Наследник

Сергей Греков (2024)

Блокадный Ленинград, служба в КГБ, Афганская война — всё это осталось в далёком прошлом. Давеча я жил тихой и спокойной жизнью. Вот только один случай всё изменил: бешеная богиня (да-да, вы не ослышались) мало того, что закинула меня в тело какого-то кровососа (уж не спрашивайте, зачем — сам не знаю), так ещё и в Рязань отправила. И всё бы ничего, вот только речь я веду не про Рязанскую область, а про Рязанское графство. Странно, да? Вот и я так думаю. И теперь мне предстоит выживать в новом мире. Да и мир тут такой — с гнильцой. Но ничего, мои дорогие, это исправимо…

Глава 3. Кушать подано!

— Ты будешь говорить или нет? — прорычал я через пару секунд.

Чувство непонятного голода затмевало сознание. Всё-таки меня долгое время накачивали наркотиками, а вот теперь подступает ломка. Я посмотрел на пробегающую курицу и понял, что не хочу есть эту суетную птичку. Да и вообще ничего не хочу из того, что мне было известно. Мне нужно было нечто иное. Что-то такое, что способно насытить меня. Я всегда презирал торчков, ведь каждый из них сознательно губил свою жизнь. И теперь я оказался на их месте. Ирония судьбы!

— Буду, — сказал мужик. Он попытался вырваться, но я не дал ему этого сделать. — На востоке Голицынское баронство и Брюсовское. На западе — Шереметьевское. На Юге — Келинское и Меньшиковское. На севере — Репинское и Лефортовское.

— И откуда такие названия? — спросил я ласково. При этом не забывал крепко держать его руку. — И знания о них? Ты ведь строишь из себя недалекого человека.

— Так названия даются всегда по родам, которые ими правят, мразь. А знания… Так все люди это знают. А ты нет?

Он просто непробиваем! Несколько минут назад я сломал ему локоть и перебил горло. В глазах до сих пор земля. Его плечевой сустав не работает, а скоро и второй отправится вслед за первым. И при этом в голосе почти нет страха. Хотя, наверное, он тоже употребил что-нибудь эдакое. Вон кожа у него какая нездоровая, будто иссушенная вся. Наркоман-диверсант — это странно. Хотя, возможно, его и готовили для подобных дел. И я теряю время.

— Когда тебе нужно выйти на связь? Сколько человек в твоей группе? Какое вооружение? Отвечать! — я переусердствовал, не рассчитав возросшие силы. Снова послышался хруст. Теперь две руки повисли по бокам бесполезными кусками мяса. — Ты ведь понимаешь, что это продолжится? Я не остановлюсь. У тебя ведь ещё и ноги есть. Да и другие части тела: глаза, зубы, язык… Ты знаешь, кем я был пятьдесят лет назад, и понимаешь, что это не просто угрозы.

Теперь можно было не беспокоиться, что он убежит или что-то сделает. Одними ногами много не навоюешь. Хотя знавал я одного тувинца. Вот тот мог. И носился, аки лось по лесам, и бил так, что диву можно было даться. А сколько раненых товарищей он вынес с поля боя!.. Ему бы за такое памятник поставить!

Я обошел мужика и встал прямо перед ним. Краем глаза контролировал дверь, которая открывалась во внутрь. Понятно, что больше не было никакого смысла скрывать своё лицо, ведь, пока я лежал без сознания, он его видел сотни раз. И почему меня не связали? Что за безалаберность? Или не ожидали, что я очнусь? Хотя куда бы я убежал? После пробуждения я ограничен этим сараем. Проклятая радиация!

Он поднял голову и посмотрел на меня. Злобные глаза не сулили ничего хорошего. А следом взгляд стал испуганным и каким-то растерянным. Губы слегка дрогнули.

— Господин, — непонимающе протараторил он, — вам ведь нельзя… Это запрещено… Я думал, что вы обычный… Обычный… А вы…

— Ну и кто же? — спросил я и попытался сделать устрашающее лицо. Хотя поясницей ощущаю, что и лицо-то уже не моё. Зеркало бы найти какое-нибудь!

— Вы же благородный, хоть и опустившийся, — сказал мужик. Создавалось ощущение, что он сам не мог поверить в то, что говорит. Диверсант зачем-то посмотрел на моё предплечье, а следом завопил. — Ааааа! Демон! Упырь! Нечисть! Изыди! Именем пресветлой матери заклинаю!

На его безжизненных руках появился слабый луч света. Я тут же перебил связки пленника, а затем вывернул кисть. Неизвестно было, что у него там за фонарь. Вдруг по совместительству с шокером? Предмета никакого не оказалось. Да и незаметно выкинуть его он бы не смог. Чертовщина какая-то…

На мгновение мне показалась, что его кожа стала более иссушенной. А потом я заметил, как на землю опадают поседевшие остатки волос. Ногти пожелтели, тонкие губы потрескались, по телу проступила вязь истончившихся фиолетовых вен. И что это за гадость? Какую дрянь он употреблял, что его так колбасит? Вот шельма!

Я отпрыгнул. Из рта мужика полилась бурая жижа, а в уголках глаз образовались красные кровяные полоски. Он завалился и захрипел. Ну ясно: передоз.

От его тела исходило слабое сияние, которое почему-то потянулась ко мне, а после начало впитываться в кожу. Пленник брыкался, стучал ногами, но в итоге затих. И что это, спрашивается, было?

Я подобрал кочергу и потыкал в его живот — никакой реакции. Сдох что ли? Надавил сильнее — тот же эффект. Подумав, приложил металлом об колено — закрытые глаза мужика даже не шелохнулись. Передоз! Ну и черт с ним!

Так-то человек я хороший и зла никому не причиняю. Да и живу теперь по простому принципу: ты не трогаешь меня и моих родных — я тебя не трону. А это подобие на человека замешано в моем похищении, так что жалеть его уж точно не буду, ибо не заслужил. К тому же такую околесицу нес, что диву можно даться. Надо же — графство Рязанское! Я, по привычке придерживаясь за поясницу, смачно сплюнул.

Лучи, идущие с улицы, исчезли, а в сарае ещё больше потемнело. Я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Радиации уже не боялся — отжил я своё. Главное — успеть отомстить своим обидчикам.

— Ну и где это я нахожусь? — задал вопрос вслух.

Передо мной открылась странная картина. Покосившиеся невысокие строения стояли рядом с ветхими деревянными домишками. По улицам бродили коровы, бегали козы, неуклюже семенили бараны.

Я сразу же подметил, что никакого электричества здесь нет. Да и машин не было. Как, в общем-то, и асфальта. Ну и дыра! Ядерная война, что ль, прошла? Вон у всех зданий из крыш до сих пор дым идет. И сколько я провалялся? Чудится мне, что дело годком-то одним не ограничилось.

По улицам, к моему изумлению, ходили люди в странных серых одеждах. Много людей. Но никто не приближался к сараю. Некоторые обращали на меня внимание. Они смотрели, тут же слегка кланялись и отводили взгляд. Неподалеку чадили костры, вокруг которых собиралась гомонящая толпа баб и мужиков. Повсюду сновала детвора. Один плечистый молодец вскинул над собой руки и звучно ударил ладонями. Рядом появились разноцветные искры, которые своими очертаниями напоминали бабочек. До меня донесся восторженный детский писк. Что, мать твою, тут происходит?

Я оглянулся на валяющийся труп мужика. Мой пленник высох настолько, что казалось, будто он лежит тут уже лет десять. Я подошел ближе и посмотрел в его лицо. Как есть мумия! И что за вещество ты принимал? Что-то я и не слыхивал про такое. С уверенностью могу сказать, что лет двадцать назад ничего подобного не было, а сейчас… Кто его знает, что оно сейчас? На всякий случай надо раздобыть противогаз. Да и резину какую-нибудь. От греха. Но сперва вычислить, какой сейчас год и где я нахожусь. Ну и одеждой какой-нибудь надо разжиться, а то щеголяю своими новыми причиндалами, будто старый извращенец.

Стемнело неожиданно резко, но мне это было только на руку. Стараясь держаться в тени, я пробирался вдоль строений. Ну и дыра! Повсюду валялось коровье и козье дерьмо, ото всех канав тянуло помоями, везде лежал мусор.

Спереди показались двое неизвестных. По их повадкам и оценивающему взгляду понял, что это представители структур. Вот только одеты они так, что и встреченный мной петух по сравнению с ними походил на мужика: какой-то цветастый камзол, обтягивающие кожаные штаны, высокие лакированные сапоги, большие шляпы. И везде бахрома и какие-то значки. С боку висела перевязь, на которой поблескивала шпага. Серьезно? Цирк уехал, а клоуны остались? Или это агенты под прикрытием? Всё же я попытался спрятаться, но они меня заметили:

— Эй, отребье, стоять на месте! — донёсся до меня насмешливый приказ.

Ну это уже ни в какие ворота не лезет. С такими и находиться рядом мерзко, не то, что общаться. Хотя не это должно меня беспокоить. Придется действовать! Всё-таки нужна хотя бы какая-то одежда. Пусть и такая. Да и чувствую, что эти хлопцы знают больше, чем мужик-наркоман. И чего это каждый щегол меня оскорбить пытается? То я мразь, то тварь, то ублюдок.

Я принял вид испуганного человека: приподнял плечи, опустил голову, втянул грудь. Ну и сделал затравленный и боязливый взгляд. Ага! Видно, что молодчики-то расслабились.

— Отребье, иди к нам!

— Ммм, — многозначительно проблеял я.

— Ты чем там мычишь? А выглядишь прям как благородный, — заржал незнакомец. — Не жрал давно, что ли? Так сходи в ночлежку.

Они стали приближаться. Глухой стук каблука эхом разносился по улице. Я посмотрел по сторонам, проверяя округу — никого. Отлично! Свидетелей не будет. И что у них за акцент? Не припомню я такого.

— Ну и что ты тут?..

Договорить они не успели. Я атаковал, метя кулаком в горло и пробивая в пах прямой ногой. Противник тут же согнулся. Я впечатал кулак в его затылок. Один готов! Со вторым тоже церемониться не стал. Два хука по подбородку отправили его в нокаут. И это всё? Что-то как-то слишком просто. Видно, что не бойцы, а держались и вышагивали так, будто хозяева мира. А мне, кстати, моё новое тело очень даже нравится! Сильное, быстрое и крепкое.

Я заметил, что около шеи одного молодчика собирается белесое марево. Ну и что это за черт?

Светлая взвесь сразу же потянулась ко мне. Теперь я по-настоящему ощутил, чего так не хватало моему организму. Меня будто что-то подпитывало снаружи. Зрение обострилось, мышцы окрепли, да и чувство голода ушло. И как это вообще понимать?

Я посмотрел на тело, от которого секунду назад исходило сияние. Незнакомец превратился в иссушенный труп. Второй страж закона валялся рядом. Тьфу, падла! Хотя проблемой меньше. Мне и одного для допроса хватит.

Я потрогал шпажную перевязь. Ясно: бутафория. Причем довольно дешевая. И материал странный. Это точно не пластик. Да и на металл с деревом не похоже. Резина или что-то вроде того.

Подхватил на руки бессознательное тело. И с чего оно такое легкое? Или это я резко стал сильнее? Куда его тащить? Обратно в сарай? Так враги знают, что я был именно там, но оставаться на улице не имеет никакого смысла.

Я завертел головой, в полглаза наблюдая, не очнется ли моя очередная жертва. Ничего подходящего, где можно было бы уединиться, рядом не было. Пришлось всё-таки тащить законника в сарай, благо, отойти далеко я не успел. Да и ночь скрывала меня от посторонних глаз.

Через пару минут скинул патрульного на землю. Кочергой подпер дверь, чтобы никто неожиданно не заявился. С удивлением понял, что стал видеть в темноте. С чего бы это?

Пришлось прождать, пока пленник оклемается. За это время я успел снять с него всю одежду и принарядиться. Ботинки и штаны немного жали, но, в принципе, лучше быть в этом, чем сверкать голой задницей.

Ага! Приходит в себя. Глазки-то задергались, но делает вид, что в отключке. Сейчас исправим ситуацию дедовским способом. Хе-хе. Я снова скрутил руку. Мужик застонал.

— Слушай меня внимательно. Дернешься — убью! Попытаешься…

— Я обходчик, — перебил патрульный. — Меня нельзя трогать.

— Да что ты говоришь! — восхитился я. Тут, я смотрю, прям всех нельзя трогать. Недотроги блин. Кость под моим напором хрустнула. Страж закона завизжал. — Вот шельма!

Ведь не собирался сразу ломать. Силушку-то богатырскую контролировать надо. Я взял остатки тряпья, которые содрал с прошлого мужика, и затолкал их в ревущий рот. Паскуда такая — чуть пальцы не откусил!

— Если ты сейчас же не успокоишься, я тебе твою же шпагу в жопу затолкаю. Затем проверну пару раз по часовой стрелке, — пригрозил я. — Или ты предпочитаешь против?

Современное поколение такое, я вам скажу, бесхребетное. Уколол пальчик — сразу же мажут перекисью, затем пластырь лепят, а сверху бинт наматывают в десять слоев. Разбил коленку — сразу в больничку. Температура больше тридцати семи — готовь гроб. А если сломал что-то, то это трагедия и воспоминания на всю жизнь.

Вот тут стоит отдать пленнику должное. Потребовалась всего минута, чтобы он начал нормально соображать. Я вообще в своем мире нахожусь или нет? Что-то начинаю сомневаться. Уж не впал ли я в маразм? Или они все наркотой обдалбываются, поэтому боли не чувствуют? Хотя этот на торчка не похож: и кожа вполне здоровая, и взгляд осмысленный, и лицо почти чистое.

— Эй, обходчик, теперь ты будешь отвечать на вопросы? — спросил я, аккуратно фиксируя его мордой в пол.

— Кто ты? — невнятно проговорил пленник. — Что тебе надо?

— Вопросы тут задаю я. Это понятно? — я вдавил его лицо в землю. Ну и на лопатку нажать не забыл. Есть там специальная болевая точка…

— Да, — донесся односложный ответ.

— Где я сейчас нахожусь? — на моем лице проскочила улыбка. Дело сдвинулось с мертвой точки.

— Рязанское графство. Трущобы. Территория Альфача Косого.

Да какого черта? Они сговорились все что ли? Ну-ка, проверим его на знание географии:

— Что входит в графство?

Патрульный без запинки перечислил баронства. Я еле удержался, чтобы не сплюнуть. Снова услышал знакомые названия: Голицынское, Репинское и прочие.

— Какая сейчас дата?

— Семьдесят шестой год со дня Второй мировой клановой войны. Завтра настанет третья неделя лета, — отрапортовал обходчик.

Ответы порождали новые вопросы:

— Что было до войны? Что за кланы? Кто такой Альфач?

— Не ведаю. Кланов было много. Российский выиграл в войне. А Альфач — это смотрящий этого района трущоб.

Ясно, что ничего не ясно. Языка-то я хорошего нашел. Поёт, будто соловей. Хотя на нем может быть жучок слежения, и скоро сюда набегут другие патрульные. Я обратил внимание, что на его предплечье такие же наколки, как и у первого мужика.

— Что значат твот татуировки? — спросил я, представляя клейма, которые наносились различными представителями банд, организованных преступных группировок и даже кланам мафии.

— Я не понимаю вопроса, — моментально признался страж закона.

Я ткнул в его рисунок.

— Неужели не знаешь? — удивился он, позабыв о боли. — Это же все зна…

Снова не рассчитал, снова перелом, снова крик. Опять пришлось заталкивать в рот кляп. Через три минуты мы продолжили общение:

— Это было последнее предупреждение! — произнес я спокойным тоном. В таких ситуациях люди понятливее реагируют, когда ты не повышаешь голос.

— Я всё понял, — смиренно пробормотал патрульный.

— Что за татуировка? — повторил я вопрос.

— Это печать. Дается каждому живому существу при рождении.

— Кем дается? — не понял я. Тут клеймить, что ли, начали, прям как в концентрационных лагерях?

— Богами. Они дают нам тело, а на нем — печати.

— Печати? Несколько?

— У рожденных в трущобах она одна. У других три.

— Ну предположим, — я хмыкнул. Почему-то мне казалось, что мужик сам верит в то, о чем говорит. — И что они значат?

— Первая — капля. Это значит, что мы являемся кормом. Вторая — знамя графства. А третья — символ клана.

Первым желанием было свернуть ему шею. Ну достал! Чесслово слово! Мне внуки как-то пробовали объяснить, что они делают за компьютером. Они зачем-то мышкой всё время клацали, а по экрану передвигался маленький человек. И там огоньки всякие были. Вот из этих объяснений я понял больше, чем из трёпа патрульного. Но всё-таки я взял себя в руки:

— Ну допустим. А где находится Рязанское графство?

— В Центральном герцогстве.

Глубокий вдох… Выдох…

— Пусть так, — смирился я. — А герцогство?

— В Российской империи, — пленник попытался скрыть своё недоумение.

— Когда было крещение Руси? — спросил я, делая вид, что не заметил заминки. Ну эту дату он точно знает. Хотя… Нынешнее образование ни в какое сравнение с советским не идет. Встречались мне различные особи непонятного пола, которые двух слов связать не могли, а в истории разбирались хуже, чем я в веяниях молодежи.

— Я не понимаю вопроса, — испуганно проговорил мужик.

— Какое вещество вы употребляете? — задал я вопрос. Знаю, что сейчас это было не так важно, но всё-таки хотелось определить, чем именно колют себя местные торчки.

— Мы — мясо, овощи, воду. Благородные — нас.

Нет. С наркоманами говорить всё-таки бесполезно. То им ангелы с демонами мерещатся, то их домовой душит, то чудовище куда-то утаскивает. И ведь развелось всякой дряни! Раньше такого точно не было.

— И как же они вас едят? Вы вкусные?

— Кровь пьют. А насчет вкуса — не знаю. Те, кто в катакомбах живут, знают. А я всегда на поверхности был. У нас тут животные есть. Благородные нас правильно кормят. И заботятся о нас. Чем мы здоровее, тем лучше.

— И зачем они это делают?

— Потому что чем мы здоровее, тем…

— Кровь нахрена они пьют? — прикрикнул я. Эх, сдают-то у меня нервишки. Всё-таки я уже не тот, что прежде.

— Ну так им же нужно залечивать раны и поддерживать бессмертие. И солнце они любят. Так что без крови никак.

Так, всё! Задаю ещё три вопроса и ищу другую жертву. Этот патрульный для меня бесполезен — слишком невменяемый. Нужно найти кого-то адекватного. Надо будет утащить человека, который сидит у костра. Там, вроде, вполне нормальные люди обитали. Салюты пускали, с детишками возились, бабёнок щупали.

— А солнце здесь каким боком? Как это связано?

— Так если благородные не будут пить кровь, то их солнце начнет жечь. А солнце они любят. Да… Очень любят.

Так! Что-то как-то странно. Похоже, что те лучи, которые на меня попадали, не радиация, а солнце. И что тогда получается? Я кровосос, что ли?

— Ты хочешь сказать, что благородные — это вампиры? — спросил я, ничему уже не удивляясь.

— Вампиры — это те, кто пьют не только кровь, но и энергию, — по-простецки ответил мужик. — Но это редкость. В наших краях их лет сто уже никто не видел. Или даже больше.

С улицы послышались крики:

— Иссушенный! Боги, за что нам это? Там иссушенный!

Что-то мне подсказывает, что я знаю, про кого идет речь: второго патрульного обнаружили. Я на полминуты задумался. Мужик, которого я сейчас держал за ногу, тоже замолчал. Краем глаза заметил свечение, которое впитывалось в меня. Затем посмотрел на моего пленника.

— Вот каналья! Ещё одного случайно убил! — сказал я, отпуская мумию.