Последний сон

Светлана Шебунина (2024)

Всю жизнь я кормлю себя завтраками — завтра станет легче, завтра я поменяю работу, завтра я точно пойму, чем хочу заниматься. Но вот, я снова лежу в тишине, окутанная давящей тьмой, без малейшего намека на сон. Снова чувствую себя потеряно. Снова сталкиваюсь со своими главными врагами — страхами и собственными мыслями. Засыпать глубокой ночью и забываться лишь на несколько часов стало еще одной моей вредной привычкой. Но все преображается, когда в мои фантазии просачивается Он. Его присутствие рядом становится зависимостью. Ведь здесь — рядом с Ним — кажется все простым и даже волшебным. Я не знаю всех пазлов его жизни. Все, что мне известно — он пишет необыкновенные картины, которые способны трепетно касаться души, а его кофейные глаза каждый раз окутывают пеленой тепла. И этого наваждения становится достаточно, чтобы я поверила в судьбу и в себя. Но вера — хрупкая вещь, правда?

9.

Мне показалось, что я все еще в полудреме. Было темно, как будто глаза просто закрыты. Но ощутив прохладу, окутавшую меня в мгновение, до меня дошло — я уже во сне. Почему тут холодно? Чувствовалось, что пространство довольно большое. Мне стало непосебе.

— Хэй, — вполголоса произнесла я в пустоту, и мой голос пронесся эхом, отскакивая от каменных стен. Я в пещере.

Ну, нет! Верните меня обратно к морю. Может попытаться проснуться и заснуть снова? Меня совсем не устраивала перспектива возвращение жутких кошмаров.

Так, хорошо. Попробуем двигаться вперед, может куда-нибудь выйду или все-таки проснусь. Стоп, а где здесь “вперед”? Я уже три раза покрутилась вокруг своей оси. Даже голова закружилась.

— Тут кто-то еще есть? — Какой глупый вопрос. Если бы кто-то был, то наверняка бы уже ответил мне. А вдруг эта пещера полная призраков? Или зомби? Или еще хуже — гигантских пауков-мутантов? Фу-фу-фу!

Я сделала первый шаг. Ощутив твердую и довольно ровную поверхность под ногами, я сделала еще несколько шагов. А потом подумала: почему я вообще должна чего-то опасаться в своем же сне? Это все происходит в моем сознании. Всего лишь фантазии. Расправив плечи и громко выдохнув, я медленно, но уверенно пошла вперед. Пару раз споткнулась о камни, чуть не врезалась в неровную скалистую стену, а по телу продолжали бегать неприятные мурашки.

Наконец, в далеке я увидела небольшую точку света. Ура, выход!

Набрав скорость и почти перейдя на бег, я приближалась к заветному солнечному свету. Мне так хотелось поскорее уйти из этого жуткого места. Воздуха в легких становилось все меньше, голова начала кружится, а пульс участился настолько, что я слышала собственное сердце. Я надеялась, что панические атаки меня миновали. В реальности их уже не было полгода. Я бежала со всех ног, и казалось, что крошечная точка света только отдаляется от меня. Но в одну секунду все заволокло белым ярким светом, что в ушах зазвенело.

От неожиданности ноги подкосились и я начала падать, но чьи-то теплые руки подхватили меня. Кислород все никак не желал возвращаться в мои легкие, я задыхалась. Сквозь звон в ушах я услышала знакомый голос.

— Тише, тише. Все хорошо, Варя.

Картинка перед глазами стала прояснятся. Передо мной стоял Тимофей.

— Ты в безопасности, не бойся, — спокойным голосом произнес он и притянул меня к себе. Он гладил меня по голове и по спине, а я пыталась отдышаться.

— Варь, посмотри на меня.

Он все еще держал меня за плечи и заглядывал мне в глаза. В отражении я увидела себя: испуганную и встревоженную.

— Варя, — снова сказал Тим.

Я отошла в сторону. Вокруг не было ничего видно, туман окутал редкие деревья. Нет, это не туман. Это облако. Приглядевшись, я поняла, что мы находимся на горе.

Тимофей подошел ко мне и встал рядом. Я ощутила его внимательный взгляд на себе. Не поворачиваясь в его сторону я сказала:

— Со мной и раньше случались панические атаки, но я была уверена, что это в прошлом. И уж точно не думала, что такое может произойти во сне.

Тимофей молчал. Он осторожно переплел пальцы наших рук.

— Наши сны состоят не только из желаний, мечт или событий прошедшего дня, — сказал Тим. — Здесь живут и наши вечные спутники — страхи.

— Сон должен успокаивать и расслаблять, а что в итоге?

— Сновидения дают тебе возможность пережить эмоции, которые ты заглушила в реальной жизни. Это нормально.

Ветер порывом закружил мои распущенные волосы, а тело пронзил морозный воздух.

— Да уж, хотелось бы быть в более подобающей одежде.. — смутившись, я посмотрела на свои пижамные штаны.

— Так в чем проблема? Просто подумай о тех вещах, которые ты хочешь видеть на себе. Все-таки это сон, — пожав плечами, сказал Тимофей.

— Вот так просто взять и представить?

— Да.

Я закрыла глаза. И через секунду на мне уже были светлые широкие джинсы и белая толстовка. Я опешила.

— Магия какая-то.. — удивилась я. Тимофей приглушенно рассмеялся. Мне так нравилась его улыбка, что я окончательно успокоилась. — И так намного лучше. Теперь хотя бы не холодно.

— А мне и твоя милая пижама очень нравилась, — кинул Тим, глядя в мне в глаза.

Тимофей

Эта зелень в ее глазах притягивала каждый раз. Я мог бы часами смотреть на нее как на картины Брейгеля. ³

Я взял ее за руку и пошел вниз по склону. Здесь я был первый раз, поэтому совсем не ориентировался в местности. До этого мы встречались в знакомых мне местах. До сих пор не понимаю, почему именно она попала в мои сны.

Контролировать свой ночной мир я научился недавно. Помню, как читал одну книгу про сноходцев, где описывался целый мир снов с разными континентами. Не спорю, я впечатлился идеей автора, но ни за что не подумал бы, что это может быть реальностью.

Шли мы молча. Ладони Вари все еще были холодными, поэтому я положил наши сцепленные руки в карман своей толстовки. Она удивленно посмотрела на меня.

— Что? — спросил я. Улыбка так и хотела вырваться наружу, но я сдержался.

— Нет, ничего, — растерянно произнесла Варя и посмотрела в сторону. Я заметил милую ямочку на ее щеке. Мои губы все же растянулись в улыбке.

— Почаще улыбайся, — Варя нежно посмотрела на меня. — Тебе очень идет.

— Как и тебе, Варь.

Так и шли. Как дураки довольные. А от чего, сами не понимали.

Наконец, я заметил знакомую поляну, на которой лежало старое поваленное дерево. Мы присели на него. Перед глазами мелькали верхушки сосен, а в далеке расположился мой старый добрый друг — море. Большая вода всегда вселяла в меня спокойствие и часто вдохновляла. Можно даже сказать, что мне повезло, потому что в реальной жизни я тоже жил рядом с морем, но выбирался туда все реже.

— Тим, — застенчиво пробормотала Варя.

— М?

— А ты всегда знал, чем хочешь заниматься? Ну, по жизни.

— Скорее да, чем нет.

— Крутой.

Варя выглядела грустной, отчего мое сердце сжалось.

— Я знал, что мне нравится, но не сразу понял, что я могу превратить это в дело своей жизни. Наверное, так у всех происходит. Только многие поздно приходят к этому выводу.

— Ага, — отозвалась Варя. — Потому что звучит слишком самонадеянно и мечтательно. По-детски.

— Возможно, — я пожал плечами. — Но я почему-то никогда так не думал.

— Почему?

— Меня больше волновали выставленные рамки, которые сковывали меня, — их меня вырвался тяжелый вздох. — Я много лет боролся.

— С чем?

— С кем. С отцом. Сначала он пытался, точнее навязывал мне то, что по его мнению было бы лучше для меня. Запихивал в разные спортивные и технические секции. Нет, спорт я люблю, но не тогда, когда на тебя давят и хотят вытеснить из жизни вещи, которые тебя заряжают и вдохновляют.

— Понимаю. Хотя у меня не совсем так было. Мне просто однажды вложили в голову, что именно здесь тебе будет хорошо, и это правильно. Ну, а возможности исследовать интересы уже не было.

— Получается, мне повезло.

— Да, — Варя задумчиво смотрела на траву под ногами.

Молчание повисло в воздухе.

— Просто когда поймешь, к чему тебя тянет, не бросай. Борись до конца, — сказал я, глядя на аккуратный профиль Вари.

Она повернулась ко мне, и в ее глазах застыли слезы. Я не стал больше ничего говорить. Притянул к себе и крепко обнял. Варя шмыгнула носом и потянулась вытирать слезы, немного отстранившись. А я не хотел ее отпускать. Я не знаю, увижу ли ее вновь, поэтому обхватил ладонями ее прекрасное лицо и поцеловал. Варя ответила на поцелуй, и я забыл обо всем на свете. Мы нежно целовались, смакуя каждую секунду момента.

Я пытался запомнить все. Ее губы — на вкус как клубника. Ее запах — все тот же, кофейно-ванильный. Ее теплое дыхание на моей щеке. И стремительное сердцебиение в своей груди. Казалось, будто наши души отчаянно рвались друг к другу.

Примечания

3

Питер Брейгель — нидерландский живописец и рисовальщик, самый известный и значительный из носивших эту фамилию художников эпохи Северного Возрождения.