Прилив

Софья Андреевна Мироедова, 2020

Будущее наступило! Колонизованный человеком космос обнажает перед переселенцами хранимые тысячелетиями тайны. Одна из освоенных планет, Шаи, предстает перед первыми колонистами подлинным раем. Однако экваториальный океан озадачивает ученых своим необычным поведением. Его вода сводит с ума животных, убивает растения и заставляет людей видеть призраков. Местные жители отчаялись объяснить происходящее. Со свежим взглядом жадного исследователя на планету прибывает новый смотритель маяка Виктор с супругой Аллой. Он умеет находить неочевидные закономерности и верит, что способен разгадать загадку океана. Его жена, дизайнер сновидений, со временем осознает, что место, куда они прилетели, таит в себе много фантастических открытий. Будучи первой частью трилогии о загадках нашего разума, «Прилив» погружает читателя в мир будущего и поднимает вечные вопросы жизни и смерти и так актуальную сегодня тему единства человека и природы.

8. Сновидение

Утро следующего дня супруги решили отвести для начала работы. Виктор разбирал свои исследования и информацию местных ученых, Алла поднялась в студию, чтобы перед погружением в рабочие проекты разогнать кресло.

Она откинулась в кресле, устроилась поудобнее и прикрыла глаза. Это было сигналом включения всех систем. Кресло мгновенно ожило, подстроилось под формы ее тела и начало считывать показатели. Мягкий свет от настольной лампы погас. Можно было погружаться в сон. Алла хотела провести небольшую ревизию перед началом работы. Ей нужно было подготовиться к будням, пока SchaiArts не запустили спутник. Для начала она хотела каталогизировать новые воспоминания — прибытие на Шаи, поездку по пустыне, встречу с океаном и подъем на маяк. Неизвестно, когда они могли понадобиться для сновидения, лучше было записать их сразу.

Она дала мысленный сигнал креслу к копированию памяти. В эти моменты Алла погружалась в воспоминания целиком, точно заново переживая их. Профессиональная система позволяла воскресить в памяти любой момент прошлого, который человек более или менее хорошо помнил. Кресло не могло воспроизвести те участки воспоминаний, которые были заблокированы сознанием — для таких вещей была разработана специальная гипнотическая терапия. Алла предпочитала не трогать забытых событий, она считала, что разум стер их не спроста.

Погружение сочетало весь спектр чувств, испытанных в определенный отрезок жизни: от аудиовизуальных образов до кинестетических, обонятельных и эмоциональных переживаний. Перед мысленным взором Аллы встал во всем своем монументальном величии космопорт Шаи, затем эта форма сменилась цепью красных гор, сопровождающих их вездеход на пути к Маяку, горы оборвались в океане, окрашенном всеми цветами закатного солнца. Алла фиксировала особенно живописные и захватывающие моменты воспоминаний. При монтаже сна самым важным была именно образность, мало кому нравилось переживать сновидения, где человек просто сидел и смотрел в потолок. Хотя и такие заказчики находились. Фиксация воспоминаний прошла успешно, обычно она занимала всего сотую долю от времени, которое событие длилось в реальности. Мысленная библиотека Аллы представляла собой ветвистое дерево, где каждая ветвь была определенной темой. Доступ к этому каталогу был только у нее. Никто не мог бы просмотреть его, если она не скопировала бы его на отдельный носитель. Алла выводила на внешние накопители только готовые сновидения. Весь рабочий материал хранился в ее голове.

Сейчас она работала над новым подходом для своих сюжетных снов. Она хотела, чтобы зритель мог стать любым из действующих лиц сновидения. Алла называла их «стереоснами». Экспериментальным проектом было ее личное воспоминание, которое она решила превратить в сновидение перед отъездом с Земли. Это были пятнадцать минут на перроне магнитных поездов — в тот вечер они с Виктором уезжали от ее родителей на космодром, погостив у них несколько дней. Был темный дождливый вечер, начало октября. У них с собой была масса багажа, который необходимо было доставить на Шаи. Они проверили свои контейнеры перед посадкой в купе и вышли прощаться с родными. Тут двери персонального вагона захлопнулись и потребовали предъявления багажного билета для входа в купе. Он, как назло, оказался в сумке, которую они уже занесли в вагон. До отправления оставались минуты, все начали заметно нервничать.

Алла выбрала именно этот момент, потому что эмоции тогда были на пределе, погода отлично сочеталась с происходящим, и ничего не нужно было придумывать. Для эксперимента в «стереосновидении» это было идеальным отрезком. Тогда перед отправлением она попросила всех участников события записать свои воспоминания.

Теперь у дизайнера были четыре точки зрения на те нервные пятнадцать минут у вагона магнитного поезда. Она решила протестировать свою задумку: представила сцену в деталях, расставила свет и декорации, поместила на нужные места персонажей, прикрепила к ним соответствующие фрагменты воспоминаний и запустила сон. Сначала сторонним наблюдателем она осмотрелась: мужчина и женщина едва за пятьдесят стояли перед вагоном, что-то обсуждали и ежились под мелким дождем, из купе вышла пара, девушка прикрыла волосы курткой, молодой человек с непокрытой головой словно не замечал капель, размахивал руками и описывал предстоящее путешествие.

Алла нырнула в свое прошлое сознание, чтобы закрепить момент:

— Ничего, зато уверяют, что дорога будет живописной! — ей было холодно, грустно, но она старалась казаться веселой. Она одновременно хотела скорее отправиться в путешествие и погостить у родителей еще недельку.

— Да, без разницы, большую часть пути мы все равно проспим, — Виктор спустился на перрон.

— Ну что, осталось всего пять минут? — мама с папой подошли ближе, чтобы попрощаться.

— Даже не успеем промокнуть! — засмеялась Алла и обняла маму. На глаза навернулись слезы, она начинала скучать по родителям. В этот момент настоящее сознание дизайнера сна перешло в образ матери.

— Мы уже соскучились! — у нее сжалось сердце, она хотела оставить дочь в своих объятиях и никогда не выпускать. Мать была рада, что они с Виктором нашли друг друга, никто из бывших мужчин ее дочери не смотрел на нее с такой нежностью и любовью. Она доверяла ему своего единственного ребенка. Это ее успокаивало. Маме было холодно, капли дождя, блестевшие на ее щеках, заменяли слезы.

Алла скользнула в голову отца:

— Хорошей дороги! — сказал он, крепко обняв дочь. Он помнил, что она давно повзрослела, но в объятиях по-прежнему была его маленькая Аллочка, как в те дни, когда она в первом классе приходила к нему на работу после школы и просила поиграть в офисной сети. Будто кто-то крупной наждачной бумагой прошелся по внутренностям. Отец отпустил дочь, пожал руку ее супругу.

В этот момент Алла переместилась в сознание Виктора. Мыслями он был уже по ту сторону долгой дороги, ехал на серфе по волне, дышал свежим морским воздухом. Он прощался спокойно и даже радостно:

— Хорошего вечера! — Алла почувствовала второе дно воспоминания. Будто распахнулся потайной люк, и она упала в другой отрезок реальности. Виктор был на лужайке возле дома ее родителей, напротив был папа, он рассказывал про соус для барбекю и отпивал пива из прозрачной кружки. Недалеко от них стоял столик, где сидела Алла с мамой, они чем-то болтали, смеялись и пили вино из высоких пузатых бокалов. Над головой было темное ночное небо с такими знакомыми Земными звездами, стрекотали сверчки, потрескивал огонь в костре. Ему хотелось задержаться в этом мгновении.

— Что за черт? — внезапно воспоминание вернулось к исходной точке, Алла почувствовала вскипающий гнев. Виктор повернулся к вагону, двери которого со вздохом захлопнулись. Табло входа загорелось красным, на нем было написано «требуется багажный талон».

— Что случилось? — Алла посмотрела на мужа, на двери вагона.

— Алла, где талон?

— Что? — ответила супруга и дочь. — Все документы уже запреты в купе, я не хотела ничего забыть или потерять!

— Не могу поверить, проклятые магнитные поезда! — Виктор начал колотить рукой по двери, почувствовалась глухая боль в ладони. — Вызвать администратора!

Алла попеременно перемещалась в воспоминания очевидцев и видела ситуацию совершенно по-разному. Мама начала переживать, но в глубине души поселилась надежда, что дети останутся дома подольше. Папа сосредоточенно анализировал ситуацию и предлагал варианты решений, он совсем перестал ощущать дождь. Алле, наоборот, казалось, что ливень усилился, с носа капало, внутри поднималась паника. Виктора же разрывал гнев, в душе он просто кипел, еле сдерживая поток нецензурной брани, плещущийся в сознании.

— Администратора! — четко и громко говорил он двери купе, точно зная, что она его понимала.

Табло пискнуло, двери раскрылись. На перрон спустился грузный мужчина с расслабленной добродушной улыбкой.

— Что за шум? — поинтересовался он.

— Нас не пускает в вагон, требует талон, который лежит в купе! — сердце Виктора стучало как бешеное, ему стало жарко. Дождь, попадающий на кожу приятно холодил.

— Первое купе, верно? — уточнил начальник поезда.

— Да.

Внезапно Алла почувствовала легкую щекотку в мозгу. Это не могло быть частью воспоминания. Это был какой-то чужеродный осколок сознания. Иногда похожее происходило на групповых сеансах просмотра сновидений, когда волны зрителей пересекались, но это было редкостью. Стереосон замер, девушка вышла из сознаний героев и осмотрелась. Чаще всего к такому приему она прибегала в самом конце, чтобы оценить творение и довести необходимые детали. Сейчас, напротив, Алла хотела засечь, откуда в сновидение проникает ощущение постороннего присутствия. Она обошла декорации и людей в застывшем мгновении, внимательно присматриваясь к мелочам. Ничего необычного заметно не было. Ходили слухи, что иногда хакеры врывались в сновидение, однако это было возможно лишь на Земле. Здесь, на Шаи, никаких хакеров снов еще не было. Да и проявлялись они иначе.

Девушка насторожилась. По спине прошел легкий морозец — она чувствовала рядом незнакомца. Будто кто-то подсматривал за ней ее собственными глазами. Алла замерла вместе с декорациями, остановила все свои мысли и сконцентрировалась на чувствах. В то же мгновение ощущение инородного наблюдателя исчезло. Она еще немного пробыла в состоянии полной осознанности, а затем вернулась к дизайну, нырнув обратно в воспоминания.

— Вижу, да, багаж оплачен, талон предъявлен при посадке. Не беспокойтесь, заходите в поезд, там разберемся. Система настроена на определенный порядок оформления пассажиров и багажа, она забывает, что на поезде едут люди, а не машины. А людям нужно прощаться с родными, — он добрыми глазами посмотрел на провожающих, мерзнувших под проливным дождем. — Вы молодцы, что позвали меня, поднимайтесь, — он отступил, давая паре зайти в вагон.

Алла переместилась в сознание мамы: надежда погасла, дочка уезжала, на душе стало печально, но она решила оставить грусть на потом.

— Счастливого пути, доченька, — она обняла ребенка. — Берегите себя, — заключила в объятия Виктора.

— Пишите нам! — папа попрощался с детьми и вновь почувствовал капли дождя, стекавшие по лицу.

В реальности послышался осторожный стук в дверь. Во время сеансов дизайна сна Алла спала очень чутко, поэтому сразу вынырнула из воспоминания и открыла глаза. На пороге стоял Виктор.

— Еще работаешь?

— Да нет, просто разбираю проекты. Утром получила сообщение от компании, они хотят, чтобы я заехала в офис на днях, обсудить первый заказ.

— Понятно, поужинать не хочешь? — муж зашел в комнату и сел на стул возле дизайнерского кресла.

— Да, было бы неплохо, — Алла и правда почувствовала урчание в животе.

— Давай сообразим что-нибудь по-быстрому?

— Спускайся, я сейчас приду. Нужно сохранить прогресс.

— Конечно! — Виктор встал и вышел из комнаты.

Алла вернулась в сон и стала сворачивать открытые реальности.