Капитан

Сергей Васильевич Моисеев (2024)

Продолжении книги «Нерушимый форпост». Капитан попадает в плен. События разворачиваются на планете совсем другой звёздной системы.

Часть 9

Капитан нарочито небрежно положил перед Туканом на столик тукайю и самодовольно ухмыльнувшись, присел напротив.

— Это оно? — кивнув он на плод.

Тукан, оглядев со всех сторон плод, уважительно замычал и одобрительно покачав головой, бросил на капитана смешливый взгляд.

— И не попробовал? — удивлённо приподнял он брови.

— Да как-то боязно с предками общаться, — с весёлыми искорками в глазах признался капитан. — Они там не дерутся часом? А то навешают мне люлей за жизнь мою сегодняшнюю.

— Ты же не виноват, — почуяв подвох, улыбнулся Тукан. — Пожурят немного, может быть, и простят.

— Э-э, — убито протянул капитан. — Отец-то ещё ничего. А дед шибко правильный был. Тот разбирать не будет: виноват ты или не виноват — по полной программе воздастся. Кулачищи-то у него — во! — изобразил он силищу, потрясая кулаком.

— А ты не говори, где ты есть, — посоветовал Тукан. — Они же не знают, где ты сейчас находишься.

— А вдруг они видят? — в тревоге задумался капитан, но не выдержав, рассмеялся.

Оба весело заржали и старый Тукан даже малость прослезился.

Насмеявшись вдоволь, он предостерёг:

— Надеюсь, никто не видел как ты тукайю стянул. Пунерианцы такого не прощают.

— Да это не я, — признался капитан. — Я его у механика отжал, когда он этот хитрый манёвр провернул. Вот только никак не пойму, как он умудрился тукайю из контейнера достать.

— Это просто, — снисходительно бросил Тукан. — Там специальный лючок и рычажок есть. Нажмёшь на него и тукайя сама тебе в руки прыгнет.

— Не знал, — подивился капитан.

— Это сделано для того, чтобы весь контейнер не вскрывать для теста, — пояснил Тукан. — Клиент может захотеть убедиться, что фрукт соответствует. А если микроклимат нарушить, то всё. Долго не протянет. Вот и придумали такую хитрую штуку.

— И что ж тогда получается, — забеспокоился капитан. — Внутри контейнера целый конвейер установлен?

— Не знаю, — слегка задумавшись, обронил Тукан. — Но вряд ли, — предположил он. — Такой механизм много места займёт, да и тукайя фрукт деликатный. Её в специальных корзинках привозят и с ними, я думаю и укладывают. Конвейер туда уже не запихнёшь.

— Хорошо бы так, — обрадовался капитан.

— Даже не думай, — понял Тукан этот возглас по-своему. — Второй раз может и не повезти. Живи, радуйся жизни. Тебе этого мало? Лет через десять накопишь — купишь домик в Виранге. Там многоэтажек нет. У каждого отдельный дом. Небольшой участок земли. Всё в зелени. Райский уголок. Я себе такой уже купил, — похвастался он. — Будешь в гости ко мне ходить.

— На пенсию собрался? — улыбнулся капитан.

— Да я уж давно на пенсии. Всё не соберусь никак. Прикипел тут. Только скоро всё равно придётся уйти. Годы своё берут, — посетовал он. — Твои сородичи, кстати, сколько в среднем живут? На вид ты ещё молодой.

— Это, смотря где, — рассудительно заметил капитан. — На Земле, в среднем, сто пятьдесят. Ну, а если деньги есть, то и за двести и даже триста легко можно махнуть. Только там уже не человек, а живая мумия получается. Мозг не выдерживает. Никакие таблетки не помогают. Нафиг, — чертыхнулся он. — До ста двадцати дотяну и хватит. Дальше уже только на химии выжить можно.

— У нас также, — улыбнулся Тукан. — Я же говорил: программа у всех одна.

— Я бы не сказал, — возразил капитан. — Я слышал, что некоторые у вас тут до пятисот доживают.

— Не бери в голову, — с досадою поморщился Тукан. — Это всё байки. Попытки прожить свою жизнь в другом теле. Ровно через пять лет это уже два человека в одной черепушке, — выставил он свои заскорузлые пальцы. — Со своими бзиками, болячками и предпочтениями. Они все доживают свой век в психушке. Природу не обманешь.

— Боливар двоих выдержит, — соглашаясь, усмехнулся капитан. — У нас тоже такие попытки были, но потом как-то всё утихло и даже не знаю, как сейчас обстоят дела. Но не думаю, что лучше стало. Долгожители никому не нужны. Земля и так перенаселена. А так бы было неплохо, конечно, — мечтательно улыбнулся он, — купил клона и живи себе дальше. Наслаждайся жизнью. Здесь, вот правда, не знаю сколько проживу, — посетовал он. — На Заре бы точно до ста двадцати дотянул.

— Заря, это что? — спросил Тукан. — Ещё одна планета, как у нас?

— Колония. И от Земли далеко очень. Совсем в другой звёздной системе, — пояснил капитан. — Подходящую планету не так-то просто найти. Наше светило рано или поздно потухнет, вот и осваиваем новые рубежи, так сказать,

— И далеко она отсюда? — полюбопытствовал Тукан.

— Не знаю, — задумался капитан. — Меня сюда два года везли. Далеко, наверное. Но может, слышал, — вспомнил он. — У ваших она Арура называется.

— Арура?! — удивился Тукан. — Ты ничего не напутал? Это планета нимерийцев. Они там, правда, не живут, но и чужих на планету не пускают. У них там секретное оружие запрятано.

— Знаю, — небрежно отмахнулся капитан. — Не знал только, что они нимерийцы называются. Альмагель они охраняют. Охраняли, точнее, — поправился он. — Сейчас мы охраняем, — и спохватившись, что может быть уже и охранять некому, ещё раз поправился. — Наверное.

На Тукана это произвело эффект взорвавшейся бомбы. На несколько минут он завис с открытым ртом, пытаясь осознать сказанное капитаном.

— Вы очень могущественная цивилизация, — наконец потрясённо выдохнул он. — Даже пунерианцы боятся нимерийцев. Значит, это вы порезали корабль Зубороша? — мелькнула у него догадка.

— Нет, не мы, — огорчил его капитан. — Это Усгул приложил свою руку. Он и наш корабль порезал, кстати, — признался капитан. — Так что мы не самые могущественные, если что. Просто мы умеем договариваться, — улыбнулся он.

— Договориться с нимерийцами можно, — согласился Тукан. — Но когда дело касается альмагеля, то ни за что не поверю, — живо возразил он.

— У них просто выбора не было, — небрежно бросил капитан. — Или мы или альмагель. Они выбрали нас.

— В смысле? — не понял Тукан. — Зачем им было выбирать вас?

— Тогда бы мы уничтожили весь альмагель и Усгул бы остался ни с чем, — пояснил капитан. — А так у него и альмагель есть и мы живы-здоровы. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать.

Тукан восхищённо потряс головой, но сказать ничего не нашёлся. Он просто поверить не мог, что такое возможно.

— Ладно, — выдохнул он после минутного замешательства. — Мне это дело надо переварить. Разложить всё по полочкам. Стар я стал для таких новостей. Ты меня удивил, — признался он. — Я представлял всё совсем иначе. Кстати, — вспомнил Тукан. — Нимерийцы дальше всех продвинулись в вопросе бессмертия. У них там некоторые особи по тысячу лет живут. И больше. Но, — вздохнул он, — смерть приходит откуда не ждёшь. Это ещё один повод уничтожить их и пунерианцы своего добьются. Ходят слухи, что они создают какое-то сверхмощное оружие для космоса. На земле им и так почти равных нет, — пояснил Тукан. — А если и в космосе превосходство возьмут, то нимерийцам тяжко будет. Они за счёт космоса только и держатся. Вояки они слабые. Торгаши. Что с них взять.

— Пунерианцы тоже, — неуважительно поморщился капитан. — Я бы не сказал, что они воевать умеют. Так себе.

— Не скажи, — бойко возразил Тукан. — За последние лет триста или даже пятьсот, если не считать Арура, они не больше тысячи солдат в битвах потеряли. Это очень хороший показатель. Виртуальные битвы, конечно, расхолаживают, но они быстро восстановятся. Вот увидишь.

— Может быть, — равнодушно бросил капитан. Он не думал, что эти потери хоть как-то могут огорчить пунерианцев. Для них это естественный ход жизни. Меньше дармоедов кормить придётся.

— А что ты там сказал про бессмертие? — полюбопытствовал он.

Эта тема была гораздо интереснее.

— Правитель Нимерии, император Исбелиус, уже восемьсот лет председательствует в совете. Так что это не миф, — подчеркнул Тукан.

— Император? — удивился капитан. — У них до сих пор короли правят?

— Это скорее почётный титул, — пояснил Тукан. — По факту правит совет. Но в случае войны вся власть передаётся императору. В этом случае он будет решать все вопросы единолично.

— Ну, так понятно, — вздохнул капитан. — Император же. Простому смертному бессмертие не дано.

— Там не только император, но и вся элита бессмертные. Точнее — совет, — поправился Тукан. — За остальных точно не знаю.

— И в чём фишка этого бессмертия? Если это не секрет, конечно.

— Они и не скрывают, — ответил Тукан. — Назвать жизнью это конечно сложно, но ради бессмертия на что только не пойдёшь. Они использовали старый метод копирования разума в нейросеть, но сумели вдохнуть в него сознание.

— Ха, — невольно усмехнулся капитан. — У них ещё и роботы всем заправляют.

— Это не то, что ты думаешь, — возразил Тукан, — но определённый смысл в этом есть, конечно. Телесная оболочка искусственная. Зато никаких проблем с внедрением в другое тело. И похоже, всем всё нравится. С годами совет становится только мудрее и уже не совершает таких ошибок, как если бы правили настоящие нимерийцы.

— Мудрее, — с сарказмом протянул капитан. — Прогрессировать может только глупость и жадность. Пробившийся к власти человек с низов быстро забывает о своих невзгодах и ещё быстрее о проблемах других. Я допускаю, что могут быть исключения, но это один на миллион. Так что если твой совет и становится мудрее, то это, скорее всего, могут быть только роботы. И не надо им приписывать человеческие черты. Ты сам подумай. Мудрость это всего лишь некий багаж опыта позволяющий сделать наиболее оптимальный выбор. Став правителем, человек перестаёт приобретать его, поскольку отрывается от жизни и начинает всецело полагаться на советников, которые ловко манипулируют им. Я где-то читал, что некоторые цари время от времени жили в «шкуре» бедняков, чтобы понять чаяния народа. Вот тут я согласен. Получая новый опыт, они становились мудрее. А других вариантов просто нет.

— Важна глобальная политика общества, а не конкретный человек, — не согласился Тукан. — У них всё есть. Даже бессмертие. Чего им ещё надо? Самое время подумать о народе.

Капитан невольно усмехнулся, понимая всю абсурдность своих мыслей, но всё же сказал:

— Ещё больше. И того и другого. Это своего рода болезнь и бессмертием её не вылечишь.

— По-твоему, все правители глупы? — раздражённо бросил Тукан.

— Глупость — понятие относительное, поскольку определяется количеством жизненного опыта, — нравоучительно заметил капитан. — Чем меньше этого опыта, тем больше человек совершает глупостей. В случае с правителями её вообще можно оценить только с точки зрения мировой истории. Конечным этапом правления, так сказать. И не всегда это можно назвать глупостью, хотя на самом деле она таковой и является. Достижение конкретной цели может быть достигнуто разными способами и здесь всё определяется нравственными устоями конкретного индивидуума. Кто-то шагает по трупам своих соплеменников, чтобы достичь своей конечной цели, а кто-то выбирает более рациональный путь. Но в конечном итоге все они стремятся остаться в памяти народной навсегда. Одного бессмертия им недостаточно. Нужна ещё и бессмертная слава о них. Но это тоже палка о двух концах. Любое самодержавие может быть повержено, — улыбнулся капитан. — И память о нём будет стёрта. Поэтому этот цикл становления бесконечный. Но лучше оставим эту тему, — предложил он. — Королями нам не быть и лучше думать о своих проблемах.

— Давай оставим, — согласился Тукан. — Хотя я бы, конечно, поспорил. Некоторые правители всё-таки думают о своём народе и вряд ли думают о бессмертии своих деяний.

— Это делается неосознанно. Как инстинкт продолжения рода. Мало кто задумывается, зачем он вообще это делает. Так надо и всё.

— Ты конечно, знал, зачем ты это сделал, — съязвил Тукан.

— Вовсе нет, — простодушно признался капитан. — Я поступил так же как и все. Понимание приходит гораздо позже. И то не совсем. Вот сейчас, когда я так далеко от родных, я начинаю понимать насколько они мне по-настоящему дороги. Будь я рядом с ними, этого понимания бы не произошло. Да, я любил их. Переживал. Но не так, как это происходит сейчас. Можно сказать, с удвоенной силой, — улыбнулся он. — Даже больше. Порой выть хочется от тоски. А ведь дома я мог месяцами их не видеть. И ничего!

— Просто ты знал, что всегда можешь увидеть их, — улыбнулся Тукан. — Вот и не переживал.

— Но это всё равно не определяет стремление к продолжению рода, — продолжил свою мысль капитан. — Мы же не рожаем детей, чтобы просто любить их. Нам нужно нечто большее. И в общем-то, следуем корыстным интересам. Чтобы на старость лет было кому кусок хлеба подать.

— Да, — вздохнул Тукан. — Я бы тоже хотел, чтобы это был близкий мне человек. Но уже не судьба видно. Слишком они далеки от меня. За них теперь будут роботы подавать, — горько улыбнулся он.

— Это не завит от расстояния, — посочувствовал ему капитан. — Любая попытка творить добро требует от человека некого самопожертвования своих интересов. А на это способны немногие. Гораздо проще творить добро за счёт чужих людей. Но поскольку у них и у нас такой возможности нет, то тепло нам будут дарить роботы. И кстати, — улыбнулся он. — Оставь тукайю себе. Мне всё равно её некогда пробовать. А тебе поможет отвлечься от грустных мыслей.