Магистр Великого Двора. Потерянные пути

Сергей Александрович Николаев (2024)

В мире магических существ и людей первые задумали изменить извечный порядок, не подумав, какие испытания ожидают их всех на этом пути. Проявившийся после семи лет отсутствия Магистр Великого магического Двора стремится воплотиться в человеке, чтобы противостоять злой воле некогда добрых друзей и архимагов. Осталось дождаться, когда будущее воплощение Великого Магистра выйдет на верный путь, ведущий его к могуществу, а Россыпь Королевств к спасению от междоусобных войн магов и людей.

Потерянные пути

Янали нащупала ногой изголовье кровати, где спала Дитресса, и качнула её.

С первого раза Дитресса не проснулась, тогда матушка ударила ногой сильнее. Тут-то её ученица разлепила глаза и жадно и протяжно зевнула.

— Матушка, — обернулась к Янали Дитресса.

— Пойди посмотри, чего орут на дворе. И пусть греют воду и готовят завтрак. Время, — Янали кивнула на солнечную дорожку посередине комнаты, — время — собираться.

Утро выдалось прохладным, и Дитресса пожелела, что не накинула плаща. Солнце быстро росло, с птиц уже спало ночное оцепенение и они радостно купались в дорожной пыли.

— Вот те на, — Дитресса вышла на улицу и обнаружила перекрытую тележками купцов разных мастей единственную дорогу на постоялом дворе. Людей прибавилось за ночь значительно и все они колотили в двери гостиниц и кое-где уже начали торговаться. А заспанные и злые хозяева гостиниц ругались с купцами на чем свет стоит и отказывались принимать их товары, — Что происходит-то? — Дитресса ухватила проходившего мимо парня с конюшни, что нёс седла запрягать чьих-то лошадей.

— Да ранним утром, еще серо и холодно было, с дороги — так тут называли тракт, ведущий в столицу — начали заходить купеческие повозки, и много. И каждый просил купить его товар, потому что возвращаться с ним обратно — тоже самое, что и выбросить его.

— Куда возвращаться? Разве не в Соджи они направлялись?

— Так они уже оттуда идут. Говорят, там не проехать, не пройти. Дорога что ли перекрыта, или что-то такое, госпожа. Разрешите, — парень смущенно взглянул на Дитрессу — худую и заспаную, в одной ночной длинной плотной рубахе, что всё это время продолжала держать его за руку, — разрешите мне идти, а то ругаться будут.

Дитресс не стала уточнять, кто будет ругаться, и отпустила парня.

Поторопив служек с горячей водой, Дитресса вернулась в комнату матушки.

— Ну что, тебя только за смертью посылать, — Янали уже встала и расчесывала вьющиеся иссине-черные до плеч волосы, — Что там за шум с самого утра?

— Говорят, что купцы возвращаются, не доехав до столицы, — матушка смотрела на Дитресс, ожидая продолжения, — А потому они возвращаются, — спохватилась ученица, — что как будто ворота закрыты, никого не пускают.

— Так и есть или домыслила слова какого-нибудь конюха?

— Домыслила, матушка, — Дитресса умела так улыбнуться, что и ругаться на неё не хотелось, — Откуда вы всё знаете, матушка?

— Много били розгами, вот и развила мозг, — Глаза Янали опасно блеснули, — И чувствую, что твой мозг тоже требует развития. Сколько раз говорила, чтобы ты была внимательна и точно передавала информацию, которую получаешь? Как я оставлю тебя вместо себя, если время придет?

— Не придет, матушка, — завертелась Дитресса, предполагая спрятаться за сборами вещей в дорогу.

— Поучи меня ещё, девчонка!

Инлайс появилась тут же, как Янали вышла к подготовленной карете, легко запрыгнула на подведенного Гартаком коня и, быстро кивнув матушке, отъехала.

— Вот чудит, — процедила матушка и села в карету вслед за Дитрессой.

Утро не задалось с самого начала: разогнать купцов с повозками с дороги удалось не сразу, но Янали сплела огненные искры и запустила всем несогласным и упрямым под рубахи. Напрыгавшись и наохавшись, угрюмые купцы пустили телеги в объезд или отошли к канаве по краю дороги, пропуская Янали с сопровождением.

Но тракт оказался загружен не меньше, а, может и больше.

Янали выглянула в окно и поняла, что придется идти: мимо двигались другие приглашенные в столицу — в дорогих расшитых модными узорами платьях разного покроя и длины — пешком.

— Боюсь представить, что останется от их нарядов, когда они доберуться до замка, — усмехнулась Янали и обернулась плотным воздухом. Когда она ступила на разбитую дорогу, ни одна пылинка не посмела осесть на края её широкой юбки.

Люди шли отовсюду — разные, и много низкоранговых магов встречались каждые десять-пятнадцать метров. Не стесненные каретами и сундуками с праздничными предметами гардероба, маги — как один в черных кожаных брюках на завязках и таких же черных кожаных куртках — как будто-то чего ждали в том месте, где стояли.

— Много их, — Дитресса взглянула на одного из низкоранговых, — Я раньше столько их не встречала.

— Потому что я их всех выпроводила со своих земель. Пользы от них никакой, а проблем — не оберешься. Но их и правда много. Слишком много для этого места и этих событий. Я ещё не утвердилась в своей мысли, но их присутствие — плохой знак.

Соджи — древняя столица Россыпи королевств с птичьего полета напоминала по форме яйцо, разделенное искривленной линией — широкой и могучей рекой Драконов язык пополам: ближайшая к путникам половина была когда-то отдана преданнейшим семьям и лучшим ученикам и представляла собой вперемешку дома вельмож, постоялые дворы и турнирные площадки, где маги практиковались в магическом искусстве. Вторая половина, на которую вел Хрустальный мост, располагала на себе Академию волшебных искусств, Дом приёмов — его ещё называли Скучающей Беллой, потому что он постоянно пустовал — и Дворец Магистра Великого магического Двора.

Говорили, что Великий Магистр редко бывал в своем дворце и чаще обедал по ту сторону Хрустального моста. Бывало, зайдет в таверну и сидит там часами — беседует с людьми и магами, рассуждает о природе волшебства и угощает кислым молодым вином.

— Стреляют! — Дитресса вжала голову в плечи от громкого резкого хлопка где-то впереди.

— Это магия, — прищурилась Янали, — простая, но — магия.

Когда Янали с ученицей дошли до предполагаемого места происшествия, они увидели статного мужчину благородных кровей, о чем говорили его шикарная широкополая мятная шляпа и расшитый золотыми нитями зеленый камзол, который громко спорил с одним из низкоранговых магов. Маг стоял, раскрыв в стороны руки, будто не пуская мужчину на луг, что окружал дорогу.

— Ты знаешь, кто я? — Напирал мужчина, чья рука уже лежала на эфесе изогнутой шпаги.

— Да и знать не хочу, — отступал маг, но рук не опускал, — Но сказано же вам: запрещено идти по полю, путь открыт только по дороге.

— Я сейчас тебе покажу, кому и что можно запрещать, — вельможа выхватил шпагу и направил её в мага, как прозвучал второй — страшный — хлопок, и тело мужчины замерло, а глаза широко раскрылись от удивления. Темное пятно на его спине стало пропитываться красным цветом.

Янали как током ударило. Она не могла поверить, что произошедшее сейчас — это правда, а не чей-то злой розыгрыш. Представить такого себе было нельзя, чтобы маг убил человека просто так, даже защищая свою жизнь. Магам доступны другие средства для урегулирования подобных конфликтов. “ Ну спеленай ты его воздухом, — мысли метались в голове матушки, — ну толки, используй силы прямо, но убивать нельзя!”

Голова Янали взрывалась от осознания, что средь бела дня на глазах сотни человек нарушен непреклонный закон мага — не убивать людей.

Янали уже потянула за нити, собирая все доступные силы, чтобы — если не стереть в пыль убийцу — так хоть обезвредить.

— Не советую, матушка, — Янали развернулась на одних каблуках и нос к носу оказалась с Кортагаром, — У них сплетена сеть, — матушка посмотрела, куда указывал мастер Корт, — Крепкая широкая сеть. Она накроет вас и скрутит. Я с таким не сталкивался, плетение слишком велико и, видимо, поддерживается ими всеми.

Кортагар окинул взглядом подходящих к лежащему на земле мужчине людей в черных кожаных куртках.

— Конечно, — сжала кулаки Янали, — Как я сразу не поняла? Это не случайность, что целый рой низкоранговых внезапно оказались около столицы. Падальщики, проклятые псы, вечно ищущие наживы, обрели нового сильного покровителя в лице Наместника Великого Двора. Небеса на наши головы!

Когда до центральных ворот оставалось шагов двести, Янали увидела Инлайс со спутниками, которой пришлось спешиться по приказу одного из псов Наместника и идти вместе со всеми без права объехать толпу людей и повозок по краю дороги.

Люди выглядели напуганными — и не без причины, как оказалось. Возможно, не все слышали и видели, что произошло несколько сотен шагов назад, но поведение низкоранговых не сулило ничего хорошего.

— Не положено, — донесло до Янали и она постаралась заглянуть поверх голов идущих впереди и узнать, что происходит у самых ворот: а там разворачивали всех обратно, непреклонно сообщая “Не положено”, “По указу Адреа де Ваноса вход закрыт”.

— А нет, не всех, — продолжила Янали размышлять вслух, когда разглядела ручеек вельмож и магов, которых выдавали длинные плащи, изнутри обитые тканями разных оттенков красного, серого, и даже зеленого, — Всех решили затащить в столицу.

— Странные они, — поддержал разговор Кортагар, — От этих, с зелеными подкладками, тянуться тонкие нитки, почти прозрачные. Как будто они почти утратили связь с источником своих сил.

— Так и есть, — Янали не перестала удивляться Кортагару, чьих способней хватало видеть плетения, что не доступны человеческому и магическому взгляду; только отголоски, едва различимые волны — круги на воде — доходили до матушки и могли сообщать ей о приближении волшебника; а видеть плетения она не могла, и даже не понимала, как этому возможно научиться. — Они связаны с местом, где обрели силу. Но это касается только тех, кому дано внимать стихиям леса.

Янали со спутниками пустили под самой крепостной стеной, строго настрого запретив заступать за невидимую линию и выходить на луг. Матушка покусывала губу, чтобы было ей не свойственно, и начинала понимать, что их всех ожидает в столице.

Дойдя до восьмого сторожевого входа, они были вынуждены остановиться и ждать: после каждой входящей группы солдаты преграждали путь и ожидали приказа изнутри, что можно впускать следующих.

Внутри было непривычно тихо.

Янали посещала столицу лет восемь-девять назад и помнила многие домики и даже деревья, что прибавили в высоте и красоте крон. Единственное, что изменилось и исчезло — это гул голосов городских жителей.

На прилегающих к восьмым воротам улицах не было людей и животных. И только немного пройдя вглубь улицы, Янали поняла почему: их путь был ограничен черными канатами, протянутыми через железные кольца на деревянных опорах; а через каждые двадцать метров стояли низкоранговые, следящие за порядком и окнами домов и таверн, что были наглухо закрыты.

Перед Хрустальным мостов их снова остановили и приказали оставить слуг и сопровождающих и проходить только тех, кто должен присутствовать на приёме Наместника.

— Предъявите билет, — к Янали обратился один из группы низкоранговых, на правом лацкане которого красовались две полоски жесткой красной ткани.

Дитресса дрожащими руками достала из-за пазухи конверт, внутри которого лежало приглашение, и протянула матушке. Янали достала приглашение и показала его, вытянув в сторону мага руку.

— Кто с вами? Этот тоже, — низкоранговый указал на Кортагара, что так и следовал рядом с матушкой. Янали помедлила и кивнула, — Проходите.

Янали, Дитресса и их случайный спутник Кортагар шли по величественному Хрустальному мосту через могучую реку Драконов язык и не могли произнести ни слова. Окружавшая их красота величественных зданий, как будто оживающих при взгляде на них статуй и восстанавливающих силы уставших путников парков, созданных еще во времена эпохи легенд, когда волшебники были способны двигаться по воздуху, как по земле, а дворцы возводились только с помощью мысли, терялась в страшной тишине подступающего к горлу понимания, в какой капкан они попали. И было неважно, где ты мог сейчас находиться — в лесах далеких заброшенных земелей, на краю мира, где правит холод и непримиримые ни с кем люди, обреченные каждое полнолуние отказываться от всего человеческого, чтобы отдать долг жесткой охоте на себе подобных, или на вершине Спящих гор, в катакомбах таинственных монахов, открывших путь к самым потаенным уголкам человеческой души, или за широкими — в двадцать человеческих локтей — замковыми стенами, — тебе было не скрыться от изменившейся реальности.

Семь долгих лет после исчезновения Великого Магистра люди и маги верили, что добрый Магистр вернется, а вместе с ним восстановится привычный образ добрососедской жизни, где каждый член общества защищен законом и правилами, установленными Великим магическим Двором.

Верили, что вернуться причины начать всё заново, восстановить связи и отношения; вернуться силы и желание быть лучше, чем они были последние семь лет, съедаемые разногласиями, ссорами и даже военным противостоянием, что вспыхивали всё чаще то там, то здесь, как чума.

Но что могло их ждать за стенами некогда теплого и шумного, а теперь опустевшего и немого города, некогда сильного и здорового сердца Россыпи королевств — от севера до юга, от пустынных вечно покрытых белой скатертью равнин до овевающего бархатистым теплом бурлящего силой моря?

— Тебе налево, мастер Корт, — Янали повернулась к Кортагару и по-матерински тепло улыбнулась ему, — Надеюсь, даже сейчас, — она помедлила и решила сказать иначе, — надеюсь, ты получишь желаемое — тебя примут в Академию волшебства, и через несколько лет ты навестишь меня на моей земле, а я встречу тебя с улыбкой и теплыми объятиями. Я рада, что, несмотря на все твои скитания, ты дошел. И, похоже, наконец, твой семилетний путь подошёл к концу.

— Похоже на то, матушка, — Кортагар без разрешения обнял Янали и, взглянув прямо в глаза, сказал, — Но я чувствую, что всё только начинается. И вы правы, — он сделал шаг назад, — наши пути обязательно пересекуться и не раз.

— Прощай, Мастер Корт.