Бакс. Смерть в «Париже»

Светлана Черных (2024)

В мини отеле эконом класса "Париж" обнаружен труп сына бывшего депутата городской думы Станкограда. Хозяйка отеля — бывшая проститутка, чтобы не привлекать внимание правоохранительных органов и уберечь свое детище от публичного скандала обращается за помощью в частное детективное агентство "БАКС". "Смерть в "Париже"" — это легкий авантюрный детектив, который поможет Вам отвлечься от повседневных проблем.

Глава 5

Глава 5

Дверь резко распахнулась. На пороге стоял Леха Бурза. Мы с ним были ровесниками, но по неизвестной причине, я всегда считал его старше. Коротко стриженный под бритву и со щетиной трехдневной давности на лице он пристально смотрел на меня из-под кучки темных бровей выразительными серыми глазами и жевал зубочистку, ловко перекидывая ее из одного уголка рта в другой.

Свои большие кулаки он прятал в карманах коричневой кожаной куртки, небрежно зашитой на левой груди. Сколько я его помню, она почти всегда была на нем. В ней погиб его отец, получив смертельное ножевое ранение в сердце при задержании особо опасного преступника в конце 90-х. Как мне рассказывали коллеги с моей бывшей работы в полиции, он начал носить ее еще учась в старших классах, когда она была ему порядком велика. С тех пор, он расставался с ней только либо в сильные морозы, меняя на пуховик, либо в жару, когда можно было смело ходить в одной футболке. Но я его за это ничуть не осуждаю, а даже, напротив, уважаю за такой образ брутального опера — мента, не смотря на его природную интеллигентность и высшее юридическое образование.

Леха внимательным взглядом просканировал наш офис. Уверенно зашел внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. Взял у стены стул, кивнул в знак приветствия Эдьке и уселся напротив меня так широко расставив ноги, что его изрядно потертые джинсы, чуть вылезли из туго зашнурованных берцев армейского образца.

— Здорово, Бакс!

— И тебе не хворать, гражданин начальник!

Мы громко рассмеялись и крепко пожали друг другу руки.

— Как поживает загнивающий частный бизнес, буржуй?

— Твоими молитвами, мент позорный! Продолжал я улыбаться, подозревая что его приход не случайный и прокручивая в уме все ситуации последних дней, где я мог наследить.

— Значит, не жалуетесь, — не то спросил, не то утвердительно заключил он.

Если бы с моей стороны что-то шло в разрез с законом, он не постеснялся бы вызвать меня повесткой в управление МВД.

— Пока нет. Чем обязан визиту старшего следователя?

— Да так, мимо проходил, решил заглянуть на рюмку кофе и достал из кармана плоскую бутылку дешевого трехзвездочного коньяка.

То, что он пришел со своей выпивкой слегка ослабило мою подозрительность.

— Будь добра, сходи за кофе! — обратился я к Эдьке начальственным тоном, не требующим ее согласия.

Она так враждебно взглянула на меня, что пришлось добавить более мягко:

— И на сегодняшний день можешь быть свободна, у тебя внеочередной выходной!

Ее вражда сразу улетучилась.

— С удовольствием, шеф! А за кофе сходите сами, автомат на втором этаже!

— Одну минуту, дорогая! Кто вчера вызывал такси?

— Ты! — хмыкнула Эдита, быстро покидая офис.

Я прекрасно понимал, что зарплата следователя, пусть даже и старшего, не позволяет честному менту покупать качественный дорогой алкоголь, поэтому достал из ящика стола Уголовный Кодекс РФ, поставил на него початую бутылку Джек Дениелс, два стакана и положил новую пачку Честерфилд. Леха с интересом повертел ее в руках, а затем попытался открыть, но я знал, что он не курит и это меня слегка озадачило.

— Мимо, говоришь, проходил? Что-то я не припоминаю ни одного твоего маршрута, пролегающего рядом с моим офисом. «Поэтому, давай, не будем играть в угадайку, выкладывай зачем пришел», — сказал я серьезно, разливая виски по стаканам.

— Что ж, давай не будем, тем более, что мы оба не любим загадки.

Я выпил. Хороший напиток приятно обжег мой желудок, и головная боль начала исчезать, как по мановению волшебной палочки. Расслабившись, я закурил и с улыбкой внимательно уставился на Леху.

— Так вот, — начал он медленно и с расстановками. — Вечером, в прошлую пятницу, позвонил мне один знакомый врач скорой помощи. Как-то мне пришлось защитить его от коллекторов. Он хоть и заядлый игроман, но человек порядочный. С тех пор регулярно стучит мне безвозмездно, если… «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет». Док сказал, что его вызвали на самоубийство мужчины в отеле «Париж». Ты наверняка знаешь, что хозяйка этого отеля гражданка Арсеньева Людмила Павловна, по кличке Мадам, в настоящее время содержит в нем свой подпольный бордель.

Леха зыркнул на меня исподлобья, но я только пожал плечами, стараясь не выдать волнение.

— Мадам попросила его, чтобы тот оформил самоубийство по-тихому, не привлекая внимания органов. Он бы и так это сделал, потому что следов насильственной смерти не обнаружил, если бы вдова мужчины не предложила ему за это бешенные бабки. Деньги он естественно взял, но счел такое поведение бывшей жены подозрительным, и решил меня уведомить, так сказать, чтобы не упустить что-нибудь важное.

— Пока не понимаю, к чему ты клонишь?

— Не торопи, Бакс, сейчас поймешь. У меня как раз был свободный вечер, и я решил, интереса ради, туда метнуться.

— Дружище, должен заметить, у тебя нездоровые интересы! — заявил я с усмешкой и налил виски только себе, потому что Леха даже не прикоснулся к своему стакану. — Может быть тебе пора жениться, чтобы ты по вечерам был занят чем-то более забавным?

Но он, казалось, не слышал меня.

— А знаешь, чей труп я обнаружил в девятнадцатом номере этого прости-господи отеля?

— Понятия не имею! — постарался я придать своему голосу, как можно более равнодушный тон.

— Так я тебе скажу…Сына нашего бывшего депутата Бутко!

— Да ладно! Это того самого, который стянул годовой бюджет нашего Станкограда и сейчас отлеживается на песчаных пляжах где-то в одной из теплых стран с ограниченной экстрадицией?

— Увы, уже два года, как нет!

— В смысле?

— Бакс, ты связан тайнами своих клиентов, а я тайнами следствия. Давай не будем выходить за рамки дозволенного! Я тебе и так уже сказал лишнего.

— Базару нуль, начальник! — попытался пошутить я, но Леха не оценил мою шутку, а напротив нахмурился.

— По словам супруги, она обнаружила в петле тело своего мужа, когда приехала навестить его. Он там работал над программой для фирмы «777».

— Знаю я такую фирму, она еще со времен СССР гонит ужасный портвейн. Люди его до сих пор обзывают «три топора». Помниться, еще будучи старшеклассником, я как-то нашел у матери в шкафу такую бутылочку и приговорил ее на пару с другом. Ему — хоть бы хны, а я чуть не сдох! Траванулся по полной! Мать меня потом два дня отпаивала и даже клизму сделала. С той поры у меня с ней не было ничего общего!

Леха опять не отреагировал на мою шутку.

— Это фирма занимается установкой букмекерских терминалов в спортивных барах по всей стране.

— Понятно. Так может ему эта контора помогла отправиться в мир иной? Бабки то там не хилые крутятся?!

— Головной офис этой фирмы находится в Грозном. За ней с стоят весьма серьезные люди. Не мне тебе объяснять, что если бы они сделали хоть полшага в сторону от закона, то ФСБ тут же уцепилось бы за это дело, и меня не подпустили бы к нему и на пушечный выстрел.

— Все равно не понимаю зачем ты все это мне рассказываешь?

— Ты даже не поинтересовался, кто супруга этого несчастного программиста.

— Точно. А кто?

— Некая Бутко Анна Евгеньевна, но ты ее знаешь, как стриптизершу Мишель.

— Я знаком со многими стриптизёршами нашего города и не могу утверждать, что среди них нет девушки по имени Мишель.

— А я знаю только одну такую, из-за которой мне три года назад пришлось выводить тебя из депрессии и глубочайшего запоя, нянчиться с тобой и вытирать сопли…

Я промолчал.

— Так что шутки закончились, Бакс! — сказал он серьезно и достал из кармана свой смартфон, открыл в нем «галерею» и сунул мне под нос фотографию смятой пачки «Честерфилд», которую я так опрометчиво оставил в урне девятнадцатого номера.

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — спросил я, стряхивая сигарету мимо пепельницы.

— А то, что ты был в этом номере в день убийства!

— Разве только я курю такие сигареты?

— На ней обнаружены твои отпечатки пальцев. Ты же знаешь, что они есть в нашей базе.

— Ее могли подбросить, у меня полная урна таких пачек, — я пнул под столом свою корзину для бумаг и грубо сматерился из-за того, что она опрокинулась и все ее содержимое просыпалось мне на чистые ботинки.

— Я допросил горничную. Она дала письменные показания, что делает уборку в номерах каждое утро. И еще до обеда выносит весь мусор из номеров, — продолжал Бурза, не обращая на мой конфуз никакого внимания.

Я продолжал делать вид, что эта информация меня не касается.

— Бакс, неужели тебе не интересно, что было написано в предсмертной записке?

— Надеюсь, что ты сейчас не скажешь: «В моей смерти прошу винить частного детектива Бакса».

— Нет, не скажу. Вдова утверждает, что предсмертной записки не было.

— Слава богу, ты меня успокоил! — пытался я дерзить и шутить одновременно.

— Нет, Бакс, тебе успокаиваться рано.

— Это еще почему?

— Потому что, айтишники из кибер отдела проверили компьютер гражданина Бутко, изъятый с места преступления и обнаружили на нем файл, который был удален через несколько часов после его смерти.

— А я тут при чем?

— Этот файл перед удалением переслали на почту, зарегистрированную гражданином Максимом Бакеевым, по кличке Бакс. Как ты считаешь, если я сейчас произведу выемку всех электронных носителей в этом офисе, мне не удастся найти этот файл?

Я встал, якобы открыть окно, и быстро оглядел стоянку у входа в здание. Несмотря на то, что она уже была плотно забита машинами, мне удалось разглядеть незаметный старенький «Ниссан», с номерами, принадлежавшими городскому МВД. Рядом с ним о чем-то разговаривали двое накачанных молодых парней, в которых без труда можно было распознать оперативников.

— А постановление?

— Ты сомневаешься в моей компетентности?

— Нисколько, — серьезно ответил я и налил себе еще виски, но пить не торопился, так как понимал, что сейчас от моих ответов зависит, как я выйду сегодня из своего офиса: самостоятельно или в сопровождении тех двух качков, ожидающих сигнала от моего старого приятеля.

— Этот файл мог отправить кто угодно.

— Да, но есть свидетель. Молодой парень, снимающий соседний номер в этом гадюшнике на время сессии. Он видел, как ты выходил из девятнадцатого номера за час до приезда скорой помощи, и чрезвычайно точно описал тебя. Лично мне, не потребовалось даже составлять фоторобот, чтобы понять, что это был ты. Я думаю у нас с ним не возникнет сложностей при опознании.

— Ему могли подсунуть мое описание или фотографию для лжеобвинения.

— Могли, конечно могли! Бакс, а ты уверен в том, что если я припру к стенке Мадам, то она не выдаст тебя со всеми потрохами, да еще не предоставит дюжину свидетелей?

Леха сделал первый глоток из своего стакана и выжидающе взглянул на меня. Я понял, что те особые обстоятельства, о которых я предупреждал Мишель, наступили.

— Меня вызвала Мадам по просьбе супруги программиста, обнаружившей его труп. Клянусь, я не ожидал, что увижу там Мишель и не знал, что она была женой сына нашего бывшего депутата.

Леха тяжело вздохнул, взял свой телефон и с некоторой долей облегчения, сказал в трубку:

— Ребята, отбой!

Мы выпили, первый раз чокнувшись, за все время его визита.

— Я осмотрел тело и у меня не возникло сомнений в суициде. Она наняла меня для поиска человека, который, по ее убеждению, виновен в самоубийстве мужа. Но мне ее уверенности было недостаточно, поэтому взялся отыскать только мужчину, угрожавшего ей по телефону и вымогавшего три ляма.

— Очень интересно! За что же?

— Банальный адюльтер.

— Так я и знал! И кто этот счастливчик? Уж не ты ли?

— Клянусь, что нет!

— Ты уже второй раз клянешься, Бакс! Это меня напрягает!

— Леха, будь другом, не вынуждай меня нарушать обещание данное своей клиентке.

— Не буду, — буркнул он недовольно себе под нос. — Тем более, что сегодня мне пришлось закрыть это дело.

Я поперхнулся дымом сигареты и тяжело раскашлялся.

— По — кх… чему?

— Пришли результаты вскрытия…

— И что там, кх…не так? Кх…, — не мог я остановить свой кашель.

— Нужно посоветовать Эдите не чистить пепельницу на твоем столе, может быть ты хоть так поймешь, что через чур много куришь.

— Не становись моей мамочкой!

— Боже упаси, она у тебя такая красотка!

— Согласен, но ты, как и она, умеешь ловко уходить от темы разговора.

Леха снова взял в руки свой телефон и ловко пролистал страницы большим пальцем.

— Так вот, вскрытие показало, что у гражданина Игоря Ивановича Бутко была опухоль головного мозга. А у людей с таким диагнозом… Дальше он прочитал: «часто наблюдается рискованное и необъяснимое поведение, также может неожиданно возникнуть сильная повышенная тревожность, беспокойство или неконтролируемый гнев. Больные становятся очень эмоциональными, даже если им это не свойственно. Такое поведение связано с воздействием опухоли на части лобной доли мозга, ответственной за личностные качества человека. Пациенты могут стать способными на рискованные и даже асоциальные поступки. Им сложно контролировать свои ощущения и действия».

А еще он сообщил, что опухоль достигла стадии неоперабельности и жить ему оставалось не более полугода.

— Теперь ясно, почему этот мужчина, вопреки здравому смыслу, пошел на такой отчаянный шаг. А что говорит об этом его лечащий врач?

— Ничего. Гражданин Бутко с жалобами не обращался. Никакие обследования не проходил, несмотря на то, что должен был испытывать сильнейшие головные боли.

— А супруга?

— Утверждает, что для нее — это шок! Она ничего не знала, кроме того, что муж совсем недавно начал жаловаться на головную боль, и она сама покупала ему в аптеке «Налгезин».

Я стряхнул пепел и выдохнул так шумно, что Леха покосился на меня с легким испугом. Разлив остатки виски по стаканам и уже, не опасаясь за реноме своего агентства, я снова подумал про Глафа. Нужно было срочно выяснить, что это за тип и с чем его можно отведать.

Тут я вспомнил про легендарную зеленую записную книжечку Бурзы. Он всегда носил ее с собой. В ней со студенческих лет Леха коллекционировал в алфавитном порядке клички всех известных и совсем бесславных преступников, которым не посчастливилось хотя бы единожды засветиться в Станкограде. Против каждой клички он делал краткую стенографическую запись о том, что удавалось выяснить об этом гражданине из уголовных дел со слов свидетелей или стукачей. И регулярно редактировал ее, внося туда полученные изменения.

Как-то даже ходили слухи, что один наш местный старый вор в законе готов был выложить за нее кругленькую сумму. Но ему достался только посмертный жирный крестик напротив своей клички «Абрикос», которая возглавляла Лехину коллекцию.

— А, ты случайно не знаешь, кто такой Глаф?

Леха никак не отреагировал на мой вопрос, продолжал медленно цедить виски из своего стакана и странно смотреть на меня.

Я хлопнул себя по коленям и поднял вверх ладони.

— Не знаешь?

— Глав чего? Ты продолжай! Главстрой? Главврач? Главком? Глав…кто?

Почему же в голову ни мне, ни Эдьке не пришло такое значение слова, которое слышится, как Глаф, а пишется Глав?!

— Я думал, может быть это чье-то погоняло. Но раз не знаешь, тогда ладно, — усмехнулся я, стараясь как можно глубже задеть его профессиональную гордость.

Бурза громко икнул и стало очевидно, что он изрядно захмелел. Пить он никогда не умел. Сколько я его знал, на всех вечеринках, праздниках или просто тусовках, он всегда вырубался первым и мне зачастую приходилось транспортировать его на себе.

Но к этому неудобству прилагался весьма приятный бонус. Леха с похмелья ничего не помнил, вот прям от слова «совсем». Коллеги зачастую подшучивали над ним, придумывая истории о его непристойном поведении в состоянии опьянения. Я же, напротив, использовал этот его недостаток только для извлечения полезной для себя информации.

Поэтому постарался скрыть довольную улыбку, когда он начал доставать книжку из внутреннего кармана. Старая молния видимо уже отслужила все сроки годности и не хотела поддаваться. Леха начал злиться и, побоявшись, что он либо ее сломает, либо протрезвеет, я помог ему извлечь пухлую, потертую записную книжицу, с обложкой из зеленого дерматина. Сам открыл ее на букве «Г», но из похожего на Глаф, нашлось только четыре клички.

Это Главнюк, Головняк, Глафира и Глист. Рядом с Главнюком — бандитом и рецидивистом уже стоял крестик, означавший, что данный бедолага отбыл в мир иной. Головняк — серийный маньяк и насильник отбывает пожизненный срок на хорошо охраняемом острове нашего государства. Глафира — воровка-форточница проводит остаток своей никчёмной жизни в закрытой психиатрической лечебнице. И только Глист находится в данное время на свободе и контролирует торговые ряды на Колхозном рынке Станкограда. Я расстроился и вернул книжку на место. Мне оставалось задать ему только один вопрос, но он засопел, сложив голову на скрещенные руки. Чтобы привести его в чувства, пришлось сходить на второй этаж за кофе. Захотелось есть, и я решил заказать большую пиццу. Оператор из доставки спросил:

— Какую будете заказывать? В наличии сейчас есть: «Четыре сыра», «Гавайская» с ананасом и классическая «Маргарита». Услышав слово «Маргарита», мне невольно вспомнилось сегодняшнее утро, и я задумался, пока нервный голос оператора не вывел меня из ступора:

— Так какую?

— «Маргариту», естественно! — ответил я и начал судорожно листать телефон в поисках номера такси, которое вчера вызывал от ресторана «Южный».

Слава богу, что не успел его потерять и сохранил!

Через полчаса растормошил Леху, отпоил кофе с небольшой порцией его дешевого коньяка и пока он уминал второй кусок пиццы, как бы невзначай спросил:

— Бро, а тебе ни о чем не говорят такие слова: «Даже самые толстые стены умеют разговаривать»?

Бурза потер лицо своими широкими сухими ладонями и похлопал себя по щекам:

— А тебе зачем?

— Я же не спрашиваю тебя: «Откуда ты узнал о несчастном случае, произошедшем с покойным депутатом Бутко в Тихом океане два года назад», — попытался блефануть я.

— В Средиземном море! — ляпнул он и понял, что прокололся. — Черт, Бакс! Опять ты поймал меня на гнилую удочку! Ведь знал же, что с тобой пить категорически нельзя!

Леха попытался встать, но ноги от неудобной позы затекли и ему пришлось только сменить положение тела.

— Тип, который шантажировал мою клиентку, в конце разговора припугнул ее говорящими стенами, — попытался я хоть как-то реабилитироваться в глазах старого приятеля.

Леха с трудом встал, сначала потянулся, затем зажал свою голову руками и громко хрустнул шейными позвонками. От неприятного звука я невольно вздрогнул. А он, как ни в чем не бывало, достал откуда-то новую зубочистку и закинул себе в рот.

— Знаешь, Бакс, я бы тебе ни слова не сказал, если бы это дело не было закрыто около года назад. Но ты должен пообещать, если ты что-то нароешь на эту сволочь, обязательно рассказать мне.

— Слово офицера! — пообещал я абсолютно серьезно. Так как эти слова не были для нас обоих фарсом или предметом для шуток.

— Не знаю, помнишь ты или нет о трагической гибели семьи нашего крупного бизнесмена Свиридова…

— А как же, даже самые ленивые городские новости кричали об этом на каждом углу Станкограда. Кажется, он попал в автокатастрофу вместе со своей женой?

— Не совсем, катастрофы как таковой не было. Они слетели в овраг на безлюдной трассе по дороге из города.

— И что из этой трагедии связывает нас с говорящими стенами?

— Дело в том, что она не была несчастным случаем, но городские власти приказали представить ее именно в таком ракурсе, чтобы как можно меньше трепать имя любимого мецената.

— Понимаю, а что случилось на самом деле?

— А на самом деле. Машину специально направила в кювет беременная супруга бизнесмена. Она была в тот момент за рулем и скончалась на месте, а его самого в тяжелом состоянии вытащили из искорёженного автомобиля. Меня как раз вызвали на место происшествия. Свиридов перед смертью успел мне сказать всего три слова: «Стены умеют разговаривать».

— Я полагаю, что в этом деле была какая-то исключительность, иначе ты бы счел это предсмертным бредом.

— Так я и считал до сегодняшней встречи с тобой. Но, ты прав, исключительность все-таки присутствовала. Леха облизнул сухие губы, и зубочистка бесшумно упала на пол. Он хотел нагнуться, чтобы поднять ее, но я махнул рукой в нетерпении услышать конец этой печальной истории.

— После их смерти счета Свиридова оказались пусты. Он погряз в государственных кредитах под залог всего своего имущества. Но самым неприятным оказалось то, что он сам, супруга и плод их не рождённого ребенка были заражены ВИЧ, а в крови бизнесмена найдены следы героина. Сам понимаешь, это секретная информация. Уже потом, пару месяцев спустя, его близкий друг и секретарь по — совместительству, признался умирая от СПИДа, что имел со Свиридовым долгую связь. И то, что это, именно он подсадил его на тяжелые наркотики, соблазнил и в последствии заразил ВИЧ.

От такой информации даже у меня пересохло в горле, я взял с Эдькиного стола открытую бутылку выдохнувшейся минералки и налил Лехе в стакан, а сам допил ее из горлышка.

— Да уж, — только и смог сказать я.

— Рад был повидаться, Бакс. Всегда приятно пообщаться с незаурядным человеком.

— Взаимно.

Мы слегка похлопали друг друга по плечам и крепко пожали руки. Леха взялся за дверную ручку.

— Подожди, я вызову тебе такси!

— Не утруждайся, Бакс, у нищих слуг нет! — грустно сказал он, закрывая дверь моего офиса.

Возвращаясь в свое кресло, я слышал удаляющийся стук его уверенных шагов и с раздражением думал о том, что у меня закончилась вся выпивка и что поиски шантажиста моей клиентки с каждым днем заходят все больше и больше в тупик. Вот что мне делать с этой информацией про несчастную семью бизнесмена Свиридова?

Может быть он в предсмертном бреду процитировал какой-то фильм или книгу? Я хорошо помнил любимый американский мини сериал моей матери «Если бы стены могли говорить», вышедший в конце 90-х с Деми Мур и Шер в главных ролях. Открыв свой ноутбук, мне пришлось пересмотреть его в который раз. Но ничего нового. Он по-прежнему рассказывал о сложностях с абортами в США на протяжении 40 лет.

Неужели шантажист таким образом выражает свой протест против рождения детей, так сказать, с дефектами? Будь то рождение ребенка от свекра или больного СПИДом? Но сам себе отрицательно ответил на этот вопрос. Рождение дефективных детей — это, в большинстве случаев, удел скорее нищих и убогих. А в данном случае он связывается с известными и богатыми людьми.

Допустим, год назад, он каким-то образом узнал о гомосексуальных пристрастиях и смертельной болезни бизнесмена Свиридова. Попытался его шантажировать, но у того не было денег, чтобы откупиться. Он наказывает его, отправляя документальные подтверждения его жене. Она же, узнав страшную новость, одним нажатием на педаль газа отправилась в мир иной, захватив туда своего нерождённого ребенка и ублюдка — мужа.

После этого случая, вымогатель стал осторожнее, и чтобы не рисковать даром, сначала убедился в платежеспособности Мишель. Его картавый помощник даже проверил наличие нового Мерседеса под ее окнами. Но его план опять сорвался. Какой-то неудачливый преступник. Хотя кто знает, может быть это всего лишь два его прокола, а остальные попытки оказались успешными. И именно поэтому о них никто не знает. Остается вопрос: откуда к нему в руки плывет такая интимная информация. Может быть на него работает какое-то специальное агентство? Как он смог воспользоваться уничтоженными анализами ДНК из центра «Пеликан»? Нужно обязательно проверить оригинальность этого документа.

Я снова и снова слушал запись его разговора с Мишель. В какой-то момент мне показалось, что точно такой же отдышкой страдал мой бывший сокамерник с начальной стадией туберкулеза. Полистав еще примерно полчаса бесконечные страницы интернета, я понял, что все больше и больше загоняю себя в болото неизвестности и отчаянья за нерешенное дело. Понимая, что нужно переключиться, чтобы хоть как-то упорядочить полученную за неделю информацию о шантажисте своей клиентки, я встал и начал шагать по кабинету от своего стола к окну и обратно. Но это действие также не принесло ни малейшего прозрения.

«Вот бы такую машину, в которую можно было бы загрузить следующие данные: первое — мужчина, промышляющий шантажом известных граждан нашего города, второе — кличка Глаф или Глав, третье — возможно сидевший или страдающий заболеванием органов дыхательной системы, четвертое — любящий пугать говорящими стенами, пятое — имеющего картавого подельника. А он бы выдал мне фамилии, имена, отчества и адреса проживания всех предполагаемых преступников! Нет-трех! Нет двух! А еще лучше одного! Жаль, что не изобрели такой компьютер! А может быть и изобрели? И где — то он работает без остановки вычисляя людей, нарушивших закон!

После доеденной пиццы мучала жажда, но весь кофе выпил Леха и Эдькина минералка тоже закончилась. Сейчас бы кружечку светлого нефильтрованного…»… — думал я, вызывая такси, выходя из своего офиса.

— Командир, пивной бар «Огонек», рядом с ж/д вокзалом! Адрес не помню, но дорогу могу показать! — сказал я русскому таксисту, усаживаясь на переднее сиденье.

— Не нужно. Я знаю.

— Вот и славно, — добавил я, надвигая на глаза свою черную фетровую шляпу.

Мне пришло в голову посетить небольшой пивной бар «Огонек», который в народе называют «Наливайкой», в малой надежде встретить там Сказочника (Читайте детектив «Серебряная отмычка»). С ним меня познакомил районный участковый, мой сосед по подъезду с верхнего этажа. Это было еще в начале моей карьеры частного сыщика. Тогда он регулярно занимал у меня деньги до получки. Надо признаться, что и сейчас продолжает, но отдает всегда вовремя, поэтому мы с ним до сих пор находимся в хороших отношениях.

А дело было так. Случился у меня в то время один занятный случай.