Т9. Я люблю тебя

Таня Лаева (2024)

Я — владелица самого известного ювелирного дома Северной столицы. У меня богатый, ни на что не претендующий женатый любовник. Мне вот-вот исполнится тридцать лет, и моя жизнь похожа на сказку, в которой я — Царица. Самодостаточная надменная стерва, которая ненавидит мужиков, да и баб тоже. И тут грянула она, встреча выпускников… оглушила и отбросила на двенадцать лет назад, где я выпускница, а он влюбленный в меня восьмиклассник. — Ты хоть знаешь, кто я такая? — глубоко затягиваюсь ароматным дымом от быстро сгорающего табака тонкой сигареты. — Знаю, моя будущая жена. — Тебя как зовут хоть, нищеброд? — Алексей, — цедит сквозь зубы, а я слышу, как они крошатся, вижу, как он злится и жду… жду, когда же его прорвет. — Алешенька, значит… ну, счастливо оставаться, — едва сдерживаю смех, снимаю высоченные шпильки и красиво удаляюсь по мокрому асфальту в дождливую ночь. #ностальгия_по_девяностым #женщина_старше #настя_подари_мне_счастье #назад_в_юность #Питер #Т9

Глава 3. Фаталити

Пузатая кружка выпала из моих рук и пролилась на черную столешницу невысокого островка, у которого мы сидели как у барной стойки.

— Куда, прости?

Брат еще раз отпил, нервно сглатывая.

— В город, где мы родились с тобой, — уточнил он и поджал губы, испачканные серым поносом.

— Зачем?

— Меня пригласили на встречу выпускников, и я подумал, что мы могли бы поехать вместе с тобой.

Мы закончили одну школу с разницей в пять лет.

Самое ненавистное время в моей жизни.

Мы учились в убогейшее время. Девяностые-нулевые… мы ВСЕ были брошены в этой разрухе, предоставлены сами себе. Кто из слабаков не спился, тот покончил собой. Мавроди, ваучеры, пейджеры, тамагочи, ножки буша. Все боксеры становились зеками, а ботаники — будущими суицидниками, если дорывались до самостоятельной жизни в большом городе. Панки, эмо, скинхеды…

У каждого, каждого человека есть одноклассник, забивший кого-то до смерти или угонявший машины.

Я достала пустую пачку и матюгнулась.

— Ты бросать собираешься?

— Брошу, когда замуж выйду.

Спрыгиваю на свои мохнатые тапки и иду к мятного цвета кухонному гарнитуру к своей заначке.

— Я выкинул твой схрон.

И снова мат.

— Нась, неужели тебе не интересно, как она?

— Тебе интересно, ты езжай, — продолжаю лазить по шкафам и начинаю ни на штуку заводиться — А я у тебя поживу.

Гребанные доводчики, даже хлопнуть не дают, как следует… курить хочу…

Смотрю в окно и вижу угрюмого Серого на скамейке у подъезда.

— Ну, нет, гуська, я не позволю превратить мой дом в пепельницу.

— Но у меня ремонт!

Моему возмущению не было предела, он знал, что я в уязвимом положении, мне нужно было заныкаться от поклонника. И когда брательник показал мне надпись на экране — двадцать пропущенных от «Сергея Очередного», я едва сдержалась, чтобы не врезать ему.

— Можешь у Сережи пожить.

Еще и издевается.

— Я в гостинице поживу в номере для курящих.

Я начала собираться, хоть и планировала провести остаток вечера в любимых объятиях, сетуя на свою никчемную жизнь. Но я была слишком гордая и тщеславная, точно, как леблядь.

Уже в коридоре я посмотрела в глазок, а Сережа был уже на лестничной клетке.

Да он что, сквозь стены просачивается? Оцепили…

— А я ведь могу открыть входную дверь.

— Я спрыгну в окно.

— Одиннадцатый этаж, гуська, крылышек то у тебя нет, — угрожающе погремел ключами Тоша и сделал несколько шагов ко мне.

Я замахала руками, затопала ногами, зарычала, завыла на солнце. Все сделала максимально тихо, а потом проткнула указательным пальцем воздух.

— Значит, встреча выпускников говоришь? Отличная идея.

*****************************************

Понимая, что Сереже отследить нас по камерам, не составит никакого труда, мы ушли через пожарную лестницу от соседей, взяли тачку в каршеринге, банковскую карту какой-то мужеподобной коллеги Антона и помчали в наш городок.

На нашу улицу в три дома…

Я принципиально не ездила в область в сторону Родины, наверное, просто боялась не смочь остановиться… да, дороги стали лучше, появились красивые коттеджи, построенные на деньги налогоплательщиков, но в целом, картинка та же — унылая глубинка, однотипные панельные пятиэтажки, женщины в халатах с подсолнухами, яблоки в ведрах вдоль дороги.

Я много, где побывала, каждый сезон мы отдыхали в основном на пляжах, где песок похож на сахарную пудру. Я была на Байкале, Большом каньоне и шла с бутылкой Кристалла по Шанз Элизе, хлеща его из горла. Но вокруг Питера практически нигде, я спряталась среди каменных джунглей от самой себя и своего происхождения, потому что оно мне было ненавистно.

Мое черствое сердце сжималось сильнее с каждым километром ближе к дому. Антон взял меня за руку, и я легла на теплое мускулистое плечо Апполона рядом со мной.

— А я ведь знаю, зачем ты едешь!

Брат усмехается, но посмотрел на меня а-ля «не понимаю, о чем ты».

— Ты ведь Нинку свою надеешься увидеть. У нее кстати сколько детей, десять?

— Трое, — Тоша начинал злиться и прибавлять скорость.

— Ладно-ладно, Шумахер, тапочку не дави так, а то штрафов нахватаем, и Вечный узнает нас по стилю езды.

Нинка — первая любовь и первая девушка Антона. Все банально, ее родители богатые, а родители моего брата такие же, как у меня. У меня, конечно же, тоже был бывший, но я надеялась, что он сдох, ибо он не вел социальных сетей.

Мне, естественно, наплевать на всех моих бывших любых знакомых, но иногда нет-нет, да и… да.

Мы отключили телефоны, чтобы нас было не найти по геолокации, а я только сейчас спохватилась, что не сказала Ярику, что уехала.

Ладно, переживет… а может и нет.

И все же я решила ему набрать по приезду. Ведь эта голубизна с ума сойдет, если не увидит меня в онлайне. Его утренняя истерика не давала мне покоя… нас вроде как давно не грабили, а последняя коллекция произвела очередной фурор. Я коснулась кольца на среднем пальце.

Первое. Созданное мной украшение.

В нашей с братом черно-белой жизни с преобладающим на 90% черным были и проблески, когда нас отправляли в деревню к бабушке с дедушкой. Рыбалка, сбор колорадского жука, поиск луговых опят и шампиньонов после дождя с целлофановым пакетом, прополка под палящим солнцем в жару плюс сорок казались нам райским удовольствием после беспробудных пьянок родителей с драчками похлеще, чем в Мортал комбат.

Фаталити… — я едва сдержала дебильный смешок.

Так вот, дедушка научил меня делать колечки из латуни, от которой зеленела кожа на пальцах. Но мое первое кольцо с зеленым стеклышком было мне милее точной его сегодняшней копии из золота с изумрудом на моей руке.

То кольцо я тоже сохранила… ровно, как и гигантскую шпору бешеного петуха, который не давал никому спокойно сходить в домик с дыркой в полу без хорошего тумака с вертушки.

— Приехали.

Табличка с названием города промелькнула и вскрыла плохо затянувшийся шрам, который и без того постоянно гноился.