Разрушенная клятва

Софи Ларк (2023)

Риона Гриффин идеальна, если не считать того факта, что на дух меня не переносит. Она считает, что ей никто не нужен. Но Риона ошибается. Ей нужен я. За ней охотится тот, кто не привык проигрывать. Когда Риону пытались утопить в собственном доме, меня попросили о помощи. Я позабочусь о ней, буду защищать днём и ночью. И пусть она считает, что хуже наказания не придумаешь, я уверен — Риона сможет проникнуться ко мне симпатией. Пусть она пообещала никогда не влюбляться, есть клятвы, которые стоит разрушить…

Риона

Я просыпаюсь в кровати одна, сквозь окно льется солнечный свет.

Я спала дольше обычного, что довольно странно.

С кухни доносится звон посуды, и я понимаю, что это Рейлан что-то готовит, а затем вспоминаю, как я проснулась посреди ночи от собственного крика.

Мои щеки пылают от осознания того, в каком глупом свете я себя выставила. Только маленькие дети кричат во сне от кошмаров.

Меня раздражает мысль, что Рейлан увидел меня такой — слабой и уязвимой.

С другой стороны, воспоминания о том сне до сих пор свежи в моей памяти. Я плыла, но не в чистых водах ярко освещенного бассейна. Была ночь, и я купалась в большом и темном озере. Мои руки светились под водой призрачным светом.

Что-то схватило меня снизу и потащило на дно. Я видела луну сквозь поверхность воды, и она становилась все меньше, пока не превратилась в крохотное пятнышко света, а я опускалась все глубже и глубже. Вода была обжигающе холодной и чернильно-черной, а то, что удерживало меня, — чудовищно огромным. Десятки щупалец обхватили мое тело, обвивая руки, ноги, грудь и горло, и продолжали утаскивать на дно, как бы отчаянно я ни билась. И когда я наконец была вынуждена сделать вдох, ледяная вода наполнила мои легкие.

Я проснулась, стягивая с себя одеяло, которое плотно обернулось вокруг моего тела, и услышала чей-то крик, не сразу осознав, что это кричу я сама. Я коснулась своего лица и почувствовала, что оно действительно холодное и мокрое — я плакала во сне.

Надеюсь, Рейлан хотя бы этого не заметил.

Должна признать, что ощущать себя в его объятиях действительно было приятно. Мне было стыдно за себя и неловко, что парень вбежал в спальню вот так, полуголый, в одних боксерах, однако я не могу отрицать, что мне было тепло в его руках, когда я прижималась лицом к его обнаженной груди. Он был словно огромное одеяло прямиком из сушильного шкафа. Тепло Рейлана пронизывало меня всю, неся с собой покой и умиротворение.

Но теперь мне предстоит встретиться с ним лицом к лицу, и я снова чувствую робость.

Оттягивая этот момент как можно дольше, я сперва принимаю душ, а затем надеваю блузку, брюки-слаксы и лоферы. Что ж, теперь мне ничего не остается, как пойти на кухню.

Рейлан колдует у плиты — сейчас там стоит сразу четыре сковородки, и в каждой что-то жарится. Парень надел мой передник поверх свежей фланелевой рубашки. Его темные волосы чистые и влажные, словно он уже принял душ, однако с бритьем, похоже, не заморачивался. Темная щетина придает парню лихости, особенно когда он улыбается, демонстрируя острые зубы.

Обычно мужчины не остаются у меня на ночь, так что я не привыкла, чтобы кто-то хозяйничал на моей кухне, используя мои сковороды и лопатки и разбрызгивая жир по плите.

Я даже не знаю, откуда, черт возьми, взялась вся эта еда, — я точно не покупала бекон, яйца и какие-либо ингредиенты для французских тостов.

По крайней мере, я чувствую насыщенный запах кофе и наливаю себе кружку.

— Завтрак почти готов, — говорит Рейлан.

— Обычно мне достаточно кофе, — отвечаю я.

— Кофе — это напиток, а не еда.

Рейлан берет две внушительные тарелки и накладывает на них хрустящий бекон, яичницу-болтунью, толсто нарезанные французские тосты, сдобренные маслом и сиропом, и жаренный с болгарским перцем картофель.

— Я в жизни столько не съем, — сообщаю я парню.

— Это питание для мозга, — говорит он, откусывая внушительный кусок тоста.

— Это две тысячи калорий. Весь дневной рацион на одной тарелке.

— Не мой рацион точно. Понадобится куда больше, чем тарелка завтрака, чтобы насытить это тело, дорогуша, — Рейлан хватает ломтик бекона и откусывает от него тоже прилично.

Я качаю головой:

— Ты заработаешь себе сердечный приступ.

— Ты видела хоть одного ковбоя, умершего от сердечного приступа?

— Значит, вот ты кто? Ковбой?

— А ты что думала. Вырос на ранчо в Теннесси.

— Что с ним стало?

— О, стоит на месте.

— А почему ты уехал?

— Потянуло на приключения. Хотелось увидеть мир. К тому же… — Рейлан ухмыляется, — я и не говорил, что был хорошим ковбоем.

Должна признать, бекон на моей тарелке действительно пахнет божественно. Я подцепляю ломтик и откусываю. Он хрустящий и нежный, такой же ароматный и сытный, как стейк рибай, который я ела накануне вечером. Если я продолжу проводить время в компании Рейлана, то стану плотоядной.

— Ну что? — говорит Рейлан. — Согласись, неплохо.

Я пробую немного картофеля. Он хрустящий снаружи и нежный внутри, идеально сдобренный специями и приправленный поджаренным красным перцем и луком.

— Ты отличный повар, — вынуждена признать я.

— А ты любишь готовить? — спрашивает Рейлан.

— Нет. Вообще-то, ненавижу.

— Почему?

— Столько возни ради чего-то, что сметут пять минут спустя.

Я не называю другую причину — я ненавижу заниматься тем, чего от меня ждут на основании того, что я женщина. Готовка, уборка, дети… Мне претит сама мысль обо всем этом и о том, чтобы позволить быту поглотить меня, пока мужчины проводят время, занимаясь более «важными» делами.

Моя мать никогда не была домохозяйкой, однако она во всем полагается на моего отца. Он глава семьи, а она — его правая рука. Я не хочу быть ничьей рукой.

Вот почему супружество не для меня. Когда Несса выходила замуж за Миколая, я отдала ей бабушкино кольцо, которое должно было перейти ко мне как к старшей из дочерей. Но я не собиралась надевать его.

Я знаю, что сегодня люди рассматривают брак как союз равных. Но, когда доходит до дела, чья-то карьера и амбиции выходят на первый план. Если одного из супругов пригласят на работу в Нью-Йорк, а другого — в Лос-Анджелес, то как они выберут, куда поехать?

Эгоизм — путь к разводу. Я лишь предпочитаю пропустить все промежуточные стадии и оставаться одна. Меня устраивает собственная компания и моя жизнь.

Во всяком случае, так оно и было, пока не появился этот дайвер и не разрушил все к чертям.

— Что? — спрашивает Рейлан.

— Что «что»?

— Ты нахмурилась, — говорит он.

— Мне просто… Мне жаль, что я разбудила тебя, — отвечаю я, избегая его взгляда.

— Эй, — Рейлан кладет вилку и накрывает мою ладонь своей. Она теплая и тяжелая и напоминает мне о том, какими теплыми были его руки прошлой ночью. От прикосновения его ладони по моему телу разливается то же мирное спокойствие. — Тебе ведь не нужно все время быть сильной. Это нормально, если подобное выбивает тебя из колеи.

Я вытягиваю руку, отодвигаю стул и встаю из-за стола.

— Я в порядке, — сухо говорю я. — В полном порядке.

Рейлан продолжает трапезу, очевидно, намереваясь прикончить всю тарелку.

Честно говоря, мне кажется, что он доедает все до последней крошки, просто чтобы позлить меня. Я стою и притоптываю от нетерпения, желая скорее выйти из квартиры.

— Что за спешка? — спрашивает Рейлан.

— У меня много работы.

— Сегодня суббота.

— У меня самый разгар важного проекта.

— Думаешь, это упрочит твои шансы на должность партнера? — спрашивает Рейлан, доедая последний кусок картошки.

Я вспыхиваю.

— Честно говоря, да, — признаюсь я.

— А разве это не предрешено? — говорит парень. — Ведь твоя фамилия уже и так на вывеске.

— Нет, не предрешено, — резко отвечаю я. — Но именно так все и думают. Вот почему мне приходится трудиться усерднее и оставаться допоздна. Иначе, какой бы я ни была умной и сколько бы ни привлекла клиентов, все будут считать, что я занимаю свое место лишь потому, что рождена Гриффин.

— Ладно, ладно, — говорит Рейлан, поднимая руки, словно он сдается. — Дай-ка я помою посуду и затем закину тебя к родителям.

Он убирает все со стола, ставит посуду в раковину и наполняет ту горячей мыльной водой. Быстро и эффективно парень устраняет беспорядок, казавшийся непосильным. Менее чем за десять минут все тарелки вымыты, высушены и расставлены точно по местам, а столешницы и плита приведены в прежний блестящий вид. Даже кухонное полотенце сложено и повешено на свое место.

— Это удовлетворяет вашим требованиям, сержант? — спрашивает Рейлан, и его голубые глаза светятся лукавством.

Иногда я с тревогой замечаю, что Рейлан словно читает мои мысли.

— Да, — чинно отвечаю я. — Все снова на своих местах.

Я хватаю свой портфель, тяжелый от бумаг, которые я захватила из офиса на выходные.

Я стащила ту стопку договоров купли-продажи со стола Джоша. Как я и подозревала, он к ним еще даже не притронулся, ленивый говнюк. Если бы Джош тратил меньше времени на слежку и болтовню, а больше — на работу, у него действительно был бы шанс стать партнером.

Я помню, что дядя Оран велел мне оставить Джошу эту сделку, но я уже начала работу над договорами, и мы должны закончить с ними прежде, чем перейдем ко второй стадии застройки Саут-Шора. Прямо сейчас это первостепенная задача моей семьи и Галло. Мы вложили в этот проект все, и я не могу позволить, чтобы какой-то идиот вроде Джоша все запорол.