Домик на дереве, или Стеклянный город. Фэнтези для детей

Тата Кард

Живущий в самой обычной семье мальчик Серёжа неожиданно попадает в Стеклянный город. Загадочные серые человечки объясняют ему, что он попал в другой мир, в котором существуют свои правила. Напуганный и беззащитный Серёжа находит выход в реальную жизнь, спасая не только себя, но и трусливую девочку Веру, и Малыша.

Глава 4

Приподнимаясь, Серёжка сел на подушку. «Ничего себе, как быстро стемнело! — сказал он вслух. — Совсем-совсем ничего не видно. Тёмная ночь! Мой фонарик…» — наклоняясь вперёд, на ощупь, он нашёл фонарик и тут же включил. «Ух, как хорошо он све-тит», — медленно проговаривая последнее слово, Серёжка увидел, что впереди появилась стена: «А-а, вот отчего стало так темно. Крапива!» Он вскочил на ноги, нервно освещая фонариком всё вокруг.

Со всех четырёх сторон вместо стен зеленела крапива. Стебли её были толстые, а листья большие и широкие. «И как я теперь отсюда выйду? — сказал он и заорал во всё горло: — Мама! Мама! Помоги, мама!» — замолчал, напряжённо прислушиваясь. Но ни голоса матери, ни её шагов не услышал. От стоящей вокруг тишины его кожа покрылась мурашками — стало холодно. «Ничего, ничего, — уговаривал он себя. — Сейчас мама снова позовёт меня на ужин, и тогда я позову её на помощь». Сел на подушку, сжался и через минуту заметил: ветки крапивы, слегка покачиваясь, медленно росли. Некоторые из них тянулись уже не вверх, а внутрь домика. «Нет. Сидеть и ждать невозможно, надо что-то делать», — думал Серёжка. И, засовывая руку в карман, нащупывая там маленький складной ножик, вспомнил: «Я тебе такую точилку хорошую подарил, — недоумевая, говорил ему отец несколько дней назад, — а ты всё равно этим маленьким перочинным ножиком точишь. Точилка-то лучше». «Лучше, папа, — соглашался Серёжка, — но мне нравится старым дедовским ножиком точить. Он такой хороший».

«Ну вот, — вынимая из кармана перочинный нож, произнёс Серёжка. — Ты мне сейчас и пригодишься. Срежу ветки и слезу отсюда. А крапива пусть жалит. Потерплю».

Сказать честно, ножик у Серёжки был совсем маленький, но сидеть на месте и ждать спасительную маму было не по-мужски. Мальчик твёрдо решил: не быть хлюпиком, размазнёй и трусом. Он подошёл к крапиве, стоящей стеной, и вытащил лезвие. Поднимая нож высоко над собой, ударил. Раз. И первый лист упал на пол. Два. И второй лист упал на пол. Три. Медленно падая, третий лист опустился рядом с двумя другими. Срезать хотя бы один стебель крапивы Серёжке не удалось: нож был слишком мал. Тогда он просунул руку с ножом внутрь зелёной листвы, но, обжигаясь, громко ойкнул и отступил назад.

Прижав фонарик подбородком к груди, Серёжка, растирая обожжённую руку, взглянул на освещённые листья. Они лежали рядом на полу и, покачиваясь, шевелились. Сжимая фонарик в руке, он наклонился над ними. Вдруг у крапивных листьев одновременно стали появляться ручки, ножки, чёрные, как бусинки, глаза. После чего посередине надулся пузырёк и тут же лопнул. Образовалась дырочка — рот. В один миг листочки, подпрыгивая на своих коротких ножках, стали бегать вокруг Серёжки.

— Аха-х-х-ха… С ножом? На нас? — смеясь, говорили они. — Аха-х-х-ха… Хочешь нас покалечить? Крапиву порезать!

Серёжка отскочил от них назад и оказался стоящим на подушке. Листочки, не останавливаясь, продолжали бегать вокруг него, подпрыгивая. Будто они не маленькие листья, а чудовищные зверьки.

— Что? Не боишься крапивы? Вот мы тебя ужалим! Обожжём, обожжём! — угрожая, визжали они. — Вот мы тебя ужалим! Обожжём, обожжём!

— Не бойся, мальчик!

Направляя свет фонарика вверх, Серёжка увидел под крышей белого бархатного мотылька.

— Не бойся, это всего лишь крапива, — говорил мотылёк, медленно размахивая крыльями. — Она хочет сильно испугать тебя. Чтобы ты не смог убежать.

— Я не могу убежать, потому что боюсь? — с недоверием спросил Серёжка.

— Да, — ответил мотылёк.

— И мой страх сделал так, что ты говоришь?

— Всё может быть.

— А-а-ах… Нет! Я, я не боюсь! — твёрдо заявил Серёжка и соскочил с подушки. — Не боюсь. Слышите?! — топая ногами, кричал он. — Не боюсь! Сейчас я вас всех на мелкие кусочки порежу! На мелкие, на самые что ни на есть наимельчайшие.

— Ах, ты так! Угрожать нам вздумал. Ну, тогда смотри.

И как в цирке: два листочка, подпрыгивая, заскочили на плечи третьему. Затем первый листочек на плечи второму. Поднимая свои короткие ручки, пирамида злобно зашипела: «Шшш…», мгновенно соединяясь в одно целое, из которого вдруг прямо перед Серёжкой появился горбатый старичок.

В зелёной, собранной из кусочков одежде, с торчащей колючкой на носу, противно улыбаясь, он спросил:

— Значит, это ты меня собрался порезать? Меня? Ах, нет! Крапивные листы. Хе-хе-хе! Но я и есть крапивный лист. И чем больше ты отрежешь маленьких крапивных листочков, тем больше станет таких, как я.

Несмотря на то, что противный старичок был меньше Серёжки ростом, Серёжка испугался и попятился назад. Чувствуя, как спина соприкасается с крапивой, он остановился и беспомощно закричал:

— Мама! Мамочка, помоги!

Но мама не отзывалась. Фонарик вдруг выпал из руки и погас. Стало ужасно темно. Испуганный Серёжка присел на корточки. «Что же делать? Мама не слышит. Кругом крапива и этот мерзкий старик», — размышляя в темноте, Серёжка услышал голос старичка:

— Будешь кричать, я заклею крапивным листом тебе рот. А чтоб ты его не сорвал, крапивной верёвкой свяжу тебе руки. Ну, будешь ещё?

Понимая, что от противного старичка не убежать, Серёжка произнёс:

— Не буду.

Фонарик, лежащий теперь на полу, вдруг замигал и загорел так ярко, как никогда прежде.

— А теперь вставай, нам надо идти.

— Идти? Куда? Я не хочу никуда идти.

— Вставай! Я поведу тебя туда, где нет крапивы, — криво улыбаясь, сказал старичок.

Серёжка встал.

— Ты поможешь мне спуститься вниз? И я пойду домой?

— Нет. Я отведу тебя в другой мир. Там так же хорошо, как у тебя дома.

— Зачем? Я никуда не пойду. Мне нравится мой мир и мой дом.

— Значит, ты не пойдёшь?

— Нет!

— Тогда я выключу свет и уйду. А крапива целую ночь будет обжигать твоё тело своими жгучими ветками. Вот, посмотри. — И старичок вытянул маленькую зелёную руку вверх.

Поднимая голову вслед за его рукой, Серёжка увидел клетку из крапивы. Боясь пошевелить своими бархатными крыльями, в ней сидел белый мотылёк.

— Значит, меня будет жалить крапива? — не сводя глаз с мотылька, спросил Серёжка.

— Да. Она уже подползает к тебе. Ну, выбирай! Уходим вместе или ты остаёшься здесь?

— Ты сам из крапивы. И мир твой, наверно, такой же.

— Нет. Я же тебе сказал: там так же хорошо, как у тебя дома. Я лишь проводник. Вот посмотри, — старичок шагнул к зелёной стене и раздвинул крепкие стебли крапивы руками.