Семейные сказки. Беседы с детьми о семье и семейных ценностях

Группа авторов, 2019

В книге представлены авторские стихи и сказки о семье, семейных ценностях, направленные на формирование чувства любви и уважения, верности, порядочности, честности, общности, взаимопомощи в разных жизненных ситуациях. Книга адресована родителям, бабушкам и дедушкам, педагогам, заведующим, воспитателям и преподавателям ДОО и детских домов, реабилитационных и развивающих центров, детских клубов, кружков, секций, методистам, библиотекарям, няням, гувернерам и, конечно, дошкольникам. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дорогие наши мамы

— Расскажите о том, какие у вас мамы, — обратилась Мария Ивановна к ребятам.

— Хорошие! Добрые! — воскликнули ученики.

— А почему маму называют мамой? — поинтересовался Ваня.

— Хороший вопрос задал молодой человек. Наверно, когда вырастет, будет исследователем. Слово «мама» на разных языках звучит почти одинаково. Возможно, потому, что это первое, что говорит ребенок, независимо в какой точке Земли он бы ни родился. Вот как звучит слово «мама» на разных языках: на испанском и итальянском — «мадрэ», на французском — «маман», на персидском — «мадар», на голландском — «мёдер», на иврите — «има», на украинском — «мати», «мамо», на киргизском — «апа», на литовском — «мама», «мамитэ», на турецком — «ана», на болгарском — «мама», «майка», на шведском — «мама», «мор», на корейском — «омма», на греческом — «мама», на азербайджанском — «ана», на чеченском — «нана», на китайском — «мути», «нян», — рассказал ребятам профессор Семейкин.

— На всей Земле мамы тревожатся и заботятся о своих детях. Как бы мама ни устала, она всегда накормит, напоит, выслушает, приласкает, даст добрый совет. Верно? — произнесла Мария Ивановна.

Тут профессор раскрыл свой портфельчик и достал книжечку.

— Послушайте! — обратился он к ученикам.

Хорошо!

Хорошо на белом свете —

Оттого и солнце светит!

Ветер хлопает в ладоши,

Оттого и день хороший!

Я бегу навстречу маме —

Вот какое счастье с нами!

Н. Пикулева

Солнечная мама

— Лови! Лови!

— Сейчас как поймаю! Да как съем!

Солнечный зайчик скакал по шкафам, стенам, дивану, столу и стульям, а мама прыгала следом. Митя хохотал, управляя лучом, и думал, что у него самая лучшая мама на свете. Только его мама с удовольствием играет в мяч и прыгает через скакалку. Она разрешила купаться в пруду под дождем, а потом они вместе радовались радуге. И только с мамой он ходил ночью на берег искать забытую кепку и нашел ее, да еще и ежа увидел на обратном пути. Митя задумался, вспоминая, улыбнулся и не успел отвести зайчика в сторону. Мама прыгнула и…

— Ам! Съела! — объявила она и встала, слегка запыхавшаяся, напротив раскрытого окна.

Солнце осветило ее, выделило силуэт, а волосы в растрепавшейся прическе вдруг вспыхнули, словно протуберанцы в солнечной короне.

— Ты что, правда, его съела? — удивился Митя.

— Конечно! Теперь мне будет всегда тепло, даже зимой, — ответила мама.

— И светиться будешь в темноте? — поинтересовался мальчик.

— Только тогда, когда это будет нужно! — произнесла мама.

С того дня Митя все ждал, когда же мама вдруг засветится. Однажды вечером выключилось электричество, и это случилось. Митя обрадовался, выскочил навстречу ей, но увидел в маминой руке горящую свечу.

— Мама, ну когда же ты покажешь, как светиться умеешь?! — воскликнул мальчик.

Мама улыбнулась, обняла сына свободной рукой, поцеловала его в вихрастую макушку.

— Всему свое время, сынок, — ответила она.

Папа, когда узнал, чего желает сын, вдруг стал серьезным.

— Люди светиться не умеют, — сказал он. — Ты большой уже, понимать должен.

— Люди не умеют, — согласился Митя, — а мама может все!

И продолжал ждать. Каждый вечер, когда мама обнимала его перед сном, мальчик чувствовал исходящее от нее солнечное тепло. А когда она гасила ночник, смотрел ей вслед, пытаясь уловить солнечный отблеск.

Однажды Митя увидел, как мама, стоя у зеркала, стала рассматривать и поглаживать свой округлившийся живот.

— Что случилось? — спросил он.

— У тебя скоро будет братик, — ответила мама.

Она посмотрела на Митю, ее взгляд лучился счастьем.

— Это солнечный зайчик вырос у тебя внутри, — понял Митя. — Скоро ты станешь мамой солнышка!

Мальчик обнял мамин животик и подумал, что, когда родится братик, мама точно засияет!

Ю. Пусов

После ссоры

Как же это хорошо

Никуда не торопиться,

Не молчать

И не сердиться —

Так вот просто

Рядом с мамой,

С мамой рядышком идти,

В небе солнышко увидеть —

И домой его нести!

Н. Пикулева

Берегите маму

Берегите маму! Радуйте, лелейте.

Мама — самый близкий в мире человек.

Вы своим вниманьем сердце ей согрейте.

Мамочка — наш главный в жизни оберег.

Мама приголубит, мама пожалеет,

Даже если дома дел невпроворот.

Вовремя с обедом вкусным подоспеет

И нальет домашний ягодный компот.

Мама, как ребенок, весело смеется,

Если сын пятерку в школе получил.

А когда у дочки вдруг слеза прольется,

Мама в беспокойстве — ей и свет не мил.

Теплыми словами успокоит душу

И, как добрый ангел, заслонит от бед.

Вылечит от жара и согреет в стужу.

Нежно поцелует и помашет вслед.

Берегите маму. Дай, Господь, ей силы!

Нам никто не сможет маму заменить.

— Мамочка, родная! Как же ты красива! —

Постарайтесь чаще это говорить…

Т. Варламова

Мужчина лет шести

Кто часто плачет просто так,

Тот называется слабак.

Не даст он в драке сдачу.

А у меня совсем не так.

Я никогда не плачу!

Вот только, если мамы нет,

И я один, и гасят свет.

Иль, если обещали,

Потом с собой не взяли,

Когда поехали в Москву…

Тогда, конечно, пореву

В досаде и обиде…

Но, чтоб никто не видел!

Р. Алдонина

— Мама учит сына или дочку добру. Так что дети сами начинают понимать, что надо помогать маме в домашних делах, — сказал профессор Семейкин. — А сейчас я хочу дать несколько советов взрослым.

Советы профессора Семейкина

Как помочь маленькому помощнику

• Никогда не ругайте ребенка, если он что-то делает не так.

• Не надо стоять над душой, комментировать каждый шаг ребенка.

• Не поручайте ребенку одновременно много дел. Дайте ему выбор: «Вымой посуду или пропылесось».

• Никогда не используйте домашнюю работу в качестве наказания. Ее выполнение — обязанность всех членов семьи, а о том, кто что будет делать, нужно договориться.

^_________ ♦♦♦♦ ^_________

— А сейчас послушайте стихи и рассказы, — сказал Помогай Научаевич.

«Радости не скрою…»

— Данилка! Данилка! — позвала мама.

Но Данилка не услышал, он играл с новой пожарной машиной. Он — главный пожарный, а под кроватью — пожар. Но вот беда: вода в машине закончилась. Тогда главный пожарный вызывает по мобильнику подмогу.

— Данилка! — строго сказала мама и вошла в детскую.

— Т-р-р-р-р-р… Ну что тебе, мамуль? — недовольно спросил главный пожарный, не отрываясь от тушения пожара.

— Даня, почему ты опять не помыл за собой посуду? — возмущенно проговорила мама. — Мы же с тобой сто раз договаривались.

— Женщина, не подходите близко, сгорите! — строго предупредил главный пожарный.

— Не волнуйтесь. Женщина сделана из несгораемого материала, — вздохнула мама. — Давай поговорим, сын. Ты же серьезный человек — главный пожарный.

— Да, я — главный, — произнес гордо Данилка. — Поэтому мне некогда разговаривать. Главного пожарного срочно вызвали в Америку на совещание по пожарам. Вон, видите: самолет уже прилетел… Т-р-р-р-р-р-р-р-р…

— Задержитесь на минуточку, господин главный пожарный. Самолет подождет. Давайте сначала проведем совещание по посуде, — улыбнулась мама, усаживая сына на диван. — Почему ты не моешь ее за собой, Даня?

— А ты не можешь помыть? Ты же работаешь мамой, — сказал мальчик.

— Я могу, но у меня много дел. А ты — мой главный помощник. Не забыл? — спросила мама.

— Помню. Но мыть посуду, мамулечка, такая скучная работа. Это же… это же тебе не пожары тушить, — ответил Даня.

— Воробышек, послушай. У каждой работы есть две стороны. Одна скучная, а другая интересная, веселая. Поэтому надо в любом дело искать что-то интересное. Тогда оно быстрее делается, — сказала мама.

— Да? — спросил мальчик.

— Да! А у посудомоечной работы, между прочим, есть даже чудесная сторона! — произнесла мама.

— Что-то мы ее совсем не видим, — вздохнул Даня. — Где это чудо прячется?

— А вот где! — таинственно прошептала мама. — Грязная посуда превращается в чистую, на глазах молодеет. Разве это не чудо? Для этого только и надо ее помыть. А чтобы тебе было веселее, я сочинила посудомоечную песню… От твоего имени, конечно.

— Лучше бы ты, мама, от моего имени, посуду помыла, — сказал Данилка.

Мама улыбнулась. Она вместе с мальчиком пошла на кухню. Мама села на табурет и стала петь:

Ра-ра-дости не скрою.

Я посуду мою, мою:

Две тарелки, поварешку,

Чашку, блюдечко и ложку.

Это чудо! Просто чудо!

Стала чистою посуда!

— Тра-ра-ра… — подхватил Данилка. Песенка ему понравилась. Но мыть посуду надо…

— Вот здесь потри и здесь… — подсказала мама.

— Ладно… Тру! Тру! — проговорил Даня.

— Это чудо, просто чудо, стала чистою посуда, — пропела мама, а Данилка продолжил:

«Чудо. Чудо. Чудо. Чудо…»

— Мама, мама, выходит, ты рада, и я рад, и вымытая посуда радуется, что стала чистой! Целый вагон радости приехал к нам домой! — воскликнул мальчик.

— Целый вагон! — улыбается мама. — И только оттого, что ты помыл посуду. Разве это не чудо, сынок? Разве не чудо?

Р. Куликова

Мама отдохнет

Если я играть устану,

Я сложу свои игрушки.

И капризничать не стану,

Просто лягу на подушку.

И закрою тихо глазки,

Песню мне сверчок споет.

Мишка мне расскажет сказку,

Ну а мама — отдохнет!

Л. Брайловский

Подарок маме

В день Восьмого марта

Встану утром рано,

Праздничный подарок

Нарисую маме.

Нарисую море

И летящих чаек,

Маленькое солнце

С теплыми лучами,

Горы и полянку,

Где растут фиалки…

Мне для милой мамы

Ничего не жалко!

Л. Огурцова

Теплые слова

Мама вечером вздыхает:

«Мир неласков и суров.

Ох, сыночек, не хватает

Мне простых и теплых слов!»

Подбираю я скорее

Маме теплые слова:

«Одеяло, батарея,

Шапка, варежки, дрова».

Замелькал веселый лучик

В глубине любимых глаз.

Значит, маме стало лучше —

Я ее от грусти спас!

Н. Иванова

— Сколько дел у мамы! С утра — застелить постель, приготовить завтрак. Проводить детей в школу. Потом мама идет на работу. Затем успевает сходить в магазин и приготовить обед и ужин, убраться в квартире, почитать детям книжку, поиграть с ними. Помыть и уложить детей в постель. Какая-то мама еще постирает, какая-то — что-то свяжет, сошьет. Ни одна сказочная волшебница не успеет за день переделать столько дел. А мама успевает пошутить и посмеяться и всех домашних заразить своим весельем! — сказала Мария Ивановна.

— Вы еще одно пропустили, Мария Ивановна! — воскликнул Ваня.

— Что, Ванюша? — поинтересовалась учительница.

— По пути мама еще сына в угол поставит, — сказал мальчик.

— А потом из угла и вызволит! А что скажет профессор по поводу наказаний? — произнесла Мария Ивановна.

— Я сам никого наказывать не люблю. Но, как и в каждом деле, в наказаниях есть правила. Их нужно соблюдать и родителям, и учителям, и старшим братьям, и сестрам. Я сейчас расскажу эти правила. Пусть их изучат взрослые, — сказал профессор Семейкин.

Советы профессора Семейкина

Кое-что о наказаниях

• Наказание не должно вредить здоровью — ни физическому, ни психическому.

• Если есть сомнение: наказывать или не наказывать — не наказывайте. Никакой «профилактики», никаких наказаний на всякий случай.

• За один проступок — одно наказание. Если проступков совершено много, наказание может быть суровым, но только одно.

• Недопустимо запоздалое наказание. Уже сам факт обнаружения проступка ребенка в большинстве случаев — достаточное наказание.

• Ребенок не должен панически бояться расправы. Его должно волновать не наказание, а то, что родители расстроятся.

• Не унижайте ребенка. Какой бы ни была его вина, наказание не должно затрагивать чувства собственного достоинства.

• Если ребенок наказан, значит, он уже прощен. О прежних его проступках — больше ни слова.

• Нельзя обзывать ребенка, ставить надолго в угол, бить, наказывать в публичном месте, повторять свои требования множество раз, «усиливая» их весомость криком.

• Не стоит наказывать ребенка трудотерапией — после этого любая работа будет восприниматься как наказание.

• Ребенка ни в коем случае нельзя наказывать, когда он болеет; перед сном и сразу после сна; во время еды, работы и игры; непосредственно после душевной или физической травмы; когда он искренне старается что-то сделать, но у него не получается.

^_________ ♦♦♦♦ ^_________

— А сейчас, ребята, послушайте рассказы о том, что иногда человека и наказывать не нужно, достаточно показать ему его самого, как в зеркале. Иногда одно мудрое мамино слово помогает понять больше, чем час стояния в углу, — сказал профессор Семейкин.

Кукушкин хлеб

Калитка со стуком распахнулась, Павлик вкатил велосипед на дачный участок.

— Мама! Мам! — позвал мальчик. — Можно мне с ребятами на речку?!

— Мама в гамазине, — откликнулась из песочницы Аленка. Она выстукивала из ведерка новый куличек.

— Это пирожок. А это тортик, — приговаривала девчушка, выкладывая поверх куличика желтые цветки одуванчиков.

«Ну вот, опоздаю. Теперь ребята без меня уйдут», — расстроился мальчик.

— Мама за кукупузным хлебом пошла, — сообщила Аленка.

— За каким, за каким? — ехидно переспросил Павлик.

— За кукупузным, — старательно повторила Аленка.

— Не бывает такого хлеба! — заявил Павлик.

— Бывает! Он для птички! — ответила девочка.

— Нет, не бывает! Глупая ты, малявка еще, — сказал Павел.

Мальчик только собрался подразнить младшую сестру, как калитка распахнулась, и во двор вошла мама с двумя большими продуктовыми сумками.

Ребята побежали ей навстречу, позабыв о начавшемся споре.

— Мама, можно я с ребятами на рыбалку пойду?! — тут же спросил Павлик.

— С кем? — спросила она.

— С Лешкой и с соседским Мишкой, — ответил сын.

— Можно, — разрешила мама. — Только пусть Миша сначала к нам зайдет.

— Ладно, — неохотно согласился мальчик.

Опять мама попросит Мишку, как самого старшего в их компании, присматривать за ним.

Павлик немного обижался на маму. Он осенью пойдет в школу, а его по-прежнему опекают как маленького. Перед ребятами стыдно.

Аленка вертелась у стола и нетерпеливо заглядывала то в одну, то в другую сумку.

Когда мама извлекла последнюю покупку, девочка спросила:

— Мама, а где хлеб?

— Вот же он, Аленушка, — показала мама на пышную буханку.

— Это хлеб для птички? — поинтересовалась девочка.

— Мы с птичками немножко поделимся, — пообещала мама.

Аленка постояла немного, потом опять спросила:

— Мама, где кукупузный хлеб для птички?

— Какой хлеб? — удивилась мама.

— Кукупузный, — тихо повторила Аленка.

— Сама ты ку-ку-пузная! Нет такого хлеба! — громко сказал Павлик.

— Есть, — еще тише сказала Аленка.

— А я говорю, что нет! Есть кукурузный, потому что его из кукурузы пекут. Правда, мам? Нет хлеба для твоего пуза, — вдруг выпалил мальчишка.

— Это не для моего… пуза, — еле выговорила девчушка и тут же горько разрыдалась.

Мама сердито посмотрела на Павлика — опять он дразнит сестру! И что делать с этим мальчишкой!

Мама подняла Аленку на руки и стала ее уговаривать:

— Не плачь, Аленушка. Лучше скажи мне, для чьего животика этот кукупузный хлеб?

— Для ку-ку-кукушки, — наконец выговорила Аленка, не переставая плакать.

— Кукушкин хлеб! Ха-ха, — нарочито громко рассмеялся Павлик.

— Ну, хватит! — совсем рассердилась мама. — Павел, прекрати смеяться над сестрой!

Мама всегда звала сына полным именем, если сердилась на него или говорила о чем-то важном.

— Знаете, на самом деле есть кукушкин хлеб, — неожиданно сказала мама. — И я вам его покажу. Только завтра. Договорились?

Аленка перестала плакать и закивала головой. А Павлик от удивления ничего не смог ответить, он не совсем поверил маме. «Это она для Аленки сказала, чтобы успокоить», — решил мальчик.

На следующий день у мамы было много работы: она кормила детей завтраком, готовила обед, помогала бабушке в огороде, ходила с большим эмалированным ведром за водой к колодцу…

— Ну что, пойдем гулять? Покажу вам кукушкин хлеб, — сказала мама.

Павлик и Аленка шли знакомой дорогой. Аленка не успела испугаться, как неожиданно перед ними появились три коровы. Павлик восхищенно смотрел на проходящих мимо великанш.

— Знаете, откуда они идут? — спросила мама детей.

— С пастбища, — важно ответил Павлик.

Он за лето многое узнал — деревенские друзья рассказали, и от этого заважничал.

— Да, Павлик, коровы на лугу паслись. А ели они кукушкин хлеб! — сказала мама.

Павлик остановился от неожиданности.

— Коровы кукушкин хлеб едят?! Разве можно в траве хлеб найти? — затараторила Аленка.

— Можно, Аленушка. Сейчас придем на полянку, я вам хлебушек этот покажу, — ответила мама.

— Пойдем скорей, — запрыгала в нетерпении девочка и побежала по дорожке. Павлик, забыв о том, что уже почти взрослый, помчался за ней.

Вскоре семья вышла на широкое поле. Оно было красно-белое от цветущих красных и белых цветов.

— Вот вам и кукушкин хлеб, — сказала мама.

— Где? — не поняли ребята.

— У вас под ногами, — ответила мама.

У земли слегка покачивались разноцветные головки клевера.

— Мама! — воскликнула девочка, — это же кашка!

Аленка хорошо знала эту траву, частенько варила из нее суп для кукол в игрушечной кастрюльке.

— Белые цветочки — кашка, а красные — кукушкин хлеб, — сказала мама.

— Какой это хлеб?! Не похож вовсе и есть его нельзя, — возразил Павлик.

— А коровы? Они едят и кашку, и кукушкин хлеб, потому молоко у них летом густое и его много, — проговорила мама и присела на траву. — Посмотрите.

Аленка и Павлик сели рядом с мамой и стали смотреть на цветы. По стебельку одного из них ползли муравьи: одни стремились вверх, другие выползали из свернутых трубочкой лепестков и спускались вниз. Божья коровка и какой-то синий блестящий жук встретились на головке цветка. Над полем стоял негромкий гул. Осы и шмели кружили над цветами, собирая их сладкий сок.

— Мам, это же хлеб понарошку, для коров и насекомых разных. Он ненастоящий, — сказал Павлик.

— Нет, Павлик, он настоящий. Без него насекомые и травоядные животные не могут жить! А в давние времена хлебопеки сушили листья и цветки клевера, мололи в муку и добавляли в тесто для хлеба. Нераспустившиеся цветки даже квасили, как капусту, и клали в супы. Так что кукушкин хлеб — самый настоящий! И не дразни сестру в следующий раз — ведь и ты можешь многого не знать…

Е. Шутилова

Неправильная мама

Мама долго уговаривала сына лечь спать, а тот без конца обещал: сейчас-сейчас, еще чуточку-пречуточку. Только мультик досмотрит или в машинки доиграет.

Мама начала сердиться.

— Смотри, Никитка. Завтра вставать рано. Опять тебя не добудиться будет, — сказала мама.

— Что ты, мама! — возмутился Никита. — Я сам встану.

Он, и правда, сам встал. Проснулся и заметил: уже светлеть начало. А обычно, когда мама его будит, за окном еще темно.

Взглянул Никита на большие настенные часы, а там — без двадцати девять. А в школу к девяти надо.

Никита как подпрыгнул на кровати, чуть ли не до потолка, вскочил скорее, бросился в родительскую комнату.

— Мама! Проспали! — закричал он.

Мама лежала лицом к стене и даже не повернулась. Только недовольно пробурчала что-то и сердито ногой лягнула.

Никита затряс мамино плечо.

— Вставай, мамочка! — проговорил он.

— Вот еще! Я спать хочу! — пробормотала мама и натянула одеяло на голову.

— Уже без пятнадцати девять! — отчаянно воскликнул Никита. — Мне в школу пора. А тебе — на работу. Почему ты лежишь?

Мама зашевелилась под одеялом, выглянула наружу, проговорила сонным голосом:

— Ой, Никитушка, что-то я сегодня плохо себя чувствую. Заболела, видимо.

И она громко и старательно закашляла. Совсем не по-настоящему.

Никита растерялся.

— А как же работа? — спросил мальчик.

Мама надула губы, но через секунду хитро сощурилась.

— Ты мне записочку напишешь, что у меня нога болела, и я ходить не могла, — ответила она.

— Какая нога? — опешил Никита.

— Вот эта! — мама выставила из-под одеяла правую ногу. — Палец большой болит. Ой-ой-ой! — громко застонала она и жалобно протянула, — видишь, какой красный!

Никита уставился на мамин палец.

Вовсе он не красный. Обычный, розовый.

— Ой-ой-ой! — опять застонала мама. — Как мне плохо!

А часы уже ровно девять показывали. На первый урок Никита точно опоздал. На второй бы успеть!

— Да что ты пристал со своей школой? — рассердилась мама. — Подумаешь, пропустишь денек. Ерунда!

— Как это — ерунда? — не согласился Никита. — А что я завтра Анне Юрьевне скажу?

— Придумаешь что-нибудь, — мама нехотя села. — Ну-у, что у нас трубу прорвало, все вещи из квартиры смыло, и мы их целый день по этажам ловили.

У Никиты глаза изумленно округлились.

— Чепуха какая! — проговорил мальчик.

— Тогда сам придумывай, — обиделась мама. — А я есть хочу. Чего там у нас на завтрак? — она вопросительно посмотрела на сына.

Обычно на завтрак у них были бутерброды или каша. Что мама приготовит. Никита так и сказал. Но сегодня мама готовить ничего не хотела, а бутерброды и каша, она заявила, ей уже надоели.

Мама проковыляла на кухню, демонстративно припадая то на правую, то на левую ногу, распахнула холодильник.

— О-о-о, Никитка. Да у нас со вчерашнего дня шоколадный торт остался. Им и позавтракаем.

Никита обрадовался. Шоколадный торт вместо каши — здорово!

Мама выбралась из-за стола первая, Никиту ждать не стала. Оставила на столе грязную посуду, прошлепала в комнату, включила телевизор.

— Ура! Мое любимое кино показывают! — воскликнула мама радостно. — Никитушка, ты там со стола убери, а я потом вымою. Вечером. Или завтра.

Никита нехотя составил тарелки в мойку и тоже прошел в комнату. Пробовал смотреть мамино кино, но оно совсем неинтересным оказалось. Герои в нем только и делали, что плакали да целовались.

Тогда Никита поплелся в свою комнату, вывалил из коробки солдатиков, но только расставил их для сражения, появилась мама.

— Пошли гулять. Нечего дома сидеть, — сказала она.

— У тебя же нога болит, — напомнил Никита.

— Какая нога? — удивилась мама, но сразу спохватилась, — Так она прошла. Я ее, наверное, просто отлежала.

На улице было неуютно. Небо низкое и серое. И ветер, так и не высохший, так и не согревшийся после ночного дождя, влажный и студеный. Он сразу забрался под куртку и прогнал по Никиткиной спине отряды колких мурашек. А маме — хоть бы что! Выскочила со двора на улицу.

— Смотри, Никита, какая огромная лужища! У-у-у! Глубокая, наверное, — сказала мама.

Мальчик не успел ничего ответить, а мама уже прошлепала до середины лужи. Прямо в своих красивых туфельках. Стоит, ногами притоптывает, любуется на разлетающиеся брызги. А потом прыгать стала. Руками начала размахивать. Еще и песню запела:

— На асфальте ме-е-лом ты рисуешь ле-е-то. Ласковое мо-о-ре трогаешь ладонью.

Никита смотрел на нее с открытым ртом и не знал, что ему делать.

— Тополиный пух, жара, июль… — на всю улицу восторженно завопила мама, да как подпрыгнула, да как потом приземлилась… Точнее — приводнилась. Брызги полетели выше Никитиной головы, засверкали серебром. А мимо, как назло, дяденька проходил. Толстый, лысый и недовольный.

— Женщина! Вы в своем уме? — сердито прикрикнул он на маму.

Она ойкнула и спряталась за Никиту. Даже немного вперед сына подтолкнула, прямо под суровый дяденькин взгляд.

Увидев Никиту, толстяк нахмурился еще сильнее.

— Ты, мальчик, плохо за своей мамой присматриваешь. Ай-ай-ай! — укорил его прохожий.

Потом развернулся и пошел своей дорогой. А мама ему вслед язык показала.

Тут Никита заметил, что дрожит. От холода. Или от страха. Или от стыда. А, может, от всего сразу. Схватил он маму за руку и повел домой. Простудится же с мокрыми ногами!

Дома пообедать решили. Мама приподняла крышку кастрюли.

— Фу-у! Суп! Не хочу! — заявила она.

Мама полезла в морозилку, вытащила большой, покрытый инеем пластиковый контейнер, от одного вида которого Никите стало еще холоднее.

— Мороженое! Класс! Вот пообедаем! — сказала мама.

Никита нехотя ковырял ложкой твердую ледяную горку. Он так замерз на прогулке, что горячий суп съел бы с большим удовольствием. Никита даже представил, как кусочки мороженого лежат в его замерзшем животе и не тают, и задрожал еще сильнее. Согрелся он, только завернувшись в одеяло. А мама сидела довольная, уплетала мороженое за обе щеки и поговаривала:

— Каждый бы день так обедать!

Потом они на компьютере играли. До тех пор, пока у Никиты перед глазами не зарябило.

— Не могу больше, — жалобно простонал мальчик. — В голове шумит.

Поужинали конфетами и мармеладом. Никита из-за стола еле встал. Живот у него разболелся, а во рту было так сладко, что просто противно. Никите казалось, что и сам он стал сладким и липким. Мальчик шел из кухни и боялся к чему-нибудь приклеиться. И спать он отправился без лишних напоминаний. Так устал, что едва до кровати добрался. Но заснуть долго не мог. Из-за боли в животе. А еще оттого, что в голове без конца палили компьютерные танки, а пучеглазые компьютерные свинки испуганно визжали: «Что завтра будет?»

Утром разбудил мальчика мамин голос:

— Никитка, вставай!

— Сейчас, — пробормотал Никита и хотел натянуть на голову одеяло, но почему-то передумал.

— Беги скорей завтракать! — добавила мама.

Никита в один момент слетел с кровати.

— Мама! А на завтрак у нас что? — спросил он.

— Каша. Овсяная.

— Каша! — радостно повторил Никита и уточнил, на всякий случай: — А торта нет?

Мама замерла в изумлении.

— Ты даешь, сын! Торт ему с утра подавай! — сказала она.

— Нет! — поспешно замотал головой мальчик. — Не надо торта. Я лучше кашу.

Вот такая история случилась с Никитой. Не скажу, что после нее мальчик превратился в идеального ребенка, послушного-препослушного. Но мороженого вместо супа он уже не требовал, а спать ложился, если и не по первому маминому требованию, то по третьему — точно.

Э. Смелик

— Частенько, ребята, люди, став взрослыми, солидными и заслуженными, вспоминая самого дорогого человека — свою маму, испытывают угрызения совести. Потому что не ценили ее, не говорили о своей любви, — сказала Мария Ивановна.

— Цените и любите своих близких, ребята. Даже если что-то в них кажется вам не таким, как вам хотелось бы. В мире все очень мудро устроено. То, что кажется нам сейчас каким-то не таким или не важным, впоследствии становится едва ли не самым необходимым! — заметил профессор Семейкин. — А сейчас послушайте рассказ.

Три ведра

Детство у меня было таким замечательным, что почти все, что произошло потом, смотрится как жалкая пародия на него. В детстве не было денег, не было жены и работы. Зато были отец и мать.

В нашей семье царил отец со своим непререкаемым авторитетом. В мальчишеских играх не было места матери. Конечно, без ее завтраков, обедов и ужинов я не мог бы жить — но это было так обыденно, что и незаметно… Как можно запомнить завтрак? Каша, яблоко, бутерброд. Обед уже занимает больше места: борщ, вареники и компот. Ужин — жареная картошка. Вот тут бы и сказать:

— Мама, как вкусно!

Но нежности были не приняты в нашей семье. Мы не целовали маму перед сном и не говорили в порыве чувств:

— Я тебя люблю…

Сказал ли я ей это хотя бы раз?

Жизнь была так заполнена важными делами, что не оставалось места обычным: забежал домой на минутку, перекусил — и опять туда, где друзья, игры и страсти. На девяносто процентов я состоял из маминых забот, но не замечал их — как не чувствуем мы, что состоим на девяносто процентов из воды, и совсем не видим воздуха, которым дышим.

Мы с мамой жили рядом — но словно в разных мирах. Эти миры соприкоснулись лишь однажды — и случилась история, которая оказалась интереснее всех приключений и затей: игры в футбол, стрельбы из самопала и запусков ракет.

Однако все по порядку.

Мама порой затевала странные проекты. Время она обычно проводила у плиты, в ванной или на диване за чтением книг. Помню, плакала над «Бедными людьми» Достоевского. Но иногда вдруг вскакивала с дивана, энергичная и готовая к подвигам.

Маму манила деловая активность, она была полна самых смелых бизнес-планов. Она любила приговаривать: «Жили бедно — хватит!» Но бизнес этот обычно заканчивался мечтами и смехом: мама делилась с ближними своими планами, а те поднимали ее на смех. Ей явно не повезло: ни муж, ни дети ее проекты не воспринимали всерьез. Я, хотя и был младшим в семье, тоже посмеивался над мамой. И напрасно, потому что главное для прожектера — уверенность в себе, а критика ближних способна уничтожить ростки самых гениальных начинаний.

И все же однажды мама смогла увлечь меня своим планом. Речь шла о полете на самолете!

Мне отводилась роль помощника: утром она покупала на нашем базаре три ведра вишен, мы садились на самолет — и через полчаса уже оказывались в областном центре, где эти же вишни можно было продать с немалой выгодой.

Перспектива полетать на самолете показалась мне столь заманчивой, что я решил поддержать маму наперекор всем сомнениям.

Мы отправились в шесть утра на базар, приобрели там вишни — и, помогая друг другу, перекладывая ведра из руки в руку, дотащились до аэродрома. В голом поле стоял вагончик, развевался сачок на ветру, и ночевала пара зеленых «кукурузников» — так звали самолеты той марки, которая прославилась еще со времен войны умением скрываться в зарослях кукурузы.

Мы забрались в брюхо самолетика, поставили под ноги ведра и после короткого разбега с ужасным тарахтеньем взмыли в воздух. Не поднимались мы выше облаков — но и от той высоты в пару сотен метров, на которой проходил полет, дух захватывало. Зеленая земля повисла под нами, округлившись по краям и покачиваясь из стороны в сторону, как огромная елочная игрушка — шар на ниточке. Или мыльный пузырь на трубочке. Мы пролетали над вздутиями и пазухами этого шара и, помню, на холме увидели огромный портрет какого-то дядьки, частью выложенный из камня, частью высаженный кустами — так что нос и лоб его белели мелом, а затылок кучерявился, как настоящий!

Шар на ниточке поворачивался, покачиваясь; под нами бежали поля и луга до тех пор, пока мы не увидели на горизонте трубы и дома большого города. Надо сказать, что все это время ведра наши дрожали, бились друг о друга, вишни подскакивали и норовили высыпаться, так что приходилось придерживать их руками и прикрывать носовыми платками… Наконец мы пошли на посадку, сделали круг и очутились на бетонном поле аэродрома, где стоял десяток зеленых «кукурузников» и пяток настоящих серебристых самолетов. Со свистом в ушах и ведрами вишен в трясущихся руках мы ступили на землю.

Конец нашего бизнес-проекта был бесславным: оказалось, что здесь на центральном рынке вишни идут в ту же цену, что и на нашем базаре. Сейчас я думаю, что это был самый удачный мамин проект, самое лучшее предприятие: и пусть вишни не принесли тогда выгоды, деньги, вложенные в этот проект, обратились в чувства.

Нас с мамой связало дело, в котором соприкоснулись миры взрослого и ребенка. Благодаря этому приключению я чувствую ее характер в своем: я также люблю валяться на диване, вздыхать о былых временах и мечтать о великих делах, а потом также вскакиваю и отправляюсь штурмовать небо в поисках лучшей доли на рынке нынешнего дня. Разве что вишнями не торгую…

Но понял это я, только став взрослым. Когда я вспоминаю эту историю, меня охватывает желание оказаться в детстве, найти там маму — и сказать ей то, чего никогда не говорил, что не было принято говорить у нас в семье, но что подразумевалось, как воздух вокруг нас:

— Спасибо, мама. Я тебя люблю.

Теперь я мог сказать это только во сне и, поднимаясь вверх, как на «кукурузнике», я опять вижу под собою землю, которая покачивается и закругляется по краям…

Я оставляю внизу все нажитое: квартиру, работу, зарплату. Рядом со мной мама, мы обмениваемся взглядами. Мы летим на самолете, мы полны радужных планов. На двоих у нас три ведра небесных вишен. Жили бедно — хватит!

Ю. Нечипоренко

Человек идет за солнцем

Мимо леса за лугами

Вьется тропка-волоконце,

Человек по ней шагает,

И спешит по небу солнце.

«Догоню, оно же близко!» —

Человек твердит упрямо.

На столе лежит записка:

«Я ушел за солнцем, мама».

К. Вуколов

^_________ ♦♦♦♦ ^_________

Вопросы

1. Кого мы называем самым близким нам человеком в мире? Почему?

2. Почему слово «мама» созвучно во многих языках мира?

3. Какие дела мама выполняет по дому?

4. Как мама заботится о детях?

5. Заботится ли мама о других членах семьи? Как?

6. Как мама воспитывает детей?

7. В какие игры мама играет с детьми?

8. А как вы помогаете маме?

9. О ком надо заботиться человеку, когда он становится взрослым?