКЧ прошло шесть месяцев. Брайан Мерсли (в прошлом Стив) – с недавних пор сотрудник разведки – участвует в расследовании загадочного происшествия, в результате которого погибла научная экспедиция. С самого начала дело выглядит странным, но Брайан даже не подозревает, что в его руках ниточка, которая приведет его к тайне рождения мира Фантазии и ее молчаливого творца. Не знает Брайан и того, что ему самому и его подруге уготована важная роль в грядущих изменениях, и роль эта потребует от обоих не только целеустремленности и мужества, но и колоссального самопожертвования. Но может это и к лучшему. Когда знаешь, насколько высоки ставки, то гораздо сложнее действовать хладнокровно и взвешенно, и гораздо легче потерять голову и наделать глупостей, цена которых может оказаться слишком высока.

Глава 4

— Неужели вы не слышите?!

Они не слышали. Это было видно по физиономиям. Голос вещал с перерывами, углубляясь в какие-то невероятные подробности жизни соек. Сперва это напоминало передачу Animal Planet, но чем больше я слушал, тем больше мне казалось, что голос читает какой-то очень странный художественный текст, в котором нет сюжета или конкретных героев, а одни только бесконечные описания, и притом дико тяжеловесные. Похожим образом писали, пожалуй, лет двести назад.

Ко мне подошла Камилла и начала что-то спрашивать, но тут голос заговорил опять, и я знаками показал ей, что ничего не слышу. Что-то странное было в этом голосе. Но я не мог подобрать слов, чтобы правильно описать эту странность. Как будто в определенные моменты голос мог произнести что-то одно или другое в зависимости от того, как ты это слушаешь. Непонятно было, отчего возникало такое ощущение: речь в целом звучала очень гладко, без каких-то заиканий или непонятных звуков. Голос принадлежал мужчине с хорошим университетским английским. Он почти не интонировал текст, но все же я не сомневался, что говорит живой человек.

Камилла снова что-то мне сказала. Я не расслышал, и тогда она прокричала:

— Покиньте круг!

В этот момент голос закончил длинную витиеватую фразу и смолк. Я поспешно последовал совету доктора Харрис и вышел из круга черных камней. Отойдя на несколько шагов, я остановился и прислушался. И услышал! Голос снова зазвучал, но на этот раз во много раз слабее, словно его обладатель сидел за соседним столиком в ресторане. Я сделал шаг от камней, и голос стал еще тише.

Обсуждение было коротким и интенсивным, но конструктивным, покуда мистер Майерс не высказал гипотезу о том, что я «перегрелся на солнышке». Потом мы некоторое время ругались, а потом я вдруг сообразил кое-что и открыл характеристики, чтобы убедиться:

Брайан Мерсли, уровень 19 (378 520 очков опыта)

Сила: 1 (базовый)

Ловкость: 1 (урон при стрельбе — 1)

Интеллект: 9 (разжечь костер — 1, картография — 4, язык — 1, рыбалка — 0, урон магией — 2)

Мудрость: 6 (медитация — 1, лор — 1, скорость восстановления маны — 3, Голос божества — 1)

Телосложение: 3

Урон: +0.5 (стрелковое оружие), +1.5 (магия)

Броня: +2

Здоровье: 30 hp

Скорость: 5.5

Стамина: 100

Мана: 150 (скорость восстановления — 1 за 3.5 минуты)

Вот оно! Навык «Голос божества» в Мудрости. Я вспомнил, откуда он у меня взялся. Вспомнил, как я падал после битвы с Хищником в воздухе, потому что у меня кончилась мана. Я подумал тогда, что, возможно, удастся пополнить запас, если вложить очко в Мудрость, и по счастью, это очко у меня имелось, а Голос божества был единственным навыком, который пришел мне в голову. К нему не было описания, и все, кого я расспрашивал на этот счет, пожимали плечами. Назначение скилла оставалось неясным. До этого момента.

Камилла потребовала, чтобы я воспроизвел то, что говорит голос. Я снова шагнул к камням и попытался повторять текст вслед за невидимым чтецом. Это оказалось неожиданно тяжело, в том числе и из-за нелепого содержания:

Мы летели, окруженные со всех сторон великолепным лесом, со всеми его красками, запахами и звуками. Полнотой гармонии этого места хотелось дышать, и мы смеялись и танцевали в воздухе, а вокруг цвела ранняя весна с ее хрупкими островками последнего льда и ароматом земли, пробуждающейся от сна…

Я, запинаясь, выговаривал всю эту заковыристую нудятину, а Камилла внимательнейшим образом меня слушала. Через пять минут я выдохся и объявил, что с меня хватит.

Пока мы торчали у камней, ребята обыскали всю поляну, но не нашли никаких следов. Малькольм тоже ничем больше не мог помочь. Надо было решать, что делать дальше. Неужели придется возвращаться в город ни с чем? Надо будет, пожалуй, еще попрочесывать здешние леса. Хмм…

— Брайан?

— Да?

— Что вы собираетесь делать дальше?

— У вас есть какие-то интересные соображения, Камилла?

— И даже не одно. Надеюсь, вы не намереваетесь прямо сейчас уезжать отсюда?

— Возможно.

— Не делайте этого! Слушайте, разве вы не видите, насколько это важно? Не хотелось бы делать преждевременных выводов, но я полагаю, что ваше открытие — одно из важнейших за все мое время в игре.

Я посмотрел на нее с удивлением.

— Вы это поняли из истории про лес и птичек?

— Дайте мне больше информации, тогда я скажу вам, что я поняла.

Подошел мистер Паркс и неожиданно поддержал Камиллу:

— Человек, о котором рассказал ребенок, искал эти самые камни. Если мы поймем, что они такое, возможно, это поможет нам в поисках.

Мистер Майерс и Куин, стоявшие у него за спиной, согласно кивали. Я вздохнул.

— Пожалуйста, скажите, что у кого-нибудь есть свободное очко характеристик!

* * *

После птичек и полетов голос переключился на «солнечные лучики, пронизывавшие тихую водную гладь, сверкающую, словно серебряное зеркало». Про эти долбаные лучики была, кажется, отдельная повесть! Потом голос сделал паузу, а я пил воду и ругался, но Камилла была неумолима.

Через час синхрона я понял, что схожу с ума. В горле саднило, мысли путались, и я, не слушая возражений профессора, отошел от круга подальше и сел на землю, массируя виски. Следом потихоньку подтягивались остальные.

Солнце начало неторопливо клониться к закату. Всем зверски хотелось есть, поэтому был оперативно развернут лагерь. Походный суп сварили и съели в молчании. Потом сменили дозорных, чтобы они тоже могли закусить горячим. Наконец все собрались на совещание у костра.

— Итак, Камилла, мы вас слушаем, — сказал я, когда все расселись и набили трубки. — Надеюсь, вам удалось почерпнуть какие-то ценные сведения из всей этой чертовщины.

Я потер все еще изрядно саднящее горло.

— Информации все еще категорически недостаточно, — возразила профессор. — Для начала я хотела бы попросить вас подробно описать сам голос.

Дотошная женщина. Я попытался сформулировать мои впечатления от голоса, включая замеченную мной странность с выбором слов. Камилла, услышав об этом, вся так и подобралась.

— Думаю, — закончил я рассказ, — что, если повысить навык, есть шанс услышать гораздо больше.

Последний вывод пришел мне в голову только что. Камилла некоторое время рылась в своих записях, потом, вздохнув, убрала все в инвентарь. Мы выжидательно смотрели на нее.

— Хочу еще раз повторить: то, что я собираюсь вам сообщить, — всего лишь мои догадки.

Мистер Майерс закатил глаза.

— Навык, который позволяет Брайану слышать голос, — продолжала профессор после небольшой паузы, — называется «Голос божества». Я полагаю, что голос и в самом деле принадлежит творцу Фантазии. Это человек, которого предположительно зовут Абдулла Хаким Джархан-Али. Не знаю, знакомо ли вам это имя, но на всякий случай напомню, что в городе есть его статуя. Кое-кто из наших сограждан встречал копию этого типа, — Камилла пристально взглянула на меня. — И все единогласно заявляли, что тот не мог пользоваться голосом.

Я сглотнул. Выходит, в этих камнях заперт голос моего давнего знакомого? И поэтому тот молчал? Признаться, Камилле удалось меня удивить. Но оказалось, что сюрпризы не закончились.

— Надо сказать, что все это довольно-таки тривиально, поскольку название навыка прямо указывает на вышеизложенное, — продолжала профессор. — На мой взгляд, гораздо интереснее другое. Я полагаю, что то, что слышал господин Мерсли, — и есть сам акт творения.

* * *

Нам всем потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить эту информацию. У костра воцарилось молчание, нарушаемое лишь потрескиванием веток.

— Не хочу сказать, что хмм… идея не представляется мне интересной, — наконец выдавил из себя я, — однако на основании того, что я слышал, стоя там…

— Понимаю, — Камилла улыбнулась. — Это звучит несколько… необычно. Но выслушайте меня. Одна из главных загадок Фантазии заключается в том, что не ясно, как один человек мог справиться с таким объемом работы. Поймите меня правильно: даже если бы Джархан-Али скопировал себя несколько тысяч раз и заставил каждую копию работать в какой-то отдельной области: одному — прорабатывать физику образования туч, другому — рисовать кусты малины, — собрать потом все это вместе было бы непосильной задачей. Да и не было у него такой возможности, их оборудование в то время просто не потянуло бы подобные мощности. Ему нужен был способ оптимизировать работу, и он его нашел.

Камилла выдержала небольшую паузу, оглядывая нас, словно студентов, один из которых мог бы догадаться, что она хочет сказать.

— Каждый, кому случалось в жизни увлечься хорошей книжкой, знает ощущение подлинности того мира, в который автор погружает читателя. Как вы понимаете, этот эффект — лишь иллюзия. Просто умелый писатель может подобрать слова таким образом, что в голове у читателя возникает достоверная картинка, которую по мере необходимости достраивает его собственный мозг. Согласитесь, у воображения — огромные возможности. Сила этого метода в том, что для передачи конструкций безумной сложности иногда достаточно лишь нескольких правильно подобранных слов-триггеров. Полагаю, что Джархан-Али использовал именно этот принцип. Он описал этот мир, создав некий текст, а потом использовал силу воображения своей копии или копий для того, чтобы воплотить свое детище во всей полноте.

— Если так, — подал голос мистер Майерс, — то непонятно, почему текст звучит так, как будто его написали в позапрошлом веке. Все-таки наш мир явно фэнтезийного типа. Значит, в виде текста он должен был бы напоминать эдакого «Властелина колец».

— Вряд ли текст этого мира похож хотя бы на одно существующее литературное произведение, — возразила Камилла. — Это все же в большей степени технический документ, состоящий из множества отдельных текстов для описания разных явлений. Жанр выбирается на основании предпочтений слушателя. Иными словами, полагаю, что Джархан-Али был воспитан на классической литературе либо просто увлекался старинными книгами. Именно такая стилистика лучше всего триггерит его воображение. Впрочем, не исключаю, что стилистика для других кусков может быть совсем иной.

— У меня есть вопрос, — Куин подняла руку, словно примерная ученица на лекции.

Профессор кивнула.

— Вы полагаете, что это творение… Оно происходит прямо сейчас?

Камилла улыбнулась.

— В яблочко! — похвалила она девушку.

Та слегка зарделась. Фродо пихнул ее в бок.

— Это очень точный вопрос, — добавила Камилла. — То есть, самый лучший вид вопроса. Есть множество свидетельств в пользу того, что творение мира в данный момент не происходит. Я уже говорила об этом Брайану. Мир игры, как и реальный мир, инертен. В нем правят естественные процессы, энтропия. Но есть свидетельства того, что в прошлом было иначе. Отвечая на ваш вопрос, я думаю, что мы имеем дело с записью. Звуковой записью процесса творения мира.

Мы еще некоторое время беседовали, обсуждая услышанное, спорили, пытались искать какие-то другие объяснения. Вскоре сумерки сгустились окончательно. Стало ясно, что ночевать придется здесь, с тем чтобы завтра продолжать поиски. Меня беспокоил Малькольм. Что мне делать с мальчиком? Его родня, даст бог, возродится через недельку, и можно будет отправить парня домой. Ну а до тех пор мне таскать его с собой что ли? Как будто мне Камиллы мало! Хотя Камилла, надо признать, оказалась весьма полезна в отряде. Благодаря ей мы действительно узнали нечто интересное. Проблема только в том, что все эти замечательные гипотезы не дали нам никакой реальной подсказки, куда двигаться дальше. Где искать того парня из реала, что побывал здесь до нас? Как он это сделал? Зачем? Ответов на эти вопросы не было.

Уже лежа на своей старой волчьей шкуре, я подумал, что, пожалуй, у меня все еще есть шанс выиграть у Яны наш утренний спор. Это дело может оказаться поважнее того, что они там обсуждают с шефом. Вот только я совсем не был уверен, что дело такого масштаба мне по зубам.