А моя любовь живет на пятом этаже

Северина Гравис (2024)

Еще с детства я придумала фразу «В душе у каждого своя сказка». Сейчас или потом, однажды. Я мечтала о принце и он у меня есть. Настоящий. 15 лет неведения и все же Свадьба…а он знал об этом с самого начала.

Часть 3 Сестра и родители глава 12 Семья изнутри

Часть 3 Сестра и родители глава 12 Семья изнутри

Так вот. Получилось, что я созвонилась со своей родной сестрой. Она сказала, чтобы я приезжала к ней на неделю, мы найдем мне новое жилье. С той комнаты мне надо было срочно съезжать за несколько дней. Мне просто было эмоционально невыносимо там находиться больше. Что-то вроде стрессонеустойчивости. Я взвалила на себя такие нагрузки, что по ночам начала задыхаться, апноэ. Я просыпалась от нехватки воздуха. Думала из-за орехов. Но, скорее, из-за тяжелого периода и тяжелых таблеток. Было это вначале мая. В марте мне позвонили и сказали, что умирает бабушка, не хочу ли я её увидеть перед смертью, в пятницу. А в воскресенье она умерла. Я не захотела её видеть. Я была в гневе на неё тогда.Я не была уверена, что она из своих похорон не устроит представление. Не хотела играть в нем роль плохой внучки. Я не заслужила такого отношения. И не пошла ни прощаться с ней, ни на её похороны. По-крайней мере я всем родственникам показала свое отношение к их театру. Мама, с которой они раньше не общались, и та пришла. А я, спутница её последних лет, нет. Расскаяния я так и не почувствовала до сих пор. Я поступила правильно. Не люблю лицемерия и обмана. Как было, такое отношение я и показала. Гнев, да, прошел со временем. Я бы хотела её тогда увидеть, поговорить. Но я уверена, что она звала меня не для этого. Да и сама лично она не звала. Если бы она раскаялась, я бы пришла. Но нет, этого не было. Хотя за месяц до её смерти я его почувствовала. Просто пришли такие ощущения. И я чувствовала все её семь и сорок дней. Она приходила посмотреть как я живу. Потом пошла по более ранним своим жизненным вопросам. Я показала ей своё отношение в тот день, когда она смотрела на меня. Думаю, она всё поняла. Я провела обычный день, показала свой обычный день, в работе и домашних делах. Что моя жизнь идёт, не рухнула. Что я справляюсь и совсем одна, не вернулась к родителям, а ведь прошел уже год как я уехала от неё. Груз её креста лег на маму. А я по психосоматике уже несла крест прабабушки, еще раньше мамы. И отлично справлялась под этим гнетом. Теперь мама прочувствует всю полноту жизни, хочет она этого или нет.

Вот с этим настроением я похала в мае к сестре, со своими четырьмя сумками. Таня встретила меня, скажу, настороженно. Я не знаю, почему. Не ужели она верила родственникам, что будто я свела бабушку в могилу? Брат взял на неё кредит, она переболела ковидом, уволилась с работы, вот её сломило, а далеко не я, ухаживавшая за ней три года со всем вниманием. Вот как, видимо, бывает. Я не знаю, что они все обо мне думают. Но, это и называется родственными отношениями,"гадание на кофейной гуще".

Первое время было не просто. Как я и ожидала. Пришлось всем доказывать свои позиции и принципы, отстаивать свое мнение. Племянники поначалу нащупывали границы, поступали и так, и эдак. Иногда мальчишки даже немного жестко, скажу. Но всегда как дети. Просто они слушали еще и мать, которая, в свою очередь, слушала даже в своем возрасте все еще родителей, а свое мнение так и не сформировала. Так ей было легче. Она решила прикрыться деньгами, ведь она здорова, ну а мне светила жизнь с отцом. Я так не хотела и не хочу. Так что я сказала детям свое мнение о том, какой я вижу свою жизнь, показала, что за меня я никому решать не позволю. И не позволяю. Самый вопрос был в младшем, Ярике. Он самый чудесный мальчик на свете. На второй день моего приезда он лег рядом и попытался меня соединить с их жизнью, или вообще с жизнью. И он был маленькая копия моей любви. Только в очечках. Я скучала по нему, когда его не было рядом. Мы все делали вместе, играли, рисовали. По вечерам я читала им сказки. По выходным мы смотрели их любимые детские фильмы. Гуляли в парке возле дома. Мне очень понравилось быть тетей.

Но. Через год сестра повела себя дико. Она тоже не желала мне семью. Я ее устраивала только без нее, одна. Я так поняла. Как мама хотела сделать из меня себе бабаушку, так и сестра няню. Они будто сговорились и поставили на мне крест. Я не знаю, как можно считать себя вправе так распоряжаться чужой жизнью. Они даже не знали о моей любви. Я им ничего не сказала, я чувствовала, что они ее уничтожат и молчала. Они бы обернули даже в опекунство надо мной, лишь бы иметь с меня побольше пользы. Тогда я мечтала, что мама будет счастлива этому чуду со мной. Моя родная сестра меня будто ненавидит, и я не знаю, за что. Я не могу ее поддержать, зная, каково быть больной, которой никто из родственников не помог. Я не понимаю как можно так относиться к своим детям. Видимо, знаю, каково это. Врагу не пожелаешь.