Жнец

Станислав Рубашевский

В мире, где магия существует, но доступна лишь избранным, Жнец — не просто проводник душ, а тот, кто решает, кому жить, а кому умереть. Его клиенты — люди на грани смерти, а его собственная жизнь — бесконечная пытка.Роман, написанный в жестком стиле с черным юмором, переплетает судьбы героев, мистику и циничный взгляд на сверхъестественное.Для любителей городского фэнтези, где магия соседствует с реальностью, а герои — не просто люди, а те, кто бросил вызов самим богам. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. Мертвецы, водка и кредитка с душой

Город пах как помойное ведро, забытое на раскаленной сковородке. Асфальт плавился под ботинками, прилипая к подошвам с мстительным чавканьем. Я шел по улице, пытаясь не дышать — воздух был гуще сигаретного дыма в баре для онкологических больных. Геннадий плелся сзади, волоча за собой шлейф вони, от которой вяли рекламные плакаты на стенах.

— Эй, Жнец! — он тыкал мне в спину костлявым пальцем. — А когда поедим? Я, блять, второй день как воскрес, а уже желудок сосет.

— У тебя желудка нет, — буркнул я, сворачивая к подземному переходу. — Там черви доедают последние объедки.

— Ну тогда пивка! — не унимался он. — Или водки. Мертвецам можно — мы не пьянеем.

— Ты не мертвец. Ты — кошмар санэпидемстанции.

В переходе сидела старуха с кошелкой. Над ней висела табличка «ПРОКЛЯТИЯ — 50 РУБ. АКЦИЯ: ТРИ ПРОКЛЯТИЯ ЗА СТО». Геннадий присел на корточки, вытащив из кармана мокрую пятерку.

— Дайте мне что-нибудь против соседей. Чтоб тараканы сожрали.

— У тебя нет соседей, — вздохнул я. — Ты живешь в коробке из-под пива.

— Ну тогда чтоб коробку не украли!

Старуха протянула ему черную свечку.

— Зажги, когда луна будет в Скорпионе. И прочитай…

— Да похуй, — перебил Геннадий, суя свечу в рот. — Съел — и готово.

Я потянул его за воротник дальше. В голове стучало: этот идиот скоро заставит меня пожалеть о бессмертии.

Бар «Последний глоток»

Заведение было моим вторым домом. Если домом считать помойку, где вместо мебели — трупы воспоминаний. Бармен Слава, бывший патологоанатом, чистил стаканы скальпелем.

— Тебе как обычно? — он поставил передо мной стакан мутной жидкости. — «Адская смесь»: формалин, тоник и лайм.

— Лайм просроченный, — отметил я, разглядывая зеленую плесень на дольке.

— Тем лучше. Убьешь бактерий.

Геннадий уселся за пианино, начал колотить по клавишам костяшками пальцев. Получилась похоронная марш-авангард.

— Эй, Слав! — орал он. — У вас тут крысы водятся?

— Только клиенты, — буркнул бармен, выбрасывая в меня окровавленную тряпку.

Дверь распахнулась с треском. На пороге стояла она — Смерть. В мини-юбке из паутины и с сумкой «Prada» в форме гроба.

— Ты опаздываешь на три дня, — заявила она, присаживаясь ко мне на колени. — Где мои пять душ?

— В отпуске, — отодвинул я ее ручку с шипами от горла. — Или ты не видишь, я занят?

Она кивнула на Геннадия, который теперь грыз ножку стула.

— Это не считается.

— Почему?

— Потому что он — ошибка системы. Как ты.

Смерть достала из сумки пергамент. На нем мерцали буквы, складываясь в мой долг: «98 душ».

— Демиурги предложили сделку, — прошептала она, облизывая край стакана. — Вернешься к ним — спишем половину.

— Скажи им, что я предпочитаю быть должником милой девушки, чем рабом ублюдков в тогах.

Она рассмеялась. Звук напоминал бьющееся стекло.

— Тогда собирай души. Начинай с него. — Ее ноготь указал на Геннадия.

Тот в этот момент выигрывал в дартс у собственного отражения в зеркале.

— Эй, Жнец! — крикнул он. — А если я умру, ты меня похоронишь?

— Я тебя кремирую и развею над зоопарком.

— Одобряю!

Ночной кошмар

Спал я плохо. Бессмертие не отменяло кошмаров.

Демиург в маске из жидкого золота дергал за нитки, привязанные к моим ребрам. «Ты — инструмент, — шипел он. — Сломанный, но все еще полезный». За его спиной мерцали камеры-аквариумы с душами. Одна из них билась о стекло — Лия.

Проснулся от того, что Геннадий тыкал мне в глаз какой-то палкой.

— Эй, вставай! Тут твоя подруга пришла.

— Какая еще…

На кухне сидела Смерть. Она ела мои хлопья «Весёлый гробовщик», заливая их виски.

— Привет, солнышко. Я передумала — дам тебе бонус. — Она швырнула на стол кредитку с надписью «Души в кредит». — Возьми. Одна душа в день, процентная ставка — твои воспоминания.

— Отвали.

— Не хочешь — твой зомби станет коллекторским вором.

Геннадий уже примерял мои часы.

— Бляха, — вздохнул я. — Ладно. Где первый клиент?

Первая душа: старик в библиотеке

Он сидел среди гор книг, пахнущих пылью и безнадежностью. На столе — фотография молодой женщины с глазами как у Лии.

— Вы… Жнец? — прошептал старик. Его руки дрожали, перебирая страницы «Божественной комедии».

— Нет, я продавец энциклопедий. Хотите том «Как сдохнуть красиво»?

Старик засмеялся. Звук — сухие листья под ветром.

— Я готов. Только… передайте ей. — Он ткнул в фотографию. — Я не сам ушел. Меня…

Из его рта полезли черные черви. Знакомый почерк демиургов — они любили метафоры.

— Кто? — схватил я старика за плечи.

— Театр… — прохрипел он. — Они в…

Голова лопнула, как перезрелый плод. Вместо мозга — билет на «Фауста». Рядом с местом — пометка кровью: «Твой ход».

Геннадий, жующий страницы из Данте, поднял на меня пустой взгляд:

— Это считается за душу?

— Нет. Это считается за хуйню.