Сердце на двоих. Книга первая

Саша Ольгин

Трудно, когда теряешь близких тебе людей. Ещё труднее, когда тебя навечно отлучают от семьи. Может ли быть будущее у таких детей? Смогут ли они выжить при данных обстоятельствах, когда всё против них? Единственное, что может им помочь – это любовь. Любовь, не только рождённая в их маленьких неразлучных сердцах, но и в сердцах тех, кто случайно встретится у них на пути. Всё, что им остаётся, – это мужественно переносить все трудности и следовать по пути, который укажет им сердце.

* * *

Керс был уже достаточно зрелым вампиром, с прекрасной боевой подготовкой и с хорошими академическими знаниями практически во всех областях. Он был одним из немногих кто по завершению обучения в высшей школе мастерства, удостоился чести называться сумеречным воином, и в своё время ему даже прочили место в высшем совете их огромного и сильного клана. О такой блестящей карьере любой вампир мог только мечтать. Всё изменилось в одночасье, после трагической гибели его семьи. Даже по прошествии значительного времени эта история так и не сгладилась в его памяти, и дикой болью отдавалась у него в сердце.

Много лет назад на границах его клана произошла большая стычка с вторгшимися на их земли оборотнями. Эти воинственные стаи, а именно так они сами себя называли, регулярно лезли на их территорию и всегда получали быстрый и достойный отпор. Но они всё равно периодически лезли, поскольку считали убийство вампира признаком наивысшего мастерства и воинской доблести, к которой все их мужчины стремились с самого детства. По своей абсолютной физической силе и скорости вампиры и оборотни были практически равны, но его сородичи брали верх благодаря высокому интеллекту и огромному опыту, которые всегда побеждали слепую ярость и наглый напор. Дело в том, что полная продолжительность жизни у оборотней составляла максимум тридцать, тридцать пять лет, и за это короткое время они не успевали идеально отточить своё боевое мастерство, и тем более получить обширные академические знания в образовании и науках. Вампиры же, из всех разумных существ на земле, имели самую высокую продолжительность жизни. У многих стариков возраст переваливал за сто пятьдесят лет, а рекорд составлял двести три года. Причём даже в преклонном возрасте они сохраняли ясность ума и хорошую память. Связано это было с особой спецификой строения их организмов. У оборотней изначально дети рождались с пульсом около ста двадцати ударов в минуту, а у взрослых воинов в минуты физических нагрузок он доходил до двухсот семидесяти. Это позволяло сердцу перекачивать титанический объём крови, что значительно повышало их физическую мощь и скорость. Беда в том, что платой за это служила их короткая жизнь, поскольку сердце, да и другие органы не могли вечно выносить таких длительных нагрузок. У вампиров же, пульс под триста достигался на относительно короткое время и только в боевом режиме, который они научились контролировать по своему усмотрению. В обычном же состоянии он был ниже пятидесяти, а во сне вообще двадцать пять, что позволяло не только быстро восстановить свои силы, но и сберечь жизненные ресурсы всего организма. Правда, эти большие плюсы не обошлись без жирного минуса. Костный мозг у вампира не мог в достаточной степени вырабатывать особые частицы крови, называемые в ветхих книгах моноцитом и относящихся к виду лейкоцитов. Эти частицы продуцировали различные ферменты и регуляторные молекулы, способствующие защитным функциям внешних тканей организма. Их недостаток приводил в частности к сильным солнечным ожогам, из-за которых вампиры не могли долгое время находиться под палящим солнцем. Для поддержания выработки этих частиц в костном мозге, ему требовался импульс в виде внешнего чужеродного материала, а именно здоровой человеческой крови, которую им с небольшой периодичностью приходилось принимать по двести — двести пятьдесят граммов в год. Впрочем, с возрастом организм вампира приспосабливался к таким условиям, и потребление чужой крови сводилось до минимума, а то и вовсе отпадала необходимость, позволяя вполне безболезненно переносить солнечные ванны. Так что жизненной необходимости в массовом уничтожении людей у вампиров не было, вполне хватало идиотов, возомнивших себя великими героями и оборотней, кровь которых была практически идентична. Тем не менее, порочный слух о кровожадных ночных поглотителях человеческой крови заставлял большинство людей их боятся и ненавидеть.

Именно этот человеческий страх и ненависть сыграли роковую роль в потере его семьи. Так сложилось, что пока воины клана изгоняли большой отряд оборотней у западных границ, с севера, как раз где проживал Керс, вторглась другая группа. Оставшиеся без надёжной защиты женщины и малые дети, вместе со стариками разумно решили убежать и на время спрятаться в приграничных лесах. Его жена, находящаяся на последних сроках беременности и его пятилетний сын укрылись в заброшенных каменоломнях на границе с Королевством зелёных долин, и по стечению обстоятельств именно в этот момент туда пришли крестьяне, заготавливающие неподалёку лес и с целью укрыться от непогоды и проливного дождя. Увидев беременную женщину и ребёнка, принадлежащих к клану вампиров, в них запылала злоба, тем более что накануне на окраине деревни были обнаружены мёртвые тела их односельчан с разорванным горлом. Объяснять, что вампиры не оставляют рваные раны на шее, и вообще не лезут к людям, а эти вероломные и никому не нужные убийства совершили вторгшиеся оборотни, было бесполезно. Одержимые местью безграмотные крестьяне связали женщину с ребёнком и привели в деревню, после чего публично сожгли на костре заживо. Такого страшного удара Керс перенести не мог. Им полностью овладела слепая ярость. Одержимый свалившимся на него горем, он не только перебил нападавших оборотней, но и уничтожил пол деревни вместе со всем взрослым мужским населением. Женщин и детей, если они не представляли прямой угрозы их жизни, вампиры не трогали даже в состоянии сильного аффекта. Такое достойное правило им прививалось вместе с молоком матери. То, что Керс не нарушил это правило, в конечном счете, и спасло его, в противном случае его казнили бы собственные соплеменники и друзья, а так его только объявили изгоем и вынудили покинуть клановые земли.

В полном одиночестве Керс скитался по миру уже больше двадцати лет, не задерживаясь на одном месте дольше месяца. Его когда-то дорогая и крепкая кожаная одежда давно износилась, уступив место просторным льняным штанам и такой же рубахе, позаимствованным у крестьян, да суконной куртке с сапогами, снятой с одного мелкого торговца забредшего к нему в сильном опьянении. Проспавшись, бедолага даже не понял, как оказался в лесу и куда делись его вещи. Единственное что неизменно оставалось с ним всё это время, был тонкий изысканный клинок редкой ковки, скорее напоминающий широкую шпагу, чем меч. Такой тип оружия был визитной карточкой любого уважающего себя вампира, и владели они им в совершенстве.

Этой ночью Керс собирался в очередной раз сменить место своего временного и однообразного обитания. Перекусив с последними лучами солнца нехитрый ужин, приготовленный из пойманного накануне зайца, он уже собирался отправиться в дорогу, но заметил передвижение на дальних подступах небольшого отряда оборотней. Точнее даже не заметил, а предугадал благодаря прекрасному зрению и слуху, богатому опыту и незаурядному уму. Первых потревоженных птиц он приметил ещё в восьми километрах от своей стоянки. Потом, в километре от взлетевших птиц, раздался рёв испуганной медведицы, ещё через километр он расслышал треск ломающихся веток от убегающего оленя. Сопоставив расстояния и время, он понял, что вдоль лесного ручья двигается небольшой отряд, и этот отряд предположительно состоит из оборотней. Уйдя с дороги в подветренную сторону, Керс определился с точным количеством и со статусом этого отряда. Это был отряд разведчиков из семи человек с татуировкой элитных воинов быстро передвигающихся плотной группой. В любой другой ситуации ни одно разумное существо в одиночку не полезло бы в эту смертельную схватку с заранее прогнозируемым результатом. Ну, два, ну три воина это ещё куда не шло для опытного вампира с высоким статусом сумеречного воина, но семь было многовато даже для законченных психов.

Психом Керс не был. Но безнадёжное скитание и полное одиночество ему уже порядком надоели, Одна только мысли о том, что такое жалкое существование, если ничего не случится, ему предстоит терпеть ещё около восьмидесяти лет, вызывало навязчивое желание умереть. Возможно, мысль о смерти и была решением его проблемы, но врождённый инстинкт самосохранения и прекрасная боевая выучка не давали ему права пойти навстречу своей смерти с поднятыми руками. Досконально проанализировав оперативную информацию, Керс перешёл в полный боевой режим.

С первым убитым им оборотнем Керсу явно повезло. Один из разведчиков почувствовал еле уловимый запах недавнего костра, на котором час назад жарился заяц, и решил посмотреть, что к чему, отстав от основной группы метров на сто пятьдесят. Воткнутый отточенным движением в молниеносном прыжке клинок пронзил горло оборотня, не дав тому даже пискнуть перед смертью. Со следующими двумя, замыкающими группу, благодаря внезапности Керс тоже расправился быстро. Два выполненных на бешеной скорости удара в спины, чуть ниже левой лопатки, не позволили покойникам оказать достойного сопротивления. А вот дальше завертелась смертельная карусель. Не один раз одинокий вампир был на волосок от гибели, но толи колоссальный боевой опыт, толи контролируемая ярость, толи просто банальная удача, а скорее всего взаимодействие всех этих факторов вместе взятых помогали ему избежать встречи со старухой, открывающей двери в небесные чертоги. Он извивался как уж, прыгал как горный тур, уклонялся и нападал одновременно. И когда резервы его организма, пребывающего в боевом режиме, закончились, и от многочисленных ран на теле одежда пропиталась кровью, на небольшой поляне у ручья в нелепых позах застыли тела оставшихся четверых татуированных воинов. Отдав последние силы и совершив, казалось невозможное, Керс рухнул на землю и провалился в глубокий сон.

Снился ему как всегда один и тот же сон. Беременная жена готовила лёгкий завтрак на открытой кухне около беседки, пятилетний сын играл в сумеречного воина, размахивая с любовью выстроганной отцом тонкой деревянной палкой.

— Не надо махать из стороны в сторону, сынок! — ласково учил он во сне своего сына: — Настоящий сумеречный воин старается наносить колющие удары! Давай я покажу!

Как только он забрал из рук сына деревянный клинок, тот заплакал.

— Не надо плакать сын! — продолжал учить своё чадо любящий отец: — Вампиры не должны плакать! Слёзы это признак слабости и бессилия, а ведь ты у меня сильный мальчик!

Между тем сын продолжал плакать. Как только он не старался, как не утешал малыша, но плач не прекращался. В конце концов, Керсу это надоело и он начал злиться.

— Прекрати ныть, я сказал! — рявкнул он во сне.

Плач сразу прекратился и перешёл в тихое тяжёлое сопение.

— Зачем ты так с малышом?! — пожурила его жена: — Он голоден, и просто хочет есть! Покорми его!

Керсу стало стыдно за свои грубые слова, и он захотел извиниться перед маленьким сыном, но сын пропал. Керс долго звал его, но он не появлялся, хотя совсем рядом чувствовалось еле заметное сопение.

— Не прячься! Иди ко мне! Я не буду тебя ругать! — испуганно звал Керс: — Хочешь, я дам тебе яблоко!

Но сын так и не появлялся, продолжая раздражать слух своим тихим сопением. От тяжёлых душевных переживаний Керс проснулся в холодном поту и начал судорожно озираться. Рядом с ним валялось шесть трупов оборотней и естественно никаких следов его сына. Между тем тихое жалобное сопение продолжалось, переходя из его сна в существующую реальность.

Опытному вампиру понадобилось совсем немного времени, чтобы обнаружить источник этих раздражающих звуков. Они доносились из лежащего рядом с трупами овощного мешка. Открыв его, Керс с ужасом обнаружил в нём заплаканного полуторамесячного младенца, который от усталости и голода уже не мог плакать и жалобно сопел, глядя на него своими тоскливыми голубыми глазёнками. Трудно объяснить почему, но Керс впервые в жизни по-настоящему испугался.

— Извини! Ты не мой сын, и я не смогу тебе помочь! — всё ещё находясь под сильными впечатлениями ото сна, ответил он на жалобный детский взгляд, после чего подобрал свой клинок и отправился вглубь леса подальше от этого ужасного места.

Впрочем, далеко уйти он не смог. Усталость брала своё. После тяжелейшей схватки, которая забрала у него почти все жизненные ресурсы, организм требовал нормального полноценного отдыха. Керс снова повалился на землю и заснул. Кошмар продолжался.

— Что с тобой Керс? — раздавался в голове голос его погибшей жены: — Как ты мог бросить нашего сына?

— Это не мой сын! — нервно оправдывался он во сне: — Это дитя тех, которые тебя убили!

— Как тебе не стыдно, дорогой?! — продолжал взывать к его совести голос жены: — Ты не просто бросаешь его, ты его убиваешь! Скажи, как ты после этого будешь винить наших палачей, если сам поступаешь точно также, и убиваешь ни в чём не повинное дитя? Скажи, какой пример ты подаёшь нашему сыну? Разве сумеречный воин может убить младенца?

От продолжающихся кошмаров Керс снова проснулся. Пульс, вместо положенных для восстановительного сна двадцати пяти ударов зашкаливал за сто пятьдесят. Минут сорок одинокий вампир просидел в противоречивых раздумьях, после чего встал и с тяжёлым сердцем отправился назад к месту недавней схватки. Подойдя к младенцу, он сунул ему в рот небольшой кусок оставшейся с вечера зайчатины, обнял его и снова заснул. В этот раз ночные кошмары его больше не посещали.