Мой инферно

Таня Соул (2024)

Покориться и умереть или бороться и заключить пари с демоном, пришедшим меня убить? Я предпочту второе! И плевать, что спорим мы уже не на душу, а на сердце. Реус Асмодей, я стану твоей первой любовью и первым поражением.***Алиса Леденёва… Глупая, наивная девчонка. Хочет влюбить меня, но не понимает, как сильно я презираю и ненавижу людей. Ей ни за что не победить в споре.

Глава 3

Алиса Леденёва

Дэй ушёл, даже не удостоив меня прощанием. А я осталась наедине с вызывающей блондинкой и Ларой. От последней тоже веяло сексуальностью, но не такой броской, не такой кричащей. Лара была высокой, изящной, но фигуристой брюнеткой. Её тёмные, поднятые в высокий хвост волосы покачивались в такт плавным движениям. Взгляд заигрывал и в то же время пронзал, будто она видела меня насквозь. Чёрное платье, обтягивающее и доходящее до середины бедра, хорошо сочеталось с её кожей цвета молочного шоколада. Лара была соблазнительна. В моём понимании именно о таких девушках и мечтают все мужчины.

— И как же тебя зовут, о невинное искушение? — усмехнулась Лара.

— Алиса, — голос охрип от волнения. Эти девушки наверняка тоже были демонессами.

— Хочешь чаю, Алиса? Или, может, чего покрепче? Дэю не скажем, — подмигнула она.

— Нет, — покачала я головой. — Мы только позавтракали.

Лара улыбнулась, и в её улыбке мне почудилось нечто опасное.

— Если не хочешь покрепче, тогда всё-таки остановимся на чае. Принеси в мой кабинет, — велела она блондинке. — Пойдём, Алиса, — взяла меня под руку. — Поболтаем по-девичьи.

От её близости мне стало не по себе. Я невольно оглянулась на дверь, закрывшуюся за Дэем всего минуту назад. Если побегу со всех ног, то ещё смогу его догнать.

— Ты же слышала, что он сказал, — Лара успокаивающе погладила меня по руке. — Отвечаю за тебя головой. Так что волноваться не о чем.

В это мне верилось с трудом. Но хватка Лары оказалась слишком крепкой. Она держала меня так, будто от этого и правда зависела её жизнь. По освещённому красноватым светом коридору мы дошли до того самого кабинета, из которого недавно позвала к нам Лару блондинка.

Обустроенная в конце коридора комната выглядела под стать своей хозяйке. Идеально подобранные цвета мебели и текстиля, изящные зеркала, дорогое дерево и при этом ненавязчивый простор. В кабинете было ровно столько места, сколько необходимо, чтобы чувствовать себя комфортно. Не больше и не меньше. Единственное, что меня смущало, — это отсутствие окон.

— Присаживайся, — Лара любезно подвела меня к одному из стульев, придвинутых к овальному на выгнутых ножках столу в центре комнаты. — Чувствуй себя как в гостях. Но оч-чень радушных, — призвала она. Правда, радушием от неё как-то не веяло. Будто решив, что испытываемая мной неловкость недостаточна, Лара присела аккурат напротив. Сложила ладони на столе и изучающе меня разглядывала. Когда градус неловкости достиг пика, в кабинет вальяжно вошла блондинка с подносом. На нём стоял сервиз из белого костяного фарфора, дымящийся заварник и пиала с печеньем.

Блондинка, переставив свой груз на стол, развернулась и покачала бёдрами прочь из кабинета. Я же поймала себя на мысли, что в её компании мне было комфортнее.

В воздухе запахло травами. Я вдохнула. Чабрец, смородиновый лист, мелисса и что-то ещё, незнакомое. Уловив мой интерес, Лара наклонилась и приподняла крышку.

— Думаю, заварился, — наполнила обе чашки. — А теперь, Алиса, поведай мне эту душещипательную историю. Как простая человечка оказалась в компании такого демона, как Дэй?

Подобного вопроса я не ожидала, к слову, совсем. История хоть и душещипательная, но личная. Не буду же я рассказывать первой встречной демонессе о том, что меня продал собственный отец?

Лара, почувствовав моё нежелание разговаривать, придвинула ко мне пиалу с печеньем.

— Угощайся.

Чтобы занять рот чем-то более приятным, нежели разговоры о моём бессовестном родителе, я схватила одно из печений и принялась жевать. Оно оказалось из песочного теста с привкусом каких-то пряностей. За первой печенькой пошла вторая. За второй — третья. И так пока пиала не опустела. Только тогда я и опомнилась.

— Так что, говоришь, там за история? — улыбнулась Лара.

— Душещипательная, — ответила я, больше не чувствуя смущения или нежелания общаться. — О торговле родственниками.

И так, послушно следуя за наводящими вопросами, которые Лара задавала с сочувственным видом, я выложила всё как на духу. И даже про то, что решила влюбить в себя мучителя.

— Надо же… — подытожила Лара, когда я закончила. — Дэй согласился на подобное пари? Зачем ему это? Ах, да, — вспомнила она. — Он же упоминал что-то про азарт.

Она задумчиво вперилась в меня взглядом.

— И всё равно не пойму, что интересного он в тебе увидел?.. — её вопрос был задан куда-то в пустоту. Ответа на него явно не требовалось. — Одеваешься ты просто. И не красишься совсем.

— Но я накрашена!

— Да? — удивилась Лара. — Незаметно как-то. Нет в тебе… изыска, что ли.

— А ему нравится изыск? — вопрос был важный. Можно сказать, судьбоносный. Если я изначально не соответствовала вкусам этого демона, то, получается, моё с ним пари — полная бессмыслица и безнадёга.

— Ему всякое нравится. И изыск тоже. Всякое, но не простота. А вообще, каков подлец! — возмутилась она. — Ну кто в наше время играет с добычей? У тебя же ни шанса.

Если раньше мне было просто неприятно, то теперь стало совсем обидно. Казалось, будто она нарочно пыталась меня уколоть. И тут я призадумалась, а кем собственно эта Лара приходилась Дэю? Она рассуждала о его вкусах так, будто изучила их вдоль и поперёк. Я и про свои-то столько не могла рассказать, сколько она — про его.

— Вот что, — Лара подскочила из-за стола. — Идём, — потянула меня к выходу из кабинета. — У нас работы тьма. А мы с тобой сидим, чаёвничаем.

Мы буквально пролетели по красному коридору, по пути прихватили вальяжную блондинку и вывалились в одёжный бутик. В нём по-прежнему не было посетителей. Ну, кроме меня, конечно.

Лара подпихнула меня к дальнему углу зала, где к стенке пристроились два белых трюмо с удобными креслами, как в салоне красоты.

— Сделай ей как он любит, — велела она блондинке. — Тени, — Лара прищурилась, — с золотым переливом. Ресницы удлинить. Тон выровнять. Румяна не слишком яркие. Волосы, — пощупала мою прядь, — поправь. Эти кудри никуда не годятся.

— Макияж? — спохватилась я. — Но зачем? Я пришла за одеждой.

— Думаешь, Дэй единственный, кто страдает от азартности? — рассмеялась Лара. — За его лёгкой победой будет скучно наблюдать. Поэтому я с радостью тебе помогу и усложню ему задачу, — заявила она и начала расхаживать вдоль вешалок с платьями. — Нужно что-то такое, чтобы сразу наповал. Промедление смертельно. Для тебя, конечно же, — добавила она и улыбнулась. — Если не заинтересуешь его сразу, то потом уже без шансов. Вот, — она сняла вешалку с элегантным платьем из атласной, пепельно-золотой материи. Оно кое-где было присборено и прострочено, чтобы сохранить изгибы ткани.

— Не думаю, что оно подойдёт, — замялась я.

Лара хмыкнула.

— Не было ещё ни одной девушки, кому не подошло бы то, что я выбрала. Встретишь его в этом. Будем сражать, пока не поздно.

Повинуясь блондинке, я уселась в кресло и позволила очистить своё лицо перед макияжем. Лара же тем временем ходила от полки к полке, от вешалки к вешалке. Но на этот раз наряды, которые она снимала и перекидывала через локоть, не выглядели настолько же вызывающими.

— Похоже, мы передумали его сражать, — подметила я, не удержавшись.

— Глупости, — отмахнулась Лара. — Если сражать правильно, то хватит и одного раза. А дальше нужно лишь закрепить результат. Это мы и собираемся сделать. Дьявол, Алисочка, кроется в деталях. Твоя невинность — сильнейшее из оружий. Она заставит Дэя расслабиться и не ждать подвоха. Здесь-то нам и пригодится внезапно расстёгивающаяся пуговка, — она схватила с вешалки голубую блузку. — Или на йоту слишком тонкая ткань, — сняла с плечиков ещё одну белую из почти невесомой материи. — Ты будешь выглядеть безопасно. До определённого момента.

Она была так увлечена идеей усложнить задачу Дэю, что я заподозрила в ней желание мести. Кем бы они с Дэем друг другу ни приходились, их отношения вряд ли были простыми.

Когда на соседнем стуле лежало уже несколько охапок блузок, брюк и платьев, я всё-таки решила вмешаться.

— Он сказал выбрать только десять нарядов.

— Какое мне дело, что он сказал? — спросила Лара, рассматривая стоявшие в рядок туфли. Схватила те, что с золотым переливом и на шпильке. — В этом салоне только я решаю, сколько вещей продать.

Мир демонов и вправду удивительный. За меня здесь решали всё. Жить мне или умирать. Где проводить время. Каким напитком запивать какое блюдо. Что покупать и в каком количестве. А это удобно. Ни о чём не надо думать.

— Осталось самое главное, — выдохнула Лара, приставляя две пары туфель к заваленному одеждой креслу. А после направилась на другой конец зала, к чему-то, смутно напоминавшему пеньюары. Полупрозрачные, с кружевами и без. Они смущали и манили одним своим видом.

— А это ещё зачем? — не смогла скрыть возмущения и дёрнулась, чем вызвала недовольство корпевшей над моей внешностью блондинки. — Я же не собираюсь с ним спать.

— Завидую твоей уверенности. И совершенно её не разделяю, — ответила Лара, присматриваясь к ночным нарядам. — Но даже если всё будет так, как ты говоришь, у девушки в гардеробе всё равно должен быть хотя бы один соблазнительный пеньюар. Неважно, наденешь ты его или будешь просто смотреть. Но быть он обязан, — после этого я стала обладательницей не одного, а сразу трёх. — На всякий случай, — пояснила Лара.

— Какой ещё случай?

— Ну… вдруг один из них случайно порвётся, — сказала она, невинно улыбаясь.

— Тогда у меня останется второй.

— А второй потеряется. Ну, мало ли, всякое бывает. Поэтому три — более надёжное число.

Будь моя воля, я не взяла бы ни одного.

— Где там твоя чёрная карточка, — она знала даже цвет карты Дэя.

— Мы всё это и вдвоём не унесём. Может, что-нибудь отложим? До следующего раза, — помимо нежелания брать с собой пеньюары, я испытывала небезосновательные опасения, что демон, увидев минусовый остаток на счёте, может убить меня раньше срока.

— Не переживай, — успокоила меня Лара. — Я оформлю для тебя доставку.

Она бесцеремонно выхватила у меня из рук карточку и умчалась к терминалу. Блондинка тем временем, закончив колдовать с моим лицом и волосами, принялась раскладывать выбранную Ларой одежду по пакетам.

— Ну, чего ты сидишь? Переодевайся уже, — сияющая от удовольствия Лара, впихнула мне в руки пару золотистых туфель и вызывающее платье. — Сразить с первого раза, — повторила своё наставление. — Второго не будет.

Вздохнув, я поплелась в примерочную. С трудом натянула на себя облегающий наряд и ахнула, увидев разрез до бедра. Но и без него платье выглядело бы слишком соблазнительным. Оно так явно подчёркивало изгибы тела, что даже голой я смотрелась бы приличнее. А в сочетании с вечерним макияжем и туфлями на невысокой шпильке оно могло бы даже демона сразить наповал.

— Второго шанса не будет, — повторила я, убеждая себя отставить стыд и выйти из примерочной.

***

Реус Асмодей

Первое, что я увидел — это разрез, доходящий до бедра. А уже после мозг зафиксировал фасон и цвет платья.

— Дошить забыли, — кивнул на маняще открытую кожу. Но Лара в ответ лишь усмехнулась.

— Ты сказал одеть её на твой вкус. Так я и сделала, — заявила она, победно улыбаясь.

Я же с разреза переместил взгляд на обтянутую тканью талию, скользнул по аккуратной, тоже слишком открытой груди и остановился на лице. Ярко подведённые глаза, густые тени, длиннющие чёрные от туши ресницы, слой штукатурки на коже. Выглядело дорого и пошло. Мне что правда такое нравилось?

— Салфетки есть? — в груди клокотал гнев. — Меня не устраивало только платье. Про внешность речи не шло. Сотрите это убожество.

— Тебя что священник покусал? — вспылила Лара. — То разрез слишком глубокий, то макияж слишком яркий. Да красотка же, — она недоумённо смотрела на платье, обтягивающее стройное тело Алисы. И я невольно тоже взглянул оценивающе. Если отстраниться от раздражающего контраста между той девушкой, кого я привёз, и той, кого забирал, то Лара была права. Передо мной стояла не бедная почти студентка, а утончённая соблазнительница. Это и раздражало.

— Без макияжа было лучше, — бросил я, сдаваясь. Накрасили её и ладно. Завтра эта дурёха всё равно не сможет ничего из этого повторить.

— Я, кстати, слегка увлеклась, — сообщила Лара будничным голосом и махнула рукой в сторону батареи картонных пакетов, заполненных одеждой. Но вид ненужного барахла меня вообще не тронул. Мой взгляд сразу же вернулся к дурацкому разрезу на бедре Алисы. Хотелось чем-то его прикрыть.

— Идём, — поманил девчонку к себе, и та, вопреки моим ожиданиям, не поковыляла, а подошла уверенно. И это на шпильках-то. — Тренировались? — бросил недовольный взгляд на Лару.

— Немного, — улыбнулась та. — Твой так называемый азарт очень быстро схватывает. Звони мне, если понадобится совет, — и подмигнула Алисе.

— Не надо было её сюда привозить, — посетовал я и предложил девчонке опереться на мой локоть. Не хватало, чтобы она растянулась на первых же ступеньках. Алиса удовлетворённо кивнула и положила свою изящную худенькую ручку на мою.

Доведя спутницу до машины, я галантно открыл ей дверь, дивясь невесть откуда взявшимся у меня манерам. И мысленно выругался: «Чёртово платье!» Хотелось его развидеть, но оно напоминало о себе постоянно. Сверкало слишком глубоким разрезом и отвлекало от дороги. На светофорах я одёргивал себя, когда невольно скользил взглядом по вырезу декольте и по обтягивающей юное тело материи.

«Может, высадить её?» — мелькнула случайная мысль, и я усмехнулся. — «Чувствую себя мальчишкой». — Хотя им я никогда и не был.

— Чем завершились твои неотложные дела? — спросила Алиса, выдёргивая меня из виновато-искушающих размышлений. За это я почувствовал благодарность.

— Завершились тем, чем должны были. Странно, что и у тебя никаких неотложных дел не нашлось. Разве ты не хотела пожить? Успеть всё?

— Хотела. Я и живу, — провела открытой ладонью, показывая на своё платье. — Такого необычного шопинга у меня ещё никогда не было. Мы едем к моему дому? — она стала вглядываться в окно, ища знакомые здания.

— Да.

— Не хочу, — фыркнула по-детски капризно. — Ещё рано и дома скучно.

— И куда же тебя отвезти, если не домой?

— Поехали на набережную, — предложила она. — Сегодня как никогда подходящий день.

— И чем же он подходящий?

— У меня полно времени. Я с кавалером. И в таком платье, — снова провела ладонью в воздухе, акцентируя внимание на чёртовом разрезе. Я уцепился за него взглядом, и чуть не вписался в ехавшую впереди машину. Если бы не сверхбыстрые рефлексы, так бы и случилось.

— Ты не могла бы не размахивать руками? — вернул внимание на дорогу, но в мыслях ещё видел длинный треугольник разреза. Он открывал бледную и наверняка нежную кожу. Поймал себя на странном желании к нему прикоснуться. Провести пальцами, очерчивая границу ткани и поднимая мурашки на девичьей коже.

«Ну Лара!.. При случае убью», — преувеличивал, конечно. Но в целом мог.

— Прости, — извинилась Алиса, но в голосе не слышалось ни капли раскаяния. Правду говорят, что одежда оказывает на людей почти магическое воздействие. Куда делся тот невинный ангел, который чуть не закричал при виде плывущего по воздуху подноса с едой? Где кротость и неуверенность?

Окончательно осознав раздражение, вызванное сменой имиджа моей спутницы, хмыкнул.

— А знаешь, так даже интереснее. Не люблю лёгкую добычу.

Глаза девушки округлились. Не ожидала такой реакции? Ох, Алиса… Неужто надеялась выйти из этой схватки победительницей? Такого волка, как я, одним лишь платьем не одолеть. Да что там платье. Меня не одолеть в принципе.

Припарковавшись у набережной, собирался так же галантно открыть даме дверь и предложить руку. Но она успела выбраться из машины одновременно со мной.

— Тебе не говорили, что мужчины предпочитают слабых девушек? — сам положил её руку себе на локоть.

— Говорили. Но ты не совсем мужчина.

Я чуть не споткнулся.

— Ты демон. И тебе, в отличие от многих, нравится искренность.

Добавить было нечего. От парковки мы по ступеням спустились к набережной — длинной забетонированной и огороженной парапетом полоске городского пляжа. Когда-то в половодье весь берег становился здесь сплошным грязным месивом. Когда-то очень и очень давно. Но теперь сюда приходили на променад влюблённые парочки, тоскливые одиночки, шумные семьи и все кому не лень. Кто бы мог подумать, что и я окажусь в их числе?

— Смотри, — Алиса показала на только что освободившуюся лавочку. — Специально для нас.

— Угум, — кивнул я, не разделяя её энтузиазма. Чувствовал себя странно. На набережной. Среди этих шумных людишек. Что я здесь вообще забыл? Но как напоминание о причине моего прихода, Алиса потянула меня за руку.

— Да идём же. Мне тяжело на каблуках.

— Так разуйся.

Она зыркнула на меня недовольно и, насколько могла, ускорила шаг. Хотя шла всё равно медленно. Буквально свалившись на лавку, она неожиданно последовала моему совету. Скинула туфли, легонько опираясь пальчиками на их мыски. Наверняка теперь пыльные.

— Если ты такое не носишь, тогда надо было отказаться, — укорил её. Зачем было усложнять жизнь и себе, и мне?

— Много ты понимаешь… — буркнула она и отвернулась, переводя внимание на прохожих. День выдался погожий, поэтому народу на набережной было много. — У меня сегодня, вообще-то, день рождения, — обратилась в никуда, но слова явно предназначались мне. — Ты подумал, что мне подаришь? Ту склянку, что приносил ночью, даже не предлагай.

— Это платье не пошло тебе на пользу, — посетовал я.

— Так подумал или нет?

— А чего бы ты хотела? Кроме своей жизни и души, конечно. С ними в любом случае придётся расстаться.

— Я хочу желание, — ответила она, после раздумий. — Загадаю его позже.

Желание — опасная играя. Демоны недаром не любят на неё соглашаться. Но я, в отличие от многих, слишком азартен.

— Что ж, загадай. Когда придумаешь, — она и правда не знала, чего пожелать. Больше всего ей хотелось вернуть себе право на жизнь. А если не его, тогда что же? Ей хотелось столь многого, что она просто не могла выбрать.

Заметив поодаль ларёк с мороженым, я решил ещё немного поиграть в галантного кавалера.

— Подожди меня здесь.

Пока шёл к ларьку, чувствовал на себе её взгляд и снова зачем-то приподнял щит. И не опустил его, даже когда под него хлынули скучные и алчные мысли прохожих. Сосредоточился на Алисе.

Она и правда за мной наблюдала. А когда поняла, куда я направлялся, обрадовалась. И тут же начала гадать, какое мороженое я возьму. Надеялась, что это будет шоколадный пломбир. Или гигантский рожок со слоями смородинового джема. Получив нужную мне информацию, вернул щит на место. В мыслях вновь стало тихо.

— Я что-то не то делаю? — спросила продавщица, недовольно косясь на мою усмешку.

— Нет. Я смеюсь не над вами. Просто забавляет, как легко угодить девушкам. Вот мороженое, например. — Покрутил в руке упаковку. — Сто шестьдесят граммов чистого счастья.

— Иногда, кроме этого, никакого другого не остаётся, — ответила продавщица, не оценив моё чувство юмора. Спорить с ней я не стал. В конце концов, не так уж я и разбирался в человеческом счастье. Люди и сами уделяли ему слишком мало времени.

Готовясь осчастливить спутницу, я вальяжной походкой направился обратно к лавке. Но спустя пару шагов остановился.

Упакованная в вызывающий наряд, Алиса сидела не одна. Рядом, опершись ладонями на скамью, откуда-то нарисовался белобрысый паренёк. На вид её ровесник. Он радостно улыбался, то и дело ныряя взглядом в её декольте. От смущения она слегка сгорбилась, но парня не прогоняла. Знакомый?

— Держи, — протянул ей большой стаканчик шоколадного пломбира, предварительно открыв упаковку. — Как ты и хотела.

Она взглянула на меня удивлённо, но вскоре на её лице отразилось понимание. Да, я снова читал её мысли. Такой вот я беспардонный тип.

— Не представишь нас? — спросил у Алисы, а сам сделал шаг в сторону парня, почти нависая над ним. Вряд ли моя близость была ему приятна. Но он, вместо того чтобы стушеваться, прищурился и втянул носом воздух. Я моментально повторил за ним, сразу же ощущая демоническую ауру. Но и на сотую долю не такую сильную, как моя. Тем не менее опасную для людей. — Знаешь его? — взглянул на ничего не подозревающую Алису.

— Да, это мой одноклассник Толя.

— Одноклассник? Вот как, — пригвоздил этого Толю взглядом и окутал своей аурой всю набережную. Чтобы понимал, с кем имел дело. И не заглядывался на мою добычу.

Алиса съёжилась. Значит, тоже почувствовала.

— А э-это… — показала на меня и запнулась. — Мой парень Дэй. В смысле Давид, — выпалила, набравшись духу.

— Парень? — спросил белобрысый. — Ты уверена?

— Д-да, — звучало так неубедительно, что даже не знай этот Толя, кто я на самом деле, всё равно заподозрил бы неладное.

Догадавшись, что к чему, он ухватил Алису за руку, и от его пальцев по её коже поползли красные змеи демонического узора — проверял. Но наткнувшись на сопротивление, жгуты его силы отпрянули и вернулись к владельцу.

— Во что ты вляпалась? — потребовал белобрысый, так и не отпустив её руку. При виде подобной наглости у меня из глотки вырвался рык. Хотелось порвать этого Толю на куски. Но прожив такую долгую жизнь, я научился сдерживать гнев.

— Н-ни во что, — проблеяла Алиса опять неубедительно.

— Она уже занята, — оттолкнул руку паренька и плюхнулся на лавку между ними, заставляя обоих подвинуться.

— Слышишь, ты! — белобрысый подскочил на ноги. — Оставь её в покое.

— А то что? — усмехнулся я. — У нас с Алисой договор. И разрывать его я не планирую.

Парень сжал кулаки.

— Ох уж этот новый выводок, — вздохнул я. — Недавно обратили?

Парень стушевался. Кивнул.

— Значит, ещё не служил. А чего же тогда здесь ошиваешься? Слышал, в легионах нехватка рук.

— Мне разрешили окончить университет. Это было моё условие.

— После обращения?.. — какой понимающий ему попался центурион.

— Я не опасен, — соврал он. Но мы оба знали правду.

— Плевать. Эта девушка занята. И у нас свидание. Так что приятной тебе прогулки, — махнул начавшим таять мороженым в сторону набережной. — И от моей добычи держись подальше.

Толя потоптался возле нас ещё немного и, снова сжав кулаки, отправился к сидевшей поодаль компании выпускников. Весёлые и шумные. Они одним своим видом раздражали.

— Надеюсь, ты не расстроена его уходом? — посмотрел на Алису. Бледная, она сжимала в руке несчастный пломбир, подтаявший и теперь рыдавший шоколадными подтёками. — Он из наших, поэтому не советую иметь с ним дело. Он к тебе не из добрых чувств подсел. У новеньких проблемы с самоконтролем. И они вечно голодные. А от тебя так соблазнительно пахнет. На его месте любой бы не устоял.

Она сглотнула и откусила мороженое. Ела молча, то и дело бросая взгляды на шумную компашку выпускников.

— Хочу домой, — сообщила, доев.

— Что будем делать завтра? У тебя есть какие-то пожелания или идеи?

Она покачала головой. До сих пор не оправилась от встречи с белобрысым Толей.

— А у меня вот есть. Подадим твои документы в университет. Выпуститься ты, конечно, не успеешь. Поучиться тоже. Но зато сможешь получить студенческий. Вон Толя твой ради этого даже выторговал себе отсрочку от службы. А её далеко не каждому дают.

Она равнодушно пожала плечами. Хотя по лицу было видно, что в университет ей совершенно не хотелось.

— Ну, не хочешь учиться, тогда давай устроим тебя на работу. Ты же вроде об этом мечтала? Хоть я и не понимаю, что хорошего в ней можно увидеть.

— Мне всё равно, — несмотря на ещё тёплое, только накренившееся к горизонту солнце, она поёжилась. Будто замёрзла.

— Хм… тогда решу сам. Обувайся.

Она сунула ноги в неудобные туфли, послушно взяла меня под руку и так же послушно последовала за мной в противоположную сторону от парковки. То есть вдоль набережной. И только спустя несколько минут поняла, что вместо поездки домой, мы продолжали прогулку.

— И как это понимать?

— Сама сказала, что день как раз подходящий. Разве можно растратить его впустую из-за какого-то Толи?

— Это не из-за Толи, — пробурчала она почти невнятно. — А из-за тебя. Всё это из-за тебя.

— Нет, дорогая Алиса. Всё это из-за твоего мелочного и жадного до жизни папаши. Не обратись он ко мне много лет назад, не гуляли бы мы сегодня по набережной. Это его нужно благодарить за нашу счастливую встречу, — но мои аргументы убедительными ей не показались. И тогда я невольно задумался, какие именно слова её так задели. По сути, ничего нового я не сказал. Я вёл её по набережной, и никак не мог отделаться от непонятного дискомфорта. Почему меня вообще волновало её испорченное настроение?