Глава шестая. Девочка по имени «хочу»
Илья не был бы так безмятежно спокоен, если бы мог хоть на секунду заглянуть в душу своей невесты. Или если бы мог знать как на самом деле жила Даша до тех пор, пока… Впрочем, лучше все по порядку.
Сказать о том, что Даша выросла избалованной девочкой — значит, ничего не сказать. Отказа она не то, чтобы не знала — не понимала, зато прекрасно, чуть ли не с трехлетнего возраста знала, что все можно достать, а, став постарше, отлично усвоила, что для безмятежной жизни нужны только деньги. Причем чем больше денег, тем лучше, а чем меньше распространяться об их наличии — тем умнее.
В начальной школе Даша практически ничем не выделялась из своих сверстников: школа была «специальная», учился в ней тщательно отобранный контингент детей местной элиты, да и времена были такие, что особо ничем не похвастаешься, если не хочешь неприятностей родителям. Да и родители Даши тогда жили на Севере, девочку воспитывала бабушка, по-старинке: пирожки, шоколадки, накрахмаленные кружевные воротнички, безупречно заплетенные косы.
Два раза в неделю приходила преподавательница французского языка, два раза в неделю — учительница музыки. Гувернантки тогда еще не возникли из небытия, куда их отправила революция и прочие последующие события, но бабушка еще не забыла, чему ее саму учили в Институте благородных девиц и посильно передавала свои знания Даше.
Так что когда родители вернулись, чтобы забрать дочку с собой в Волжск, их встретил очаровательный подросток с прекрасными манерами, неплохо музицирующий, и способной сносно объясняться аж на двух языках, поскольку в школе традиционно преподавали английский. На фоне разболтанных, неряшливых и не слишком тянущихся к знаниям сверстников девочка выглядела экзотическим цветком, который следовало холить и лелеять.
О том, чтобы отправить такое сокровище одну-одинешеньку учиться в столичном вузе и речи не было. И хотя бабушка очень скоро после переезда к дочери с зятем умерла, Лидия Захаровна утверждала, что «мама в гробу перевернется», если девочку послать в эту жуткую столицу, где на каждом углу — криминал и разврат.
Да и какая разница, где и какие «корочки» получит Даша. Женщины в их семье, действительно, никогда не работали, так что Даша подала документы в местный Иняз и поступила в него практически без конкурса, во-первых, потому, что действительно прекрасно сдала экзамены, а во-вторых, потому, что ее отец медленно, но верно становился одной из самых влиятельных фигур в городе. А через год после того, как Даша поступила в институт, его чуть ли не единогласно избрали мэром. Вот тут-то Даша и поняла, что такое — неограниченные возможности.
Впрочем, к этому времени она уже многое понимала, но, опять же в отличие от своих сверстников, понимала правильно. В их компании, так называемой «золотой молодежи» города, нравы были довольно свободные, так что ко второму курсу Даша успела попробовать спиртное, наркотики и так называемую «свободную любовь». Потери девственности она в этом угаре просто не заметила, так что потом даже вспомнить не могла, кто был ее первым мужчиной. Самое удивительное заключалось в том, что родители так ничего и не поняли, считая, что их девочка добросовестно учится и проводит время в компании весьма и весьма добропорядочных людей, то есть людей своего круга.
Даше в какой-то момент сильно повезло: она простудилась и не смогла отправиться на вечеринку, которую предполагалось сделать «суперкрутой». Результатом этой вечеринки было то, что компания молодых людей решила, что катание в автомобиле «под балдой» — это как раз то, что им теперь нужно. В результате машина вылетела на тротуар и врезалась в автобусную остановку. Водитель — сын известного в городе модельера — погиб на месте, остальные отделались разными травмами, но на остановке были люди — и трое из них оказались под колесами невесть откуда появившейся машины. Виновник гибели этих троих суду уже не подлежал.
Даша же, узнав о подробностях «суперкрутой» вечеринки, пришла в ужас. Такой «красивой жизни» она не желала ни в каком виде. К тому же компания в автомобиле оказалась не только пьяной, но и обкуренной или обколотой какой-то дрянью, что было уже совсем — из ряда вон. Первым делом Даша спустила в унитаз свой небольшой «НЗ» наркотиков, и когда мать спросила, не пробовала ли и дочка такую дрянь, ответила с широко распахнутыми и абсолютно невинными серыми глазами:
— И пробовать не собираюсь. В нашем доме ничего такого просто быть не может.
В чем-чем, а в силе воли Даше отказать было нельзя. Мучительный период ломки она перетерпела самостоятельно, маскируя свое состояние под осложнение после простуды. И сама себе дала слово, что больше никто и никогда не сможет склонить ее к употреблению «наркоты». Правда, начала курить, но уж на это родители посмотрели сквозь пальцы: сейчас вся молодежь курит, ничего страшного.
Надо сказать, что трагедия оказала положительное влияние не только на Дашу. Вся их компания как-то резко повзрослела, кто-то сумел сам отказаться от вредной привычки, кому-то пришлось несколько недель пробыть в закрытой и очень дорогой клинике, кого-то родители просто услали учиться в другой город — от старых соблазнов подальше. В общем, когда компания снова собралась, это были уже совершенно другие люди, с другими жизненными целями и установками.
Да и жизнь вокруг стремительно менялась. Если раньше основной проблемой было что-то «достать» (а сделать это можно было только по хорошему блату), то теперь достаточно было только иметь соответствующую сумму денег. Даша и ее приятели прекрасно знали, откуда так внезапно взялись крупные капиталы у их родителей. Знали — но благоразумно помалкивали. Знали теперь и о том, что вседозволенность — это не веселая игра, и что алкоголь и наркотики — отнюдь не символ красивой жизни, а просто ловушка для дураков. Дураками же они себя не считали, а кое-кто считал себя даже умным. К последним, кстати, относилась и Даша.
Иметь любовников в своем кругу казалось ей еще одной глупостью. Ну, что хорошего в том, если все твои друзья-приятели знают все твою подноготную в полном смысле этого слова? Ничего хорошего, только неловкость в отношениях или чрезмерная близость, к которой Даша вовсе не стремилась.
Физическую любовь она уже попробовала, особого удовольствия не получила и искренне не понимала, почему вокруг этого поднимают такой тарарам. Надо было уже подумать о хорошей партии, о таком браке, который сделал бы ее жизнь такой же приятной и беззаботной, как в родительском доме. Ничто другое ее не устраивало.
Конечно, можно было выйти замуж за Максима — отец банкир, особняк на окраине города — просто фантастический замок, даже конюшня с породистыми лошадьми имеется. Сам Максим, кстати, несколько раз как бы в шутку намекал, что если соединить возможности отца Даши с капиталами его собственного родителя, может получиться очень даже удачный альянс. Такой современный, красивый династический брак. Лидия Захаровна, Дашина мать, примерно о таком муже для дочери и мечтала. Беда была только в том, что в обществе Максима Даше становилось скучно через полчаса.
Даже когда он как-то сумел уговорить ее попробовать, подходят ли они друг другу физически, ничего хорошего не вышло. Максим старался изо всех сил, а Даша глядела то на потолок, то на подушки (в зависимости от позы) и с некоторой тоской думала о том, когда же это, наконец, закончится. Сам же Максим был от эксперимента в полном восторге, поскольку по ряду признаков заключил, что он у Даши — первый мужчина. А первый раз женщины обычно ничего такого и не испытывают — теперь это даже учащимся младших классов известно.
— Ничего, малыш, в следующий раз будет лучше, — покровительственно сказал Максим, закончив свое нелегкое дело. — Тебе понравится.
— Мне не нравится твоя идея насчет следующего раза, — холодно отозвалась Даша. — Почему ты вообще решил, что он будет?
— Но…
От изумления у Максима пропал дар речи. Девушек он повидал немало, за ним охотилась чуть ли не половина красоток города. Еще бы — сын банкира! А этой предлагают еще раз, а она фыркает. Не понравилось принцессе, видите ли.
— Что ты притих? — иронически спросила Даша, вытягивая из пачки, лежавшей на тумбочке, сигарету. — Дай прикурить, пожалуйста.
— Тебе что, совсем-совсем не понравилось? — по-детски спросил он, поднося ей зажигалку.
— Как тебе сказать… Если рассматривать эту смешную возню, как исполнение супружеского долга, тогда это имеет какой-то оттенок осмысленности. А как форма проведения досуга — уволь. Я лучше в бассейне поплаваю или верхом покатаюсь.
— Это намек на то, что я должен на тебе жениться? — нахмурился Максим.
— Ты никому и ничего не должен, — отрезала Даша. — Единственное, что ты должен был сделать в этой ситуации — позаботиться о мерах безопасности, а это ты, кажется, выполнил. Остальное меня мало волнует. Если честно, о замужестве я пока не думала. Мне и так неплохо.
— И сколько ты собираешься блюсти целомудрие? — усмехнулся Максим.
— Сколько надо — столько и буду. Во всяком случае, ради самого процесса я в постель больше ни с кем не лягу. Либо с законным мужем, либо с человеком, с которым мне захочется интимной близости. Я понятно объясняю?
— Более чем… — ошарашено пробормотал Максим.
Все его знакомые девушки мечтали выйти замуж. У каждой в глазах он видел сияние двух золотых колечек — брачный символ. А эта рассуждает о любви и браке так, словно ей не двадцать лет, а все сорок, да еще с хвостиком.
— Тогда почему ты сегодня… это… согласилась? Ты же меня не любишь.
— Скрупулезно подмечено. Не люблю. Но ведь и ты не сгораешь от пылкой страсти ко мне. Просто тебе — приспичило, а мне было интересно, что это такое: секс в трезвом состоянии, а не «под балдой». По крайней мере, теперь знаю, что ничего эпохального мимо меня пока не прошло. Можно ставить галочку и жить дальше.
— По-моему, ты ненормальная, — пожал плечами Максим. — Но я уважаю чужие принципы, так что пальцем тебя больше не трону, если сама не захочешь.
— Вот и славно, — улыбнулась Даша. — Как друг ты меня вполне устраиваешь.
— А как муж? — вдруг выпалил Максим.
Выпалил и испугался. Никому и никогда он еще не делал таких предложений. И теперь даже не понимал, чего он больше боится: отказа или согласия. К семейной жизни он явно еще не готов, но если она скажет «нет»… Это будет чувствительный удар по самолюбию самого завидного жениха в городе.
Даша тщательно погасила сигарету в пепельнице, выскользнула из постели и начала одеваться.
Конец ознакомительного фрагмента.
