Когда рассеется туман. Книга 1

Стейси Кларк (2024)

Трудно перечеркнуть 20 лет брака, даже если половину из них ты думаешь только о разводе. Но именно развод приоткроет завесу тайн и породит новые интриги, в которые она невольно будет вовлечена. И чем дольше она старается начать жизнь с чистого листа, тем сильнее обволакивает её туман безысходности, лжи и предательства, из которого уже нет пути обратно…

Глава 6

Я просыпаюсь от трели дверного звонка. Тянусь к прикроватной тумбочке, где лежит мой телефон, чтобы посмотреть, который час.

— И кого это чёрт принёс в субботу с самого утра? — негодую я, разговаривая сама с собой.

У меня есть хорошая привычка ставить телефон на беззвучный режим в выходные дни. Так я точно могу быть уверена, что никто не побеспокоит мой сон. Но сегодня, видимо, не мой день. На экране десять пропущенных звонков от Вадима. Я соскакиваю с постели, на ходу набрасывая на себя халат, так как люблю спать голышом, и бегу к двери.

— Кто там? — спрашиваю в микрофон домофона.

— Это я, Кать. Откроешь? — слышу голос Вадима.

Первая мысль — что-то случилось с Евой. Иначе он бы не приехал в субботу утром. Судорожно нажимаю на кнопку открывания калитки и распахиваю дверь настежь.

— Что случилось? — не дожидаясь, когда он подойдёт ближе, громко спрашиваю я.

— Всё нормально, Кать, — отвечает Вадим, медленно вышагивая в сторону дома. Я облегчённо вздыхаю, но моё сердце продолжает трепыхаться в груди, как раненая птица. — Я просто хотел поговорить. Ты не брала трубку, я забеспокоился.

— Сейчас девять утра, суббота, — хмурюсь я, сделав шаг в сторону, чтоб он смог пройти в дом.

— Извини, забыл, что ты по выходным предпочитаешь подольше поваляться в постели.

— Разве мы не всё обсудили, Вадим? Кажется, всё, и даже больше, — фыркаю я, поправляя халат и затягивая пояс потуже.

Сейчас, когда мы официально разведены, как-то неловко мелькать перед ним оголёнными частями тела. Не дожидаясь, когда он ответит и снимет обувь, иду на кухню. Ставлю чайник, включаю кофемашину. В отличие от меня, бывший муж предпочитает чай по утрам.

— Ну и что будем обсуждать? — не то чтобы я была сильно в этом заинтересована. Скорее всего спрашиваю из вежливости и ускорения процесса. Пусть говорит, что хотел и проваливает.

— Как бы ты ни хотела, чтобы нас что-то с тобой связывало, у нас есть общая дочь.

— Правда? — округляя глаза, спрашиваю я. — А тебе не кажется, что она уже слишком взрослая, чтобы мы могли решать какие-то вопросы за неё? Школу она давно закончила. Колледж заканчивает в этом году. Она даже к Тимуру переехала, если ты не в курсе. Представляешь? Ева выросла, Вадик. Так что, если ты собираешься ходить вокруг да около пол-утра, можешь сразу идти лесом. У меня куча дел, запланированных на сегодня.

— Что-то я не увидел, чтобы ты стояла собранная в дверях, когда пришёл, — парирует он моё нападение. — Ладно, прости. Мы не с того начали разговор. Я просто хотел попросить прощения за то, что обманывал тебя десять лет. Что не сказал про сына… Ты сказала Еве?

— Серьёзно? — ухмыляюсь я, скрестив на груди руки. — То есть за первые десять лет жизни у тебя не за что просить у меня прощения? И нет — я ничего Еве не говорила. Она и так о тебе не особо хорошего мнения. Не потому, что я её настраиваю против, а потому что она всё прекрасно видит и знает. Так что новость о сводном брате ей точно по душе не придётся.

— А что не так было с первыми десятью годами, Кать?

— Да всё было не так с самого начала, Вадим. Если я молчала, это не значит, что я ничего о тебе не знала.

Он виновато опускает глаза. Ладно хоть не пытается всё отрицать. И на этом спасибо.

— Я скучаю, — выдыхает он, снова подняв взгляд на меня.

— Я не понимаю тебя, Вадик. Сначала я думала, что ты подкатываешь ко мне из-за того, чтобы я отказалась от имущества. Но сейчас-то что? Какой у тебя интерес? Где твоя Вика?

Вадим отводит глаза. Думает, сказать или нет то, что крутится у него на языке. Я выжидаю. Всё это как-то странно. После драки кулаками не машут, по сути.

— У меня сейчас не самый хороший период в жизни, — наконец-то выдавливает из себя Вадим.

— То есть у меня он потрясающий, ты это хочешь сказать? — обида начинает потихоньку бурлить во мне, доходя до точки кипения.

— Ты не понимаешь, Кать. У меня серьёзные проблемы.

И снова он выставляет свои проблемы превыше моих. Вадик всегда был эгоистом — факт, и никуда от этого не денешься, но, чтобы вот так вломиться ко мне с самого утра, давя на жалость…

— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? Ты пожалел меня, когда спал со всеми подряд или когда завёл ребёнка на стороне? Ты хоть раз подумал о своей семье, о нас, о Еве, в конце концов? — не выдерживаю я.

— Не нужно нагнетать, Катя. Ты жила в комфорте все эти годы, — произносит он, будто я виновата во всём, что произошло, и пытается оправдаться за мой счёт. Так дело не пойдёт!

— То есть ты считаешь это комфортом? Я и так молчала в тряпочку всё это время. Слава Богу, сейчас я имею право высказать своё мнение, не боясь, что меня оставят с голой задницей!

— Я оставил тебе твой бизнес.

— Хватит строить из себя святого. Мы оба знаем, кем ты являешься. Я благодарна тебе, что помог с салоном, но на этом твоя помощь закончилась. Ты прекрасно видел, что я не справляюсь, но упорно продолжал игнорировать. Думал, что прогорю, так ведь? Хотел очередной раз тыкнуть меня, как котёнка, носом. Но у тебя не вышло, Вадик. Смирись с этим.

— У тебя был стимул, — пожимает он плечами. — Теперь ты знаешь, что не так просто вести дела.

— Ты безнадёжен, Вадик, — качаю я головой.

— Мне не к кому больше идти, Кать. Я не ругаться пришёл. Я хочу остаться с тобой в хороших отношениях. Я просто хочу знать, что вы не отвернётесь от меня в случае чего.

Хорошие отношения? О чём он толкует? Они и в лучшее для нас время были далеки от идеальных. А сейчас… Сейчас мы просто чужие друг другу люди. Я не могу наступить себе на горло, претворяясь, что всё прекрасно и жизнь — сказка!

— Никто с тобой и не ругался. Ева всегда будет рада поболтать с тобой и увидеться. Ты её отец. Она любит нас обоих одинаково, хоть и встала сейчас на мою сторону. У неё это пройдёт. А что до меня, то я тебе никто. И всегда была никем.

— Это не правда. Я люблю тебя.

Я на грани истерики. Снова. Такое ощущение, что я веду беседу с предметом мебели, а не человеком. У него нет совести, нет сердца, нет никаких чувств, кроме физиологических потребностей.

— Перестань. Иначе я за себя не ручаюсь. Человек, который любит, так не поступает с любимыми людьми. Чего тебе не хватало, Вадик? В плане секса?

— Не знаю. — Он делает паузу, обдумывая мой вопрос. — Острых ощущений?

— Ты спрашиваешь у меня или утверждаешь?

— Я не знаю, Кать. В меня будто бес вселялся. — Он хватается за голову, опуская глаза в кухонный стол. — Думаю, сейчас бесполезно это обсуждать, когда уже натворил дел.

— Кто она? Мать твоего ребёнка?

Я не хотела это спрашивать. Вылетело само собой. Вадим ёрзает на стуле, чувствуя себя не в своей тарелке. Наверное, это единственный разговор за все годы, когда я заставила его нервничать своими вопросами. Он был абсолютно бронированным, как танк. Не думала, что развод может так повлиять на человека.

— Это была мимолётная интрижка. Но когда я узнал, что она забеременела, я попросил оставить ребёнка.

— Кто. Мать. Твоего. Ребёнка. — Чувствую, как тревога подходит к моему сердцу. — Я её знаю, правда?

— Это Жанна, — выпаливает он на одном дыхании, и я чувствую, как пол плывёт под моими ногами.

— Твою ж мать! — Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, открываю и сползаю на стул. Я рада, что кружку горячего чая поставила на стол раньше, чем он произнёс это, потому что выплеснула бы содержимое ему в лицо, не задумываясь.

Жанна. Подруга и коллега Леси. Не могу в это поверить. Леся знала и молчала? Я хочу кричать и биться в истерике, разрыдаться и послать их всех к чёрту. Но продолжаю сидеть, будто меня огрели чем-то тяжёлым по голове. Эмоциональная кома. Почему-то в этот момент я прокручиваю в голове сцену из бара на прошлой неделе. Мы так и не виделись с Лесей после этого. Созванивались пару раз. Но разговоры были на бегу, второпях, поэтому подробностей вечера я так и не узнала.

Помню, Леся мне рассказывала, что Жанна забеременела неизвестно от кого. А теперь известно. Замуж же она вышла, когда сыну уже было пять лет. Вспоминаю, как она подкатывала к Ярику в баре, и во мне начинает кипеть злость. Она что, всех моих мужиков решила поиметь? То есть, Ярик, конечно, не мой, но от мысли, что она могла переспать с ним, когда я уехала, мне становится ещё хуже. Чёртова стерва!

Перевожу взгляд на Вадима. Он смотрит слегка испуганно, виновато, словно ребёнок, которого застукали на шалости. Мне хочется всадить кол в его сердце. Чувствую себя преданной. Не потому, что он так поступил, а потому что молчала Леся. Она должна была знать или догадываться об этом. Неужели я потеряю ещё одного близкого мне человека? Это уже слишком.

— Проваливай, Вадим, — спокойно говорю я.

— Я просто ответил на твой вопрос, малыш.

Вздрагиваю, когда из его рта вылетает прозвище, которое он мне дал, когда мы только начали встречаться. Он перестал меня так называть лет пятнадцать назад. Какого хрена он сейчас вспомнил об этом?

— Просто уходи, ладно? Я хочу побыть одна…

Вадим неуверенно встаёт со стула, даже не притронувшись к чаю, и молча направляется в прихожую. Я сижу и не шевелюсь, у меня нет сил даже на то, чтобы проводить его до двери. Я настолько разбита, утомлена морально, что хочется просто лечь и умереть. Он оборачивается, стоя на самом пороге кухни.

— Тебе нужно поставить камеры во дворе. Я переживаю. Ты живёшь одна. Мало ли что может случиться.

— Сама разберусь, — бросаю я. — Подумай лучше о том, как не сдохнуть в муках совести.