Нимфоманка

Светлана Ивах, 2020

Марта в Москве. У нее пытается отжать крутой офис, занимающий целый этаж в центре, адвокат Севостьянова. Никита помогает ей защититься. Марта начинает свое собственное расследование, находит пострадавших от действий Севастьяновой, узнает об участии следователя прокуратуры майора юстиции Славина в преступной схеме отжима недвижимости.

Глава 8

Ольгу нельзя было вспугнуть. Для начала нужно было хотя бы расположить к себе. Вдруг я показалась ей мымрой и у неё возникло ко мне отвращение, и теперь она только и ждёт момента, чтобы избавить свой кабинет от моего присутствия? Так у меня, например, бывает. Первое впечатление о человеке может испортить неправильно подобранный цвет помады, зимний, сладкий и тяжёлый аромат туалетной воды летом или наоборот, дешёвые тени. Я не говорю уже о запахе изо рта и неопрятной одежде. Нужно совсем немного времени, чтобы человек вызвал противоположные чувства, а я как раз постаралась сделать так, чтобы Ольга меня возненавидела.

— Значит, Севастьянова обманула меня, когда сказала про долг? — спросила я осторожно.

— Обманула, — подтвердила Ольга.

— Ты хотела знать, что ей от тебя ещё надо, — напомнила я и предположила: — Получается, не первый раз пересекаетесь?

— Год назад она вынудила продать за бесценок ей мой прежний офис, — объяснила Ольга.

— Как? — допытывалась я.

— Даже не хочу вспоминать, — призналась она.

— Странно, — проговорила я, размышляя, с какой стороны к ней подступиться и как разговорить, и стала врать: — а мне Севастьянова показалась даже очень ничего… Симпатичная такая женщина…

— Ага! — Ольга усмехнулась. — Хоть икону с неё пиши! Скажешь тоже.

— Вообще-то мне её в своё время порекомендовал один человек, — начала я издалека. — Майор юстиции, кажется, по фамилии Славин.

Её глаза вдруг округлились.

— Славин?! — переспросила она.

— Славин, — подтвердила я и сделала вид, будто удивилась: — Неужели и его знаешь?

Ольга переменилась в лице во второй раз. Теперь я узнала, как выглядит эта девочка — подросток, когда злится. Она стала похожей на мальчишку забияку.

— И этот оборотень тебе известен! — констатировала она с металлом в голосе.

«О-го-го! — восхитилась я про себя и похвалила: — А ты ещё та штучка. Не удивлюсь, если вместо фитнеса, на карате ходишь!»

Так или иначе, но притворяться и врать уже, было себе дороже. Пора было открывать карты, и я решилась:

— Дай слово, что после того, что я тебе сейчас скажу, не выставишь меня сходу за дверь, а дослушаешь до конца? — Я выжидающе уставилась ей в глаза.

— Что, будешь требовать от её имени и этот салон? — попыталась она угадать.

— Никто и ничего с тебя не собирается требовать, — поспешила я успокоить.

— Точно? — Она прищурилась. — С трудом верится.

— Для начала скажи, я правдоподобно сыграла роль взбалмошной женщины, которую что-то не устроило? — напрямую спросила я Ольгу, намереваясь так же напрямую спросить и о том, каким способом Севастьянова отжала у неё офис.

— А ты притворялась! — догадалась она.

— Значит правдоподобно, — сделала я вывод.

— Артистка! — похвалила Ольга.

— Она предложила мне продать ей офис, — стала рассказывать я с твёрдым намерением утаить правду. Нет, не обмануть, а недоговорить и немного исказить. Я вдруг подумала, что если Ольга узнает, что мне удалось избежать её участи, то, как и Катаев откажется, продолжать разговор. Я решила всё преподнести так, словно только столкнулась с таким явлением как Севастьянова и у меня ещё всё впереди.

— А ты не простая, — похвалила Ольга. — Как обо мне узнала? — спросила она и поправилась: — Вернее о том, что она меня обобрала?

— В Интернете, — призналась я, но снова лишь наполовину.

Говорить про базу данных не стала. Мало ли? Тем более, неизвестно, что в голове у этой девочки-подростка. Вдруг побежит в полицию? Никита, конечно, выкрутиться, но мало ли?

Однако Ольга оказалась не так наивна, как казалась, благодаря своей внешности.

— Там нет данных о продаже моих прежних помещений, — сказала она.

— Я просто посмотрела старые места регистрации конторы Севастьяновой, и с какого по какое время она их занимала. Ничего не стоило определить тех людей, кто владел помещениями до неё.

— Похоже на правду, — согласилась Ольга и констатировала: — Значит и тебе она выдвинула условие.

— Что за условие? — спросила я.

Но Ольга пропустила вопрос мимо ушей и спросила:

— А к тебе сама приходила?

— Сама, — подтвердила я.

— Когда?

— Вчера, — соврала я, сместив время встречи на неделю.

— Предложила смешные деньги или условия? — попыталась угадать Ольга.

— И то и другое…

— Конечно, тебя это не устроило, — догадалась она.

— Но это же очевидно, раз я здесь сижу! — воскликнула я.

— Извини…

— Выдвинула неприемлемые условия, — повторилась я и спросила: — Хотелось бы знать, что меня ждёт, если откажусь?

— Понятия не имею, — ошарашила Ольга и объяснила: — Я, как видишь, не отказалась от её предложения и продала.

— Неужели тебя устроила цена? — не могла я взять в толк.

— Нет, конечно.

— Тогда почему согласилась? — допытывалась я.

— Просто решила не связываться, — как само собой разумеющееся, сказала она.

— А Славин здесь какую роль играет? — зашла я с другой стороны.

— Не знаю. — Ольга отвела взгляд в сторону и я поняла, что она как минимум недоговаривает.

— Я не хочу ничего продавать, — сказала я.

— Так не продавайте. — Ольга удивилась. — Почему пошли разбираться?

— Мне кажется, что она так просто не отстанет.

— Признайтесь, — попросила Ольга неожиданно, — просто у вас уже были её пехотинцы?

— Кто, простите? — не сразу поняла я, о чём речь.

— Два урода, которые сунули под нос пакеты с документами, — пояснила она.

— Были, — подтвердила я.

— Чего же вы вокруг да около? — спросила она с укором.

— Дело в том, что я вот так вот, напрямую уже обратилась к одному, — стала объяснять я. — Он меня за дверь выставил.

— Понятно, — проговорила Ольга и спросила: — Вас тоже отпустили под подписку о невыезде?

— С этого места поподробнее, — попросила я и, спохватившись, поправилась: — Если можно.

— Наверняка у вас в офисе был обыск, в ходе которого были обнаружены наркотики…

— В пакетах, которые мне давали подержать в машине, — договорила я за неё и попыталась угадать: — А обыск проводил майор юстиции Славин.

— Именно так, — подтвердила Ольга и добавила: — Только после его вмешательства цена упала в два раза.

— Как он вмешался?

— Не так выразилась, — проговорила она с тоской. — Но общий смысл тебе ясен. Сначала Славин нашёл у меня подброшенные своими же помощниками наркотики и оформил протокол, а потом выдвинул условие.

— Продашь офис — закрою дело, — догадалась я и поинтересовалась: — А почему ты не боролась? Ведь очевидно, что наркотики не твои.

— Не мои, — согласилась Ольга и спросила: — Только как доказать? Нашли у меня прямо в кабинете, к тому же на пакете были мои отпечатки пальцев.

— Тоже порошок, — догадалась я и предположила: — Не похоже, что это настоящий представитель закона.

— Как это? — Ольга нахмурилась и потребовала: — Поясни!

— Наркотики очень серьёзно, — сказала я очевидное и стала объяснять: — Чтобы провести обыск в помещении, следователю необходимо сначала возбудить уголовное дело, после чего получить решение суда, причём по ходатайству прокурора. На месте уже нужны понятые и, как минимум, пара оперативников. Ещё один свидетель — участковый уполномоченный.

Ольга вытаращилась на меня с недоумением. Мне даже показалось, что в глубине её глаз я разглядела страх.

— А ты, прости, кто? — спросила она тихо.

— Я директор «Маленькой страны».

— Не убедительно, — призналась Ольга.

— Почему?

— Формулировки профессиональные, — ответила она, вглядываясь в моё лицо, словно я была в маске. Хотя нет, так ещё смотрят на людей, когда, кажется, что где-то их уже видели.

«С чего бы это?» — подумала я, а вслух спросила:

— Откуда знаешь?

— Как любой бизнесмен обязана разбираться в терминологии и знать азы юриспруденции, — удивляла Ольга.

— Чего же ты не разобралась, что тебя бессовестно подставляют? — съязвила я.

— Ты опустила один момент, — заявила она.

— Какой? — мне стало неловко. Я конечно имела диплом юриста, но не была им. От силы посещая институт пару раз за семестр, остальное время я проводила в бутиках да на фитнесе… Ничего не поделаешь, во первых, время было такое, а во вторых, все так учились. Что говорить о спутницах жизни богатеев? Мы и не планировали работать, а диплом был нужен для профуры и как дань моде…

— В случаях, не требующие отлагательств, все эти действия следователь может произвести и без решения суда, — объявила Ольга.

— Так или иначе, просто так закрыть дело по наркотикам невозможно, — стояла я на своём, отчего-то уверенная, что говорю с человеком, который разбирается в юриспруденции лучше, чем хочет казаться.

— Хочешь сказать, что всё это было инсценировкой? — гадала она.

— Возможно, — подтвердила я.

— Хорошо, — сдалась Ольга и живо спросила: — Если удастся это доказать, я смогу вернуть отобранное?

— Вот это уже совершенно другой вопрос, — расстроенно сообщила я и стала объяснять: — Ведь документы купли продажи признавать недействительными придётся через суд. А как ты там объяснишь, почему их подписали? Тебя били, шантажировали детьми или взятым в заложники мужем?

— Мужа у меня нет, к счастью, — призналась она. — Детей, соответственно, тоже.

«Родственная душа!» — отчего то обрадовалась я и спросила:

— А сколько тебе лет?

— Тридцать с хвостиком, — ответила она и насторожилась: — А что?

— Почти ровесники, — пояснила я. — И представь себе, я тоже…

Здесь я осеклась. Не повернулся сказать язык, что не замужем, ведь есть Никита.

— Что тоже? — спросила она и угадала: — Не замужем?

Я кивнула.

Вообще, кто бы что не говорил, а печать в паспорте для женщины значит многое. Я, бравируя, говорю, будто мне всё равно, а в тайне мечтаю, чтобы было как у всех… Ведь если мужчина не настаивает на браке, значит сомневается… Да мало ли? Может, ты нужна ему в качестве секс игрушки?

— А что представляет собой этот майор? — спросила я и уставилась в глаза Ольги.

В отличие от Катаева, Гаранина казалась смелее. Более того, как показалось, она сходу увидела во мне человека, который, поможет если не вернуть проданные за бесценок помещения, то хотя бы отомстить за её нервы и здоровье. Вот что значит женщина, а мужик нынче мельчает!

Однако меня настораживал собственный оптимизм. Что-то было не так. Я раз за разом прокручивала в голове наш с Ольгой диалог, но так и не могла нащупать то, что мешало назвать его доверительным. Но что?