Когда рассеется туман. Книга 2

Стейси Кларк (2024)

Ева уверена — люди просто так не пропадают. От отчаяния она принимает решение разобраться в этой истории самостоятельно, даже если придётся копаться в чужом грязном белье. Мамин любовник — первый кандидат в этом списке. Последующие события лишь наращивают обороты, переплетаясь друг с другом невидимыми нитями человеческих судеб. У каждого в этой жизни есть право на ошибку. Даже у таких, как он. Но что, если эти ошибки тянут за собой череду чьих-то загубленных жизней?

Глава 8

Ева

Расплатившись с таксистом, я выпрыгиваю из машины и уверенно начинаю шагать в сторону ближайшего дома. Остановившись у ворот, демонстративно достаю из рюкзака ключи и сотовый телефон. Делаю вид, что увлечённо разговариваю, будто кто-то отвлёк меня важным звонком у самой калитки. Искоса бросаю мимолётные взгляды в сторону автомобиля. Водитель не спешит уезжать. Чего он ждёт? Что-то заподозрил? Хочет убедиться, что я вошла внутрь и со спокойной душой отправиться на новую заявку?

Пока мы ехали, мне пришлось на ходу придумывать историю своего ночного рандеву. Водитель оказался на редкость разговорчивым и любопытным. Или просто таким образом пытался не уснуть за рулём. В любом случае, он задавал кучу вопросов, на которые мне вовсе не хотелось отвечать. Но, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и не наводить подозрения, пришлось выкручиваться. К слову, я ещё с юности научилась врать, не краснея. Мои родители часто задавали мне каверзные вопросы, пытаясь уличить в лжи, когда я поздно приходила домой. С каждым разом врать у меня получалось всё лучше. Ложь вылетала из моих уст, как скорлупа от семечек. Они до сих пор многого обо мне не знают… Это к лучшему… Пусть думают, что их дочь — примерная паинька. Никому хуже от этого не станет.

Наконец, автомобиль трогается с места, и, проезжая мимо меня, водитель открывает окно.

— Всё в порядке? — спрашивает он, не обращая внимания на то, что отвлекает меня от телефонного разговора. — Может, вас подождать?

— Зачем? — удивлённо спрашиваю, предварительно попросив своего воображаемого телефонного собеседника повисеть несколько секунд на связи. — Я уже приехала.

Трясу перед его глазами связкой ключей, улыбаясь самой обворожительной улыбкой, на которую только способна. Водитель кивает и закрывает окно. Я жду, когда он скроется за поворотом, и убираю телефон с ключами обратно в рюкзак. Вот ведь зануда! Хорошо, что ему не хватило ума стоять тут до тех пор, пока я не соизволила открыть калитку. Тогда пришлось бы переобуваться на лету, например, сделать вид, что по ошибке взяла не те ключи, и лезть через забор. Вот была бы умора!

Но сегодня у меня совершенно не входило в планы перелазить через забор именно этого дома. Мне нужен совершенно другой. Тот, который находится через пару улиц от этого. Начинаю двигаться в нужную мне сторону, накинув на голову капюшон и одёрнув рукава, чтобы закрыть руки. Перчатки я оставила дома, и сейчас очень жалею об этом. Руки настолько окоченели, что пальцы перестали слушаться.

Во всех домах уже давно погас свет. Редкие фонари тускло освещают пустынную улицу. Вокруг — ни души. Только хозяйские собаки изредка перелаиваются между собой, оповещая друг друга обо мне: незваной гостье, решившей, что ей дозволено шастать по ночам и тревожить покой здешних жителей. У меня совершенно нет плана. Всё, что я делаю, — результат спонтанности моей натуры. Моё настроение может меняться в мгновение ока: от истерических рыданий до безудержного смеха, который разрывает мои лёгкие изнутри; от бесконечного сидения на месте, уставившись в одну точку, до быстрого бега, заставляющего моё сердце работать на износ… Такова моя жизнь с тех пор, как мама исчезла.

Дойдя до нужного дома, я останавливаюсь. В нём, как и в любом другом на этой и других соседних улицах, нет жизни. Ни одного фонаря. Ни одной тускло мерцающей в кромешной темноте лампочки. Только огромные чёрные глазницы панорамных окон, наглухо зашторенных изнутри. Интересно, открывает ли он их когда-нибудь, чтобы впустить хоть каплю света в это тёмное царство загадок и теней? Или живёт, как Граф Дракула, ведя ночной образ жизни и питаясь кровью невинных женщин? Я уже не в первый раз прихожу сюда. Пятый? Шестой? Десятый? Я сбилась со счёта. Хочу получить ответы на свои вопросы, но, получая ответ на один, натыкаюсь на десяток новых.

Сначала мне просто было интересно, где он живёт. Я рассчитывала увидеть как минимум особняк с двухметровым забором и кучей охраны. Но была несколько удивлена, как скромно может жить человек с его доходами и статусом сына миллионера. Эти факты абсолютно не стыковались в моей голове. Впрочем, с этим человеком вообще ничего не стыкуется, если уж на то пошло. Это совершенно выбивает из колеи и заставляет мой мозг работать на пределе возможностей. Возможностей, ресурсы которых непрерывно катятся к чертям с каждым новым днём. Я чувствую, что мне нужна передышка. Я устрою её себе, непременно. Но это будет завтра. А сейчас я должна пробраться в это логово и найти хоть что-то полезное для моего расследования.

Подойдя к тому месту, где я обычно без труда перемахиваю через забор, моё тело начинает потряхивать. С чем это связано? Не могу сказать. Обычно это получалось легко и непринуждённо. Я просто мысленно возвращалась в детство, когда мы с друзьями воровали яблоки с соседских участков и стремительно перескакивала через препятствие. Страха не было. До сегодняшнего дня. Я точно знаю, что его сейчас нет дома. Он уехал. Чего же я боюсь? Руки предательски дрожат, окоченевшие пальцы цепляются за шершавую поверхность кирпича, который царапает нежную кожу ладоней. Кроссовки скользят по заиндевелой стене, норовя оставить меня в шаге от намеченной цели. Но я не сдаюсь и из последних сил подтягиваюсь всем корпусом к краю, а затем просто переваливаюсь и с глухим звуком приземляюсь на землю пятой точкой. Чёрт! Это больно!

Конец ознакомительного фрагмента.