Агент пси-класса

Селина Катрин (2024)

Редж Брайт — невыносимый, эпатажный, язвительный агент с самомнением до небес, и… он моё задание. Я должна любой ценой заставить его помогать нашей организации. Вот только вначале он отказался это делать наотрез, а потом заявил, что согласен, но с возмутительным условием: — Вас, Виктория. Я хочу вас. Однотомник по циклу «Федерация Объединённых Миров»

ГЛАВА 5. Опиши мужчину твоей мечты

Ночь. В доме Матвея

Матвей откинулся на спинку кресла, прищурил глаза и сложил пальцы домиком. Он любил так делать, когда о чём-то глубоко задумывался.

Разумеется, он меня не выгнал. Стоило заявиться на порог его квартиры, как явно готовящийся ко сну друг — пижамные клетчатые штаны, такая же рубашка и вязаный жилет красноречиво об этом говорили — тут же распахнул дверь пошире. Вручил чашку тёплого фиточая и плед, усадил в кресло и только после этого скомандовал:

— Рассказывай, что случилось?

Матвей был единственным человеком во Вселенной, кому я доверяла безоговорочно. С тех пор как погибли родители, он был мне как старший брат. Мы познакомились в интернате для бездомных, но я помнила нашу первую встречу как вчера. Мальчишка чуть крупнее сверстников, но ниже ростом сидел в углу и читал книгу с неинтересной серой обложкой. Он был таким же светловолосым, как и я, а потому, когда меня начали дразнить захухрей, подошёл и дал в нос обзывающемуся.

Уже позднее я узнала, что захухрями называли всех детей в интернате с более светлой кожей, блондинистыми или рыжими волосами, потому что считалось, что в нас течет кровь людей с Захрана, а коренные таноржцы смуглые и темноволосые. Это не было обзывательством, скорее, фактом, что в родословной отметились люди с более отсталой планеты, вот и всё. Но тогда поступок Матвея поразил, и я захотела подружиться с мальчиком, который за меня заступился. Именно Матвей умудрился подсадить меня на психологию, а из-за редкого перламутрового цвета волос нас часто принимали за родных брата и сестру.

Без приукрашиваний и лишних эмоций я рассказала другу обо всём, что меня беспокоило.

— Скажи, я всё придумываю? — устало спросила я, грея руки о бока пузатой чашки. — Фил же ведь неплохой… Может, это у меня заскоки? Может, я какая-то неправильная?

Вместо чёткого ответа Матвей поиграл сложенными домиком пальцами и задумчиво перечислил то, что я ему сама рассказала:

— Филипп получил от тебя отказ, после чего сделал предложение повторно. Он вычислил время, когда у тебя будет пара, чтобы в свидетелях было множество студентов, чьё мнение для тебя важно, и поставил в максимально неудобное положение. А ещё он написал обращение с фамилией, чтобы даже твои коллеги точно поняли, к какой Виктории обращаются. Это ты мне скажи, ты что-то придумываешь?

— Матвей, ну ты и…

— Ах да. Ещё вчера вечером, судя по твоим словам, он сравнил тебя с эфемерной нормальной женщиной не в твою пользу и поставил в упрёк отсутствие желания брака. Теперь всё. Так кто я?

— Прирождённый агент пси-класса. — Я возмущённо фыркнула и отпила чай, которого уже оставалось на донышке. — Никакой новой информации не выдашь, зато перескажешь слова собеседника и ещё сомневаться заставишь.

Удивительное дело, но уголки губ друга приподнялись, будто я ему лучший комплимент сделала.

— Спасибо.

— Да пожалуйста. — Я отмахнулась и оглянулась в поисках места, куда поставить пустую чашку.

Рассказ об отношениях с Филиппом занял добрый час, яркие негативные эмоции вытекли из меня вместе со словами, начало клонить в сон. Сейчас попрошу постельное белье и заночую на диване в гостиной, как это делаю время от времени…

Стоило подняться и опустить тару на журнальный столик, как в спину внезапно прилетел вопрос:

— Вик, опиши мужчину твоей мечты.

— Прости?

Я на секунду замерла, а затем изумлённо оглянулась на друга — он точно не шутит? Судя по серьёзному выражению лица — не шутил.

Не то чтобы тема личной жизни была у нас табу, но… Матвей всегда знал, что я не собираюсь заводить семью. Вообще. Так же и я знала, что все пассии друга в лучшем случае одномесячные, но чаще всего — односуточные. Агенты, а тем более пси-класс, — это особое сочетание характера, мировоззрения и возможностей. Несмотря на то что я себя к пси-классу не причисляла, а являлась всего лишь гражданским консультантом РУТ, я хорошо понимала, почему Матвей не стремится связывать себя никакими обязательствами.

Неуютная пауза повисла в воздухе. Матвей улыбнулся.

— Я всё понимаю, — мягко сказал он. — Ты никогда не захочешь кому-либо давать рычаги давления и резонно считаешь, что любая привязанность — это слабость. Но… допустим, ты никогда не работала на РУТ, допустим — ты самый обыкновенный профессор в Таноржском Университете, и только. Или вообще выбрала не психологию, а танцы. Во! Ты танцовщица. — Он щелкнул пальцами в воздухе. — Так какие мужчины тебе нравятся?

— Не люблю все эти штучки психов, ты же знаешь.

— Да ла-а-адно, — протянул Матвей, — я сейчас не как агент пси-класса спрашиваю, а как твой друг. Ничего из того, что ты здесь произнесёшь, не выйдет за стены этой квартиры. Клянусь!

Он облокотился на колени и взял меня за руку. Не ладонь в ладонь, а за запястье — обычный жест поддержки. Я вздохнула, так как и без дополнительных напоминаний знала: то, что я скажу Матвею, останется строго между нами.

— Ты же знаешь, что я спокойно отношусь к мужчинам.

— Знаю, — кивнул собеседник. — Но ты же встречалась два года с Филиппом, значит, это тебе для чего-то было нужно.

— Ну ты же встречаешься с девушками, — парировала я.

Матвей рассмеялся, но, как мне показалось, немного наигранно.

— Ничего серьёзного. Секс, непродолжительные отношения. Поверь, Вик, ни одна из них не была даже в этой квартире.

Я удивлённо вскинула брови: ничего себе откровение!

— Но речь не обо мне, а о тебе. Расскажи мне, какого мужчину ты могла бы полюбить. За кого действительно пошла бы замуж?

Я зависла как ржавенький робот, не веря, что агент пси-класса действительно спрашивает о таком. Мы знали друг о друге практически всё, дискутировали на любые темы, играли в монополию с девяти лет и обсуждали политику…

— Я могла бы полюбить мужчину, который обо мне искренне заботится, восхищается, не пытается манипулировать и с кем я чувствую себя в безопасности, — сформулировала основные пункты, пришедшие в голову.

— Погоди, это всё?! — Друг показался ошарашенным.

Я пожала плечами. Да какая разница, кого бы я смогла полюбить в «другой жизни»? Я живу этой.

— Матвей, может, спать, а? Постельное бельё лежит в том же шкафу, что и раньше?

Несколько секунд Матвей сидел в кресле напротив, держа взгляд на моем лице и словно что-то лихорадочно обдумывая. Моргнул, вновь улыбнулся и подскочил с кресла.

— Да-да, Вик, ты права. Время уже позднее, мне с утра в РУТ. Сейчас всё принесу.

Друг детства засуетился, стремительно рванул в гардеробную, принес стопку белья и сам же принялся заправлять одеяло в пододеяльник, при этом он что-то торопливо говорил про работу, а светлые кудряшки так и подпрыгивали от каждого движения. Уже засыпая на диване в гостиной под толстым пуховым одеялом, я думала о том, что было что-то странное в поведении обычно спокойного друга. А может, я слишком сильно устала за день?