Повелитель костей

Сергей Данилкин (2024)

Втроём придут они, вобрав весь свет в свой взор ненастный, предвестники времён ужасных, и мрак окутает миры…Это история о людях с весьма тяжёлой судьбой. Моррус — командующий отрядом, с юных лет ведёт войну с узурпаторами. Война вырвала из его жизни всех, кого он любил. Когда он приближает конец кровопролития, его предают. В час отчаяния, ощутив боль предательства, его окутывает злоба и жажда мести, но он не подозревает о том, что ждёт его впереди и насколько на самом деле велики границы зла. На пути он повстречает Ониро, который станет его другом. Будучи маленьким мальчиком, Ониро утратил всё, что было ему дорого. Жизнь с годами стирает улыбку с лица человека; с лица Ониро она была стёрта в один день. Отныне ненависть и желание отомстить — это всё, из чего он соткан. Кто будет третьим? Удастся ли им, оказавшись на дне бездны, остаться на стороне света?

Глава II

«Вечность существует», — думал Моррус, когда ступени и стены тюремной темницы встретили его сыростью и холодом. Казалось, что шестнадцать лет, ровно половина его жизни, прошли лишь за стенами этой темницы, здесь же не прошло и мгновения, всё осталось неизменным. Казалось, что даже факелы здесь не гаснут и горят вечным огнём. Он знал, что за следующим поворотом его будет ждать стражник, молодой, наивный и глупый, но уже способный выразить ненависть во взгляде к очередному заключённому. Он знал, что его встретят восемь камер, расположенных друг напротив друга, он помнил и о девятой камере, камере, в которой отбывала свой пожизненный срок кромешная тьма, свет единственного факела темницы никогда не освещал её стен. На мгновение сердце Морруса тронуло холодом, шестнадцать лет, сотни боёв, диверсий, спасений и убийств остались за стенами темницы, в этот миг он вновь молодой, наивный и глупый солдат имперской стражи, которому после караула в кошмаре будет сниться ужас камеры номер девять.

Стражник закрыл решётку. «Ну камера как камера», — подумал Моррус, — «ничего ужасного тут нет, даже не сыро в углах», что несказанно его обрадовало. Несмотря на то, что темница находилась под землёй, пол не был холодным. На ощупь он нашёл небольшой пучок соломы у стены, за последние пару лет это была лучшая кровать, на которой ему приходилось спать. Моррус пришёл к выводу, что некогда ужасная камера оказалась самым приятным и безопасным местом на земле.

Ближе к ночи сменился стражник, вместе со сменой караула в решётку Морруса принесли тарелку с варёной капустой и небольшой кувшин воды. Еда была не из приятных, но вполне съедобной. Подкрепившись, Моррус размышлял над будущим, он знал, что его вскоре будут судить, он гадал, каким будет приговор. Он решил, что готов понести любое наказание, будь то ссылка в гниющий Гитбинг или морозный Стронгхолд. В памяти всплыли бои недавних дней, он знал в лицо каждого солдата, никто не дрогнул в бою, никто и не думал отступить и бросить оружие. Морруса накрыла волна сожаления, он подумал, что погубил лучший отряд на земле. Он решил, когда дадут слово в свою защиту, он опишет каждого. Он расскажет, как самый молодой воин Стерх убил трёх Эхберов на Стигии до того, как варвары успели замахнуться топором, как братья Колис и Мэйд выкрикивали число убитых ими врагов в Вилламе, убегая на стену, Моррус слышал цифру пятьдесят. Он расскажет, как его воины доблестно сражались и как геройски пали в бою. С этими мыслями он уснул.

Он проснулся при смене караула, через полчаса за ним пришёл стражник. Моррус встал и повернулся к стене, на него надели оковы и повели на трибунал.

В главном зале собралось много людей, все чиновники. Моррус искал глазами знакомые лица, но не мог никого найти. Единственные люди, которых он знал, это были командующий Гринад и бывший глава восточного района Вилен. Вскоре после начала последнего похода Морруса Вилен стал наместником Рльеха, о чём Моррус узнал по возвращении и был неприятно удивлён.

Моррус испытывал неприязнь к Вилену, и это было взаимно. За год до похода Моррус с Олафом перебили банду Хэнка Лютого, они занимались грабежом восточнее Рльеха. Моррус находил странным, что банда безошибочно грабила казённые повозки, он считал, что в Рльехе есть доносчик, и, возможно, даже организатор этих нападений. Главным подозреваемым был Вилен.

Лицо Вилена было омерзительно надменным и с трудом скрывало радость. Морруса это не удивляло, если он отправится в ссылку, у Вилена не останется помех для своих действий, видимо, командующий Гринад сменил командующего Септима тоже в силу угодности.

Морруса привели в центр зала и привязали кандалы к крюку, который находился в полу. Все ждали судью. Моррус ни раз был на судах и знал судью Вильяма, тот был строг, но справедлив, даже самых отъявленных преступников он отправлял в шахты, но никогда не приговаривал к смертной казни. Он говорил: «Война и так забрала у нас слишком много жизней, не будем уподобляться ей». Смертную казнь Моррус видел лишь однажды, ещё когда был ребёнком, казнили человека, который совершил покушение на сына императора, его сожгли на костре. В силу юности и наивности Моррусу было его жаль, он помнил, как спросил отца:

— Можно ли как-то спасти человека от казни?

— Закон гласит: «Милости достоин лишь тот, кого помилует бог», но такого люди никогда не видели, — ответил отец.

Открылась дверь, в зал вошёл человек в одеянии судьи, это был не судья Вильям. Он стремительно подошёл к трибуне, все присутствующие встали. Судья произнёс:

— Моррус Гейн, за потерю отряда вы приговариваетесь к смертной казни!

Молоток судьи ударил по сердцу Морруса, он не мог поверить, что это происходит наяву. В голову ударила мысль: «Всё подстроено!». Он посмотрел в сторону Вилена, тот мерзко улыбался, и Моррус понял, что его приговор с арестом были спланированы гнусным наместником.

Моррус хотел возразить и чуть не выпалил: «Вы не имеете права!», но осёкся, «имеют», — подумал он, никто и ничто не сможет защитить его. Мозг отказывался верить, что такое может быть, ему казалось, что он ещё спит в тюремной камере и ему снится кошмар, и он вот-вот проснётся, но стражник, который отвязал оковы от крюка в полу и толкнул Морруса на выход, заставил поверить, что это не сон.

Ненависть — это всё, из чего состоял Моррус на тот момент, он был настолько зол, что ему казалось, он сломает пальцы от того, как сильно сжаты кулаки. Как же ему хотелось уничтожить всех, кто имел отношение к этому гнусному плану. Мозг стал перебирать варианты, что делать дальше, как поступить, но рассудок был залит яростью и ненавистью, он с трудом сохранял спокойствие. Моррус понимал, что с оковами на руках он сможет убить двух-трёх стражников, но что дальше, за стенами их десятки. Единственное, чего он хотел добиться, это держать себя в руках. Но тут раздался возглас наместника:

— Казнь провести завтра на рассвете! — Вилен с едва скрываемой радостью отдал распоряжение командующему Гринаду.

Морруса будто ударили по лицу, больше сдерживать себя он не мог, оттолкнув одного стражника в сторону, он ударил второго головой в нос, оставшись без конвоя, он рванул к Вилену. Моррус решил, что вцепится в горло этой сволочи и не отпустит, пока из него не уйдёт жизнь.

Взгляд Вилена наполнился ужасом.

— Стража! — нервно крикнул Вилен.

Моррус не видел стражников на пути и ловко взбегал по рядам, направляясь к Вилену. После стольких убийств могучих ловких воинов на полях сражений, этот гнусный наместник был для него лёгкой добычей. Мгновение отделяло Морруса от шеи Вилена, как вдруг он ощутил удар в бок, один из стражников свалил его на пол. Моррус попытался быстро подняться на ноги, но его ловкости сильно мешали оковы на руках. Он почувствовал удар дубиной в плечо, затем ещё один чуть ниже, стражники сбегались к нему, не давая встать. Моррус подумал: «Сейчас прилетит в голову», так и случилось, тупая резкая боль ужалила затылок, он закрыл руками лицо, искры брызнули в глаза, он почувствовал тёплый ручеёк крови по шее, удары сыпались градом, и с каждой секундой их становилось всё больше. В голову ударили ещё три раза, всё плыло, он понимал, что скоро потеряет сознание. Последнее, что он разборчиво услышал, это были слова наместника:

— Оставьте его для казни!…

Крики, шум и стоны медленно вытащили Морруса из сна, звон решётки окончательно оборвал его. Медленно открыв глаза, Моррус нашёл себя на полу темницы, всё тело болело от побоев. Он был рад, что ему удалось спасти лицо, Моррус ненавидел синяки под глазами, для него это было унизительно и сильно мешало зрению. Он немного пошевелился, чтобы проверить тело на переломы, боль ударила в бок словно копьё, он понял, что у него сломаны рёбра с правой стороны. Он ощупал голову, на затылке под копной волос ощущалась запёкшаяся кровь. Моррус осторожно поднялся и сел на пол. Голова болела и кружилась, осмотревшись, он увидел около своей решётки кувшин с водой и кусок чёрствого хлеба, который принесли ещё вечером, пока он был без сознания. Есть Моррус не хотел, его тошнило, но жажду испытывал. Он попытался подняться, с трудом встал и подошёл к кувшину, сделал три глотка, затем огляделся вокруг. Он сразу же нашёл причину шума, в соседнюю камеру прибыло пополнение. Трое мужиков сильно покалеченных, один из них, очень худой, лежал без сознания, двое других сидели на полу, один пожаловался другому на сломанную руку. Определить наверняка их возраст было невозможно, так как их лица были в крови, лишь по голосу можно было понять, что они не молоды. Моррус решил, что тот, которому сломали руку, был в возрасте двадцати пяти лет и был самым младшим, тот, что молча сидел с подавленными и обречёнными глазами, был явно старше и, возможно, годился в отцы первому, про того, что лежал без сознания, Моррус ничего не мог сказать. Тот, который сидел, повернул голову в сторону лежащего и сказал:

— Глянь как он, дышит?

Тот, что младше, на коленях подполз к телу, согнул голову и сказал:

— Живой.

Он помедлил, затем взялся за свой левый локоть, боль отразилась на его лице, он сделал резкий вздох сквозь зубы.

— Рука опухла, — сказал он на выдохе и перевёл взгляд на стражника.

— Может, они позовут врача?

Он посмотрел на того, что постарше, тот сидел в середине клетки, смотрел перед собой, но смотрел словно сквозь тюремные решётки, в воображаемую даль. Спустя полминуты тишины, не переводя взгляд, тот сухо ответил:

— Да кому ты нужен со своей рукой, нас завтра всё равно повесят, и так доживёшь.

Моррус наблюдал за ними, сделав глоток из кувшина и поставив его на землю. Он медленно подошёл к решётке, глядя на того, что помладше, он сказал:

— Подойди.

Тот взглянул на Морруса, затем посмотрел на сидящего. Тот, что сидел, медленно повернул голову на Морруса.

— Смелее, я тебя не сожру, — продолжил Моррус.

Поднявшись на ноги, он подошёл к Моррусу.

— Покажи руку, — сказал Моррус.

Тот закатал рукав рубахи, рука была в неестественной позе, будто сустав в локте вывернулся, рука слегка опухла.

— Это вывих, не перелом, — сказал Моррус.

Он немного помедлил, осмотрел прутья решётки, которые были между ними, и добавил:

— Протяни руку ко мне через решётку.

Немного помедлив, бедолага повернулся на того, что сидел. Тот смотрел на них взглядом, в котором боролись безразличие и любопытство, казалось, что его интерес вот-вот угаснет и он вернётся обратно сверлить взглядом стену, но он посмотрел на сокамерника и одобрительно кивнул головой. Бедолага осторожно начал просовывать руку между прутьев решётки.

— Не сюда, просунь на уровне плеча, — сказал Моррус.

Тот сделал, как он велел. Моррус аккуратно взял руку и встал к нему спиной, со стороны казалось, что тот душит Морруса, но это было не так. Моррус упёр своё плечо во внутреннюю сторону локтя.

— Держись за решётку, будет немного больно, — сказал Моррус.

Он начал постепенно тянуть на себя кисть, упираясь плечом в локоть, несчастный еле слышно захрипел от боли. Через некоторое время Моррус почувствовал, как сустав начинает вставать на место, он придал ещё больше усилий и, когда услышал глубокий короткий хруст в локте, за спиной послышался слабый выдох облегчения. Моррус отпустил руку и повернулся к несчастному, тот уже не был так несчастен, улыбаясь, он проверял работоспособность своей руки, было видно, что она уже не болит.

— Хеджи, — представился исцелённый.

— А это мой дядя Клейт.

Хеджи качнул головой в сторону мужика, который сидел на полу. Тот всё это время смотрел на Морруса и слегка кивнул.

— Мой брат Кельген, ему больше нас досталось, — сказал Хеджи.

— Я Моррус, — сказал Моррус.

Клейт округлил глаза и поднялся на ноги. Он сделал два шага в сторону Морруса и сказал:

— Моррус Гейн? Командующий?

— Он самый, — немного озадачено ответил Моррус.

Взгляд Клейта наполнился тоской, местами переходя на эмоции, он начал рассказ:

— Мы ждали вашего возвращения. Жизнь в Рльехе стала хуже, чем при Эхберах, вокруг так много банд, они грабят мирных людей, на них нет управы, власти будто слепы, они будто не видят ничего, только повышают налоги, аргументируя это тем, что деньги нужны для войны, для того чтобы обеспечить скорую победу. Люди голодают, у нас отбирают последнее. Я слышал, в некоторых районах бунтовали, то там то тут вспыхивали восстания, которые подавлялись жесточайшим образом. Год назад начали забирать людей на рудники, в каждой семье половину оставляли пахать на своей земле, а половину увозили. Кельген — мой сын, полгода был на рудниках, мы с Хеджи хотели освободить его, но нас поймали, и теперь нас публично повесят, чтобы остальным было неповадно. В последнее время на рудники начали забирать детей, они менее работоспособны, но не так опасны. Мы ждали, что вы победите, придёте и остановите всё это, встанете на защиту, и вот вы вернулись, и вы в клетке…

— Война окончена, мы разбили Эхберов, — сказал Моррус.

Клейт взглянул на Морруса с недоумением, подошёл к нему вплотную, ещё сильнее выпучив глаза, и дрожащим шёпотом сказал:

— Но вчера объявили, что война продлится как минимум два года, что нужно затянуть пояса, и потом мы станем свободными…

Моррус не мог поверить в то, что он слышит, он считал это невозможным, но в то же время у него не было и тени сомнений в том, что человек перед ним говорит правду. Моррус вспомнил Хэнка Лютого и его банду, видимо, это было только начало, и если сейчас у власти Вилен, то это многое объясняло. Ненависть закипела в нём с новой силой.

— Стража! — крикнул Моррус.

Из-за угла показалась фигура караульного.

— Доложи начальнику караула, что я требую поговорить с командующим Гринадом! — приказал Моррус.

Караульный удалился, спустя около получаса он вернулся вместе с начальником караула и пятью стражниками, они открыли решётку Морруса, тот сложил руки для того чтобы на него надели наручники, но вместо этого его ударили рукоятью меча в голову, Моррус не был готов к этому и рухнул на пол, мгновенно потеряв сознание.