Тринадцатый год

Соня Синичкина (2024)

Студентка последнего курса академии высшей магии теряется перед выбором своего будущего. А выбрать надо срочно — уже сегодня ей сдавать экзамен на предмет, которым она будет заниматься весь последний год. Но даже выбрав самую легкую дисциплину, Арника Латук проваливает экзамен и случайно призывает демона, которого в земном мире не видели уже много десятилетий. Теперь она должна найти способ вернуть незадачливого демона обратно в огненный мир, но все осложняется тем, что в академии появляется некая темная сущность, которая явно преследует кого-то из этих двоих.

Глава 1. Экзамен

Последний день лета был особенным для тринадцатого курса, и не только из-за экзамена. Пока все младшие студентки только возвращались с каникул, Арника и одиннадцать ее однокурсниц собирались на торжественный завтрак с преподавателями, на который не мог попасть больше никто из академии. Хотя через пару часов им предстояло сдавать экзамен, и обычно студентки готовились к урокам прямо за едой, учебники, тетради и другие материалы для подготовки на этом завтраке были запрещены. От ведьм ожидалось, что они придут вовремя, нарядными и придерживающимися приличий по мере возможностей. Хотя последнее было скорее рекомендацией. Поговаривали, на таком же завтраке два года назад одна студентка надела платье из дыма шалфея, которое чуть не растворилось в воздухе, когда профессор Чжоо слишком эмоционально замахала руками, рассмеявшись над чьей-то шуткой. Пипирима Чжоо и директриса Кильяха вообще славились своей непредсказуемостью, так что мероприятие хоть и предполагалось торжественное, ведьмы никогда не представляли, что именно их ждет.

Арника и Мелисса подошли к двери в обеденный зал, и перед тем как войти, осмотрели друг друга еще раз. Мелисса пригладила подруге растрепавшиеся волосы, та приосанилась и взволнованно вздохнула. Она напоминала себе, что это утро — возможно, лучшее, что до сих пор случалось с ней в жизни. Хотя сейчас, стоя на пороге зала и важных событий, она сомневалась, что этот долгожданный день действительно настал, обернувшись обычной средой. А вот о предстоящем экзамене того же сказать было нельзя — о его исключительности студенткам напоминали на протяжении целого года, стращая их историями порушенных карьер и жизней после неудачи в зале экзаменов. Арника поймала себя на том, что снова вздохнула, и пообещала себе до окончания завтрака вообще не думать о выборе предмета.

Открывая дверь обеденного зала, ведьмы ожидали увидеть практически что угодно, но не то, что открылось их глазам. Кажется, традиционную цветочную тему последнего дня лета работники оранжереи восприняли всерьез. Потому что за дверью вместо просторного зала гостей ожидал коридор из свежих осенних цветов — астр, хризантем, орхидей, покачивавшихся в воздухе и занимающих все пространство от пола до потолка, от одной стены до другой. А между цветами висели мерцающие теплым светом магические кристаллы разной величины, поблескивая то тут, то там, когда на них попадали лучи утреннего солнца. Их грани преломляли этот свет, превращая его в сноп разноцветных искр, кружащихся в воздухе вместе с цветами и гаснущих, когда очередной цветок вдруг загораживал свет. Растений было так много, что подняв голову, подруги не увидели потолка, только еще больше хризантем и ромашек. Арника вдыхала сладкий аромат, явно сбалансированный магией, ведь при таком обилии распустившихся бутонов запах все равно был тонкий и легкий, будто от одного букета.

Они медленно двинулись вперед, осторожно прикасаясь к окружавшим их нежным цветкам кончиками пальцев. Мелисса прошептала:

— Надеюсь, Квиллайя разоденется в звездный свет и диадему!

— Надеюсь, Чжоо будет подавать нам кофе! — захихикала Арника.

— Надеюсь, она напьется фей чая и начнет летать по залу, вспоминая молодость!

— Надеюсь, они так подобреют после завтрака, что вообще отменят экзамен!

— Надеюсь, ты расслабишься хоть на секунду.

Арника не глядя провела по воздуху пальцем, и над головой Мелиссы рассыпалась волшебная пыль, покрывая блестками ее розовые волосы. Та даже не обиделась.

— Чтобы ты знала, так воспоминания только больше сияют!

И украшения в волосах Мелиссы действительно замерцали с новой силой, отражая блики кристаллов.

В конце цветочного коридора стоял на пьедестале, также сплошь окруженном цветами, профессорский стол, за который сегодня приглашались и студентки: обычно преподаватели занимали только одну его сторону, сидя в ряд, но в этот раз была сервирована и вторая сторона. Тонкая белая скатерть сияла, пропуская свет; лучи солнца играли на хрустале графинов с водой и низких ваз с букетами пухлых цветов и утренних трав. Многочисленные тонкие свечи красовались в изящных подсвечниках, вышитые кружевом салфетки лежали перед каждым гостем. Посуда сегодня была перламутровой, а для обозначения мест на каждой из двенадцати тарелок для выпускниц лежали цветок или веточка растения, имя которого носила одна из ведьм. Арника нашла свой желтый цветок и осторожно села на бархатное сидение резного стула. Мелисса устроилась рядом, все еще оглядываясь на множество цветов вокруг. Где-то в астрах и орхидеях над столом парили музыкальные ракушки, из которых лилась неспешная мелодия. Арника, ощущая неловкость, помахала таким же смущенным и тихим однокурсницам и убрала руки под стол. Все ведьмы выглядели ужасно взволнованными и счастливыми, и конечно — нарядными. Ваниль оделась во влажно блестящее белое платье с огромным рисунком цветка ванили, от которого веяло сладким ароматом; Айва расплела большую часть узелков на волосах, оставив несколько возле лица — видимо, памятки для экзамена; вечно неразлучные Лаванда и Мирра сотворили себе маски из преломленного воздуха, закрывающие глаза, и одинаково заплели волосы, а Роза Эвдикот, надевшая ожерелье, напоминающее кольчугу, явно в честь своего знаменитого предка-воителя, просила Мелиссу поворачивать голову то в одну сторону, то в другую, чтобы рассмотреть все воспоминания в ее косах.

Сегодня все в школе было только для них, студенток тринадцатого курса, и Арника не могла не думать обо всех прошедших здесь годах и о том, как мечтала оказаться на этом завтраке с того дня, как узнала о нем еще на первом году обучения. Вспоминая свои детские фантазии о последнем курсе, Арнике было и грустно, и тепло. Пусть она и не будет болтать сегодня на равных с Квиллайей Кильяхой, как когда-то воображала, и даже не знает, какой экзамен будет сдавать, ей было приятно снова оказаться в окружении подруг и привычных стен замка и в последний раз предвкушать начало осени и учебных будней.

И конечно же она была ужасно рада видеть на большом перламутровом блюде целую гору мягких слоеных пирожных с начинкой из роз и завитушками лимонного крема. Угощения тоже были выбраны специально для студенток: двенадцать искусно созданных и украшенных блюд, от крохотных сендвичей с острым ореховым сыром до рисового пудинга с фруктовым желе — по одному любимому блюду каждой из выпускниц. В изящных креманках заманчиво блестели самые разные виды джемов и карамели, пузатые чайнички испускали пар с пряным ароматом фей-чая, молоко и нектар ждали в прикрытых аккуратными крышечками графинах. Арника видела, как Мелиссе не терпится придвинуть к себе всю стопку шоколадных блинчиков с миндальной пастой и ни с кем не поделиться. Подруги переглянулись и тихо рассмеялись.

Последние прибывшие студентки едва успели занять свои места, когда дверь для преподавателей, находящаяся недалеко от стола, открылась. Шепот в зале прекратился, ведьмы торжественно приосанились, улыбаясь. Все профессора академии один за другим вошли в зал и заняли свои места за столом напротив студенток, а на почетном месте в центре расположилась директриса академии Квиллайя Кильяха. По ее плечам рассыпались воздушные светлые локоны, которые она никогда не собирала и не стригла. На лице директрисы сияла улыбка, но взгляд ее как обычно был замутнен, среди студенток ходили легенды, что это от постоянного пребывания между земным и воздушным мирами, куда она якобы часто уходила на целые недели. Преподаватели приветственно оглядывали выпускниц, кивая то одной, то другой, и только Пипирима Чжоо сохраняла свою вечную надменную улыбку, глядя на всех сразу и ни на кого лично. Студентки старались на нее не смотреть, что ее только больше веселило. Старая фея сегодня заплела себе, наверное, целую тысячу косичек и оделась в традиционный костюм фей — блузу и брюки из шелка, отливающего золотом, и длинный жилет из розовых лепестков. Из волос у нее торчала помпезная витая корона из золотых ветвей и листьев. Каждая фея считает себя принцессой воздушного мира, и ведьмам, как и существам других элементов магии, не дано определить, какая из них говорит правду. Кажется, это тоже ужасно забавляло старуху, хотя и здесь было сложно сказать, что действительно ее веселит, а над чем она смеется по фейской привычке.

Арника поймала на себе взгляд Календулы Цикорио, профессора живологии, которая многозначительно улыбалась ей, кивая. Арника слегка улыбнулась в ответ, сразу сделав вид, что отвечает на приветствие другого преподавателя, но тот как назло тут же и сам к ней повернулся, тоже подавая знаки глазами. Девушке вдруг вспомнился сегодняшний сон о профессорах и лето, которое она провела в спорах с ними. Шафран Крокус, преподававший науку кристаллов, все лето присылал Арнике задания, чтобы она подготовилась к экзамену по кристаллам, а она в свою очередь хоть и не отказывалась, пыталась как могла дать ему понять, что еще не выбрала предмет. «У тебя прекрасная память и аналитический ум, будет преступлением не воспользоваться ими», вспоминались его слова. А Цикорио наседала, когда Арника ходила в оранжерею проведать свою подругу Альпинию: «Ах, если бы ты только пошла в живологию! У нас как раз прибавилось фамильяров в питомнике, нам пригодится твой дар к травничеству, чтобы о них заботиться!»

Впрочем, даже Чжоо, хищно ухмыльнувшись, однажды заявила Арнике: «Сдается мне, ваше призвание — иллюзии и преломления, хоть вы и не фея. Не знаю, что вы там о себе думаете, но можете сдать мой экзамен, если заблагорассудится», и она махнула рукой в направлении выхода, уткнувшись в свою книгу. «Ждите, как же!» — подумала тогда про себя Арника, почти выбегая из класса. Поймав сейчас случайно взгляд Пипиримы, она даже не улыбнулась ей, глядя исподлобья. Впрочем, фее и дела до этого не было, как, скорее всего, и до того, будет ли хоть кто-то сдавать сегодня преломления. Хотя Арника слышала, что, кажется, Лобелия выбирала между искусством и преломлениями, так что Пипириме еще может достаться жертва на этот год.

Ведьма поняла, что опять вернулась к мыслям об экзамене. Она заставила себя перевести взгляд на Квиллайю и стала рассматривать ее наряд. Мелисса директрису недооценила: она оделась не в звездный, а в лунный свет, тяжелыми складками драпирующий ее изящную фигуру, а две звезды надела как серьги, которые, закрытые локонами, заставляли ее волосы сиять изнутри. На голове Квиллайи тоже была корона из золотых листьев и драгоценных камней, но маленькая и аккуратная — еще одна деталь в копилку защиты студенческой теории о том, что госпожа Кильяха на самом деле фея. Вся светящаяся, с белесыми глазами, директриса была похожа на торжественного призрака, только наполовину присутствующего в зале. Арника засмотрелась на нее, как вдруг Квиллайя словно встрепенулась, ее глаза прояснились, став медово-карими, и она заговорила своим невозмутимым тоном:

— Цветочки, приветствую вас и поздравляю с началом вашего последнего учебного года!

Все в зале, даже Чжоо, затихли, внимательно глядя на директрису. Она продолжила:

— Великие ведьмы заканчивали эту академию, великие открытия совершались в ее стенах, великой важностью обладает для каждой из вас тот выбор, который она делает здесь: выбор не только экзамена и предмета, но и дальнейшей своей судьбы, — на этих словах она слегка улыбнулась и покрутила кольцо памяти на мизинце. Это кольцо было хорошо знакомо студенткам, и Квиллайя никогда с ним не расставалась: она получила его в дар от какой-то феи еще во времена своей собственной учебы в академии и с тех пор крутила его почти без конца, записывая так в свои архивы все происходящее вокруг.

— Сегодня вы решите, какую дисциплину будете изучать и совершенствовать целый год, а по его окончании получите диплом, который докажет всему магическому сообществу, что вы — самые сладкие пионы в саду земного мира. Этот диплом даст вам возможность начать благоухающую карьеру в той ветви волшебства, которую выберете сегодня. Я надеюсь, что экзамен пройдет успешно, и все вы останетесь довольны его результатами, или же эти результаты принесут моим цветочкам плоды иного рода, — она мельком глянула на Арнику, отчего та вздрогнула и похолодела, — В любом случае, что бы вас ни ждало сегодня, фей-чая много не пейте, у меня всегда от него лихорадка.

Глаза ее снова помутились, и она стала наливать себе нектар в узорчатую чашечку. На этом торжественная ее речь закончилась. Студентки переглянулись, а Пипирима расхохоталась, громогласно заявив:

— Ну что — кому чайку, цветочки?

Арника скривилась, услышав от Чжоо слово, которым к ним обращалась только Квиллайя. Мелисса же с готовностью протянула фее свою чашку, и Чжоо, взяв ближайший чайник, наполнила ее. Арника ткнула подругу локтем, но та лишь беспечно пожала плечами.

Ведьмы начали разбирать угощения. Довольные возгласы то и дело раздавались в зале, как и звон чайных ложечек и блюдец. Мелисса беззаботно поглощала один блинчик за другим, иногда отрываясь, чтобы глотнуть чая или что-то ответить неумолкающей Розе. Арника положила себе сразу два розовых пирожных, и почти мгновенно пожалела, поняв, что оба их вряд ли съест. Но класть одно обратно было неловко на виду у всех, так что пришлось надеяться на свои силы, ставшие в последние месяцы куда более скромными. Так или иначе, пирожные были восхитительными: легкий крем с тонким вкусом лимона, мягкое и чуть кисловатое тесто, прослоенное джемом с лепестками роз. Лучшего завтрака Арника и представить себе не могла и старалась растягивать каждый кусочек, часто запивая фей-чаем.

— Как вам украшение зала в этом году? — спросил Шафран Крокус у студенток. Те закивали и стали хвалить цветы и кристаллы, музыку и посуду. Довольный профессор кристалловедения вежливо повернулся к своей соседке, Календуле Цикорио, шепотом обсуждавшей с Лавандой и Миррой отремонтированный за лето питомник для фамильяров.

— За это, девушки, мы должны поблагодарить профессора Цикорио! Ее стараниями и с помощью ассистентов оранжереи удалось вырастить такое множество цветов для праздника. Календула, расскажите, как же вы все-таки это сделали?

И без того белокожая Цикорио побледнела так, что стала почти прозрачной. Она начала теребить один из множества амулетов на длинном шнурке у себя на шее и сбивчиво ответила:

— Что ж… Не такая уж это и большая… То есть, большая, но не моя, точнее, не только моя заслуга. Пришлось готовиться заранее, еще весной, когда утвердили идею для декорирования зала. Раздобыть семена это полбеды, нужно было затем их обработать заклинаниями, рассадить, добавить несколько этажей грядок. Знаете, грунт иногда от магии становится такой… упрямый, одной с ним не справиться. У нас двое ассистентов теперь, такие замечательные молодые волшебники…

Не ожидавший от нее такой вдохновенной речи профессор Крокус сначала удивленно замер, а затем налил себе чаю, устроился поудобнее и стал кивать и поддакивать, не в силах грубо прервать ее рассказ о сортах почвы.

Пипирима как обычно наблюдала за всеми с самодовольным видом, то и дело вставляя реплики в чужие разговоры, будто нарочно смущая студенток. Квиллайю же никто не беспокоил, она без конца резала свой сендвич на все более мелкие кусочки, ни одного пока не положив в рот и ни на кого не обращая внимания. Арника наблюдала за ней, потягивая теплый фей-чай с ореховым молоком. Она надеялась улучить момент и заговорить с директрисой, так удобно сидящей прямо напротив, но та лишь продолжала измельчать свой сендвич.

— Госпожа Кильяха, — робко позвала Арника и вздрогнула, когда Квиллайя тут же повернулась к ней с улыбкой.

— Да, цветочек? — она отложила вилку и с готовностью взялась большим пальцем за кольцо за мизинце. За годы учебы в академии Арника привыкла к тому, что директриса записывает большую часть разговоров со студентками, так что постепенно перестала обращать на это ее движение внимание.

— Я думала по поводу экзамена. Про то, какой предмет сдавать, — она старалась говорить тихо, так, чтобы другие профессора не могли ее услышать.

Кольцо памяти закрутилось на пальце директрисы.

— Хочешь спросить меня, что тебе сдавать?

— Нет, не совсем так. Но, может быть, у вас есть для меня совет? — она покраснела и опустила глаза.

— Совет… За тебя я выбор сделать не могу, но могу помочь справиться с тем, какой урожай принесет твой выбор.

— Спасибо. Но, думаю, я боюсь не последствий, а самого выбора. Точнее, пожалеть о нем в будущем… Не уверена, что знаю, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь.

Квиллайя продолжала улыбаться.

— Один сад или другой, или вовсе никакого, все есть выбор, и плохим он быть не может, может только быть.

Арнике стало чуть теплее на душе. Разговоры с Квиллайей, хоть и не всегда понятные, неизменно приносили ей какое-то особое умиротворение. Она улыбнулась директрисе в ответ. Вдруг Чжоо, услышав их разговор, повернулась и громко выдала:

— Экзамен выбрать — чего уж проще, если подумать? Делаешь, что получается, тогда что-то и получается! — и сама расхохоталась, стуча по столу рукой.

Арника от неожиданности вздрогнула, а затем в попытке сделать невозмутимый вид взялась не глядя за свою чашку, которая оказалась чайничком, потому что, когда ведьма его приподняла, чтобы отпить фей-чай, крышка вдруг соскользнула куда-то под стол, а горячая жидкость залила воротник платья. Теперь уже все студентки и профессора обратили на нее внимание. Квиллайю это ничуть не смутило, и она вернулась к своему сендвичу. Мелиссе достаточно было коротко взглянуть на втянувшую голову в плечи подругу, чтобы даже громче хохочущей феи воскликнуть:

— А что это за цветы вон там висят? Вот прямо над профессором Крокусом! Профессор Цикорио, я совсем забыла, как они называются?

Только что закончивший выслушивать лекцию Календулы и собравшийся было разделаться со своим пудингом Крокус вздрогнул, посмотрел наверх. Лицо Цикорио покрылось красными пятнами и она, запинаясь поначалу, ответила:

— Это орхидея. Могу тебя заверить… орхидея и есть.

Все посмотрели сначала наверх, затем на нее. Бедная ведьма так застеснялась, что почти всем телом повернулась к Крокусу с новой лекцией, усердно игнорируя направленные на нее взгляды:

— Господин Шафран, пожалуй, и без меня знает, что это за цветок. Хотя… кажется, я вам не рассказывала, как орхидеи выращивают… то есть, мы выращиваем. У нас ведь довольно уникальный метод подбора удобрений…

Профессор Крокус сделал жалобное лицо, но, вздохнув, снова повернулся к ней со своей чашкой фей-чая. Студентки захихикали, как и Чжоо, продолжая прерванные разговоры. Арника благодарным жестом приподняла чашку в сторону Мелиссы, а та в ответ осторожно чокнулась с несчастным чайничком без крышки, издавшим тихий звон.

Вскоре разговоры иссякли, а тарелки и креманки опустели. Квиллайя и профессора, коротко пожелав студенткам удачи на экзамене, вышли из зала. Мелисса облегченно вздохнула.

— Ну что, идем делать, что получается? — спросила она Арнику и захихикала, вставая из-за стола. Та улыбнулась, но вместо облегчения вдруг почувствовала тревогу — приближалось время экзамена.

К десяти часам утра у массивных резных дверей зала экзаменов собралась очередь. Ведьмы перечитывали свои тетради, сплошь исписанные заклинаниями и напичканные черновыми иллюзиями, шелестели учебниками, отрабатывали магические движения, перекатывали в ладонях холодные кристаллы, неразборчиво бубнили себе под нос, напряженно сдвинув брови. Волнение в воздухе висело невыносимое, и с каждой минутой ожидания учебники листались все быстрее, кристаллы все чаще подносились к губам для заговоров на удачу, а бубнящие голоса становились все громче и отчаяннее.

В самом начале очереди стояла Мелисса, уже в обычной своей одежде, как, впрочем, и остальные. Она практически с боем выбила себе это место, напирая на то, что единственная сдает историю и никого надолго не задержит. Она закрыла руками уши и старалась глубоко дышать. Сразу за ней стояла Арника, которую подруга протащила в начало очереди вместе с собой. Девушка в ужасе уставилась бессмысленным взглядом в противоположную стену, прислонившись к дверям зала. После инцидента с чайником ей пришлось переодеться. Она надела свое любимое короткое клетчатое платье и высокие сапоги, надеясь, что это придаст ей уверенности. Но возле дверей зала экзаменов ведьма с сожалением обнаружила, что это совсем не работает.

Мелисса повернулась к подруге и, увидев эту картину отчаяния, тронула ее за плечо:

— Давай, подыши тоже, поможет, — и она подняла и опустила руку Арники в такт своему дыханию. Та будто и не заметила этого.

— По-моему, мне уже ничего не поможет, — ответила она, — Что мне вообще сдавать-то? Я точно останусь на второй год! Хотя подумаешь, второй год… выбор есть выбор, не хороший и не плохой.

— Ну хватит уже, — строго одернула ее Мелисса, прерывая свои упражнения, — Я же тебе сказала — сдавай историю вместе со мной!

Арника только глаза закатила:

— Да сколько можно, не хочу я историей твоей заниматься! Работа, может, и хорошая, только я по душе хочу занятие найти.

Мелисса в ответ тоже закатила глаза:

— У тебя на поиски минуты четыре, не больше.

— Меньше, — сказала вдруг стоявшая сразу за Арникой Лобелия, которая до этого без конца поглядывала на свои часы, — Они и так уже задержались.

Арника со вздохом закрыла лицо руками, а потом вдруг выпрямилась и заявила Мелиссе:

— Знаешь, а я все-таки сдам живологию! Вот, видишь, я и решила! — И она торжественно сложила холодные и дрожащие руки на груди.

— Что — правда? Призовешь фамильяра без подготовки?

Арника притворно уверенно закивала, глядя на недоверчивое лицо подруги, а внутри вся сжалась в ледяной комок, жалея, что не захватила заговоренных на удачу кристаллов.

— Ничего такого уж сложного, — добавила ведьма, натягивая улыбку, — Мы полгода отрабатывали и движения, и термины, и концентрацию. Альпиния справилась, и я справлюсь.

— А артефакт где возьмешь?

Арника на секунду задумалась, машинально дотронувшись до сережки в правом ухе, и почти выкрикнула:

— Вот! Сережка! Вполне должна сработать.

— Разве она не заговоренная?

— Нет! Заговорена вторая, а эта чистая.

Мелисса обняла ее, довольная ответом:

— Тогда удачи. Жаль, я не смогу посмотреть, как ты его призываешь. Не забудь про дыхание и стабилизацию портала, и еще то слово странное…

— Да я знаю, знаю, дай повторю, — отмахнулась Арника и теперь сама закрыла уши и начала беззвучно шевелить губами, сдвинув брови.

Предмет живологии считался одним из самых простых в академии, а вот ритуал призыва фамильяра, необходимый для его сдачи, был одним из самых трудных экзаменов. Требовалось не только наизусть заучить сложное древнее заклинание, создать и стабилизировать межмагический портал, знать правильные движения и выполнять их все точно по порядку, но и очистить сознание. Это должно соединить его с чистым от волшебства артефактом, чтобы фамильяр оставил в нем часть своей магии, привязывая себя таким образом к ведьме на всю ее жизнь. Вспомнив все это, на мгновение Арника пожалела, что назвала именно этот предмет, но напомнила себе о словах Квиллайи и твердо решила следовать именно этому выбору, раз уже его сделала. Это ее немного успокоило, и вспоминать ритуал стало проще без жужжащего роя тревожных мыслей в голове.

Прошло до отчаяния мало времени, прежде чем Арника открыла глаза и отскочила от дверей, услышав за ними приближающийся стук каблуков. Она испуганно схватила Мелиссу за руку, и они тревожно переглянулись, когда двери засияли голубым светом и отворились. На входе в зал экзаменов стояла Пипирима Чжоо и с ухмылкой оглядывала взволнованных студенток. Она перевела взгляд на Мелиссу и коротко объявила:

— Первая!

Фея тут же развернулась и поковыляла на свое место за столом в центре зала. Ее бесцветные короткие крылышки подрагивали при каждом шаге, издавая тихое дребезжание. Мелисса на прощание улыбнулась Арнике, сжав ее руки, и пошла за Чжоо. Двери за ними захлопнулись и исчезли, слившись с каменной стеной.

Арника поняла, что больше не может совсем ни о чем думать, будто все заклинания в панике удрали из головы, оставив пустоту и лихорадочный стук сердца. Она не слышала, что происходит вокруг, а услышать, что происходит в зале, не могла из-за заколдованных дверей. Ведьма смотрела на них, будто пытаясь убедить сжалиться над ней и больше никогда не открываться. Но они отворились снова, как ей показалось, сразу после того, как впустили Мелиссу. Арника увидела перед собой знакомый, но каждый раз приводящий ее в ужас зал экзаменов.

Он был просторный и округлый, будто гигантская цветочная клумба. По периметру его украшали кристальные колонны, каждая высечена из цельного минерала, затейливо преломляющего свет, падающий из панорамных окон, между которыми росли деревья, плотно свитые между собой, покрывающие весь потолок зала начинающей желтеть листвой. Пол комнаты был сплошь покрыт русалочьим перламутром, ровно подогнанным под гладко отполированные белые камни с тлеющими огненными рунами, образующие окружность ближе к центру зала. Внутри нее стоял резной белый стол для преподавателей академии, формирующий почти полное кольцо, а место внутри этого кольца, в самом центре волшебного зала, предназначалось для студенток. Туда вставали ведьмы, чтобы сдать свой экзамен, окруженные силой всех четырех элементов магии и защищенные сидящими вокруг профессорами. Все в зале было устроено так, чтобы помочь магии студенток раскрыться, никому при этом не навредив.

Арника увидела преподавателей, все как один смотрящих прямо на нее, и неуверенно вошла в зал, с трудом переставляя одеревеневшие ноги. Она вздрогнула, когда за ней захлопнулись двери. У нее по-прежнему тряслись руки, теперь еще и крутило живот, но она заставила себя выпрямиться и поднять голову, вежливо улыбаясь учителям, пока шла к самому центру комнаты. Краем глаза Арника видела Чжоо, все еще ухмыляющуюся, и принципиально не стала оборачиваться к ней с приветствием. Вместо этого она встала лицом к благодушно улыбающейся Квиллайе, взгляд которой сейчас был ясным, и громко объявила:

— Я хочу исполнить ритуал призыва фамильяра для прохождения экзамена по предмету живологии.

Улыбка директрисы, казалось, слегка дрогнула, но она мягко кивнула, покрутив кольцо на мизинце, а Календула Цикорио обрадованно наклонилась вперед, приготовившись следить за призывом. Арника слышала, как Чжоо проскрипела что-то на ухо соседу, но тут же выкинула это из головы, глубоко вздохнув и сосредоточилась.

«Мать Дриада, только бы получилось! Обещаю делать все задания, писать по три курсовых в неделю и ходить на каждую лекцию Чжоо, лишь бы получилось с этим фамильяром!»

Как того требовали правила, она начала с рассказа о ритуале:

— Фамильяр — это межмагическое существо, сущность, имеющая связь со всеми видами элементарной магии: землей, воздухом, водой и огнем. Фамильяр является в земной мир по призыву ведьмы, которая применяет в ритуале все четыре вида волшебства. Призванное существо становится ее компаньоном на всю жизнь. С практической точки зрения, к магии фамильяра можно обращаться для усиления собственной, а также чтобы иметь более прочную связь с элементом, магия которого дается ведьме хуже всего.

Цикорио довольно кивала, Чжоо сидела со скучающим видом, другие преподаватели молча слушали студентку, а Квиллайя медленно крутила кольцо. Арника продолжала, на удивление легко вспоминая свои конспекты по живологии:

— Правильно исполненный ритуал и чистый, то есть неиспользованный ранее в магических целях и созданный из единственного материала артефакт позволяет призвать фамильяра из межмагического пространства и привязать его к исполняющей ритуал ведьме. Таким образом, нужно произнести заклинание призыва, чтобы обратиться к фамильяру. Затем — задержать дыхание, обратившись к водной магии, а потом — создать огненный портал и предложить фамильяру войти в земной мир, чтобы он пришел по доброй воле, как это делают создания мира воздуха. При правильном проведении ритуала портал стабилизируется и превратится в межмагический и тогда сможет впустить существо.

Чжоо усмехнулась. Арника встревоженно посмотрела на Цикорио, которая с улыбкой подсказала:

— Какой же у тебя артефакт?

Девушка спешно сняла сережку с правого уха, показывая ее профессору. Она махнула рукой, прося ведьму показать артефакт директрисе. Та провела рукой над сережкой, проверяя ее магию, а затем кивнула.

— Я предложу фамильяру свою сережку из серебра, я ношу ее всегда, так что не потеряю и не перепутаю, — пояснила Арника.

Профессор Цикорио улыбнулась и записала что-то в тетрадь перед собой. Остальные молчали. Девушка подождала несколько секунд и тогда подытожила:

— Я, наверное, начну.

Она еще раз оглядела преподавателей и закрыла глаза, сосредоточиваясь. Несколько секунд ведьма стояла так, с направленными вверх ладонями. Затем сделала хитрое движение пальцами, замерла; нарисовала руками круг, снова напряженно замерла; повторила то же самое, а потом выставила руки перед собой, будто отодвигая что-то. Перед ней завибрировал и замерцал воздух, сгущаясь и темнея, медленно формируя кольцо в человеческий рост высотой.

Арника неторопливо произнесла заклинание, старательно артикулируя каждый звук. Эти слова она помнила хорошо: всегда кроткая Цикорио превращалась в строгого профессора, когда учила студенток этому ритуалу. «Каждая морфема, каждый звук древнего языка несет в себе магическую ценность! Запутаетесь в заклинании, произнесете не то, и можете навредить как себе, так и фамильяру», говорила профессор, внимательно следя за произношением ведьм.

Закончив с заклинанием, Арника задержала дыхание и застыла. В ту же секунду руки ее дрогнули. «Дриада! Или сначала дыхание, а потом заклинание?»

Портал побагровел и тоже дрогнул, когда Арника снова правильно выставила перед ним напряженные руки и громко затараторила второе заклинание, приглашающее фамильяра, решив, что пути назад уже нет. На мгновение багровое кольцо перед ней стало ровным и голубым, превратившись в межмагический портал. Девушка даже выдохнула, быстро спохватившись, и снова задержав дыхание. Но уже через секунду портал будто закашлялся, выплюнув несколько голубых молний, а потом и вовсе вспыхнул багровым пламенем, сразу увеличившись вдвое, грозя поглотить и Арнику, и весь зал. Учителя повскакивали со своих мест, огненные руны на перламутровом полу заполыхали, засияли кристаллы защитных колонн, кто-то из учителей стал повторять незнакомое ведьме заклинание, широко раскинув руки.

Арника застыла в ужасе, ощущая жар на лице и боль от раскалившейся огненной магией сережки в правом ухе. Она уже не читала заклинание и не задерживала дыхание, но портал продолжал клубиться и гореть. Ведьма почувствовала, как ей на плечи легко легли чьи-то руки, и услышала прямо за собой спокойный голос директрисы, читающей какой-то заговор. Пламя уменьшилось, кроваво-красные края портала обрели ровную форму, Арника облегченно выдохнула. И тогда из черноты и дыма вышло испуганное существо с оранжевой кожей, черными волосами и небольшими острыми рожками на голове. Никто в этой комнате еще никогда не видел демонов, но Арника, как и остальные, сразу поняла, что встретить одного из них — к несчастью.