Город богачей

Светлана Горбунова

Алексей, потомок графа Иноземцева, вырос в тепличных условиях, был спокойным и послушным, никогда ни с кем не спорил, всегда без исключения был вежлив и учтив. Так было, пока он по желанию отца не покинул свой родной Петербург. Город, в которой переехали Иноземцевы, сильно отличался от любого другого. Не смотря на свою красоту, он вызывал страх и отвращение, но Алексей вознамерился в нем остаться, ведь встретил девушку, ради которой был готов абсолютно на все…

Глава V.

Маски

В преддверии праздника в доме Чеканщиковых творился страшный бардак: слуги носились туда-сюда в спешке, подгоняемые недовольными возгласами Елены Евгеньевны, — они завершали приготовления к балу. Казалось бы, что можно подготавливать накануне праздника, если не являетесь хозяином торжества, и все, что требуется от гостей, — это костюм, маска и пара танцев! У Елены Евгеньевны мелких поручений хватило бы на целую армаду. Теперь слуги бегали впопыхах, уточняя тонкости перевода средств, выясняя цвет будущей кареты и подбирая к ней по цвету верхнюю одежду, в которой Чеканщиковым предстоит добираться до бала. Елена Евгеньевна к любым приготовлениям подходила основательно и поднимала на уши весь дом. Григорий Макарович, прекрасно зная нрав своей супруги, заранее спрятался в кабинете на втором этаже, где не слышно суеты и можно в тишине дождаться карету.

Аня закрылась в своей комнате с той же целью. Елена Евгеньевна так и не смогла убедить дочь не надевать на бал черное платье. Аня была уверена, что угрозы матери не сбудутся, поэтому просто делала то, что хотела.

Она уже оделась для бала. Все ближе был тот час, когда на территорию особняка прибудет, стуча колесами и подковами, новогодний экипаж. Аня не боялась опоздать, просто ей хотелось со всех сторон увидеть свой наряд. Она крутилась перед зеркалом-трельяжем, оценивая внешний вид, и понимала, что этот наряд ей действительно нравится, и не только потому, что маме он не по душе. Платье было пышное благодаря мягкому каркасу, из очень нежной лоснящейся черной тафты; лиф не имел рукавов, его украшали тонкие золотистые узоры на груди, золотистые и фиолетовые страусиные перья вдоль линии декольте; верхний слой юбки из жаккарда на уровне голени был собран складками и со всех сторон приоткрывал пышную многослойную сетку, зрительно облегчающую платье; до локтей руки облегали перчатки под цвет перьев; а лицо закрывала карнавальная венецианская маска стрижа телесного цвета, расписанная красными блестящими узорами и украшенная очень пышными красными, фиолетовыми и золотистыми страусиными перьями.

Розыгрыш птичьих масок проходил вскоре после того, как гости получили приглашение на бал. Каждый забронировал себе один вид птиц, поэтому двух одинаковых птиц во дворце графа Честолюбцева не встретить.

Эта идея пришлась Ане по вкусу. Она решила, что каждый выберет себе маску, отражающую его внутренний мир, и даже не догадается об этом. С нетерпением девушка ждала вечера, чтобы проверить свою теорию. Ей интересно было узнать, как видят себя другие люди. Аня выбрала маску стрижа.

— Милая, ты тут? — послышался голос Григория Макаровича и последовавший за ним тихий стук в дверь.

— Да, папа, заходи.

Увидев в зеркале, как в дверь ввалился тучный Григорий Макарович, Аня грациозно покружилась, продемонстрировав пышную юбку, и спросила:

— Ну как тебе, папа?

Григорий Макарович расплылся в улыбке и раскраснелся, очарованный прелестью своей дочурки. Он от восторга всегда краснел, и сейчас его щеки налились краской, точно свекла.

— О-хо-хо! Аннушка, ты у меня красавица!

— Спасибо, папа.

Григорий Макарович тоже был уже готов — в абсолютно черной фрачной паре, зрительно улучшающей фигуру, с голубым камербандом вместо жилета. В руках он держал маску попугая, оперенную ореолом круглых голубых перышек.

«Попугай, да? — думала Аня, посмотрев на маску отца через зеркало. — Попугай… Попугай… У попугаев же матриархат. В стаях попугаев самка занимает лидирующую позицию, используя самца в личных целях… Напоминает нашу семью».

— Ты тоже хорошо выглядишь, папа, — Аня загадочно улыбнулась и перевела взгляд обратно на свое отражение.

— Ой, дочка, скорей бы снять этот ужас! — Григорий Макарович потянул себя за узкий воротник, стесняющий шею и уже намокающий от пота. — Жарко и тесно. Только Леночке не говори, что я так сказал, ладно? А то расстроится.

— Конечно, папа.

— Григ! — разразился, как раскат грома, возглас Елены Евгеньевны.

В комнату вбежала хозяйка дома. Григорий Макарович вздрогнул, услышав за спиной голос дражайшей супруги, и его лицо вмиг утратило всякую краску. Он побелел как бумажка.

— Вы готовы? — спросила разгоряченная Елена Евгеньевна. Она выглядела так, будто вот-вот случится нервный срыв.

Аня быстро оценила в уме ее внешность: платье из изумрудного цвета шелка с золотистыми рюшами и павлиньими перьями. По мнению Ани, платье было слишком тяжелым и перегруженным мелкими деталями. Надевая на глаза маску павлина с хохлом, хозяйка дома протараторила:

— Скорее выходим! Кареты прибыли!

Она поправила шелковые лацканы на фраке мужа, достигая идеальной симметрии, и поспешила к выходу.

— У-у-у-у-у-уф, — выдохнул с облегчением Григорий Макарович и сразу же похудел на два размера.

— Кажется, пронесло, папа, — усмехнулась Аня, изучая в зеркале свое платье со всех сторон. — Она тебя не слышала.

Спустившись в вестибюль, семья Чеканщиковых накинула верхнюю одежду, специально подобранную Еленой Евгеньевной, чтоб с костюмами сочеталась: Григорию Макаровичу темная соболиная шуба до колена, себе и дочери меховые накидки. Конечно, по традиции поверх фрака носят пальто, но честолюбивой женщине казалось, что шуба будет смотреться богаче. Прежде чем выйти, Елена Евгеньевна взяла мужа под руку, пару-тройку раз посмотрелась в зеркало, поправила складки накидки и долго размышляла, не забыла ли она что-то важное. Все это время Григорий Макарович стоял на месте, потея, и терпел, пока дражайшая супруга не решится наконец пересечь порог к блаженной прохладе.

— Мама, ты весь день готовилась, а от нас требуется лишь присутствие на балу в костюме. Что ты могла забыть!

— Подожди, Аннетт. — После этих слов Елена Евгеньевна неразборчиво бубнила что-то себе под нос, судя по интонации, перебирая все пункты подготовки, и когда закончила, выпрямила спину и с гордостью произнесла: — Открывай!

Дворецкий распахнул перед четой Чеканщиковых входные двери, которые по размерам можно было бы приравнять к воротам.

— Григ, сделай серьезное лицо, — шепнула хозяйка дома мужу.

— Да, дорогая.

Она хотела красиво появиться на своем собственном дворе. Аня не понимала, ради чего эта напыщенность сейчас, если из зрителей будут лишь кучера? Им, кажется, абсолютно все равно, как выглядят их пассажиры: главное, что зарплату получат.

Оказавшись на улице, Аня почувствовала на коже приятный морозец. Уже совсем стемнело. Вечер был тихим, безветренным и довольно теплым. Шел густой снегопад, закрывая от глаз высотки Мошногорска. Ничего дальше леса поблизости видно не было.

У лестницы стояли две кареты, запряженные пышно украшенными лошадьми. На козлах сидели в одинаковых пальто кучера. Возле одной из карет стоял, прислонившись к дверце, Алексей в длинной дубленке. Дубленка на нем была не застегнута, и девушка рассмотрела под ней темно-коричневую, почти черную фрачную пару с шоколадного цвета пикейным жилетом, расшитым золотыми нитями и такого же золотистого цвета лацканами. Парень смотрел в экран телефона и какое-то время не замечал Чеканщиковых. Когда под их ногами на ступенях захрустел снег, он поднял голову и тут же спрятал телефон.

Спускаясь вниз по лестнице, Аня неотрывно смотрела на остолбеневшего друга, который даже поздоровался с задержкой. Неужели ее внешний вид настолько впечатляющий?

— Привет, — сказал Алексей спустя несколько секунд молчания после того, как Аня уже спустилась и встала возле него.

— Привет.

— Выглядишь великолепно.

Такие комплименты всегда приятно слышать, особенно если человек при этом теряется в мыслях и краснеет: это значит, что точно не врет!

— Спасибо, — ответила Аня, мило улыбнувшись.

Алексей внезапно сорвался в места, открыл дверь кареты и подал Ане руку. Владеть этикетом — естественно для потомственного дворянина. Алексей всегда был обходителен с девушками, но когда дело касалось Ани, он на месте все забывал и начинал походить на простачка, старавшегося влиться в круг элиты.

Аня забралась в карету. Изнутри все было обито красным бархатом. Ей подумалось, что организатора праздника никто не переплюнет в роскоши, даже мама, как бы сильно она ни постаралась. Интересно, после этих карет, аренды дворца и благотворительных мероприятий у Позолотова хоть что-то останется? Или собранная сумма покроет все его расходы?

Аня слышала, как Алексей поздоровался с ее родителями, и голос Елены Евгеньевны стал очень бархатным и приторно сладким. Девушка не слышала, о чем шел диалог, но судя по этому тону, мать опять подлизывалась к Алексею. Аня видела только своего друга, стоящего боком, слушавшего Елену Евгеньевну и отвечавшего односложно, видимо для того, чтоб она скорей замолчала.

Вскоре снег на дороге захрустел: родители ушли к соседней карете. Юноша тоже забрался в карету и закрыл за собой дверь. Прежде чем сесть, он поднял с сиденья свою карнавальную маску. Это была сова, оперенная умеренным количеством строгих полосатых перьев бурого цвета.

— Почему ты выбрал сову? — поинтересовалась Аня.

— Почему сову? — Алексей повертел маску в руках, словно хотел найти в ней ответ на вопрос. — Не знаю. Мне нравятся совы. Я не особенно задумывался над этим.

— Сова — символ мудрости. Может, ты мудрый?

— Почему ты решила, что маска как-то связана со мной?

— Мне просто кажется, что выбор, который мы делаем неосмысленно, может многое сказать о личности. Понимаю, звучит как бред, и наверняка психологи захотят со мной поспорить, но на примере нашей семьи эта теория работает.

Алексей задумался над словами Ани, потом спросил:

— А что у тебя за маска?

— Стриж.

— Почему стриж?

— Стриж — птица высокого полета, рожденная летать, и она никогда не спускается на землю. А если спустится…

— Она умрет… — добавил Алексей, видимо вспоминая не самые приятные статьи про этот вид птиц, но быстро понял, что сморозил глупость. — Извини. Это к тебе не относится.

Аня приняла слова юноши как неплохую тему для размышлений: она всегда чувствовала себя летящей по жизни, свободной, независимой и возвышающейся над всеми, но что будет, если она вдруг упадет? А еще это повод посмеяться над выбором других людей, представив, что эта теория действительно работает, перенося характеристики этих птиц на владельцев масок. Забавно думать, что город населяют антропоморфные пингвины, петухи и страусы.

— Что ж, с этого дня ты для меня мудрая сова! — торжественно заявила Аня с усмешкой, а Алексей в ответ скромно улыбнулся.

Кучер дернул вожжи, и Аня увидела, как на кольцевой двора ее дома тронулась карета родителей. Когда она развернулась к воротам и выехала за пределы участка, кучер кареты Ани и Алексея тоже погнал лошадь, и экипаж двинулся с места.

Что за волшебный вечер! Мерцающие белоснежные сугробы, пушистый снегопад на фоне темного неба, живописно сложенные на ветках деревьев снежные одежды, тишина, покой и запах свежести, дарованный спящим зимним лесом. Снаружи раздается цокот конских копыт и тихое поскрипывание старинного изобретения. Никакая иномарка не сравнится с этим чудом. Ни одна иномарка не подарит такого ощущения торжественности и не даст прочувствовать романтику прошлого!

Экипаж неспешно ехал по городу. Это был самый обычный Мошногорск, но через окно кареты казался особенным. В нем была сказочная новогодняя торжественность и притязательность, созданная праздничными декорациями. На площади в центре устремлялась в небо колоссальной высоты ель, роскошно украшенная фонарями, блестящим серпантином и напудренными серебром бантами. Как и всегда в Мошногорске, под вечер на площади собралось полно народа. Сейчас у них было особое развлечение — праздничные кареты. Любопытные сбегались к краю тротуара, когда видели приближающуюся повозку, и пучили на нее удивленные глаза.

— Ты ездила когда-нибудь в карете? — неожиданно спросил Алексей. До этого он молчал, а Аня любовалась красотой города.

— Нет, никогда. Но знаешь… — Аня унеслась мысленно в свое детство, в приятные воспоминания, пробужденные восхищенными лицами наблюдателей, — в детстве я думала, что я принцесса.

— Дети большие фантазеры.

— Нет, ты не понял. Это были не фантазии. Мне много книг читали в детстве, и я сопоставила образы принцессы с собой и поняла, что ничем от них не отличаюсь. Я думала, что отцовский дом — это замок: он довольно большой, а в детстве и вовсе казался огромным; слуг у меня полно, платьев еще больше, желание исполнится любое, что я ни загадаю, все вокруг меня кружатся, трясутся надо мной, подарками заваливают, комплиментами. Я была уверена, что папа — король, а я его принцесса, и когда я вырасту, то выйду замуж за принца. Единственное, мне всегда казалось странным, почему мама с папой корон не носят. А потом я узнала, что это был всего лишь прием для воспитания непослушного ребенка. Знаешь, думая, что я принцесса, у меня была мотивация обучаться нудным обрядам. Да-а-а-а… Отличная повесть с моралью «Никому не верь на слово».

Алексей улыбнулся, выслушав девушку, и сказал:

— Но можно сказать, что так и есть. У тебя есть повод считать себя принцессой.

— Точно. Кому нужны формальности и бумаги, если факты говорят сами за себя!

«Если по документам мой папа лишь бизнесмен, то по факту он бог и царь этого города, каким бы смешным и добродушным он ни был! — думала Аня. — Я с детства помню эти взгляды, прикованные ко мне. Я думала тогда, что их восхищало мое очарование, но сейчас понимаю, что они просто хотели оттяпать кусок от папиного пирога, лестью лаская его слух».

— Я считаю, что мы — те, кем себя ощущаем, — сказал Алексей, смущенно уставившись на подол Аниного платья. Его взгляд иногда поднимался на лицо девушки, но тут же испуганно переключался на что-то еще.

Короткая пауза. Аня смотрела сбоку на его встревоженное лицо и думала: «Такой пугливый. Прелестно!» Затем ее взор последовал за взором Алексея. Юноша смотрел бесцельно на свои колени, где держал маску совы.

— Выходит, работает моя теория с масками, — приподнятым тоном заявила Аня.

— Что? Почему?

— Признайся, почему эту маску выбрал?

Алексей еще больше сконфузился и стал крутить маску в руках.

— Меня просто папа… мудрым называет, вот я и подумал… — юноша отложил маску подальше от себя, словно стыдился ее. — Прости, это было слишком высокомерно.

— Да нет, ничуть. Мне нравится.

Меж новостроек и деревьев парковой зоны промелькнул дворец графа Честолюбцева.

— Вон он, смотри! — воскликнула Аня.

Юноша потянул голову и тоже стал всматриваться в пробелы меж постройками. Скоро экипаж доехал до поворота и развернулся. Теперь он двигался по широкой дороге, завершающейся дворцовой площадью. С разных сторон стекались десятки таких же карет. Алексей предусмотрительно надел маску.

Дворец становился все ближе, и сердце в груди затрепетало. Аня смотрела, как приближается к необыкновенной красоты старинному зданию, где когда-то жил граф — основатель города. Это было высокое двухэтажное здание цвета ванили, зрительно сильно возвышающееся из-за подсветки; на фасаде его украшали декоративные мраморные колонны и крупные арочные окна, заполняющие собой большую часть свободного пространства стен, а довершала ансамбль очень широкая лестница у главного входа, выложенная из того же мрамора, что и колонны. Его монументальность заставляла всех, кто на него смотрит, чувствовать себя мелкими и ничтожными существами по сравнению с хозяином этого произведения искусства.

Достигнув площади, Аня видела через окно, как из других карет выходят гости. Все они были до неузнаваемости хороши. Они красовались друг перед другом, демонстрируя свои фраки, бальные платья и маски. Наряд каждого был уникален, построен на самовыражении. Некоторые откровенно переборщили, желая выделиться в своем наряде, и к числу таких людей Аня приписала Елену Евгеньевну — яркий пример того, как легко переступить границу хорошего вкуса, мечтая доказать свое превосходство.

Кучер открыл Ане дверь и подал руку. Вот и пришел час самого необыкновенного в жизни праздника! Сердце в груди стало тревожно сжиматься.

Широкие дворцовые двери стояли открытые. В них стекалась толпа дам в пышных пестрых платьях вперемешку с кавалерами в нетрадиционных фраках. До идущих позади гостей долетали восхищенные охи и ахи впереди идущих: они уже увидели бальный зал. Аня под руку с Алексеем шла прямо за своими родителями. Елена Евгеньевна во весь голос обсуждала архитектуру здания, чтоб все знали, что она разбирается в искусстве, а Григорий Макарович, будучи простым обывателем, со всем соглашался.

— Здесь красиво, да? — обратился к Ане Алексей. Раньше он не начинал диалог сам, а сегодня это случилось уже дважды. Он был в шоке сам от себя.

— Да, очень, — ответила Аня и прибавила с усмешкой: — Но если тебе хочется узнать об архитектуре дворца больше, просто послушай мать. Она тебе все мозги выест.

Дальше шли в молчании. Коридор завершился малым залом, отведенным под галерею. Только сегодня Антон Андреевич Липовый позволил абсолютно бесплатно любоваться своей частной коллекцией живописи всем гостям бала. Здесь были собраны произведения, в частности, эпохи Ренессанса, но встречались экземпляры и более новые. Здесь Елена Евгеньевна сочла необходимым продемонстрировать свои познания в живописи, громко обсуждая картины, которые она уже видела раньше и знала о них что-либо. Впереди идущие люди оглядывались на нее. Аня решила, что большинство из них уже поняли, кто скрывается под маской павлина, ведь тому, кто с ней знаком, догадаться об этом нетрудно.

За галереей следовал длинный коридор, а в конце высокие распахнутые двери вели в большой зал. Всякий, переступивший их порог, не мог сдержать восторга. Аня ждала с нетерпением, чтоб впереди идущие люди скорее достигли своей цели, и вскоре тоже узнала, чему они так восхищались. Наконец и Аня достигла конца коридора. Толпа впереди больше не мешала: шик и блеск отличали абсолютно все в огромном зале, куда ни глянь. Впервые в жизни девушку посетила удивительная мысль, что дом отца — просто собачья конура. Потолок с росписями был так высок, что, будто Олимп, казался недосягаемым; великолепная хрустальная люстра посередине горела тысячью свечей и зажигала все помещение разноцветными бликами; новогодняя ель, превосходящая по пышности все существующие новогодние ели, доставала верхушкой чуть ли не до самого потолка, а ее основание перекрывали горы подарков; по обе стороны от ели тянулись чуть ли не во всю длину зала два узких стола с закусками; особого внимания заслуживал мозаичный паркет с живописными узорами времен графа Честолюбцева, за ним тщательно ухаживали, чтобы сохранить изначальный вид; вдоль стен поддерживали высокий потолок мраморные колонны, их обвивала в честь праздника зеленая, напыленная серебром и золотом мишура; от люстры во все стороны тянулись гирлянды из множества фонариков, покрытых искусственным снегом, они заполняли весь зал теплым светом. На фоне играл мелодичный саундтрек.

— Ты погляди! — восхитился Алексей, задрав кверху голову. — Неужели граф Честолюбцев был так богат? Я посещал много дворцов за свою жизнь, но подобную роскошь видел разве что в Эрмитаже!

— Мне кажется, после строительства этого дворца он перестал быть богатым, — Аня усмехнулась. — Гляди, какие смешные!

Вдоль стен зала стояли молодые люди в одинаковых фраках и одинаковых масках муравьев. Все они, словно манекены, в одинаковых позах держали подносы и полотенца.

— Красивые у них маски, — сказал Алексей, не понимая, что так насмешило его даму.

— Красивые-то да! Но это насекомые. Теперь я понимаю, почему тема бала — птицы. Птицы рождены летать, — Аня кивнула в сторону подогнанных под одну гребенку слуг, — а они — ползать…

Аня не договорила. Веселость почти сразу сошла с лица и сменилась еле заметной и загадочной улыбкой: среди гостей она увидел знакомую фигуру.

— Ты погляди! — сымитировала она слова друга, но с ноткой сарказма, устремив взгляд на группу стоящих неподалеку людей. Среди них был высокий, хорошо сложенный мужчина с гордой осанкой и массивными кистями, на лице была надета маска орла, а в руке он держал фужер. Подле него стояла скромная на вид женщина, значительно ниже его ростом, щупленькая, одетая скромно, но изящно, она выглядела запуганной и как будто бы обиженной, лицо закрывала маска воробья. Рядом стояла молодая пара: высокий темноволосый широкоплечий юноша в маске буревестника и невысокая худенькая девушка с пучком викторианских локонов и таким же невеселым лицом, как у женщины рядом. Девушка не отличалась особой привлекательностью: тусклые темные волосы, непропорциональное худенькому телу круглое веснушчатое лицо, бледная сероватая кожа, и одета была скромно, в темно-синее лоснящееся платье простого покроя с острыми желтыми перышками на поясе. Ее лицо частично скрывала маска куропатки, но Аня узнала свою старую подругу. «Куропатки такие же пугливые, неприметные, как Аля, — провела анализ Аня. — Какой была, такой и осталась!» Но больший интерес вызвал молодой человек, стоящий рядом с ней. «Маска буревестника… — Аня задумалась. Она перебирала в голове научные факты об этих птицах. — Буревестники, они… бесстрашные, свободолюбивые, независимые, а еще хитрые и жестокие… Интересная пара для такой скромной трусишки, как Аля!» Увидев вдали Аню, девушка отвернула от нее своего молодого человека и сама спряталась за его широкими плечами. Такой жест не обидел Аню, а только раззадорил ее. Она хитро ухмыльнулась и потянула своего кавалера к группе знакомых лиц. Стремительно пробравшись сквозь толпу, Аня быстро оказалась на месте, все время таща Алексея за руку.

— Ну, здравствуй, дорогая подруга!

Строгий мужчина и скромная женщина, родители Али, только что отошли, и от группы осталась лишь молодая пара. Девушка крепче вцепилась в руку своего молодого человека, словно хотела подчеркнуть, что он занят.

— Привет, — холодно ответила она.

— А это кто? — Аня с наигранной кокетливой улыбкой осмотрела парня. — Познакомишь нас?

— Не познакомлю. Ты же знаешь, что личности нужно держать в тайне.

— Можно подумать, причина в этом. — Аня холодно улыбнулась, и Аля содрогнулась, потянув парня назад, но он не поддавался.

— Можешь называть меня Буревестник, — парень в ответ состроил поддельную улыбку, пронзая взглядом новую знакомую, и Аля потянула сильнее.

— В таком случае зови меня Стриж, — Аня протянула руку для рукопожатия, и парень без раздумий пожал ее.

— Ты отлично выглядишь, — сказал он.

После этих слов Аля дернула парня с тройной силой и оттащила его в гущу толпы. На лице Ани играла довольная улыбка.

— Кто это был? — спросил Алексей.

— Моя старая подруга, часть моего детства.

— Мне показалось, что она вела себя не очень дружелюбно.

— Ага, — Аня кивнула в сторону удаляющейся пары. — Ты посмотри, какого она красавчика себе отхватила. Боится, что я его уведу.

— Почему? Разве ты бы так поступила?

— Не во мне дело. Просто она понимает, что я ее во всем обхожу, и поэтому прячет от меня свое главное жизненное достижение.

— А зачем ты с ним кокетничала?

— Нечего было меня кидать!

Мелодия на фоне замолкла, раздался звон стеклянного фужера. Зал погрузился в тишину, и все гости до единого обернулись к источнику звука: на балконе второго этажа, узкой полосой тянувшегося вдоль стены, стоял пухлый бородатый мужчина. Его губы растекались в радостной улыбке, а глаза украшала маска чайки.

— Дорогие гости! Я безумно рад, что вы пришли на благотворительный новогодний бал! Я трудился над его организацией больше года, и принимать таких высокопоставленных господ для меня огромная честь! Наши предки посещали подобные мероприятия с целью развлечься, отдохнуть и показать себя. Сегодня мы погрузимся в историю Российской империи, почувствуем себя ее частью. Мы будем отдыхать, как это делали наши с вами предки: за танцами, играми и светскими беседами. Между прочим, танец для дворян был не способом самовыражения через телодвижения, он служил для знакомства и общения дам и кавалеров между собой, а также давал возможность зарекомендовать молодого человека или девушку как лучшую партию для бракосочетания, ведь обучение танцам было обязательно для всех дворян, и на девушку, которая хорошо танцует, обращали особое внимание. Я мог бы многое рассказать о балах, но не хочу грузить вас заунывными речами! — По залу пробежала волна сдержанного смеха. — В малом зале вашему вниманию представлена частная коллекция живописи Андрея Липового. — Позолотов указал на одного из гостей, и тот, повернувшись, помахал рукой. — Позвольте заметить, что все полотна являются оригиналами, никаких подделок! С ними вы сможете ознакомиться чуть позже, а сейчас, если позволите, я возьму на себя честь открыть новогодний бал! Прошу вас, дамы и господа, объявляется полонез!

Заиграла музыка, все танцующие направились к двери.

— Можно тебя пригласить? — Алексей протянул Ане руку в полупоклоне.

Аня приняла приглашение, и вместе со своим партнером они встали в колонну к другим парам, остальные гости разошлись вдоль стен зала. Аня тянула голову, выглядывая знакомых. Все-таки маски скрывали личности лучше, чем она думала, но несколько человек она смогла узнать. У нее было достаточно времени, пока шел проигрыш, чтоб разглядеть походку, фигуру и повадки знакомых — все, что отличает людей в необычных костюмах друг от друга. Она заметила среди зрителей двоих бизнес-партнеров отца, часто бывавших у нее в гостях, несколько своих одноклассниц, Suits, директора ювелирного завода и хозяев некоторых городских заведений со своими отроками-подростками. Дальше Аня прошлась взглядом по колонне танцующих: на две спины впереди стояла Аля со своим тайным кавалером, перед ней старая знакомая, дочка дипломата, позади на три спины возвышался кучерявый рыжеволосый парень со странным изгибом губ, словно ему только что на ногу встали. На нем была надета маска страуса, но сквозь прорези для глаз Аня узнала очень бледные голубые глаза. «А вот и он!» — подумала она.

Слух пронзала громкая музыка, что исполняли вживую музыканты. В просторном помещении акустика была великолепная, и звуки, точно лучи света, отражались от стен. Первая пара сделала глиссе, и колонна в такт музыке двинулась в элегантной процессии. В конце зала колонна разделилась фонтаном на дам и кавалеров, которые теперь по разные стороны окольцовывали зал. У точки, где начинала танец последняя пара, две колонны должны были встретиться. Аня думала, как ближе подобраться к футболисту. «В полонезе все движения определяет первая пара танцующих, — размышляла она. — Лишь от них зависит, как будет развиваться танец. Во время танца сменить партнера или место в колонне невозможно, разве что… обмануть зрение окружающих».

Дамы встретились со своими кавалерами, снова образовав пары. Не останавливаясь, колонна снова потянулась к стене, но на этот раз она не разделилась, а вся последовала за первой парой, очертившей круг по периметру зала. Первая и последняя пары встретились, образовав неразрывную цепь. За три такта дамы и кавалеры развернулись лицом друг к другу, затем поменялись местами, кавалеры подали руки дамам соседних пар, поменялись местами с ними, и таким образом партнеры друг за другом стали меняться. Потребовалось всего шесть тактов, чтоб в голове Ани родился план по захвату лидирующей позиции в танце, были просчитаны все возможности и риски. По правилам партнеры должны меняться до тех пор, пока не встретятся со своей изначальной парой, и Аня решила сыграть на неопытности танцоров. Сменив почти всех кавалеров, она наконец встретилась лицом лицу с Димой Кабаловым.

— Сейчас нужно развернуться, — уверенно сказала ему Аня.

— Ой, да! Точно!

Парень быстро отвернулся от круга, что должна была сделать первая пара, подал Ане руку, и все остальные пары, заметив изменение в фигуре танца, последовали их примеру. Цепь разорвалась и, начиная с Ани и ее кавалера, направилась вдоль центра зала.

Конец ознакомительного фрагмента.