Клеопатра

Таня Салим (2024)

Давным -давно боги Олимпа украли шкатулку света с тьмой из сада Жизни, чтобы наказать людей и заполучить силу первородных богов. В парад трех Лун они вдохнули жизнь в богиню мира — Пандору, а ее душу связали со шкатулкой, открыв которую, она должна освободить силу, способную погубить людей. Узнав об этом, богиня Судьбы, прокляла богов, а несчастной подарила новую жизнь. Пандоре предстоит вспомнить прошлое, найти шкатулку и вернуть ее в храм Судьбы, чтобы вырваться из бесконечного круга чужих ошибок.

Глава 1

Пролог. (Клеопатра)

Клото повторяла:

— Рождение — есть первые лучи рассвета, оно несёт с собой свет и надежду.

— Жизнь — это путешествие по нити судьбы, она будет полна любви и принесёт счастье, — добавила Лахесис.

— Смерть — закат, ночь даруется нам для успокоения души и заканчивается неизменно рассветом, — вторила им Атропос.

— Всё проходит… — шептал Хаос.

— Доверяй всем и сомневайся в каждом. Только так ты познаёшь глубину справедливости и отчаяния! — воскликнул Эреб.

— И это тоже пройдёт, — шептала Немезида.

Их голоса до сих пор звучат в голове и проходят по телу электрическим разрядом, особенно когда я остаюсь в одиночестве, как сейчас, бродя в парке между деревьев и цветов.

Нас всегда было трое. Мойры — так нас называли. Плечо к плечу, неизменно плели нити судьбы, но теперь, я осталась одна.

Я не творец, я богиня Судьбы. Та, кто поклялась оберегать этот мир в самые тёмные времена и хранить покой душ. Я знаю, что ночь — это только начало, ровно как и смерть. Ночь заканчивается рассветом, а с восходом солнца расцветает новая жизнь.

Жизнь — это танец по нити судьбы под музыку ветра, а когда музыка стихает, приходит долгожданный закат.

Я помню историю этого мира и все жизни, что начались на моих глазах и закончились, канув в Лету. И помню ту ночь…

Парад трёх Лун — ночь страха и отчаянья, я потеряла своих сестёр и себя, моё сердце остановилось на мгновение и застучало вновь утолённое тьмой. Хаос одарил меня силой, что стала проклятием и принесла с собой одиночество.

И я возлюбила своё одиночество, моя боль, печаль и радость никому не интересны, я убедила себя в этом, чтобы быть справедливой. Может, я ошиблась, но все мы имеем права на неверные шаги, для этого и дана жизнь, чтобы иметь возможность всё исправить, сделать другой выбор. Каждое действие имеет последствия, и мы должны быть готовы принять удар судьбы, только так можно познать жизнь и мир.Ведь жизнь подобна грозди винограда, он бывает синим и зелёным, сладким и кислым, разной формы и размера. Грозди тысяч разных жизней связывают одни нити, бесконечно льющиеся из-под золотой прялки.

Но никто не вправе распоряжаться чужой жизнью, губя невинные души. Однажды боги собрали тьму в шкатулку света и раскололи душу, погружая её в музыку бездны. Они решили поиграть чужими судьбами, что им неподвластны и я не смогла остаться в стороне. Мир будет утопать в хаосе до тех пор, пока они не исправят ошибку.

Белая бабочка, сидящая на фиолетовом винограде, встрепенулась, взмахнула крыльями и улетела прочь.

1. Парад трех лун. (Муза)

Магия имеет запах, я чувствую её чарующий аромат. Моя пахнет виноградом. Я Муза, единственная дочь Афродиты и Гефеста. Магия мамы пахнет малиной, а папы — источает шоколад, и я стою перед входом в нашу семейную кондитерскую «Созвездие пончиков», которую родители открыли после моего рождения.

Здание располагалось на оживлённой пешеходной улице Афин, вдоль тротуара тянулись раскидистые деревья, цветущие яркими розовыми цветами, и клумбы с радужными ромашками. Лёгкий бриз разносил сладкий аромат шоколада, и тёплый воздух обволакивал будто мёд, заставляя сердце трепетать.

Через окно я любовалась, как папа помогает маме, она стояла за прилавком и украшала шоколадные пончики малиной. Папа говорит, что наши пончики дарят людям лучики добра, волны любви и море вдохновения, мне же покой и умиротворение.

Я вошла, и по залу разлился перезвон музыки ветра, до открытия оставался ровно час, папа поцеловал маму в щеку и отошёл к кофемашине. Поставив на прилавок ещё две коробочки спелой малины, я спросил:

— Надеюсь, этого на сегодня хватит или мне лучше заехать и взять ещё пару коробок у Диониса?

— Думаю, достаточно, — ответила мама, укладывая очередную ягодку на шоколадный пончик, я протянула руку и поправила покосившуюся диадему на её белокурых волосах, взгляд малиновых глаз, одарил самой лучшей улыбкой, от которой хотелось растаять, как пломбир под солнцем.

— Я могу сам отвезти пончики богине Судьбы, — сказал папа, проводя чистку кофемашины.

— Не нужно, я быстро слетаю, одна нога здесь, другая там, — ответила я.

— Слетаю, — повторила мама. — Вся в тебя. Не зря один цвет глаз на двоих.

Папа бросил на меня взгляд и улыбнулся. Фиолетовые искры его радужки засверкали ещё ярче.

— Мне не нравится, что наша любимая дочь «летает» на мотоцикле.

— Мама, прекрати, мотоцикл — это безопасно, — говорю я, собирая в рюкзак коробочки с пончиками для богини.

— Твой отец говорил точно так же, пока не случилась авария!

Мама злилась и не выносила папино увлечение мотоциклами, которое передалось и мне. Авария произошла два года назад, из-за чего сейчас он немного похрамывал и на руках остались заметные шрамы. Причина аварии так и не была до конца понятна. Чистая дорога, ранее утро, исправный мотоцикл и профессионал за рулём, но это произошло и заставило нас с мамой понервничать. Сейчас отец ездил реже, но каждая поездка для него будто новое рождение и единение с природой.

— Мои цветы жизни, давайте мы не будем с вами о грустном в это прекрасное утро, — сказал папа, подходя ко мне.

Он провёл рукой по моим сиреневым волосам и поправил звёздную диадему в греческом стиле.

— Твои украшения — произведения искусства и сокровища богов, — сказала я.

У папы была ювелирная мастерская, раньше он делал оружие для олимпийцев, сейчас стал делать более тонкую и изящную работу, но часто помогал нам с мамой в кондитерской.

— Муза, ты наше маленькое сокровище. Давай мы с тобой не будем расстраивать маму, и ты будешь чаще брать машину, а не мотоцикл, — сказал он шёпотом, наклоняясь и целуя в висок, я прикрыла глаза и цокнула языком в знак протеста. — И повторим несколько правил: ты приезжаешь, отдаёшь заказ и уезжаешь.

— Всё так и происходит. Я приезжаю, Манго забирает заказ, и я уезжаю. Я видела богиню Судьбы всего один раз на балу парада трёх Лун десять лет назад. И даже если она соизволит выйти ко мне, она ничего мне не сделает.

— Сделает! Она может сделать всё, что ей угодно. Может вплести в твою судьбу кого угодно, поэтому не стоит с ней беседовать, сбрасывать с себя нашу защитную магию, принимать от неё дары и заключать сделки! — громко сказала мама, и от её голоса вздрогнула нимфа, поправляющая стулья в зале.

— Ладно, а если она всё же выйдет ко мне или пригласит войти. Что мне делать в таком случае?

— Вежливо отказаться, — сказал папа.

— Как скажете. Вам виднее, — ответила я, положила последнюю коробку в свой чёрный рюкзак с изображением звёзд, луны и надписью: «Ночь-это только начало» и вышла на улицу, снова заставляя разливаться по кафе музыку ветра.

«Ладно, без паники. Богиня никогда не выходила ко мне, сегодняшнее утро не исключение». — убеждала я саму себя, идя к стоянке, но что-то подсказывало, что сегодняшний день будет пугающим и непонятным, как и мои сны в последнее время.

Я надела шлем, села на мотоцикл и завела мотор. Но уже в следующую секунду меня одолел ступор, накатила паника и из лёгких будто выбили воздух. Я не хотела ехать к богине, я знала, сегодня, в первый день парада трёх Лун что-то пойдёт не так.

«Если суждено чему-то случится, то от этого не убежишь и не уедешь», — подумала я и потихоньку выехала с парковки.

Двигаясь медленно по городу, старалась дышать глубоко, чтобы успокоиться. Стало лучше только за городом, здесь были скорость и ветер, шумящий в ушах. Мотоцикл действовал как медитация, мир словно выключался, погружаясь в дремоту под звук мотора. Несмотря на скорость всё было словно в замедленной съёмке, особенно мои мысли, которые уносили запредельно далеко, к богине Судьбы.

Мойры — три богини Судьбы, так их описывают во всех мифах и легендах, но они далеки от действительности. На самом деле дочь тьмы и света имеет три ипостаси, одни видели её как воплощение Рождения с прялкой в руках, другие как воплощение Смерти с золотыми ножницами, перерезающими нити, но была и главная ипостась, её видели немногие, а увидев были восхищены красотой, Жизни, её символом являлся клубок золотых нитей и книга судьбы. Упрямая, принципиальная, справедливая и любящая уединённый образ жизни, так о ней говорили. Мы отвозили пончики каждую среду, она любила сладости. Я повернула ещё раз, следуя указателю «Дивино» запомнив дорогу наизусть. Виноградники Диониса простирались на огромнейшей территории, ограждая дом богини от посторонних взглядов, за ними раскинулся дендропарк. Я ехала, любуясь виноградными лозами, тянущимися вверх, пока за спиной не услышала рёв двигателя автомобиля и до ноздрей не донеся запах магии самого опасного из богов.

Мама говорила, он был даже хуже, чем Гадес с его хитростью и иллюзией, бог Войны — Арес, его магия источала ароматы кофе. Мы с ним никогда не встречались, как, в общем-то, и с Гадесом, родители не хотели такого общения.

По звукам стало понятно, что Бог едет даже на большей скорости, чем я, и, скорее всего, уже чувствует магию, но не мою, а отца. Защитные чары, наложенные на меня родителями, изменяли аромат моей магии, цвет волос и глаз, в реальности я пахла шоколадом, цвет глаз был малиновым, а волосы белокурыми, как у мамы.

Я обернулась и увидела чёрную машину, покрепче сжала руль и прибавила скорость, но, похоже, это не поможет оторваться, судя по всему, Арес тоже ехал к богине. Он на минуту поравнялся со мной, пристально всматриваясь, но потом затормозил, пропуская вперёд, когда мы въехали в ворота с надписью: «Каждый шаг ведёт во тьму», ниже было примечание «частная собственность».

Я всегда ехала медленно по территории парка, наслаждаясь его красотой, но сейчас, была помеха сзади. Въехав во двор и увидев море, я остановилась, слезла с мотоцикла и в этот момент рядом затормозил автомобиль.

Не дожидаясь, когда мужчина выйдет из машины, я сняла шлем и двинулась по ступенькам, позвонила в звонок, а за спиной уже послышался негромкий хлопок двери.

— Куда же ты так спешишь, маленькое сокровище? — послышался бархатистый мужской голос.

Он встал рядом и заглянул мне в глаза, это был высокий, статный мужчина, с глазами словно кофе, отливающийся золотом на солнце, а волосы — тёмный шоколад, чёрная рубашка и классические брюки завершали образ, как и всегда. Папа говорил, война — это чёрная классика с ароматом кофе.

— Боги не любят ждать, особенно когда дело касается пончиков, — ответила я, немного испуганно, его взгляд кружил по мне, как зефирки в горячем шоколаде.

— Так вот как выглядит маленькое сокровище Афродиты и Гефеста, — улыбнулся он, и дверь перед нами открылась.

В проёме стояла химера в образе человека, помощница богини, стройная, рыжая девушка, с татуировкой змеи, обвивающей левую ногу, глаза сверкнули оранжевым, и она улыбнулась, обнажая длинные клыки.

— О, пончики, — промурлыкала химера, открывая дверь шире, будто приглашая нас войти.

Я открыла рюкзак и вытащила первую коробку, протягивая химере, но она покачала головой.

— Клеопатра ждёт, — и я застыла на месте как вкопанная.

— Ну что же ты, маленькое сокровище, так торопилась, а теперь не хочешь войти, — сказал мне бог Войны и, аккуратно взяв за запястье, потянул внутрь, руку обожгло огнём, но отдёрнуть её я не смогла, пальцы сжались на запястье будто стальные наручники.

— Я, пожалуй, откажусь от приглашения, — пролепетала я испуганно, но дверь за нами уже захлопнулась, моё сердце стучало как сумасшедшее, будто загнанный в западню заяц.

— Богине Судьбы не отказывают, разве тебе не говорили родители? — прошептал Арес на ухо.

— Я ждала тебя, маленькая Муза, — мы услышали звонкий голос, он будто колокольчики, проникал своим звоном под кожу, в самое сердце.

К нам вышла девушка с лунными кудряшками, в белом платье с любопытным слегка наивным взглядом больших сапфировых глаз, воздух наполнился ароматом спелого персика, первая ипостась богини — Рождение.

— Долго же ты ехала, — сказала Клеопатра, и её взгляд скользнул на наши соединённые руки. — Отпусти богиню. Напугал ребёнка.

Бросила она, строго переводя взгляд на бога Войны, и он, наконец, разомкнул пальцы.

— Зачем приехал? Ты опоздал, Арес, а я не люблю, когда тратят моё время впустую.

— Не сердись богиня, я принёс свежеиспечённый хлеб, всё как ты любишь Клеопатра, — богиня расплылась в улыбке и протянула руки. — Если позовёшь кого-нибудь постарше. Пожалуйста.

— Давайте сначала я быстро отдам ваш заказ и не буду мешать, — говорю я, протягивая коробку пончиков.

— Вообще-то, я хотела предсказать тебе судьбу, — улыбнулась богиня, принимая коробку и двигаясь в сторону гостиной.

— Я не согласна на сделку с вами, — богиня резко обернулась. — Вы же не предсказываете будущее просто так!

— Я с детьми сделки не заключаю, — сказала она и подмигнула. — Будем считать это подарком судьбы.

— Из нас троих, — усмехнулся бог Войны. — Кусаюсь только я.

Он демонстративно щёлкнул передо мной зубами и пропустил вперёд.

В просторной гостиной гулял ветер из открытых окон, выходящих на море. Я заметила разложенные на столе книги, свечи, карты и амулеты, а рядом на большой доске висела карта мира с метками.

По мере движения богиню окутывал чёрный туман, цвет её глаз поменялся на зелёный, волосы обернулись рыжими и едва касались плеч, а платье чудесным образом почернело, так выглядела ипостась Смерти.

— У меня традиция, — говорит Клеопатра. — В первый день парада трёх Лун я предсказываю судьбу.

— Ты обещала предсказание мне! — возмутился Арес.

— Я не против, родители учили уступать старшим и древним богам, — прошептала я, надеясь отвязаться от всех.

— Он слышал предсказания тысячу раз, а ты не одного, — улыбнулась Клеопатра, открывая чёрный холодильник и доставая оттуда бутылку молока. — Будете кофе или чай?

— Для начала я хотел бы увидеть тебя настоящую, — вновь попросил Арес, богиня долго всматривалась в его золотые глаза, отчего Бог сдался добавив. — И кофе.

— А тебе, маленькое сокровище, ягодный чай?

Я неуверенно кивнула, химера помогла сесть за стол, придвигая стул.

— Вы уже успели познакомиться? Если ещё нет, то это бог войны — Арес, — он немного наигранно поклонился, а богиня нажала кнопку на кофемашине. — А это сокровище Гефеста и Афродиты, юная богиня Муза.

Клеопатра налила себе молоко в кружку с изображением химеры и цербера. Пока микроволновка крутила стакан молока, богиню вновь окутал чёрный туман, заставляя уменьшиться на пару сантиметров, теперь её глаза стали разноцветные, один сиял сапфиром, а другой — изумрудом, рыжее каре заструилось шоколадными волнами с двумя косичками, серебряной и золотой, что касались поясницы, платье рассы́палось бликами, становясь голубым — ипостась Жизни предстала перед нами.

Неизменным в её ипостасях были амулет в виде клубка золотых нитей судьбы на шее и кружевные перчатки на руках, её внешность в этом воплощении зачаровывала мужчин, вызывала восхищение у женщин и трепет у детей.

— Я хотела бы увидеть тебя без защитной магии, — сказала она, ставя передо мной чай и беря пончик из коробки. — Ещё тёплый.

— Клеопатра видит всё, — то ли промурлыкала, то ли прорычала химера улыбаясь.

— Не думаю, что это возможно, я уже и так нарушила два родительских запрета, первое, не контактировать с богом Войны, а второе, не принимать ваше приглашение войти в дом, а так будет три из трёх, мама обрушит крышу нашей кондитерской мне на голову.

— Защитная магия? Идеи твоего папочки стары как мир, — пробубнил Арес, откидываясь на спинку стула.

— Манго, принеси, пожалуйста, подарок, что я приготовила для юной богини, — попросила Клеопатра, химера, сто́ящая возле окна, вышла. — Сегодня первый день парада трёх Лун, прекрасное время для открытий, новых и старых встреч и исполнения пророчеств.

При этой фразе Арес застыл, переводя взгляд с меня на богиню, а затем и на вошедшую химеру, которая держала в руках кулон — амулет, лунный камень в обрамлении виноградной лозы. Бог Войны смотрел на украшение будто зачарованный, не в силах отвести взгляда.

— На подарки в вашей семье тоже запрет?

— Особенно на дары богов, — выдохнула я. — При всём моём уважении к вам я не приму ваш подарок.

Клеопатра протянул амулет Аресу, и он сжал его в руке, будто сокровище.

— Значит, мы спросим у твоих родителей, — Клеопатра улыбнулась, и в этот момент в дверь громко застучали.

Химера скрылась в гостиной, и я почувствовала терпкий аромат магии родителей. А затем и увидела их, напуганных и взволнованных.

— Что-то случилось? — спросила я, но ответить никто не успел, их перебила богиня.

— Пришло время твоим родителям принимать последствие их неверного выбора!

— Ты не посмеешь! — зашипела мама, в её руке вспыхнул шар розовой магии, папа схватился за её руку успокаивая.

— Время исправлять ошибки! — протянула Клеопатра. — Но сначала я хочу, чтобы увлекательную историю прошлого услышала ваше маленькое сокровище, а затем я предскажу ей судьбу, ведь именно ваши поступки повлияли на её линию. Вам будет интересно послушать, я предлагаю вам присоединиться к нашему чаепитию.

Богиня сверкнула взглядом и жестом, пригласила родителей за стол.

— Каждое действие имеет последствие, — сказала Клеопатра, переводя взгляд на Ареса. — Я повторяю это часто, но никто не воспринимает всерьёз. Так, я сказала и твоим родителям много лет назад, ещё до твоего рождения, но они меня не послушали и погубили невинную девушку, даруя ей расколотую душу и тьму в золотой шкатулке.

— Пандора? — прошептала я.

— Знаешь легенду о Пандоре?

— Прекрати, — взмолилась мама. — Ей не следует знать эту историю.

— Каждый должен знать историю своей семьи! — вмешался Арес, в его глазах горели золотые искры ненависти. — Мифы говорят нам о прошлом, легенды складываем мы в настоящем и только сказки — о будущем, но не всех ждёт счастливый конец.

Богиня кивнула, а папа провёл рукой по русым волосам, так он всегда делал, когда нервничал.

— История зародилась в чёрных песках колыбели жизни, в ней возникла сама жизнь и смерть, магия тьмы и света, время и стихии, — ответила я, вспоминая всё, что помнила. — Боги создали богиню Пандору как орудие наказания для людей, они вручили ей шкатулку, в которой собрана вся тьма колыбели жизни. Пандора открыла шкатулку, выпустив тьму.

— Всё верно, маленькое сокровище. В шкатулку вместе с тьмой боги спрятали часть души Пандоры, которая взывала к ней музыкой бездны, и в ночь парада трёх Лун Пандора открыла шкатулку. Боги не оставили ей выбора, — сказала Клеопатра, по маминым щекам покатились слёзы. — Как только частичка души, отравленная тьмой, воссоединилась с частичкой души Пандоры, она погибла, а магия богини рассыпа́лась искрами. Проклятие нависло над богами за содеянное и действует по сей день. Жизнь Пандоры стала наказанием для людей, а смерть — для богов.

— В этот день появилось пророчество, — добавил Арес. — В двенадцатый парад трёх Лун Пандора переродится и у богов появится возможность исправить свою ошибку.

— Зачем вы мне это рассказываете? Я знаю историю своей семьи, но как моя судьба связана с Пандорой? Меня же даже не было, когда боги создали её!

— Есть пророчество и не одно, — сказала богиня Судьбы, моё сердце пропустило удар. — И одно из них уж точно касается тебя.

— Хватит, прекрати! — закричала мама. — Она здесь ни при чём! Мы сами ответим за свои ошибки. Я готова даже на сделку, проси что угодно, только не трогай её!

— Про сделку можешь забыть! За магию всегда надо платить! Это и есть ваше искупление. Слушай внимательно, Афродита, раз вы не удосужились послушать меня много лет назад, — сказала Клеопатра строго. — В мгновение Мир и Война будут связаны в вечности нитью судьбы. Ты потеряешь равновесие и утопишь землю в море крови, но обретёшь Мир вновь в двенадцатый парад трёх Лун. Это моё предсказание Аресу!

Богиня протянула ко мне руку. Стоило длинным пальцам коснуться ладони и защитные чары пали, все увидели сиреневые волосы, струящиеся по плечам, фиолетовые глаза и стойкий запах винограда.

Арес застыл, кажется, даже перестал дышать. Клеопатра сжала мою ладонь, и из неё полилась золотая нить судьбы, перетекающая в сторону Ареса, проникая прямиком в его ладонь.

— Те, кто связан однажды, будут связаны навечно!

— Нет, этого просто не может быть… — качал головой Арес, медленно поднимаясь со стула.

— Надень ей амулет, — попросила Клеопатра.

— Нет! — Папа преградил ему дорогу.

— Спасёте дочь, Гефест, спасёте себя, — сказала богиня спокойно, но я выдернула руку из её хватки.

— Что значит спасёте дочь?

— Ты и есть Пандора, маленькое сокровище, это твоё будущее. Ты должна собрать тьму в шкатулку света, пройти долину смерти и на краю бездны ступить на мост Веры. Пройдя мост, ты окажешься в саду Жизни и откроешь врата храма Судьбы, чтобы утопить шкатулку света в огненной лаве тьмы на дне реки времени, — сказала Клеопатра, в её глазах заклубились золотые нити. — Только так ты обретёшь силы, которые были тебе дарованы, и освободишься от проклятия.

— Я не могу быть Пандорой! — воскликнула я, вскакивая со стула. — Папа?

Но он лишь отошёл в сторону, пропуская Ареса ко мне.

— Нет, не подходите! — зарычала я, вскидывая руку с фиолетовым шаром перед собой, от магии исходил фиолетовый туман, заставляя Бога остановиться.

— Амулет поможет найти тебе браслет Пандоры, а браслет укажет путь к ключам от храма, шкатулке и камню тьмы, — сказал он спокойно, делая шаг ко мне и обходя сзади.

Арес убрал волосы в сторону, застегнул цепочку, и холодный лунный камень коснулся моей груди. Он быстро нагревался и менял цвет на фиолетовый, наполняясь моей истиной магией.

— Амулет будет служить часами, как только камень снова станет лунным, время истечёт, — сказала Клеопатра.

— И что произойдёт, когда время закончится? — спросила я дрожащим голосом.

— У вас есть девять дней, если вы не успеете вернуть шкатулку, то камень высосет из тебя всю магию и душу. Цикл повторится.

— Мы вернём шкатулку на место, — уверенно произнёс Арес, беря меня за руку.

— Вас это не касается! — бросила я, выдернула руку и быстрым шагом пошла на выход, еле сдерживая слёзы.

— Как мы можем ей помочь? — взмолился папа, и это было последнее, что я услышала, хлопая дверью.

«Порой за час случается больше, чем за сотню лет. И именно сегодня судьба ко мне не благосклонна», — подумала я, подходя к мотоциклу, на шлеме сидела белая бабочка, она встрепенулась и взлетела, кружась над головой.

«Цикл повторится, а значит, Пандора вновь погибнет», — я глубоко вздохнула и села на мотоцикл, швырнула шлем в сторону машины и завела мотор.

«Плевать, у меня есть целых девять дней, и я хочу прожить их свободно».

Я разогналась за считаные секунды, выезжая из парка, а затем гоня мимо виноградников, глаза застилали слёзы, а за спиной послышался рёв мотора и стойкий запах кофе. Арес догнал меня за две минуты, он жестом приказал остановиться, но я его не послушала.

Я гнала дальше, пока не почувствовала жжение от амулета, перед глазами мелькнули золотые искры и виноградники исчезли, затем и дорога, и мотоцикл. Растворилось всё.

… Передо мной простиралась пустыня с пирамидами и сфинксом, вокруг не было и души, я протянула к ним руку, и виде́ние стало таять будто туман; мне почудилось, будто несусь с огромной скоростью по берегу Нила и останавливаюсь перед храмом Солнца и Луны, он казался совершенно новым, будто только что построенный. Я будто переместилась в прошлое, дотронулась рукой до великих стен, что отливали золотом. Зелёное платье из самого лёгкого шёлка струилось по ногам, расшитое в греческом стиле, оно идеально вписывалось в картину, омрачали лишь бинты, туго намотанные от запястья и до кончиков пальцев. Я разглядывала иероглифы и руны, пахло спелым виноградом и горьким кофе, звучала завораживающая музыка, и я услышала женский голос.

— Вас уже ждут, миледи, — я обернулась и увидела девушку, открывающую двери в соседнюю комнату, голова была низко опущена в поклоне, единственное на что я обратила внимание, это татуировка в виде змеи на ноге.

Я пошла за ней и увидела возле противоположной стены низкий стол с ножками, похожими на греческие колонны, на нём открытый ларец, а вокруг ларца вооружённая охрана с мечами и щитами. Я подошла медленно и заглянула внутрь увидев браслет с гравировкой ока Уаджет.

— Мой подарок тебе, моя маленькая дева, — мужской пронизывающий до глубины души голос прозвучал совсем близко, а затем и нежный поцелуй застыл на моём плече. Я обернулась и увидела бога Войны, взгляд золотых глаз обдавал волной тепла, подобно его мечу меня словно пронзили взглядом насквозь.

— Твои глаза словно две виноградинки, в них я вижу космос, — он взял мою руку, перевернул и поцеловал пульсирующую венку на запястье, затем достал браслет и надел мне на руку. — Он сделан из того же золота, что и мой меч.

Оружие бога Войны и мой браслет, на них была одна и та же гравировка: луна, виноград и око Уаджет. Я провожу рукой по холодному металлу браслета, а потом дотрагиваюсь до его меча.

— Благодарю тебя, мир моей души, — склоняя голову в поклоне.

— Ты мой мир, — он проводит ладонью по моей щеке и нежно целует в губы.

Бог войны стал таить как туман, и я оказалась в том же зале, но уже заброшенном. Я оглянулась и увидела открытый ларец на столе, покрытом пылью и паутиной, заглянула внутрь, но в нём было пусто, а через мгновение в ларце золотыми искрами появился браслет и ларец захлопнулся, разнося эхо по пустынному храму…

Моё виде́ние рассыпается искрами магии, но перед глазами и вправду расстилались пески пустыни. Я будто прыгнула на мотоцикле с трамплина и переместилась из Афин в горячие объятия песчаных барханов.