Измена. (С) меня достаточно

Саяна Горская (2024)

— Почему? — Шепчу, с трудом проталкивая слова через колотящееся в горле сердце. — Ты должна понять. Ты же сама видишь, что не осталось между нами ничего. — Но мы семья… — Насть, ну невозможно мужика котлетками удержать. — Марат морщится. — Мужику страсть нужна. Хороший секс. А наш с тобой секс — это как просмотр старого сериала. Идёт фоном, потому что все реплики ты уже наизусть выучил. Я прикрываю глаза. Мне больно, потому что это правда. Марат очень пылкий, страстный. А я — нет. — Ну, раз уж мы всё решили, может, освободишь дом? — Встревает Света. Она подходит к столу и берёт в руки бокал. Медленно покачивает из стороны в сторону, глядя на меня сквозь стекло. — Шмотки собирай.

Глава 1.

Настя.

— Куда я рубашку дел? — Бормочет Марат, заглядывая в каждую комнату.

— В шкафу смотрел?

— Ведьма! — Доносится до меня через минуту. — Может скажешь ещё, где кошелёк?

Голова мужа показывается в арке, ведущей в гостиную. Обаятельная улыбка во все тридцать два.

— На столе видела вчера, на кухне. — Я тоже улыбаюсь.

Марат суетится, бегая по дому. В кабинете сгребает бумажки в неровную стопку. Пихает в кожаный дипломат.

Я стою, подпирая плечом косяк. Подобную картину я наблюдаю почти каждое утро. Вообще-то, Марат очень ответственный, умный. Рассеянный слегка, но это компенсируется положительными качествами.

В гостиной оживает его мобильник.

— Я принесу.

Срываюсь с места вперёд мужа. Если отвлечется — точно что-нибудь забудет.

На дисплее звонок от Светы — его ассистентки. Правая рука мужа, которая заменяет ему меня на рабочем месте. Странновато звучит, но что поделать.

Несу телефон.

— Да! — Рявкает муж в трубку. — Сказал же, не опоздаю. Уже из дома выхожу.

Я поднимаю бровь и едва сдерживаю смех, глядя на Марата, стоящего в носках, трусах и рубашке. Он подносит указательный палец к губам, умаляя не выдавать его.

— Заберу. Ага. Всё. — Сбрасывает звонок.

— Успеешь по пробкам?

— А какие варианты? — Поджимает губы. — Ты сегодня снова в студию?

— Да, выставка через три дня, а дел ещё много. Буду не раньше одиннадцати. — Вру я.

Сегодня выходной, но я запланировала сюрприз.

— Обратно возьми такси, не ходи пешком. Это, Настён, кофе организуешь?

Киваю и иду на кухню. Наливаю только что сваренный кофе в кружку Марата — на ней нарисованы обнимающиеся котята и крупными буквами написано «Я буду тебя бесить, а ты терпи».

Выношу кофе. Марат уже у входной двери, зашнуровывает ботинки. Он забирает кружку из моих рук и делает пару больших глотков.

Любуюсь широким разворотом плеч, обтянутых белой рубашкой.

— Всё, Насть, побежал.

Я тянусь к нему губами, но Марат уворачивается и чмокает меня в щёку.

— Удачи!

Вместе с ним выхожу на крыльцо дома и стою до тех пор, пока машина мужа не скрывается за углом. Поворачиваюсь, встречаюсь взглядом с собой в отражении застеклённой двери.

Ну и видок!

Включаю музыку погромче и начинаю уборку. В голове перебираю, что у нас осталось из съедобного, и чем вечером мужа кормить.

Котлетки? Гуляш? Суп какой-нибудь?

Нет, хочется сегодня чего-то особенного. Чего-то изысканного и необычного. Настроение игривое и шаловливое, поэтому останавливаюсь на устрицах в винном соусе.

Шиканём!

Закончив с уборкой, отзваниваюсь Лике — подруге и по совместительству начальнице.

Лика умничка. У неё своя большая фотостудия, которая так же занимается организацией частных фотовыставок. А два раза в неделю я там преподаю портретную съёмку. Платят не много, но мне больше и не нужно — Марат хорошо зарабатывает. К тому же, он сам настаивает, чтобы я не брала на себя много работы, а сидела дома и занималась очагом.

Лика щебечет в трубку, делится новостями. У неё пацаны-двойняшки, и каждый день случается что-то интересненькое.

Пока болтаем, я стою у зеркала и критическим взглядом рассматриваю сухие кончики волос и смешной пушок, стоящий дыбом на макушке.

Лика внезапно прерывается — кто-то из двойняшек смыл в унитаз её зарядку от телефона. Она обещает перезвонить позже.

Весь день я слоняюсь по дому, пытаясь чем-то себя отвлечь, но мне хочется промотать время, чтобы скорее наступил вечер и вернулся Марат. Я уже отгладила и развесила его рубашки, разложила по цветам галстуки и даже разгребла беспорядок на рабочем столе.

Я принимаю душ и привожу себя в порядок. Обмазываюсь вкусными скрабами и кремами, представляя реакцию мужа. Делаю вечерний макияж, неумело укладываю волосы. Откапываю в шкафу самый соблазнительный комплект белья: ажурный, почти прозрачный. Созданный, чтобы подчеркивать, а не скрывать. Я давно его не носила, предпочитая сексуальности удобство, но сегодня тот самый случай, когда удобством можно пренебречь.

На ноги — лодочки с острым носом, на экстремальном каблуке. На плечи — тонкий халатик.

Готовлю устрицы, бурлящие в вине, и чешусь от синтетического кружева. Пританцовываю у плиты. Во мне кипит энергия.

На часах — девять. За окном сгущаются сентябрьские сумерки. Гашу везде свет и сажусь за стол, скучающим взглядом рассматривая приготовленный ужин и сверкающие в тёплом свете свечей бокалы с красным вином.

Оживаю, когда слышу, как открывается входная дверь.

Подрываюсь, скидываю халатик и присаживаюсь на край стола в самой соблазнительной позе из своего арсенала. Закусываю губу — видела такое в фильмах. Вроде, мужчинам нравится. Делаю глубокий вдох, успокаивая неровную дробь сердца, и…

В дверном проёме появляется Марат. В его глазах полнейшая растерянность.

— Настя?

Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь призывно-сексуальное.

— Маратик! — Звучит не мой голос.

Слова застревают колючим комом.

В следующее мгновение на пороге кухни появляется Света. Та самая, правая рука мужа. В расстёгнутой до середины живота шифоновой блузке и с красиво уложенными волосами. Её полные губы складываются в жёсткую линию.

Я застываю, всё так же продолжая сидеть на столе в позе древнегреческой богини.

— Ахренеть! — Выдыхает Света. — Ты же сказал, её дома не будет.

Марат глупо разевает рот.

Я ищу внутри себя логичное объяснение увиденному, но интуиция шепчет, что всё здесь крайне однозначно.

— Настён… — Приходит в себя Марат и делает ко мне шаг. — Не знаю, что ты там себе придумала, но всё не так.

Я ещё раз пробегаюсь глазами по Свете и задерживаюсь на полусферах груди, выглядывающей из расстегнутой блузки.

— Это даже к лучшему. — Ловит она мой цепкий взгляд, но не спешит застёгиваться. — Марат, скажи ей сейчас.

— Настён…

— Вы спите, да? — Инстинктивно обнимаю себя руками за плечи.

Света закатывает глаза.

— Встречаемся.

— Встречаетесь?

— У нас отношения.

— Отношения?

— Господи! — Рычит Света, потеряв терпение, и тычет в меня ладонью. — Марат, объясняй сам.

— Насть, я хотел рассказать. Ты не должна была узнать вот так. — Он рассеянно трёт шею.

Я слажу со стола. Каблуки с громким стуком встают на кафель.

Я почти голая. Не только телом. Моя душа тоже нараспашку, и у меня нет сил прикрыться. Я боюсь, что разревусь прямо на глазах его любовницы. Лицо заливает краской стыда.

Уязвимость. Острая уязвимость — вот, что я сейчас чувствую.

— Почему? — Шепчу, с трудом проталкивая слова через колотящееся в горле сердце.

— Ты должна понять. Ты же сама видишь, что не осталось между нами ничего.

— Но мы семья…

— Насть, ну невозможно мужика котлетками удержать. — Марат морщится. — Мужику страсть нужна. Хороший секс. А наш с тобой секс — это как просмотр старого сериала. Идёт фоном, потому что все реплики ты уже наизусть выучил.

Я прикрываю глаза. Мне больно, потому что это правда. Марат очень пылкий, страстный. А я — нет.

Я и вечер этот устроила, потому что подсознательно уже давно что-то чувствовала. Только себе признаваться в этом не хотела.

— Прости. — Снова шепчу.

Я не знаю, что ещё сказать и как это исправить. Меня мало. Или я просто не старалась. Я должна была стать лучшей версией себя рядом с таким мужчиной, как Марат, но я расслабилась.

— Ну, раз уж мы всё решили, может, освободишь дом? — Встревает Света.

Её голос звенит и вибрирует у меня в мозгу. Я хочу броситься на неё, вцепиться ей в лицо, в блестящие красивые волосы.

Набираю в лёгкие побольше воздуха. Поднимаю на Марата влажные глаза.

— Освободить дом?

— У неё прикол такой, всё переспрашивать? — Света подходит к столу и берёт в руки бокал. Медленно покачивает из стороны в сторону, глядя на меня сквозь стекло. — Шмотки собирай.

— Но мне некуда идти.

Я не хочу защищаться. Тело покалывает от нервов. Не знаю, как женщины могут устраивать скандал в такие моменты, потому что я не могу найти в себе сил даже для того, чтобы сделать глубокий вдох. Дышу поверхностно и часто, отчего уже скоро начинает кружиться голова.

— Насть, поживи пока в отеле. Или у подружки. Так правда будет лучше. — Марат поднимает с пола халат и набрасывает мне на плечи. — С домом потом решим.

Я хватаю со стола открытую бутылку вина и на автомате выхожу из кухни. Не бросаюсь собирать вещи, как следовало бы сделать, а иду прямо к входной двери. Накидываю кожаный плащ, туго затягиваю пояс.

— Настён, ты как? Тебя подкинуть? — Марат появляется рядом. Он сам бледный, как полотно.

— Поеду к Лике. Вызову такси.

— Давай довезу. — Хватается за ключи.

— Нет. — Останавливаю его руку. — Мне нужно… Я должна одна побыть.

Марат обнимает меня, крепко прижимая к груди. От него пахнет так по-родному. Этот запах — часть моей жизни, и от мысли, что он больше мне не принадлежит, внутренности закручиваются в узел.

— Прости, малыш. — Он гладит меня по волосам. — Сама увидишь, что так будет лучше для всех.

— Да. — Я отстраняюсь. Я верю ему. Он всегда прав. — Поешь, я устрицы приготовила. В вине.

Салютую бутылкой и выхожу. Дверь за мной тихо закрывается.

И только оказавшись в прохладе осеннего вечера я выдыхаю и позволяю себе расплакаться.