Искупление Габриеля

Сильвейн Рейнард (2013)

Перед вами третья часть цикла про любовные отношения студентки Джулии и профессора Габриеля Эмерсона, ради которой он уходит из университета. Впереди новая жизнь, и влюбленные готовы к любым испытаниям, которые готовит для них судьба. Джулии предстоит выступить с лекцией в Оксфорде, где не все приветствуют ее роман с профессором. Самая темная тайна Габриеля под угрозой раскрытия, но он не собирается сдаваться. Пытаясь узнать больше о своих биологических родителях, Габриель запускает цепь событий, последствия которых необратимы. «Очень трудно не привязаться к мрачному и таинственному Габриелю, по которому вы обязательно будете пускать слюни». — Waves of Fiction

Глава 5

Эмерсоны покинули спальню только перед ланчем. Выглядели они спокойными и счастливыми. Гости благоразумно воздержались от комментариев.

Днем число гостей увеличилось. Приехал брат Габриеля Скотт вместе с женой Тэмми и малолетним сыном Куинном. Помимо них, к раннему обеду подъехал отец Джулии Том со своей подругой Дайаной.

Сорокалетняя Дайана Стюарт была миловидной афроамериканкой с безупречно гладкой кожей, громадными темными глазами и вьющимися волосами до плеч. Она была почти на десять лет моложе Тома, которого знала очень давно, поскольку всю свою жизнь провела в Селинсгроуве.

Наступило время десерта. Пройдя на кухню, Дайана увидела танцующих Габриеля и Джулию. По желанию Габриеля звуковые колонки были установлены во всех помещениях дома, и музыка звучала повсюду. Сейчас это были мягкие аккорды латиноамериканского джаза.

Обнявшись, молодожены плавно покачивались в такт музыке. Габриель что-то шепнул Джулии на ухо. Она смущенно отвернулась, но он притянул жену к себе и стал целовать.

Дайана хотела было вернуться в гостиную, но ее подвела старая половица, скрипнувшая под ногами. Супруги разом оборвали танец и повернулись к ней.

Дайана улыбалась:

— Вижу, здесь что-то стряпается, но никак не яблочный пирог.

Габриель громко и счастливо засмеялся. Джулия лишь улыбнулась, прижавшись к нему лбом. Дайана одобрительно кивнула:

— Вы так долго готовите кофе, что я подумала, не разучились ли вы его заваривать.

Габриель запустил пальцы в волосы, уже порядком взъерошенные Джулией.

— Дорогая, как у нас с кофе? — спросил он.

— Кофе готов. Пироги остывают. Скоро можно будет подавать десерт.

Джулия неохотно разомкнула руки. Габриель, не удержавшись, слегка погладил ее по спине.

В этот момент на кухне появились Рейчел и Тэмми. Тэмми недавно вошла в круг семьи. Всего месяц назад она вышла замуж за младшего брата Габриеля. Она была высокой женщиной (рост пять футов и одиннадцать дюймов) с соблазнительной фигурой, длинными золотисто-рыжими волосами и голубыми глазами.

— Что происходит в этом славном месте? — спросила Рейчел, подозрительно глядя на брата, словно тот был единственным виновником проволочек с десертом.

— Мы готовили кофе, — ответила Джулия. Скрывая смущение, она принялась разливать напиток по чашкам.

— Охотно верю, — лукаво произнесла Тэмми и подмигнула.

— А я вот сомневаюсь, что они тут кофе готовили, — сказала Дайана, грозя молодоженам пальцем.

— Это пусть дамы решают без меня.

Габриель порывисто поцеловал жену и покинул кухню.

Рейчел придирчиво осмотрела яблочные пироги, разложенные на обеденном столе, и пальцем проверила, насколько они остыли.

— Дай-ка нож, Джул. Хочу попробовать, как они пропеклись.

— Вот это другое дело, — одобрительно произнесла Дайана.

Она отказалась от предложенного Джулией кофе и уселась на табурет.

— Так что вы здесь стряпали? — спросила Рейчел. — И скажи мне, что ты не притрагиваешься вот к этому.

Она покосилась на столешницы из гранитной крошки, заменившие прежние поверхности разделочных столов. Они появились здесь по настоянию Габриеля.

— Слишком холодные.

Спохватившись, Джулия зажала рот рукой, но было слишком поздно. Женщины дружно засмеялись и начали беззастенчиво ее поддразнивать.

— Здесь жарко или это меня одну жар разбирает? — спросила Дайана, обмахиваясь бумажной салфеткой. — Пожалуй, теперь я буду называть это жилище домом любви.

— При моих родителях так оно и было, — сказала Рейчел, оглядывая кухню. — Вряд ли они занимались этим на разделочных столах. Но они были очень страстной парой. Должно быть, кухня хранит воспоминания о них.

Джулия могла бы подтвердить слова подруги. В кухне, да и во всем доме, ощущались тепло и уют. Их с Габриелем постоянно тянуло обниматься, и она не без усилий над собой выскальзывала из его рук, чтобы заниматься своей лекцией.

— Значит, мой старший братец попросил прощения за вчерашнее? — спросила Рейчел, глядя на Джулию.

— Да, — ответила та, слегка покраснев.

— Что ж, приятно слышать. И все равно я с ним поговорю. Это в его стиле: сначала поскандалить, а потом бежать за цветами. Или за бриллиантами.

Взгляд Джулии невольно упал на кольцо, подаренное Габриелем в честь их помолвки: крупный бриллиант в окружении мелких.

— Их он подарил мне достаточно.

— Миленькое колечко, дорогая, — похвалила Дайана. — И твое не хуже, — добавила она, глядя на левую руку Тэмми. — Ну и как тебе замужняя жизнь?

Свет галогеновых ламп переливался на гранях кольца Тэмми.

— Я не верила, что это случится.

— Почему? — удивилась Рейчел, жуя пирог.

Тэмми посмотрела в сторону гостиной:

— А не пора ли подавать десерт?

Рейчел проглотила кусок:

— У наших мужчин ноги еще не отсохли. Захотят пирога — сами придут и возьмут.

Тэмми хихикнула и обеими руками взяла чашку с кофе.

— Прежде чем мы начали встречаться со Скоттом, у меня был другой мужчина. Мы познакомились в юридическом колледже. Сблизились, стали жить вместе. Говорили о свадьбе, о покупке дома и обо всем, о чем говорят в таких случаях. Потом я забеременела.

Джулия заерзала на табурете, вперившись в пол.

Тэмми с грустью посмотрела на женщин:

— Для Скотта это явилось полной неожиданностью, но его родители были счастливы. Жаль, что я не застала Грейс. Судя по рассказам, она была замечательной женщиной.

— Да, Тэмми, — подтвердила Рейчел. — Что касается планирования семьи… Габриель не был запланированным ребенком. Когда умерла его родная мать, родители взяли его к себе и потом усыновили. Дело не в планировании. Важно, как все поворачивается потом.

— Мы с Эриком говорили о детях, — кивнула Тэмми. — Я верила, что мы оба хотим детей. И вдруг Эрик решил, что не готов быть отцом. Он подумал, что я забеременела с целью привязать его к себе.

— Можно подумать, ты забеременела сама по себе, — хмыкнула Дайана, взмахнув вилкой.

Джулия промолчала. Ей было стыдно признаваться, что она понимает неготовность Эрика становиться отцом, хотя его последующие действия не вызывали в ней никакого сочувствия.

— Эрик поставил мне ультиматум: ребенок или он. Увидев, что я колеблюсь, он меня бросил.

— Вот стервец, — пробормотала Рейчел.

— Я была раздавлена. Я понимала, что ответственность за эту беременность лежит не только на мне, но все равно корила себя. Нужно было надежнее предохраняться. Я даже подумывала об аборте, однако Эрика рядом уже не было. А где-то в глубине души мне хотелось стать матерью. — (Джулия вновь поежилась, пораженная искренностью Тэмми.) — Мне было тяжело одной оплачивать квартиру, и я вернулась к родителям. Я чувствовала себя проигравшей по всем статьям: беременная, одинокая, вынужденная жить в родительском доме. Я часто плакала по ночам, думая, что ни один мужчина не захочет взять меня с ребенком.

— Я так тебе сочувствую, — призналась Джулия, на глаза которой навернулись слезы.

Тэмми обняла ее:

— Потом жизнь мне улыбнулась. Но я никогда не прощу Эрику отказ от его отцовских прав. Куинн вырастет, не зная родного отца.

— «Доноры спермы» еще не значит «отцы», — возразила Рейчел. — Ричард не производил Габриеля на свет, но Габриель считает его своим отцом.

— Уж не знаю, каков был родитель Габриеля. Должно быть, красавчик, если такого парня произвел, — сказала Дайана, кивая в сторону гостиной. — Конечно, мой милый покрасивее будет, но тем не менее.

Джулия хихикнула. Ей было трудно представить, что кто-то считал ее отца красивым.

— Хорошо, что у меня тогда была работа, — продолжала Тэмми. — Я работала у окружного прокурора. Там и познакомилась со Скоттом. Когда была беременна, мы с ним пару раз куда-то сходили. Между нами были чисто дружеские отношения. Я думала, что после рождения ребенка он не захочет встречаться со мной. Но родился Куинн, и через несколько недель Скотт пришел к нам и спросил, не хочу ли я куда-нибудь пойти. Я была просто ошеломлена.

— Насколько помню, он сам был ошеломлен, — засмеялась Рейчел. — Братец втюрился в тебя по уши.

Тэмми крутила кольцо, любуясь игрой света.

— Это было так неожиданно. Я кормила Куинна грудью, и мне пришлось сцеживать молоко. Мои родители вызвались посидеть с внуком. Знаете, Скотт никогда не ставил меня в неловкое положение. Он видел во мне не мать-одиночку, а женщину. Человека. Я, еще когда встречалась с Эриком, чувствовала, что нравлюсь Скотту. — Она оглядела собравшихся и улыбнулась. — Я очень волновалась перед знакомством с вами. Но вы меня так хорошо встретили. — Тэмми повернулась к Джулии: — Я тогда впервые увидела Габриеля. И поразилась, какой он приветливый. Куинн ему костюм обмочил, а он и глазом не моргнул.

— Скажи спасибо Джулии, — усмехнулась Рейчел и скорчила рожу. — Случись это раньше, Габриель вручил бы твоему малышу счет за химчистку.

Джулия хотела было встать на защиту Габриеля, но Тэмми заговорила снова:

— Нет, Габриель на такое не способен. Я помню, как он замечательно играл с Куинном. Вы спросите, а как Скотт? Отцовство меняет мужчину. Хорошего мужчину, — поспешно добавила она. — Скотт устраивает с Куинном борцовские состязания на полу. Любит играть. И так нежен с ним. Я и не подозревала, что он способен на это.

«Интересно, каким отцом будет Габриель?» — думала Джулия, слушая слова Тэмми.

— Жду не дождусь, когда у нас родится девочка, — с улыбкой призналась Тэмми. — Скотт будет носиться с ней, как с принцессой.

— Вы хотите еще детей? — удивилась Рейчел.

— Да. Думаю, нам вполне хватило бы двоих, но, если снова родится мальчик, я сделаю еще одну попытку родить девочку.

Их разговор был прерван появлением Скотта. На руках у него дремал Куинн, которому через три месяца должно было исполниться два года. Кивнув женщинам, Скотт подошел к Тэмми:

— По-моему, ему пора спать.

Джулия улыбнулась контрасту: рослый, плечистый Скотт заботливо держал на руках золотоволосого ангелочка.

— Я тебе помогу. — Тэмми встала, поцеловала мужа, и они втроем пошли наверх.

Рейчел вспомнила о десерте:

— Отнесу-ка я нашим мужчинам по кусочку.

Она нарезала пирог, разложила по тарелкам и понесла их в гостиную.

Дайана вертела в руках пустую чашку, поглядывая на Джулию.

— Дорогая, можно с тобой поговорить?

— Конечно, — ответила Джулия, поворачиваясь к Дайане.

— Не знаю, как сказать. Ладно, скажу как умею. Я провожу много времени с твоим отцом.

— Так это же здорово, — подбодрила ее Джулия.

— Он познакомился с моей матерью и другими родственниками. Он даже начал ходить со мной по воскресеньям в церковь. Я там пою в хоре.

Ее отец ходит по воскресеньям в церковь. Ну и ну!

— Когда отец спросил, может ли он приехать с тобой на мою свадьбу, я поняла, что у вас серьезные отношения.

— Я его люблю, — прошептала Дайана.

— Да ну? — У Джулии округлились глаза. — А он об этом знает?

— Конечно. Он меня тоже любит. — Дайана смущенно улыбнулась. — Мы с ним говорили о будущем. Строили планы…

— Так это же чудесно.

— Ты так думаешь?

Темные глаза Дайаны внимательно смотрели на Джулию.

— Я счастлива, что у моего отца появилась женщина, которая его любит. Не хочется упоминать имени Деб. Ты знаешь, они долгое время были вместе, а совместной жизни не получилось. Честно говоря, я не воспринимала их как пару.

Дайана молчала, словно обдумывая услышанное.

— Мы с твоим отцом говорили о том, чтобы… по-настоящему. Насовсем. Но ты знай: когда это произойдет, я не буду пытаться занять место твоей мамы.

Джулия сжалась:

— Шарон не была мне мамой.

— Прости, если что не так сказала. — Дайана взяла ее за руку.

— Вряд ли отец рассказывал тебе о ней. Если и рассказывал, то немного.

— Я его и не расспрашивала. Зачем будить прошлое? Когда мужчина захочет, сам расскажет.

Джулия молча прихлебывала остывший кофе. Ей было тягостно говорить и даже думать о родной матери. Шарон умерла, когда Джулия училась в выпускном классе. Ее мать была алкоголичкой и бо́льшую часть времени вообще не помнила о существовании дочери, а когда вспоминала, ничего, кроме ругани и побоев, Джулия от нее не видела.

— Своей матерью я считала Грейс. Она была мне ближе, чем Шарон.

— Грейс была замечательной женщиной. — В глазах Дайаны читалась надежда, смешанная с легким беспокойством.

— Я ничуть не возражаю, если ты станешь моей мачехой. И когда вы определитесь с датой свадьбы, я обязательно приеду.

— Дорогая, ты не просто приедешь на свадьбу. Ты будешь одной из подружек невесты. — Дайана крепко обняла Джулию. — Я всегда хотела семью, — призналась она, вытирая слезы. — Хотела мужа, свой дом. Ну вот, дожила до сорока, и мои мечты начинают исполняться. Я тревожилась. Думала: как-то ты к этому отнесешься. Я люблю твоего отца. Не думай, что мне нужны его деньги.

Джулия недоуменно посмотрела на нее. Они обе засмеялись.

— Дайана, ты шутишь. У моего отца никогда не было денег.

— Он прекрасный человек. У него есть работа. Я с ним счастлива. Когда женщина находит мужчину вроде твоего отца, она держится за него и не волнуется о деньгах.

Джулия не успела ответить. В кухню вошел Том. Увидев мокрые глаза Дайаны, он шагнул прямо к ней:

— В чем дело? — Пальцы Тома осторожно смахнули слезы со щек Дайаны.

— Дайана рассказывала мне, как сильно тебя любит, — сообщила Джулия, одобрительно глядя на отца.

— Неужели? — хриплым, не своим голосом произнес Том.

— Хоть ты и не просил, но я благословляю ваш брак, — сказала Джулия.

Глаза Тома встретились с глазами дочери:

— Неужели? — уже мягче произнес Том, обнял их обеих и поцеловал каждую в макушку. — Девочки вы мои, — прошептал он.

* * *

Вскоре Том и Дайана распростились и уехали. До этого Джулия думала, что Дайана несколько раз в неделю ночует в доме ее отца. Оказалось, что нет, и делается это из уважения к матери Дайаны, с которой она вместе живет.

Теперь понятно, почему Дайана так торопится выйти замуж и жить своим домом.

* * *

После десерта Ричард Кларк ушел на заднее крыльцо, где расположился с сигарой и виски. Был прохладный, тихий вечер. Стоило закрыть глаза, и он видел, как из кухни выходит его жена Грейс и садится в глубокое кресло рядом с ним.

Тяжесть сдавила ему сердце. Никогда уже Грейс не сядет рядом.

— Как ты?

Ричард открыл глаза. Рядом с ним сидела его невестка Джулия. Сидела, подобрав ноги под себя. От вечерней прохлады ее защищал один из старых кашемировых свитеров Габриеля.

Ричард переложил сигару в левую руку и передвинул пепельницу, чтобы дым не шел в сторону Джулии.

— Я в лучшем виде, — сказал он. — А ты как?

— Тоже.

— Обед был просто потрясающим, — признался Ричард. — Сплошные деликатесы.

— Я попыталась приготовить кое-что из блюд, которые мы ели в Италии. Рада, что они тебе понравились.

Джулия откинулась на спинку кресла, глядя в темное небо.

Ричард сделал очередной глоток виски. Чувствовалось, Джулию что-то тревожит, но вызывать ее на откровенный разговор он не хотел и потому молчал.

— Ричард.

Он усмехнулся:

— Помнится, мы договаривались, что ты будешь называть меня папой.

— Конечно, папа. Прости.

Ноготь Джулии оставил бороздку на мягком дереве подлокотника.

— Не надо извиняться, Джулия. Мы же одна семья. И если тебе что-то понадобится, я всегда рядом.

— Спасибо. — Она провела пальцем по свежей бороздке. — Тебя не раздражает, что внутри дома мы кое-что поменяли?

Ричард ответил не сразу.

— Ванная давно нуждалась в ремонте. Очень хорошо, что вы сделали две дополнительные: на первом этаже и в хозяйской спальне. Грейс бы очень понравились перемены на кухне. Она столько лет просила меня о гранитных столешницах на разделочных столах.

У Джулии сжалось сердце.

— Но очень многое мы оставили в прежнем виде.

— Перестань волноваться. Будь Грейс с нами, она бы тоже включилась в обновление дома.

— А тебе удобно в гостевой комнате? Вдруг у тебя пропало желание пожить здесь?

— Спасибо за заботу. Мне все равно, в какой комнате остановиться. Печально лишь то, что Грейс уже никогда не вернется. Боюсь, это чувство сохранится у меня навсегда. — Ричард посмотрел на свое простое обручальное кольцо. — Знаешь, здесь мне иногда кажется, что я слышу ее голос, а мои ноздри ловят аромат ее духов. В Филадельфии я такого не чувствую. Моя квартира не хранит памяти о ней. — Он улыбнулся сам себе. — Когда я здесь, разлука с нею ощущается не столь сильно.

— Это так больно?

— Да.

Джулия представила свое состояние, если бы она вдруг потеряла Габриеля. Это была бы не жизнь, а существование.

Конец ознакомительного фрагмента.