Тайны Великой Эрдинии: Оборотная сторона власти

Светлана Подклетнова (2024)

Он всегда знал, что отличался от других, ведь в образе невинного ребёнка заключён дух древнего зверя. И его воспитатели знали об этом. С рождения он обитал в храме Долины хранителей, где монахи пытались усмирить его сущность. Ведь убить его не было ни единой возможности. Теперь же должен начаться новый этап его воспитания. Но смогут ли монахи-хранители убедить мальчика следовать выбранному для него пути?

Глава 3. Боль

В день пятый после названного дня

Он с сердцем возрождённым возвратится.

Горит всё тело, словно от огня,

Но дух его в сильнейший обратится.

Боль плоти преходящая пройдёт,

Коль впереди поставить волю духа.

И силу он в душе своей найдёт

Такую, что природа будет глуха

К целителей безрадостным речам…

Из древней книги пророчеств св. Алексиса, гл. 24, стих 16.

Увидев огромного чёрного дракона над стенами своего замка, Верховный Жрец храма хранителей со всех ног побежал навстречу судьбе. Именно навстречу судьбе, потому что мысли его сейчас блуждали по его памяти, выискивая тот грех, за который мог наказать его великий дракон. Но даже если грех был совершён не им лично, отвечает за всех не только в своём храме, но и во всей Долине Хранителей, именно он — Верховный Жрец. Поэтому если и стоит приносить кого-то в жертву гневу чёрного дракона, так только его — Верховного Жреца.

Чёрный дракон медленно кругами приближался к тому месту, где прямо под ним остановился брат Феон. Монах испытывал жуткий страх, но глаз решил не закрывать. Он ещё помнил, как рассказывал ему Арес историю о том, как дважды погибал в пасти чёрного дракона, находясь в телах своих безымянных братьев. И брат Феон для себя решил — раз Арес, имея перед собой великую цель спасения человечества, смог выдержать это дважды, причём абсолютно добровольно, то он сможет погибнуть всего один раз, спасая людей своих земель.

Чёрный дракон коснулся левой лапой дёрна, однобоко приземлившись возле монаха, медленно протянул в сторону брата Феона вывернутую правую лапу, зажатую, словно в кулак. И когда пальцы чудовища разомкнулись в нескольких шагах от монаха, из лапы дракона выкатилось окровавленное тельце маленького Арона.

Дракон взмахнул крыльями и скрылся за горизонтом так быстро, что брат Феон не успел сделать ни шагу. Арон приподнялся, потом упал, потом сделал ещё две попытки встать, и, наконец, потеряв сознание, так и остался лежать под ногами своего воспитателя.

Брат Феон аккуратно поднял с земли почти невесомое тельце мальчика. Кровь капала с его одежд. Казалось, и рубаха, и жилет, и штаны были настолько пропитаны кровью, что их можно было отжимать. Серый балахон монаха быстро покрывался тёмными пятнами, пока он бежал ко входу в храм. Ему не нужно было ничего говорить. Как только те, что работали у храма, увидели Верховного Жреца, несущего истекающего кровью воспитанника, они со всех ног бросились звать целителя.

Добежав до покоев мальчика, брат Феон распахнул ногой дверь и аккуратно положил его на подушки. Он быстро стал расстёгивать одеяния ребёнка, чтобы целитель, который должен оказаться здесь с минуты на минуту, не тратил драгоценного времени на то, чтобы оголить разодранные когтями части его тела. Раздев Арона, брат Феон остолбенел от ужаса, охватившего его. Вся плоть была попросту исполосована страшными рваными шрамами, представляя собой кровавое месиво.

В этот момент в покои мальчика вбежал Симон — главный целитель храма. На мгновение остановившись на пороге, он быстро подошёл к кровати. При виде разрастающихся на глазах кровавых пятен на простынях под Ароном, он огорчённо покачал головой. За Симоном семенящей походкой вошёл его помощник — послушник Белл. Он нёс поднос с иглами, нитями и перевязочным материалом, а на локте его висел чемоданчик с медикаментами, который Симон всегда велел носить за собой.

Брат Симон не стал требовать обычных в таком случае таза и полотенца. Он велел Беллу лить спирт из бутыли, чтобы вымыть его руки, прямо на пол. Затем целитель схватил иглы и стал быстро накладывать швы, не заботясь даже о том, чтобы применить какие-нибудь обезболивающие травы. Послушник же в это время трясущимися руками что-то раскладывал на обработанном спиртом подносе, ранее стоящем на небольшом столике с резными ножками, предварительно убрав с него кувшин с водой и стакан. Краем глаза брат Феон заметил какие-то тампоны, разноцветные баночки, бутылочки.

Верховный жрец оторвал взгляд от разбирающего медикаменты и инструменты Белла, и снова обратил внимание на казавшиеся ему живодёрскими действия целителя.

— Брат Симон! — с выражением ужаса на лице Верховный Жрец наблюдал за пальцами целителя, быстрыми, словно заученными движениями зашивающими ужасные повреждения на теле мальчика. «И когда только научился?» — пронеслась мысль, но следом пришло воспоминание о частенько прибывающих в храм израненных по неосторожности селянах.

— Да? — не останавливая свою работу ни на миг, откликнулся целитель.

— Мальчику нужно обезболивающее!

Целитель на секунду замер, повернув голову, чтобы взглянуть на стоящего рядом Верховного Жреца, на лице которого застыла смесь сожаления и ужаса.

— У меня нет времени! — ответил он, вновь поворачиваясь к Арону и продолжив накладывать швы. — Мы теряем его. — Покачал головой, не отрывая взгляда от быстро и чётко работающих пальцев — Так много крови!

— Я здесь, и я могу помочь! — предложение брата Феона обрадовало целителя.

— Сполосни руки спиртом! — скомандовал тот так, как будто перед ним стоял обыкновенный послушник.

Но Верховный Жрец не обратил внимания на непочтение. Сейчас на кону стояло гораздо большее, чем его гордость. Брат Феон протянул руки, позволив Беллу вылить на них полбутыли источающей резкий запах жидкости.

— Что дальше? — спросил брат Феон, держа быстро высыхающие ладони перед собой.

— Белл, — обратился Симон к своему помощнику. — Дай брату Феону бутылочку с красной этикеткой!

Белл трясущимися руками протянул бутылку.

— Обработай как можно больше ран с помощью тампонов на палочке, лежащих на подносе! — брат Симон наложил уже около трети швов, но кровотечение из остальных ран было настолько сильно, что он сам уже не верил в то, что все его попытки не окажутся тщетными.

— Зашитых или… — начал дрожащим голосом брат Феон.

— Всех! — грубо перебил его целитель, желая, чтобы Верховный Жрец приступил как можно быстрее к оказанию предложенной помощи.

Ещё около часа работали молча, сначала зашивая раны на животе, а затем, аккуратно перевернув пациента, на его спине. Всё было закончено, но Арон так и не приходил в себя.

— Слишком большая кровопотеря! — простонал Симон, глядя на окровавленную постель, затем задумался и продолжил. — Нужно поменять бельё и матрацы и вымыть пол. Всё здесь должно быть настолько чисто, насколько можно.

Брат Феон оглянулся и только сейчас заметил заплаканное лицо Крима, сидящего на полу возле стены. Послушник пробрался сюда очень тихо, и сейчас, сидя в углу, давясь слезами, переживал муки своего господина-друга.

— Проследи, чтобы убрались! — приказал Криму Верховный Жрец.

— Да, брат Феон! — Крим вскочил на ноги, поклонился, как подобает послушнику, стоящему перед Верховным Жрецом, и выскочил за дверь.

— Что ты думаешь? — тихо спросил целителя брат Феон.

Тот покачал головой.

— Он не выживет! — твёрдо сказал Симон, затем задумался и добавил: — Если только… — но сказав эти слова, целитель осёкся.

— Если только что? — повернул брата Симона к себе Верховный Жрец. — Отвечай, Симон! Ты знаешь, сколь ценен этот ребёнок. Если есть хотя бы один шанс!..

Брат Симон горько вздохнул.

— Возможно, лекарство, приготовленное из крови чёрного дракона, сможет помочь мальчику!

— Кровь дракона? — брат Феон начал лихорадочно соображать. — Ты уверен?

— Нет! — покачал головой целитель. — Я сказал «возможно».

— А без крови дракона? — уточнил брат Феон.

— Без неё он точно погибнет!

Двери в комнату отворились, и вошёл Крим, сопровождаемый тремя женщинами, несущими свежее бельё и спальные принадлежности для Арона. За ними проследовало два послушника с матрацами.

После того, как Арон был вымыт, переодет и лежал на чистой постели, брат Феон обратился к Криму.

— Ты знаешь, где можно найти гномов? — спросил мальчика он, и, видя его неуверенность, объяснил: — От этого зависит жизнь твоего господина.

— Я постараюсь найти их! — пообещал Крим.

Примерно через половину часа пол в спальне Арона пополз вниз, выстраиваясь ступенями, на которых появилась четвёрка рыжих близнецов. Они с ужасом уставились на кровать с безжизненным телом Арона.

— Дракон принёс его! — ответил на их немой вопрос Великий Жрец.

— О, Повелитель! — только и смог вымолвить Стик.

— Он не мог с ним так поступить! — на глаза Клика навернулись слёзы.

— Я пойду туда! — грозно выдохнул Дрик.

— Мы не знаем, что именно там произошло, — грустно добавил Блик.

Верховный Жрец поднял руки, призывая братьев к молчанию.

— Я слышал, чёрные драконы не едят сущностей вашего рода, — выдохнул он.

— Можете называть нас гномами! — разрешил Стик, а потом утвердительно качнул головой. — Драконы не едят гномов.

Брат Феон замялся, он не был уверен, что имеет права просить у этих четверых то, что собирался. Но выбора у него не было.

— Арон умирает, — сообщил он. — Есть шанс, что лекарство, приготовленное из крови чёрного дракона, сможет спасти его, — затем понурил голову и разъяснил: — Но только шанс… маленький шанс.

Стик кивнул.

— Мы пойдём туда! — пообещал он. — Но, Блик прав, мы не знаем, что именно там произошло. Мы не можем дать гарантию, что достанем то, что ты ищешь.

— Любая попытка ценна, — пробормотал Верховный Жрец. — Если это может помочь, я могу пойти с вами.

— Ты предлагаешь себя в жертву великому дракону? — удивился Стик.

— Если это поможет, — брат Феон сокрушённо покачал головой. — Мы так долго ждали его появления, что просто не имеем никакого права потерять его сейчас!

Гномы переглянулись.

— Если твоя жертва понадобится, мы сообщим об этом! — пообещал Стик.

— Но время… — возразил гному монах.

— У нас есть возможность перемещаться очень быстро! — грустно улыбнулся Дрик. — Мы же всё-таки гномы!

— Хорошо! Я буду ждать вас здесь! — пообещал жрец.

— Мы придём так быстро, как сможем, — дал ответное обещание Стик, и гномы скрылись под полом, снова ставшим таким, каким он был всегда.

Ожидание, казалось, никогда не кончится… Почти сутки просидел Верховный Жрец рядом с послушником Кримом на полу комнаты Арона. Они отказывались от еды и питья, просто ждали… ждали прихода тех, кто сможет принести лекарство, которое, возможно, и не поможет умирающему мальчику.

Израненное тело Арона ежечасно омывали, переодевали, обрабатывали какими-то составами. Обычно бледное лицо мальчика стало ещё бледнее, хотя раньше казалось, что это было невозможно. Ободряло одно — пусть тихое, но ровное дыхание Арона в сочетании со слабым, ритмичным сердцебиением. Если бы не очень тяжёлые раны на его теле, то могло бы показаться, что мальчик просто тихо спит.

Примерно спустя сутки после того, как гномы покинули покои Арона, пол комнаты снова пополз вниз, превращаясь в лестницу, спускающуюся в подземелье. И оттуда вышли уже не четверо, а пятеро гномов, один из которых лицом совершенно не напоминал четверых уже известных брату Феону и Криму, хотя был также рыж, как и все остальные. Одежду гномы сменили, так что выглядели намного лучше, чем когда последний раз были в этой комнате. Если, конечно, забыть о синяках и ссадинах, до сих пор покрывающих их лица.

— Магистр колонии гномов, Юдик, — представился вновь появившийся гном. — Не буду пожимать руки! — пошутил он.

Но ни брату Феону, ни Криму, ни даже четверым братьям-близнецам было не до шуток.

— Лекарство… — вымучено прохрипел Верховный Жрец. — Вы принесли кровь дракона?

— Крови дракона мы не принесли, — начал Стик, и, увидев разочарованное лицо встречающих, быстро добавил: — Но есть вот это! — он поставил маленький флакончик с искрящейся жидкостью на столик возле Арона. — Сказано, влить в рот на закате солнца. Ровно в тот момент, как солнце скроется за горизонтом!

— Кем сказано? — удивлённо спросил брат Феон.

— Ну… — Стик замялся. — Ну… сказано тем, кто… — и быстро выпалил: — Кто знает, что говорит!

— Мне этого знать не положено, так? — догадался Верховный Жрец.

Стик вздохнул и кивнул головой.

— Но тому, кто знает, что говорит, доверять-то можно? — брат Феон, не отрывая глаз, смотрел на Стика.

— Больше, чем кому бы то ни было на этом свете!

Ответ Стика приободрил брата Феона, но не вселил в него полной уверенности. А вот Крим явно обрадовался.

— Брат Феон, брат Феон! — затараторил он. — Сделайте, пожалуйста, то, что говорит этот гном! — а, затем, извиняющимся тоном обратился к Стику. — Простите, никак не могу запомнить, кто из вас кто.

— Я сам их не различаю! — приободрил мальчика Юдик. — Так что ничего страшного!

Тем временем Стик достал из кармана своего расшитого золотом камзола ещё одну коробочку.

— Здесь, — продолжил объяснять он. — Ну… мазь. Она должна быть наложена после того, как шрамы полностью заживут.

— Зачем? — удивился брат Феон.

— Ну… это… — Стик почесал бороду. — Так ведь надо, чтобы шрамов видно не было.

— Странный ты, — брат Феон разглядывал Стика. — То говоришь, словно по маслу, то заикаешься.

Стик несколько раз вздохнул. Видимо, он сильно нервничал, а потом на одном дыхании выпалил:

— Если Арон не получит те лекарства, которые нам дал тот, кто знает, что говорит, нас растерзает дракон!

Минуты две Верховный Жрец не мог выговорить ни слова от удивления, но как только пришёл в себя, спросил:

— Разве не вы четверо говорили, что драконы не питаются гномами?

— А он и не будет нами питаться! — вздохнул, поддержав брата Дрик. — Он просто нас растерзает и выбросит где-нибудь в пустыне.

— А-а-а, — брат Феон ничего не понимал, но решил не развивать этой темы, так как очевидно было, что она не очень приятна гномам.

— Ну, так мы дадим Арону лекарство? — выдавил улыбку Юдик.

Верховный Жрец кивнул:

— Разве у нас есть выбор? Мальчик не может очнуться уже сутки! Он словно в оцепенении. Если есть шанс ему помочь, нужно использовать этот шанс.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошёл брат Симон со спешащим за ним Беллом.

— Что это? — целитель взял в руки флакончик и внимательно осмотрел, взглянув сквозь искрящуюся жидкость на солнце. — О-о-о! — восхитился он. — Где вы это взяли?

— Это надо влить ему в рот на закате! — указывая рукой на Арона, скороговоркой сказал Юдик.

Симон кивнул, рассматривая жидкость на свет.

— Я и не знал, что такое ещё где-то осталось! — он всё ещё восхищался тем, что держал в своих руках. — Это лекарство на вес золота! Где вы его взяли?

— Золота мы можем дать вам, сколько хотите, — Юдик протянул было руку, чтобы забрать бутылочку, но, вовремя спохватившись, отдёрнул. — А вот эта бутылочка у нас одна!

— И где вы её, одну, взяли? — целитель аккуратно поставил бутылочку на столик.

— А вот этого я сказать тебе не могу! — поджав губы, Юдик завёл руки за спину и выпятил грудь, всем своим видом показывая, что настолько важную тайну, как то, где они взяли драгоценное лекарство, могут знать исключительно гномы.

— Ну, хорошо! — Симон никак не мог ожидать такой реакции на, казалось бы, невинный вопрос. — Не говори, если не можешь! — затем он перевёл взгляд на Верховного Жреца и сообщил: — Но, если это то, что я думаю, можно почти гарантировать, что Арон поправится. Было бы неплохо, конечно, иметь этот состав с самого начала. Не знаю, доживёт ли мальчик до вечера… Но использовать этот флакон, действительно, можно лишь на закате, иначе всё будет впустую.

Брат Феон судорожно сглотнул. Мысль о возможной смерти Арона пугала его настолько же, как мысль о конце света. Он глубоко вздохнул и решился на вопрос:

— Как действует это лекарство?

— Оно очень сильно стимулирует кроветворную деятельность организма, — Симон не мог отвести взгляда от заветного снадобья, играющего разноцветными искорками под солнечным лучом, освещающим прозрачный флакончик. — Особенно хорошо стимуляция этим веществом вырабатывающих кровь органов происходит на закате. Арон точно очнётся, если ему сегодня дать всё это выпить в момент захода солнца, но… — Симон вздохнул.

— Но? — нетерпеливо поторопил его брат Феон.

— Но мальчику станет очень больно! — целитель горестно посмотрел на Арона. — Тело его практически изорвано на маленькие кусочки. Пока он спит, он ничего не чувствует.

— Надо дать ему лекарство! — перебил речь Симона Юдик.

— Может быть, вместе с лекарством можно дать какой-нибудь обезболивающий отвар? — брат Феон изо всех силы пытался найти выход.

— Нет! — целитель покачал головой. — Это лекарство действует только в том случае, если применять его без дополнительных средств. — Его взгляд раз за разом возвращался к принесённому гномами снадобью. — Я о таком только в книжках читал, — пробормотал он, в очередной раз разглядывая флакон на свет. — В очень старых книжках. Думал, что это — красивый миф.

— Тогда что же нам делать? — впервые в жизни в голосе Великого Жреца прозвучало сомнение вперемешку с такой всепоглощающей грустью, что брату Симону всерьёз захотелось того пожалеть, но, памятуя о своём и его положении, целитель вовремя остановился.

— У нас нет выбора! — Симон поправил волосы Арона, сейчас не стянутые обычным обручем, убрав их со лба мальчика. — Мы должны дать ему сегодня лекарство. Иначе мы можем его потерять. Завтра, возможно, будет слишком поздно…

Как только последний луч солнца скрылся за горизонтом, брат Симон влил искрящееся содержимое флакончика в рот Арона. Ещё спустя несколько минут мальчик открыл глаза. Первые произнесённые им слова поразили присутствующих.

— Мне нужно в Кизлирь! — едва слышно выдохнул он и попытался подняться.

Брат Симон остановил его, хотя в этом и не было нужды. Арон уже сам понял, насколько слаб. Он огляделся вокруг, поморщился от боли в своём теле и спросил:

— Что здесь происходит?

— Тебя разодрал дракон! — ответ брата Симона рассмешил Арона.

— Нет! — тело его содрогалось в конвульсивном хохоте, отчего Арону казалось, что когти вновь рвут его плоть. — Меня никто не раздирал!

— Но… — Юдик подошёл к мальчику и заглянул в его лицо. — Твоё тело всё разодрано в клочья!

— Верно! — Арон всё ещё улыбался. — Постарайся не приближаться настолько близко к людям! — посоветовал он, отчего Юдик быстро отскочил от кровати, возле которой всё ещё находился брат Симон. — Кстати, не желаешь представиться?

Арону казалось, что он уже где-то видел этого рыжего гнома, но у него не было сил вспоминать, где именно.

— Я — Юдик, — подпрыгивая от возбуждения, протараторил гном. — Магистр колонии гномов.

Внезапно на Арона снизошло озарение. Он вспомнил. Это было во сне… Люди бежали из прекрасного дворца, словно парящего над огромной глубины пропастью, в ужасе оглядываясь на что-то за своими спинами. В жуткой давке и неразберихе они спасались от чего-то, что пугало их больше, чем смерть. Пройдя сквозь длинные коридоры замка, он видел, как люди медленно обращаются в жёлтый, несущий им ужасную погибель, металл, который они так жаждали всю свою жизнь. Вслед за толпой неотвратимо, как смерть, шли трое в коричневых с золотом одеждах…

— Ты был среди тех, кто обратил всех людей в замке над пропастью в золото? — Арон, наконец-то, вспомнил, где он видел это лицо.

— Откуда… — Юдик отшатнулся, и упал бы с лестницы, на которой стоял, если бы сильная рука Дрика не подхватила его. — Откуда тебе это известно?

— Не важно! — Арон с ухмылкой наблюдал испуг Юдика. На самом деле мальчику не очень понравилось то, что он увидел в том сне. — Зачем вы убили всех этих людей?

Юдик внезапно горестно вздохнул.

— Я знаю, это плохо! — полными слёз глазами он поглядел на Арона. — Мы не хотели никого убивать, но так… — Юдик икнул. — Так было нужно. Предначертание…

— А-а-а! — Арону не хотелось ещё больше расстраивать магистра колонии гномов, мальчик видел, что тот и так чуть не плакал. Но всё же подумалось, что это потешно — наблюдать на этом бородатом лице выступившую в глазах влагу. Арон перевёл взгляд на Великого Жреца и обратился к нему: — В Кизлири есть возница. К сожалению, я не имею представления о том, как его зовут. Знаю, что жена у него Зойя. У них есть сын — Вилон. Мне пришлось коснуться его разума. Я должен освободить его! Сам я не смогу в ближайшие дни отправиться туда, но… — Арон перевёл взгляд на Крима. — Крим может привести мальчика.

— Почему Крим? — удивился брат Феон. — Мы сами можем съездить за Вилоном.

— Крим попадёт туда быстрее! — объяснил Арон. — В особенности, если гномы покажут ему дорогу. Но обратно, — на этот раз Арон повернул голову в сторону Крима. — Обратно вы поедете на повозке или лошадях. Вилон не настолько хорош, чтобы выдержать такой путь, который тебе кажется развлечением, — Арон снова посмотрел на Верховного Жреца. — Это можно устроить?

Тот кивнул.

И взгляд Арона переметнулся к гномам.

— Если хоть один из вас… — грозно начал он, но Юдик перебил его речь:

— О нет, маленький господин, мы не посмеем и близко подойти к твоему слуге. Мы только укажем направление.

— Только направление! — взглядом пригвоздил Юдика к полу Арон, тот даже немного присел со страху.

— Только направление, маленький господин! — закивал, словно глиняная кукла, гномий магистр.

Крим вскочил и быстро спустился по лестнице в подземелье, куда за ним немедленно проследовали гномы. Пол пополз вверх, скрыв ступени, словно их тут никогда и не было.

— Интересно, — брат Феон всё ещё смотрел на пол, который только что открывал неизвестный ему доселе проход, а теперь вновь казался идеальным. — Интересно, такие двери есть во всех комнатах храма?

— Не удивлюсь, если да! — улыбнулся Арон. — Гномы древности были очень изобретательными.

Мальчик поморщился, меняя положение своего тела.

— Так как это случилось? — спросил у воспитанника брат Феон. — Ты сказал, что великий дракон не трогал тебя.

— Нет! — Арон отрицательно покачал головой. — Нет! Я сказал не это. Я сказал, что ни этот зверь, ни кто-либо ещё не имел намерения разодрать меня, — Арон взял в свою ладонь руку Великого Жреца, немного её сжал и продолжил: — Ты думаешь, если бы чёрный дракон захотел моей смерти, я бы сейчас разговаривал с тобой?

— Но тогда… — брат Феон заглянул в глаза мальчика. — Что же могло случиться?

Ответ мальчика ошеломил оставшихся в комнате Феона, Симона и Белла.

— Он меня спас!

Примерно минуту стояло полное молчание, пока целитель не решился продолжить разговор:

— От чего спас?

Арон пожал плечами.

— Я был не очень внимателен и упал с огромной высоты. Мало того, я был настолько глуп, что, когда изумрудный дракон подставил мне свою спину, я вместо того, чтобы уцепиться в него обеими руками, снова свалился. Чёрный дракон подхватил меня буквально возле земли, и времени, чтобы прятать когти, у него не было. Вот я и поранился.

Арон оглядел открытые рты присутствующих.

— А что, бывают изумрудные драконы? — подал робкий голос послушник Белл.

— И изумрудные, и золотые, и красные, и синие, и даже жёлтые! — рассмеялся Арон, в тот же момент лицо его покрылось бисеринами пота от боли.

Брат Симон взял салфетку, протёр лицо мальчика и, вздохнув, тихо сказал:

— Надо бы у него сменить примочки с мазями…

— Но… — брат Феон с ужасом посмотрел на Арона, видно было, что тому больно даже смеяться. — Сколько времени мы не можем применять обезболивания? — внезапно спросил он.

— Сутки! — прозвучал ответ.

— Не-е-ет! — брат Феон ухватился обеими руками за спинку кровати Арона. Казалось, ещё чуть-чуть, и Верховный Жрец сам свалится без чувств.

— Я выдержу! — твёрдо сказал Арон.

— Яд на когтях дракона… — попытался объяснить мальчику Симон.

— Я выдержу перевязки! — тон Арона был безапелляционным. — Я понимаю, что чёрный дракон отравил меня своим ядом. Я чувствую этот яд в своём теле, которое уже начинает неметь. Я понимаю, что перевязки необходимы. Я понимаю, что мне должны промыть раны. Я сам виноват в ситуации, в которую попал по собственной глупости. Я выдержу!

— Но боль будет неимоверной! — прошептал целитель, не в силах в полный голос произнести эту фразу. — Твоё тело отравлено ядом, намного усиливающим болевые ощущения.

— Это всего лишь боль! — ободряюще кивнул ему мальчик, как будто успокаивать нужно было тех, кто вокруг, а не самого больного.

Целитель кивнул и вышел, желая позвать подручных. Через несколько минут вслед за ним вошли два просто огромных монаха. Оба были пепельными блондинами со светло-голубыми глазами. Арон лишь несколько раз видел их мельком в храме и не знал их имена. И они совсем не напоминали кого-то связанного с лечебным делом.

— Брат Симон? — Арон постарался изобразить удивление. — Ты полагаешь, я в состоянии убежать, когда ты будешь менять мазь на моих порезах?

— Но… — целитель нерешительно остановился.

Арон перевёл взгляд на громил в монашеских рясах.

— Я — Арон! — представился он, ожидая, что и те произнесут свои имена.

Монахи склонили головы.

— Кёлин!

— Верн!

— Арон! — было ощущение, что брат Симон пытается объяснить пациенту непреложную истину. — Я уже говорил тебе, что боль будет просто невыносимой. Нечаянно дёрнувшись, ты сможешь навредить себе!

— Я постараюсь не дёргаться! — пообещал Арон.

— Арон, — целитель развёл руками. — Я не могу…

Мальчику не очень понравилось, что его будут сдерживать, словно быка на заклании, но делать было нечего. Всё тело уже неимоверно горело. Не было времени на споры, необходимо было незамедлительно делать перевязку.

— Хорошо! — недовольно поморщившись, разрешил Арон. — Только пусть не сильно цепляются за меня!

— Зажми это зубами! — целитель засунул в рот Арона какую-то деревяшку.

Тот, было, возмущённо зашипел, но взглянув в озабоченные глаза брата Симона, махнул на всё рукой и расслабился. Будь что будет! И пусть делают с ним всё, что хотят!

Брат Симон не преувеличивал, говоря о том, насколько болезненными будут ощущения от перевязки. В первый момент Арон резко напрягся, когда чистый ватный тампон стал снимать с первой из ран старый слой мази, но когда на его тело наложили обрезок ткани со свежей мазью, Арону показалось, что ещё чуть-чуть, и он закричит так сильно, что перепугает всех обитателей этого храма. Мальчик глубоко дышал, стараясь хотя бы немного отвлечься, слушая ритм своего дыхания, но внезапно он вспомнил. Он уже испытывал боль, намного превосходящую всё то, что чувствует в настоящий момент. Тогда было почти полнолуние. И он подошёл слишком близко к той, которая… Тело Арона расслабилось. Мальчик закрыл глаза. Он отпустил боль. Теперь он позволил ей полностью завоевать то, что она желала получить. Не было смысла бороться с болью, когда она была неотвратимой. Сейчас Арон купался в боли, вспоминая и ту ночь, и вторую — ночь, когда он в последний раз видел годовалую Лину. Ночь перед днём, когда её отняли у него, не успел он её обрести. Странно, но стало легче, когда он расслабился. Яд дракона медленно покидал его кровь и впитывался в те повязки, что накладывал брат Симон. Руки Кёлина и Верна, державшие его очень крепко своего подопечного, немного ослабили хватку. Вся процедура длилась около десяти минут, но казалось, что эти минуты никогда не кончатся. Одев мальчика в чистую рубаху, брат Симон жестом приказал помощникам отпустить его.

Арон открыл глаза, обозревая удивлённые лица стоящих подле него.

— Мы думали, ты лишился от боли чувств! — выразил общую мысль брат Симон, вытаскивая изо рта Арона деревянную палку.

Арон улыбнулся.

— Всё оказалось не настолько плохо, как я думал! — ободрил целителя мальчик. — Бывало и похуже!

— Бы-ва-ло и по-ху-же? — в ужасе протянул тот. — У тебя бывало похуже?

Арон кивнул.

— Не буду вдаваться в подробности, но бывало.

Целитель развёл руками.

— Я не слышал, что есть боль сильнее, чем боль, вызванная ядом дракона, — признался мальчику он.

— Пусть боги будут благосклонны к тебе, и ты никогда не услышишь о такой боли! — серьёзно произнёс Арон. — Эта боль разъедает не только плоть, но и душу.

Брат Феон бросил быстрый взгляд на брата Симона. В их глазах промелькнуло понимание. Арон внимательно наблюдал за монахами, и от внимания мальчика не скрылся мимолётный взгляд, которым обменялись наставники.

— Значит, вам всё известно! — Арон не спрашивал, он утверждал. — Пророчество… — горестно пробурчал он. — У вас никогда не возникало мысли, что я тоже живой человек?

Брат Феон опустил глаза, не желая встречаться взглядом с горящими огнём глазами Арона.

— Вы не думали, что я тоже имею некоторые права? Могу, например, ошибаться? Неужели моя жизнь расписана вашим пророчеством целиком? И я не имею права выбора? Вы знаете обо мне всё? Что я делал? Что я делаю? Что я сделаю в будущем?

Арон подумал, что, наверное, монахи всё же не заслужили его гнева. Не они написали это пророчество, и не их вина, что веками внушалось всем, живущим в стенах этого замка, что он, Арон, не будет иметь в своей жизни никакого выбора. Не было смысла сейчас в том крике, который обнажил перед наставниками боль его души.

— Ступайте все! — с тихой грустью сказал Арон. — Пришлите ко мне брата Марка. Мы слишком долго не занимались, и мне нужно кое-что с ним обсудить!

Братья Феон, Симон, Кёлин и Верн вместе с послушником Беллом удалились. Дверь за ними медленно закрылась, и Арон остался в одиночестве.