Лилия для герцога

Светлана Казакова (2025)

Меня зовут Лилиан. Я не помню моего прошлого до попадания в уединённую обитель. Здешним девушкам подыскивают мужей, и ко мне посватался молодой и красивый герцог. Жаль, никто не предупредил, что к нему прилагаются властная бабушка, коварная соперница и загадочный друг-северянин. А ещё тайны, которые, кажется, связаны с тем, что я забыла.

ГЛАВА 10

Угощение таяло во рту. Я даже не ожидала, что, несмотря на все тревоги последних дней, у меня будет такой завидный аппетит. Себастьян де Россо ел мало. Он время от времени с мягкой усмешкой посматривал на меня, подливал вино. Сладкое и терпкое, оно кружило голову и заставляло желать озвучить накопившиеся вопросы, которые я пока ещё сдерживала, но они так и рвались с языка.

«Всё не так уж и страшно, — говорила я себе, украдкой бросая взгляды на супруга-незнакомца. — Судя по обстановке, количеству прислуги и тому, что здесь подают к ужину, герцог вовсе не принадлежит к обедневшему роду. Да и слова поверенного это подтверждают».

Однако с учётом того, что дела моего мужа обстояли хорошо, ещё более загадочным становился его выбор. Он действительно молод и… весьма хорош собой. Не признать его привлекательности невозможно. Так почему же не взял в жёны девушку своего круга? Я не сомневалась, что любая аристократическая семья, не задумываясь, отдала бы ему руку дочери.

Тогда что здесь делаю я?..

Вспомнились недавние слова человека, доставившего меня в замок. О каких странностях он говорил? С чем мне придётся столкнуться? Нужно держать ухо востро. Если в замке мне угрожает опасность, то неизвестно, с какой стороны она может приблизиться.

— Вы слишком задумчивы, — произнёс герцог. Сейчас его голос звучал почти ласково. Или же вино искажало мои впечатления, отчего втайне желаемое превращалось в происходящее наяву?

— Разве мне не о чем задумываться? — отозвалась я, от неожиданности едва не выронив кусок сыра.

— К примеру?

— О том, что ждёт меня… нас с вами… после такого знакомства.

— Я так сильно обидел вас, когда вошёл в ванную комнату, не предупредив о своём намерении?

Казалось, он говорил вполне искренно. Но я молчала, не зная, что мне следует ответить. Притвориться, будто всё в порядке, или сказать правду?

Может быть, имей я другое происхождение, отношение ко мне было бы иным? Или нет? Ведь жена, кем бы она ни являлась до свадьбы, всегда собственность мужа. Перешагивая порог его дома, она должна забыть свою прежнюю жизнь. Забыть навсегда.

Я не могла похвастаться привычкой к роскоши — в обители нас приучали довольствоваться малым. Не умела отдавать приказы слугам. Если кто и годился в супруги отпрыску герцогского рода, то не я.

Так и сказала, сделав ещё глоток вина. Пришлось набраться храбрости, чтобы начать говорить, однако затем слова лились сами собой. О том, что я не только перед другими не показывалась, но и себя саму никогда прежде не видела раздетой, тоже упомянула.

— Я ведь закрыл глаза, — напомнил Себастьян де Россо. — Так что тоже не видел. Пока.

Сделанное им краткое уточнение заставило меня подскочить на стуле. Край покрывала опасно сдвинулся с места, грозясь соскользнуть с плеча, и я поспешила обернуть мягкий бархат вокруг талии. После чего решительно вздёрнула голову, стараясь не думать о том, как наверняка запылали от слов собеседника мои щёки и уши.

— По какой причине вы женились на мне?

— Пришло время — женился. Разве для этого нужны иные резоны? — усмехнулся он. — А что?

— У вас имелась возможность выбрать девушку, воспитанную в семье.

— Однако у обители, где вы выросли, превосходная репутация. Многие люди предпочитают не давать дочерям образования, полагая, будто женщинам оно ни к чему, и даже стыдятся того, что некоторые девицы способны прочесть книгу. А ваша настоятельница придерживается прогрессивных взглядов.

Я угрюмо засопела. Пока он всё говорил верно. Настоятельница, несмотря на то, что знатные женихи в обитель заглядывали редко, в самом деле считала, что девушки должны уметь читать и писать, знать историю своей страны, разбираться в непростых науках, которые прежде слыли прерогативой мужчин.

— Для вас так важно, чтобы супруга оказалась грамотной? — уточнила я недоверчиво.

— Почему нет? Я ведь не всё время провожу в отдалённом замке. Моей жене придётся находиться рядом со мной в столице, даже при дворе. Она должна уметь поддержать разговор на любую тему. Мне бы не хотелось за неё стыдиться.

С этим аргументом я также была готова согласиться.

— Так как, я ответил на ваш вопрос?

— И вас не волнует, что моё происхождение неизвестно? Что мои родители могли быть простыми людьми? Что в моих жилах не течёт кровь аристократки?

— Тот, кого я считаю своим лучшим другом, колдун из Хальфдана. Он родился в крестьянской семье и, если бы не проснувшиеся в нём способности, сейчас возделывал бы суровую северную землю. Однако я не знаю человека, который бы являлся для меня большим авторитетом.

Мне вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь и обо мне говорил с таким же теплом. Но кто? Аньелла или сестра Николина? Хотелось верить, что мне будет позволено обмениваться с ними письмами. Ведь они — моя единственная семья.

— Происхождение не так важно, как то, каков ты сам по себе, — продолжал герцог. — Даже принц крови может быть дурнее и невежественнее, чем сын ремесленника. И история знает тому немало примеров.

Как смело с его стороны заявлять подобные вещи! Я очень сомневалась, что король и большинство придворных с этим бы согласились. Но в словах герцога де Россо звучала непоколебимая уверенность, которая оказалась весьма заразительной — так и хотелось кивнуть в ответ.

***

Виенна смахнула с лица упавший на лоб локон и вгляделась в полумрак. Вот и замок — высится впереди, нависая над всем окружающим. Ну и громадина! Жуткая, тёмная, мрачная. Будь баронесса на месте Себастьяна, никогда и ни за что не поселилась бы здесь — жила бы исключительно в столице.

— Мы приехали, — проговорил наёмник, и его дыхание защекотало ей шею.

— Столкните меня с коня.

— Что? — в голосе собеседника слышалось немалое удивление.

— Просто столкните. Только аккуратно, чтобы ваша зверюга меня не затоптала.

— Его зовут Ветер.

— Очень поэтично! — Виенна сделала глубокий вдох, готовясь к неизбежной боли и напоминая себе о том, что ей не напрасно придётся терпеть малоприятные ощущения. — Так вы это сделаете?

— С превеликим удовольствием!

Падение показалось неожиданно долгим. Баронесса зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не закричать, оказавшись на земле, столкновение с которой вышло весьма чувствительным. Наёмник спешился и наклонился над ней.

— Вы живы?

— Как видите! — выдавила она, морщась. Кажется, действительно не на шутку ушибла ногу. Тем лучше — будет выглядеть правдоподобнее.

— А мне теперь что делать?

— Как что?! Бегите скорее к воротам и стучите изо всей силы! Скажите, что баронесса Виенна де Кастеллано, с которой владелец замка очень хорошо знаком, упала с коня, а потому теперь очень нуждается в помощи и покровительстве герцога!

— Поражаюсь вашей сообразительности, — цокнул языком собеседник.

— Учитесь, пока я жива!

Наёмник не сплоховал — ворота открыли сразу. Свет факелов, голоса. Виенна томно прикрыла глаза и застонала, когда её спутник, которого она решила представить в качестве собственного телохранителя, подхватил её на руки. Кто-то увёл его норовистого коня, а сам сопровождающий вёл себя так естественно, словно и не насмешничал над баронессой некоторое время назад. Пожалуй, он в самом деле годился для воплощения в жизнь её плана с обольщением невесты — или уже супруги? — Себастьяна.

Виенна мельком увидела ошеломлённое лицо какой-то старухи в чепце. Должно быть, экономки. Та кликнула горничных.

— Я должна немедленно увидеть вашего хозяина! — категорично заявила им баронесса. — И разместите меня где-нибудь! Не видите, я пострадала, добираясь в вашу глухомань!

Следуя за экономкой, наёмник отнёс Виенну в комнату, которая больше походила на гостиную, чем на спальню. Когда прислуга вышла, баронесса ухватила мужчину за рукав. Он приподнял брови.

— Не смейте меня покидать! — потребовала она. — Пусть вас накормят и подыщут место, где вы сможете спать. Поговорим позже.

— О чём же?

— О моём заказе. А сейчас ступайте, только не попадайтесь пока на глаза герцогу! И снимите уже наконец-то шляпу!

Наёмник вышел, и баронесса откинулась на подушки. Не такой она собиралась предстать перед Себастьяном. Но, увы, не судьба надеть новое платье, соблазнительно подчёркивающее каждый изгиб фигуры. Зато в столь неприглядном виде куда проще будет надавить на жалость. Если так посмотреть, не худшее оружие в умелых руках.

Владелец замка не спешил, и баронесса едва не задремала, утомлённая всеми перипетиями долгой дороги. Но встрепенулась, едва заслышав знакомые твёрдые шаги. Слегка приподнялась и застонала — на сей раз без всякого притворства, поскольку от неловкого движения ушибленная нога в самом деле заболела.

— Себастьян! — воскликнула Виенна, увидев вошедшего в комнату любовника. Простая одежда лишь подчёркивала его мужественность и красоту. Ему, что значительно отличало герцога де Россо от многих придворных щёголей, не приходилась рядиться в шелка и кружева, чтобы привлечь внимание к своей персоне.

— Что ты здесь делаешь? — с недоумением произнёс он, не торопясь заключать её в жаркие объятия. Баронесса надула губы. — Как ты узнала, где я живу?

— Король Арнальдо помог. После того, как я услышала от Иларии новость о твоём браке, не могла найти себе покоя. Пожалуйста, скажи, что всё неправда!

— Да, я в действительности женился. Мне следовало рассказать тебе раньше, чем слухи дошли до придворных. Прости.

— Я опозорена на всю столицу, и всё, что ты можешь мне сказать, лишь жалкое «прости»?!

— Ты ведь сама не раз говорила, будто не хочешь снова вступать в брак.

Виенна до боли закусила губу, понимая, что ненароком угодила в собственную ловушку.

— Все бумаги подписаны, теперь она моя жена, — продолжал Себастьян.

— Только по бумагам? — зацепилась за его слова баронесса. — Но ваш брак ещё не консуммирован, так? Ты можешь передумать!

— Да пойми ты, что решение принято не мной! У меня не оставалось выбора! — выкрикнул герцог и резко замолчал, очевидно, понимая, что сказал лишнее. — Считай, что ты этого не слышала.

«В чём же дело? — лихорадочно размышляла Виенна, забыв и о боли в ноге, и о том, что ей следовало сейчас изображать из себя несправедливо пострадавшую. — Кто мог принять решение о женитьбе Себастьяна, кроме него самого? Его отца давно нет в живых! Может, тот оставил завещание с требованием жениться именно на указанной девице? Но тогда ему должно было быть известно её происхождение, ведь ни один нормальный родитель не заставил бы единственного сына взять в жёны безродную сиротку».