Лови намек, Дани Браун!

Талия Хибберт, 2019

Лучший любовный роман 2020 года по версии Publishers Weekly, Kirkus, Apple, Amazon, Washington Post и Insider! Экстравагантная Даника Браун – литературовед, гендерный исследователь и ведьма-любительница – королева одноразовых отношений. Просто потому, что для многоразовых она не создана. Она игнорирует годовщины и вечно забывает, когда девушке положено быть милой. Она с головой погружена в работу и проводит ночи в компании своих драгоценных книг. Но даже самой упертой феминистке иногда требуется кто-то, с кем можно снять напряжение, верно? И вот Дани обращается к богине любви Ошун. Пусть та подаст ей знак – да даже простого намека достаточно. Богине ведь совсем не сложно указать занятой женщине, в каком направлении искать идеального «друга с привилегиями», чтобы не тратить сил попусту и не заморачиваться со всей этой ерундой с чувствами. Увы, у Ошун оказывается свое мнение на сей счет…

Talia Hibbert

TAKE A HINT, DANI BROWN

Copyright © 2019 by Talia Hibbert

© Маргарита Петрова, перевод, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Посвящаю это всем безнадежным романтикам и самой себе

Пролог

Наступило полнолуние, самая подходящая ночь для ведьмовских дел, и грудь Даники Браун была намазана медом. Конкретно левая.

— Ради всего святого, — пробормотала она и стерла его.

— Витаешь в облаках во время ритуала? Так-так.

Лучшая подруга Дани, Сорча — яркая женщина с карими глазами, густыми темными волосами и кривой ухмылкой — сидела за крошечным столиком, который служил им алтарем.

— Я не витала в облаках, — возразила Дани, хотя так оно и было. — Просто моя грудь всюду сует свой нос.

— Ну, черт подери, конечно. — Сорча закатила глаза и изобразила акцент Дани с пугающей точностью. — Ой, бедная-несчастная я и моя потрясающая грудь, которой я все равно не намерена ни с кем делиться…

— Не думаю, что смогла бы поделиться с тобой частью своих сисек, Сорч.

Сорча сверкнула глазами:

— А если бы могла, то дала бы мне немного?

— Нет. Потому что, как ты верно заметила, они у меня потрясающие. А теперь заткнись и сосредоточься.

— Самовлюбленная, жестокосердная женщина. Тщеславная, насквозь пропитанная эгоизмом…

Сорче не было равных в изобретении креативных оскорблений.

Ее самозабвенное бормотание звучало фоном, в то время как Дани отодвинула горшочек с медом и поставила блюдо, которое наполняла, ближе к центру стола. За этим блюдом, спиной к спине с Черной мадонной Сорчи, стояла маленькая золотая статуэтка богини Ошун.

Как и любое уважающее себя божество любви, красоты и изобилия, Ошун была покрыта драгоценными камнями и ничем более — если не считать пчел и копны волос. У Дани, напротив, волос было мало, а пчел совсем не наблюдалось, как и привычки обнажаться на публике; она также не уделяла никакого внимания романтическим отношениям, поскольку эмпирические исследования показали, что это лишь пустая трата энергии, которая отвлекает от профессиональных целей. Но тот факт, что Дани и ориша^[1] не сошлись во мнениях по этой конкретной теме, не имел никакой важности. Золотая статуэтка была семейной реликвией, полученной от дорогой покойной бабушки Дани — той самой женщины, которая однажды сказала ей: «В знаниях, передаваемых из поколения в поколение, есть сила, содержатся ли они в ваших книгах или устах старейшины».

Даника полностью разделяла это мнение. Плюс к тому, следовать по стопам бабушки-ведьмы было весело и совершенно естественно. Скорее всего, веселье было как-то связано с затейливыми ночными ритуалами и историей упорного женского неповиновения.

— Ну, пора, — скомандовала Сорча, очевидно закончив перечислять пороки Дани.

И вот за столом, на котором соседствовали два разных идола, в комнате, где лениво сливались отблески свечей и сияние полной луны, Даника взяла свою подругу за руки и замкнула круг.

— Ты первая, — прошептала Сорча.

— О, дорогая, ты уверена?

— Не начинай. Я знаю, что тебе не терпится вызвать хоть что-нибудь.

Ну да. За тот месяц, что прошел с тех пор, как закончилась ее последняя «связь», вагина Дани затянулась паутиной (упомянутый орган, к сожалению, был склонен драматизировать), и она надеялась, что ритуал положит конец этой несправедливости.

Она вздохнула и начала.

— Привет, Ошун. Надеюсь, с близнецами все в порядке. В этом месяце у меня есть заявка, которую ты, надеюсь, одобришь: мне нужен новый трах-приятель.

Глаза Сорчи распахнулись.

— Подожди. Ты уверена, что это хорошая идея?

— Заткнись, — строго велела Дани. — Не мешай мне.

Но Сорча не была бы Сорчей, если бы хоть что-то могло ее остановить.

— Мне казалось, ты все еще расстроена из-за Джо?

Дани бросила на нее испепеляющий взгляд:

— Я никогда не была расстроена из-за Джо. Расстраиваться — значит проявлять бессмысленные, отнимающие много времени эмоции, которых я стараюсь избегать.

— Неужели? — Слово источало скептицизм подобно тому, как свечи, стоящие на столе, истекали воском. — Потому что я могла бы поклясться, что, когда она бросила тебя…

— Она не бросала меня. Мы не были парой, и это факт, который она хотела изменить, а я — нет.

— Когда она бросила тебя, — как ни в чем не бывало продолжила Сорча, потому что была настоящей засранкой, — ты купила коробку смеси для торта, вбила туда яйцо и съела все это в сыром виде из большой старой миски…

— Я просто очень люблю сладкое, — холодно отрезала Дани, что было абсолютной правдой.

Сорча вздохнула.

— Ты же понимаешь: нехорошо, когда ведьма настолько не в ладах со своими чувствами?

— Чушь собачья. Я в полной гармонии со своими эмоциями, благодарю покорно.

— За исключением тех случаев, когда ты не знаешь, как справиться с тем, что кто-то, с кем ты спишь, влюбляется в тебя, отчего ты окунаешься в пучину обжорства.

— Это было не из-за Джозефины, — упрямо повторила Дани. — Должно быть, у меня был ПМС или что-то в этом роде.

Потому что Даника Браун не хандрила — или, по крайней мере, не хандрила из-за межличностных взаимоотношений. Ни разу с того дня, когда застала свою первую любовь, счастливо трахающуюся с другим, и никогда впредь. Джо хотела романтики, а Дани не могла представить себе нечто менее соответствующее ее характеру, поэтому они просто завершили свои отношения и мирно разошлись в разные стороны.

Правда, с тех пор они больше не разговаривали.

Ни разу.

— Не пытайся сбить меня с толку, — твердо заявила Дани, потому что, очевидно, единственным способом закончить этот ужасный разговор было проявить твердость. — Я знаю, что делаю и чего хочу. Я взрослая женщина с развитым интеллектом, которой, согласно контракту, предстоит активно вкалывать в течение следующих пятнадцати лет и которая нуждается в регулярном оральном сексе, только и всего. Так что заткнись и дай мне попросить об этом.

— Ну и пожалуйста, — буркнула Сорча. — Валяй. Проси.

И произошло чудо: она закатила глаза, неодобрительно вздохнула, но в конце концов закрыла рот.

Отлично. Всегда нужно уметь извлекать выгоду из внезапной божественной милости.

Дани закрыла глаза и начала снова.

— Ошун, мне нужен постоянный источник оргазмов. — Она подумала о Джо и добавила: — Кто-то, кто не будет ожидать от меня большего, чем я могу дать. Предпочтительно разумный тип с красивой задницей, сосредоточенный на своих собственных целях. Сама я пока не очень преуспела на этом поприще, так что, если ты знаешь кого-нибудь, кто соответствует критериям… просто… укажи мне направление. Дай намек.

Когда Дани закончила, ее охватило теплое ощущение невероятного покоя, словно она погрузилась в воды прогретой солнцем реки, как будто богиня услышала и пообещала сделать все, что в ее силах. Она позволила робкой улыбке коснуться своих губ, греясь в лучах тишины.

Тишины, которую тут же нарушила Сорча:

— Господи, типичный стрелец.

— Убийство. Я собираюсь совершить убийство.

Дани открыла глаза и встала на колени, тщательно изучая стол. Следует ли треснуть свою лучшую подругу по голове идолом — что можно расценить как неуважение — или здоровенной восковой свечой? Свеча была зажжена, поэтому статуэтка была предпочтительнее. Когда она потянулась за ней, что-то выпало из многочисленных потайных карманов ее платья и с грохотом упало на алтарь.

Предмет приземлился у ног Ошун, найдя идеальное равновесие на тарелке с медом.

Дани предположила, что это знак. Скорее всего, послание, в котором говорилось: «Пожалуйста, не убивай Сорчу, ты потом пожалеешь об этом, и вряд ли тебе понравится в тюрьме».

В мерцании свечей было видно, как Сорча прищурилась, нисколько не напуганная потенциальным свиданием со смертью.

— Подожди, это что, мюсли-батончик? Я проголодалась.

— Протеиновый батончик, — поправила Дани, поднимая его и передавая подруге.

— С каких это пор ты ешь протеиновые батончики? — Крошки летели во все стороны, когда Сорча отламывала кусочки пальцами, как невоспитанная язычница, коей и являлась.

— Не знаю, откуда он. Кто-то дал его мне. Боже, Сорч, ты устраиваешь ужасный бардак, а мы еще не закончили ритуал. Разве ты не хотела попросить помощи для писательского конкурса, в котором участвуешь?

— Сомневаюсь, что это помогло бы, — хихикнула Сорча. — Мы паршивые ведьмы.

Дани фыркнула.

— Говори за себя. Я сосредоточена на настоящем и готова впустить магию в свою жизнь.

— С каких это пор?

— С тех пор как я послала запрос, и теперь жду знака!

Сорча бросила пустую обертку от протеинового батончика на стол.

— Зная нас, ты, скорее всего, его проморгаешь.

Примечания

1

Ориша — духи, играющие ключевую роль в религии йоруба в Западной Африке и нескольких религиях африканской диаспоры, происходящих от нее. Они являются посредниками между Миром Духа и Миром Земли.