Босиком за ветром 2 книга

Татьяна Александровна Грачева (2024)

Славку не мучают кошмары, наоборот. Она сама плетет их жуткий узор. Дочь ведьмы, наделенная особой способностью — проникать в чужие сны и подсматривать самые сокровенные желания. Но даже она не в силах повлиять на чувства того, кого сама нарекла именем ветра. Когда-то она не смогла его простить. Вытравила из памяти, присыпала пылью забвения. Но горькая обида и жгучая любовь поднялись ураганом и вырвались на свободу, грозя разрушить всё, что ей дорого. И всё же за свою любовь Славка готова бороться, даже с тем, кого любит, — бежать босиком за ветром и лететь за ним в пропасть.Именем ветра, дыханием леса, заклинаю тебя, уходи сероглазая боль.

3 глава. Не Жемчугова

Уезжали так рано, что утро больше походило на ночь. Рассаживались, стараясь не шуметь и не будить спящих пассажиров. Их факультет раскидали по двум вагонам вперемешку с незнакомыми людьми. Кто-то сел парами, кто-то в одиночку, больше всех повезло тем студентам, кто попал в полностью выкупленное открытое купе. Славка оказалась в числе тех, кто очутился в компании пока ещё спящих попутчиков. Демьян Станиславович помог запихнуть под полку чемодан, раздобыл с верхнего отсека одеяло, подушку и ушёл рассаживать других студентов. Славка наскоро натянула наволочку и простыню, стараясь не шуметь, разулась, легла на узкую постель и сразу же схватилась за телефон.

От Луки пришло два сообщения:

«Напиши, как сядешь».

«Села?»

Она отвернула экран от спящих попутчиков и набрала ответ:

«Всё хорошо, даже легла. Завтра позвоню тебе, сейчас все спят».

«И ты спи, это такой балдёж — спать под стук колёс».

Славка улыбнулась.

«Попробую. Я тебя люблю».

Лука ответил не сразу. Славка представила, как он раздумывает и пытается выкрутиться из неудобной ситуации. Он давно уже не говорил, что любит её. С тех самых пор, как они расстались в Старолисовской. Часто и с удовольствием произносил комплименты, был ласковым и внимательным, но в любви не признавался.

Экран уже успел погаснуть, когда пришло сообщение:

«Спасибо, это для меня очень много значит».

Славка положила телефон на столик экраном вниз, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Заснуть не пыталась. Знала, что в таком взбудораженном состоянии это невозможно. Она впервые ехала в Москву, впервые на поезде и в этот раз без поддержки Луки. На новые приключения она отправлялась одна… ну и ещё восемнадцать студентов под предводительством двух преподавателей. А должно было быть девятнадцать, если считать без неё.

Крис не пришёл.

О том, что он тоже едет в столицу, она узнала перед самой поездкой. Оказывается, в вожделенный список активистов они оба попали благодаря Дядько, подавшему списки после турслёта, правда, немного с опозданием. Третье место в соревнованиях добавило баллов в голосовании за лучших из лучших. И всё равно по факультету поползли скользкие слухи об отношениях Славки и декана, якобы он взял свою новую любовницу, естественно, по блату.

Но Крис не пришёл на вокзал.

На перроне толпились биологи, ещё столько же счастливчиков с исторического факультета, им предстояло ехать вместе, а потом жить в одном хостеле, но на разных этажах. Несмотря на глубокую ночь, на площадке было многолюдно, а суетливые шумные студенты добавили в многоголосье радостное предвкушение. Пихались, шутили и много смеялись. Пахло чуть прибитой дождём пылью, креозотом и кофе. Когда на соседний путь подошёл пыхтящий, оглушающе громкий поезд, Славка вздрогнула, судорожно схватилась за ручку чемодана.

Лука заметил её нервозность и обнял.

— Волнуешься?

Она несколько секунд рассматривала огромные блестящие колеса поезда, зябко ёжилась и хмурилась.

— Странное состояние. Тревожно, радостно и почему-то страшно.

— Это потому, что ты впервые едешь так далеко.

— Нет, — категорично произнесла она, — не поэтому. Предчувствие. Что-то случится.

— Плохое? — встревожился Лука.

— Не обязательно плохое. Важное. Переломное. Не знаю. Но меня колотит. — Она протянула руку вперёд, пальцы действительно мелко подрагивали.

— Как перед экзаменами?

Славка тряхнула головой, откидывая пышные волосы за спину, и снова оглядела шумную толпу.

— Не так. Будто пришёл на кладбище и увидел могилу человека, о котором даже не знал, что он умер.

Лука сморщился.

— Фу, какое ужасное сравнение. Ты меня пугаешь.

Она нарочно вонзилась в него чёрным взглядом и злодейски усмехнулась.

— Это нормально. Я же дочка ведьмы.

— Ох, Славка, ты кое-что похуже, — Лука сам поцеловал её, крепко обнял, — пообещай быть осторожной и привези мне…

— Матрёшку? — перебила Славка.

— Впечатлений.

Стояли ещё минут десять. Славка то и дело пробегалась взглядом по лицам студентов, проверяла, искала. Как только вдалеке показался их поезд, волнение и тревожное предчувствие усилились. Суета на перроне многократно возросла. Рассаживались быстро и хаотично. Боялись не успеть. Энергия ожидания выплеснулась в виде излишней подвижности.

А Крис так и не появился.

Лука обещал ей балдёж под стук колёс. А Славка лежала и таращилась абсолютно не сонными глазами в подвижную дышащую темноту. Ночь летела за окном, шевелилась, облизывала стекло и одновременно ехала вместе с ней на поезде, но не накрывала с головой. Когда глаза привыкли к тусклому свету луны, Славка разглядела на столике у окна открытый ноутбук и наградной кубок, правда, прочитать, за что он вручён, не смогла. На нижней полке, оказывается, спал не один объёмный человек, а двое. Любвеобильная парочка так тесно переплелась руками и ногами, что они метафорично слились в единое целое. Верхняя полка напротив пустовала. Где-то в соседнем открытом купе соревновались в громкости храпа, чуть дальше глуше разговаривали и даже тихо смеялись. А за стеной утробно шумел туалет. Пахло очень странно и непривычно: лапшой быстрого приготовления, носками и кофе со сливками — специфический аромат поездов, с нотками ожидания и щекочущего волнения.

Тревога немного утихла, но пришло другое странное состояние. Снаружи поезд казался привычным. Он был жутким, почти как трамвай, громким, но вполне обыкновенным. На перроне он её проглотил, как удав, и теперь тащил непонятно куда, видимо, в логово — в Амазонку или Австралию, полную кровожадных прожорливых тварей. Но ещё удивительнее было ощущение, будто она выпала из этого мира и сейчас находится где-то посередине. Уже не там, но ещё не здесь. Завораживающее ощущение негдешности.

Славка уснула только под утро, пассажиры зашевелились и потянулись в туалет, вооружённые щётками и полотенцами. Сон тут же отступил под натиском шума и новых впечатлений. Проснулись соседи по купе, слегка помятые, но довольные. Они поздоровались, но не представились, Славка кивнула и тоже не назвала имя. Достав зубные щётки, они сидели и ждали, пока иссякнет поток жаждущих смыть с себя сон. Туалет шумел всё громче и всё чаще. Пока они зевали и негромко переговаривались, Славка прочитала надпись на кубке, её попутчики оказались спортсменами — свежеиспечёнными чемпионами в зональных соревнованиях по паркуру. Ехали домой с победой.

Парень с верхней полки над Славкой спустился вниз, сел на самый краешек. Явно чувствовал себя неловко, оттого что стесняет её.

— Можно?

— Конечно, — Славка встала в проходе у столика, — помоги приподнять полку, я вытяну чемодан.

— Хорошо.

Пока парень держал полку, она передвинула чемодан так, чтобы достать из внешнего кармана печенье и чай, из другого отсека вынула книгу и бутылку воды. В сторону туалета снова кто-то прошёл, она увидела только кроссовки, не успела подумать, что обувь знакомая, как услышала:

— Это же Островский, видела?

— Островский? Триклайнер, что ли? — удивилась девушка.

Славка дёрнулась, едва не стукнулась плечом об угол столика, но ребята не обратили на неё внимания, продолжили обсуждать Криса.

— Или этот, с которым он в паре выступает, Колесников. Вечно их путаю.

— Если есть пирсинг, значит, Островский.

— Попроси его язык показать.

— Ага, сейчас, уже побежала, — усмехнулась девушка. — Зажму в туалете и как следует изучу его язык.

Парень пихнул подругу в плечо, неискренне засмеялся.

— Я тебе зажму.

Славка вздрогнула, воспоминания о новогоднем поцелуе тут же нахлынули с ошеломительной чёткостью. Она помнила этот дурацкий пирсинг. Слишком хорошо помнила.

Взяв печенье и чай, она обратилась к парню, держащему полку:

— Опускай.

Они снова сели рядом. Она сжала книгу, не сдвинулась и не пошла за кипятком в другой конец вагона, ждала. Совсем рядом хлопнула дверь. Когда Крис поравнялся с их купе, Славка затаилась и даже немного отклонилась назад, чтобы спрятаться за парня, но Крис безошибочно нашёл её взглядом и поздоровался:

— Привет.

Она не ответила, но вроде бы кивнула. Заинтригованные взгляды попутчиков устремились в её сторону, но она не обратила на них внимания, прокручивала в голове те две секунды, в течение которых Крис на неё смотрел, растягивала их на десять минут, отмечая детали: лёгкую, едва заметную улыбку, сверкнувшие глаза и чуть придавленное самоконтролем удивление.

Днём спортсмены смотрели фильм на ноутбуке, в обед спали, общались между собой, хотя её не игнорировали. Открывая пачку чипсов или сухариков, предлагали и ей, но она отказывалась и большую часть времени смотрела в окно. Ненароком наблюдала за влюблённой парочкой и считала разы, когда Крис проходил мимо. Несколько раз её навещал декан. В один из визитов принёс упаковку лапши быстрого приготовления и шоколадку. А ближе к вечеру Славка столкнулась с Крисом у титана с кипятком. Он молча взял из её рук стакан, сам наполнил.

— Я отнесу, сильно качает, ещё обольёшься.

— Десять раз до этого не облилась, — усмехнулась Славка, но позволила помочь.

— Десять? Ого. Повезло тебе, что ты в купе у туалета.

Не ответив на шутку даже улыбкой, Славка чуть ли не обвинительно произнесла:

— Ты опоздал.

Поезд накренился, Крис качнулся с двумя полными стаканами. Несколько секунд серьёзно и молча смотрел на Славку. Наконец, признался:

— Не хотел ехать.

— А почему поехал?

— Передумал.

По пути Крис оставил свой стакан на столике и донёс Славкин до конца вагона. Сразу не ушёл, сел рядом. Внимательно проследил, как она опустила пакетик с чаем в воду, положила ложку рядом с шоколадкой.

— Ты любишь шоколад? — удивился Крис.

— Нет. Не люблю. Это Демьян Станиславович принёс.

Крис едва заметно вскинул бровь, но не прокомментировал сладкое подношение.

— Ладно. Я пошёл, — он поднялся, — если что я в середине вагона, тоже из наших один в купе.

Как только Крис ушёл, девушка ткнула парня пальцем в грудь и перевела взгляд на Славку.

— Всё-таки Островский.

В эту ночь Славка спала, причём планировала побродить по чужим снам, но утонула в мутной, как кисель, усталости. Видимо, сказалась предыдущая бессонная ночь. В Москву приехали с рассветом. Декан снова бегал по вагону, выгонял студентов, ему помогала учительница физкультуры — Марина Игоревна. Маленькая, юркая, как полинявший хорёк, с мелкими чертами лица и взъерошенной короткой стрижкой. Славка вышла на перрон и застыла. Казанский вокзал разительно отличался от «Краснодара-1», подавлял размерами и гулом. Она крутила головой во все стороны, вздрагивала от гудков локомотивов и пыталась влиться в атмосферу столицы. Если с Краснодаром она не смешивалась, то от Москвы отскакивала как резиновый мячик. Всё здесь было не так. Не просто большое — гигантское, не просто шумное — оглушительное. И чужое.

К счастью, хостел находился всего в квартале от вокзала. Перебежали дорогу и прошлись вдоль высокого, но какого-то заброшенного здания с высоким цоколем, повернули за угол и нырнули во двор. Декан то и дело подгонял отстающих, катил свой чемодан и нёс две чужие сумки. Своим примером подтолкнул и других студентов забрать сумки у девушек.

Разместились на третьем этаже, историки поселились ниже. Славке не приходилось ещё жить в подобном месте, она удивлённо разглядывала общую кухню и двери в душевые комнаты.

Кто-то из студентов сказал:

— Как общежитие, только красивенько всё и аккуратно.

В номера заселились по два и по четыре человека, компаниями, сформировавшимися ещё в поезде. Славке досталась комната с Катей. Они переглянулись и промолчали. Пока администратор переписывал данные с их паспортов, они раскладывали вещи и готовились к знакомству с Москвой. Славка переоделась в бежевое платье с кружевной тесьмой, снова достала ботинки, хотя из Краснодара выехала в туфлях. Пришлось накинуть тонкое пальто и даже длинный оранжевый шарф Луки. Другие студенты тоже утеплились. Сменили почти летнюю одежду на весеннюю, более плотную. Некоторые достали тонкие шапки.

Наконец суета немного улеглась, все собрались на общей кухне вокруг стола. Те, кому не хватило мест, пили чай стоя. Достали припасы, не съеденные в дороге, наскоро нарезали колбасу и сыр. Ели торопливо, практически не замечая вкуса, слишком сильно взбудоражила поездка, ранний подъём, а теперь ещё сладкое ожидание приключений.

Декан открыл на экране телефона карту метро, несколько минут изучал её, шёпотом советуясь с Марией Игоревной. Оторвавшись от мобильника, оглядел возбуждённые лица студентов.

— Кто уже бывал в Москве?

Вверх взметнулись две руки.

— Кристиан и Сергей, будете помогать гонять стадо в нужном направлении.

Студенты недовольно зашумели.

— Ну, что прямо стадо!

— У меня тоже карта есть!

— А я в Питере был, не потерялся.

Марина Игоревна заволновалась.

— Ребят, это шутка.

— Не шутка, — вмешался декан. — Программа у нас такая: сейчас на метро добираемся до Арбата. Там у нас экскурсия. После знакомства с прекрасным идём пешком на Красную площадь, это недалеко, минут тридцать. Фотографируемся, гуляем, посещаем Кремль. Без экскурсовода, сами, поэтому не разбредайтесь, не превращайтесь в баранов и не колупайте старинные фрески.

— А обед когда? — заволновался крупный первокурсник с бутербродами в обеих руках.

— Вот потом как раз обед. А после обеда топаем в Третьяковку.

— И всё? — спросила Катя.

Демьян Станиславович саркастично хмыкнул:

— Всё. Дай Бог не помрёте от такой порции новых слов. Вечером возвращаемся, ужинаем и спать.

— А завтра что?

— А завтра ВДНХ и усадьба Шереметьевых в Кусково. Больше вряд ли успеем. Ночью поезд в Краснодар.

Студенты снова зашумели.

— Давайте лучше на какой-нибудь концерт сходим, не будем таскаться по хрестоматийным достопримечательностям.

— Как-нибудь сам потом сходишь, а моя задача — превратить вас в Homo sapiens. Это вам не каникулы Бонифация, а культурная программа.

— Может, мы ещё на Останкинскую башню успеем?

Демьян Станиславович изумлённо выгнул бровь и цокнул языком.

— Хоть бы это успеть, это только кажется, что времени полно.

Декан оказался прав. Приобщение к культуре порой напоминало забег на длинную дистанцию. Но в первый день ещё не накопили усталость, а глаза горели от предвкушения приключений. После завтрака более или менее организованной толпой выдвинулись к Казанскому вокзалу. Декан постоянно прикрикивал и напоминал:

— Не отстаём и не теряем связь. Если что, кроме меня и Марины Игоревны, держитесь Криса или Сергея.

Сергей в поезде говорил, что приехал в Краснодар из Тольятти, в Москве был пару раз с родителями ещё в глубоком детстве, но сейчас, видимо, постеснялся в этом признаться. Ему льстило доверие декана. Он приосанился и тоже стал прикрикивать на отстающих. Славка старалась не теряться, но постоянно заглядывалась на здания и людей. Её подпихивали, Катя дёрнула за край длинного шарфа.

— По тебе сразу видно, что приезжая. Хватит уже глазеть.

Славка ускорилась и догнала основную группу, Крис время от времени поглядывал в её сторону, тоже прилежно выполнял наказ декана. А когда вошли в метро, встал рядом, едва не касаясь плечом. Пока покупали билеты и шутили, Славка чувствовала себя вполне нормально, возбуждённо и радостно, но как только толкнули створки турникетов, и она ступила на ступеньку эскалатора, её накрыло удушающей волной паники. Лестница уходила глубоко под землю, арочный потолок нависал слишком низко, буквально давил на голову. Она тяжело сглотнула, дёрнулась вперёд, потом назад. В ушах зазвенело, а перед глазами поплыло и замерцало, словно марево над горячим песком. Славка затравленно оглянулась и поймала взволнованный взгляд Криса. Он стоял на пару ступенек выше, увидев побелевшее лицо, не раздумывая, двинулся вперёд, остановился сразу за её спиной, притиснулся вплотную и нащупал её руку. Обхватив пальцы, слегка сжал и выдохнул в её волосы.

— Дыши, Славка. Вниз не смотри. Гляди на меня.

Она резко повернулась, едва не оцарапала нос о зубчики молнии на его куртке. Качнулась вперёд, но он удержал, обхватив рукой за талию.

— Всё хорошо.

— Мы под землёй, — напряжённо прошептала Славка.

— Конечно. Это же метро.

— Это вообще не хорошо.

Он развернул её к себе спиной и обнял за плечи. Удерживал, пока эскалатор не привёз их на платформу. Славка двинулась вперёд, Крис следом за ней, но уже не впритык, разорвал тесный контакт и немного отступил. Славка оглянулась и слегка улыбнулась, благодаря его за поддержку. В вагоне её снова накрыло волной паники, но уже не такой удушающей, хотя сердце всё равно пустилось вскачь. В этот раз Крис не пришёл ей на помощь, между ними оказалось слишком много людей. Её взгляд заметался по лицам, и только наткнувшись на серые глаза, она немного успокоилась, будто нашла точку опоры. В этот момент ей было наплевать, что он подумает о ней. Его взгляд удержал её на краю паники, и сейчас Славку интересовало только это, без романтического налёта и даже чувства вины за то, что она снова подпустила его ближе. Выбравшись на поверхность, Славка наконец-то глубоко вдохнула, и её перестало знобить.

На Арбате их ждал экскурсовод — молодая девушка в яркой кепке с головным микрофоном. Она много говорила, очень эмоционально и действительно интересно, но Славка постоянно уплывала в собственные ощущения и отставала от группы. Город ощетинился иголками. Он настолько явственно не хотел дружить, что Славка постоянно оглядывалась, ожидая подножки или распахнутой ямы. Арбат ощущался удивительно старым и при этом молодым. Древность затёрли новыми кроссовками и расцветили кричащими аляповатыми вывесками магазинов. И этот диссонанс ощущался слишком остро, слишком ярко. При этом дыхание времени постоянно подкрадывалось и заставляло ёжиться, словно тонкая струйка сквозняка в душной комнате.

Демьян Станиславович то и дело ловил отстающих, но не ругал, выдрессированным студентам хватало его строгого взгляда и особой интонации. Славка плелась в хвосте и безуспешно пыталась влиться в атмосферу места, даже не заметила, что Крис всё время находится поблизости и тоже не слушает экскурсовода. Рядом с уличными музыкантами их группа задержалась, встроилась в зачарованную толпу слушателей. Музыканты играли на скрипках, виолончели и саксофоне. Красиво и как-то тоскливо. Мелодия показалась Славке знакомой, а когда солист придвинулся к микрофону и запел, она замерла, в очередной раз испытав на себе то, что Лука назвал красивым словом дежавю.

Я с тобой смогу о чем-то главном мечтать,

И выше неба к солнцу взлетать. Твои ладони к сердцу прижать!

Я с тобою, но ветер знает, ты — не моя.

Твоя улыбка не для меня, но я тебя, любимая, буду ждать³.

Эта песня сочетала в себе болезненное узнавание, будто несла отпечаток каких-то важных событий и одновременно колючую новизну впервые услышанной мелодии, когда понимаешь, что она станет любимой на ближайшие дни, а может, и недели.

Крис отделился от толпы, опустил в раскрытый чехол от скрипки несколько купюр и вернулся к группе, но теперь встал около Славки. Песню дослушали вместе, касаясь плечами. Славка заметила, что он постоянно оказывается рядом, и сама себя отругала за буйную фантазию. Ничего особенного, он за всеми приглядывает, выполняет требование декана, просто заметил, что она боится метро, вот и поддерживает.

Когда декан снова погнал толпу вперёд, Славка поравнялась с Крисом.

— Москва всегда так ощущается?

— Да, но в первый раз острее.

— Она меня не любит, — задумчиво пробормотала Славка.

— Не совсем так. Просто вы с ней очень разные. Но даже в столице можно найти своё место силы.

— Ты нашёл?

— Останкинская башня и высотки Москва-сити, — не задумываясь, ответил Крис.

— Ну конечно, высота, — усмехнулась Славка.

Крис даже не удивился, что Славка вот так почувствовала столицу. С той минуты, как они покинули отель, он за ней наблюдал. Помимо удивления и восторженности в ней чётко ощущалась настороженность. Она была всё время начеку. И Москва совершенно точно не была её городом, как, впрочем, и Краснодар. Он вообще не ожидал, что Славка когда-нибудь покинет пределы Старолисовской. Она была частью волшебного леса, разговаривала с самшитами, хохотала с сойками и жутко боялась всего неприродного. Когда-то она ему призналась, что ходит к рельсам, чтобы приглядывать за поездом. Не доверяет ему и проверяет, не развернулись ли рельсы в сторону леса. А комбайн, который они как-то увидели на шоссе около Первого моста, едва не довёл её до инфаркта.

Он знал, что метро её напугает, а Москва отвергнет. Но твёрдо был намерен не ехать. Даже сумку не собрал. Декан разбудил его среди ночи звонком и хорошенько отругал.

— Студенты чуть глотки друг другу не перегрызли за эту поездку. А ты просто решил не ехать. Ты в своём уме, Островский? Считай, что тебе крупно повезло. Ректор сказал, кандидатуры тех, кто состоял на учёте в КДН, вообще не рассматривать. А я за тебя заступился. Значит так, такси уже едет к тебе, чтобы был на вокзале через полчаса, иначе мой экзамен будешь сдавать, пока не поседеешь.

И Крис поехал. Хотя до конца апреля успешно избегал встреч со Славкой и в институте, и в парке. Почти успокоился и перестал маньячески прокручивать в голове воспоминания о новогоднем поцелуе. Слэклайн снова спас его. Неделю назад они отправили визитки. Правда, с тем позорищем, что они сняли в парке, он точно пролетел бы мимо чемпионата. Помогла смена песни. Пришлось немного переставить трюки в программе, чтобы прыжки попадали в ритм мелодии, но оно того стоило, он передвинул по времени один из любимых трюков, фрифол⁴, и в начало поставил скворл бэкфлип⁵. В сочетании с музыкой получилось удивительно гармонично. Крис и сам оценивал это выступление как лучшее, и практически не сомневался, что оба пройдут отбор. Не сомневался, но всё равно нервничал.

С каждым днём желание убежать куда-то в горы и покорить очередную высоту усиливалось, он слишком хорошо знал это ощущение. Ему нужна была высота. Срочно. И вместо поездки в Москву он с большим удовольствием поехал бы с Тимофеем в горы, тем более тот загадочно намекал на какую-то новую навеску в Казахстане — «натуральный отвал башки».

А теперь всё сначала, игнорировать Славку просто невозможно, как пожар или крапивницу. Он наблюдал за ней, стараясь держаться поблизости, цеплялся взглядом за оранжевый шарф, чёрное облако волос и летящее распахнутое пальто. Она прислушивалась, склонив по-птичьи голову, приглядывалась, широко распахнув глаза, и постоянно грызла ноготь.

Крис фотографировал достопримечательности Арбата, послушно поворачивался по указке экскурсовода, но не слушал. Снимки отправлял Вадиму. Тот реагировал иногда сразу, иногда с опозданием.

«Всё-таки окультурили тебя, дружище. Вернёшься, будешь всякую хреноту нести типа “недурственно” и “извольте откушать”».

Крис отправил ему фото стены Цоя и получил ответ.

«Перемен требуют наши сердца!»

После Арбата пешком дошли до Красной площади и снова разбрелись кто куда. Фотографировали, снимали видео и громко восхищались. Крис уже бывал здесь два раза, поэтому наслаждался острыми и яркими эмоциями Славки. Она сначала ошарашенно замерла, потом медленно огляделась и, присев, приложила ладонь к брусчатке. Крис сделал пару снимков исторического музея и ГУМа, самые удачные кадры снова улетели к Вадиму и парочка к Ане. Вадим отправил голосовое сообщение с безжалостно перевранным гимном, а Аня попросила купить ей какую-нибудь безделушку в сувенирном магазине.

Побродив в сердце столицы, наполнили карманы сувенирами и наконец-то отправились обедать в кафе. Декан оказался прав. Впереди ещё было посещение Третьяковской галереи, а время уже давно перевалило за полдень. И снова предстояло спускаться в метро. У турникета Крис поймал пальцы Славки и крепко сжал. Ступил на эскалатор одновременно с ней, потом сразу же спустился на одну ступеньку и развернулся к ней лицом. Они почти выровнялись макушками, и Славка невольно поймала его пристальный взгляд.

— Не смотри вниз, — приказал Крис.

— А куда смотреть? — простучала она зубами, нервно сглатывая.

— На меня смотри.

— Можно подумать ты лучше, чем эта подземная кишка.

Он сжал её пальцы.

— Уже почти приехали. Это ещё хорошо, что нам не нужно на станцию «Парк культуры». Там самый длинный эскалатор.

К Славкиной радости, в метро пробыли недолго, проехали всего одну станцию и снова выбрались на поверхность.

Третьяковская галерея сама по себе выглядела как что-то древнее и художественное, хотя снаружи казалась обманчиво нелепой и компактной. На входе неожиданно возникла проблема. Большая часть их группы уже спустилась в гардеробную, когда охранник остановил Славку и потребовал отдать ему колюще-режущие предметы.

Она сняла с плеча рюкзак и нехотя вынула складной ножик, а потом ещё один, крупнее, в кожаном чехле. Крис не сдержал улыбки. Ну конечно, в Старолисовской все носили ножи, как сейчас мобильные. А Славка могла выйти на улицу без макияжа или телефона, но не без ножа.

По залам бродили до самого вечера. Сначала долго и пристально всматривались в портреты, разглядывали детали и глубокомысленно вздыхали, но чем дальше уходили, тем меньше внимания доставалось картинам. А в последние залы дошли не все, только самые стойкие и упорные, большей популярностью пользовались танкетки в залах. На улицу вышли, словно выбрались из подвала после долгого заключения. Хотели сощуриться от солнца, но Москва уже утонула в сумерках. Уставшие студенты выглядели так, словно переели культуры, и она уже лезла из ушей и выплёскивалась из глаз.

Декан, беспрестанно зевая, изучил карту метро и погнал студентов на «Третьяковскую станцию». Доехали до «Таганской», там пересели на кольцевую, по ней добрались до «Комсомольской». Именно с этой станции уезжали рано утром. Крис не отходил от Славки ни на шаг, хотя поймал несколько красноречивых взглядов Кати и подозревал, что Аня вместе с сувенирами получит букет слухов. Правда, Криса это больше не волновало. Он принял решение. Славке он не будет навязываться, пусть любезничает со своим рыжим, хуже некуда — ощущать себя слабохарактерной тряпкой, но с Аней расстанется в любом случае.

Во дворе многоэтажек Демьян Станиславович вспомнил про ужин.

— Давайте пиццу закажем сразу на всех. По два куска на лицо хватит?

— По три!

— Жирно будет. Хватит штук пять на всех.

— Шесть! — выкрикнул тот же голодный голос.

В хостел вернулись уставшие и наполненные впечатлениями. Пока ждали пиццу, звонили домой и отправляли фотографии. А потом ужинали на общей кухне, перебрасываясь фразами и строя планы на завтра.

Крис ел стоя, в беседе почти не участвовал, поглядывал на Славку и переписывался с Вадимом. Тот снова требовал фотоотчёт.

«Давай хвастайся, что там ещё наснимал».

«Я тебе весь день фотки отправляю. Не надоело ещё?» — Он откусил от пиццы и пристроил тарелку на краю подоконника.

«Надоело. Но давай ещё парочку».

Крис пролистал галерею, выбрал самые свежие кадры из Третьяковки и отправил Вадиму.

«Это что за дева?»

«Княжна Тараканова, вообще-то», — ответил Крис.

«И не только. Судя по оранжевому шарфу, там ещё и Славка бродит. А есть девочка с персиками?»

«Есть».

Крис снова пролистал галерею и нашёл упомянутую картину. Но и на этом фото, кроме девочки, обнаружилась Славка. Он хмыкнул, пропустил этот снимок и нашёл другой. Чуть обрезал попавшие в кадр чёрные кудри и только потом отправил.

«Девочку не нашёл. Лови “Всадницу”».

Почти минуту Вадим набирал ответ. В итоге пришло не сообщение, а серия снимков. Арбат, кафе, метро, галерея и Красная площадь. На всех фотографиях в центре кадра была то Катя, то девчонка с четвёртого курса, имени которой Крис не запомнил. Но не это привлекло его внимание. На заднем плане или на общих фото был он сам, и везде рядом со Славкой.

Он рассмотрел все снимки, но не ответил, ждал, что ещё добавит Вадим, а в том, что тот добавит, не сомневался. Телефон снова тренькнул сообщением.

«Катькину инсту просмотрел и ещё парочку, даже к Демону заглянул. Ты мне ничего не хочешь объяснить? Что-то тебя прямо примагничивает к одной особе».

Крис выключил экран, немного выждал, когда пульс успокоится, и набрал ответ:

«А что я должен объяснить?»

Вадим не ответил. Вместо этого позвонил. Крис приглушил звук и вышел на лестничную площадку. Только потом принял вызов.

— Алло.

— Раз ты сам не колешься, придётся тебя расколоть насильно.

Крис оглянулся, убедился, что рядом никого нет, и никто не подслушивает.

— На что ты намекаешь?

— Я тут узнал кое-что. Славка-то не из Краснодара, а из Старолисовской. Той самой деревни, в которую тебя пару раз ссылали на лето. И знаешь, там не такой уж огромный мегаполис. Не верю, что вы с ней за три месяца ни разу не пересеклись. И почему ты не сказал, что вы знакомы?

— Какая разница? Она явно дала понять, что знакомство продолжать не планирует.

— Что вы там такое натворили, черти?

— Ничего, — Крис вздохнул. — Это всё в прошлом.

— Ну конечно! Поэтому тебя так плющит, тащит и таращит?

— Возможно, — осторожно согласился Крис.

— И что ты думаешь теперь делать?

— Во-первых, я расстанусь с Аней.

— Окай. А раньше почему не расстался?

— Думал, что смогу забыть Славку.

— Не смог, — Вадим даже не спрашивал, произнёс уверенно и немного задумчиво.

Крис прошёлся от стенки до стенки, постучал носком кроссовки по стене.

— Ты прав. Но Славке я не нужен. У неё есть Лука.

— С Аней нехорошо получается.

— Я же сказал, расстанусь. Она точно не заслуживает такого отношения.

— Ты же ей не изменяешь? Или уже?

— Ты глухой, что ли? Славке я на фиг не нужен. Но я устал притворяться. Вообще дурацкая ситуация. Не представляю, как буду смотреть в глаза Милене Евгеньевне, отцу… Как вообще буду сидеть с ними за одним столом.

— Можешь у меня пожить. Матуха тебя обожает.

— Давно пора съехать, сниму на время что-нибудь недорогое, но спасибо за предложение.

— Погоди, не благодари. Помогу тебе и с Аней.

— В смысле?

— Ну, чтобы тебе легче было с ней расстаться. Хочешь, обработаю её?

— Аню? У тебя не получится.

— С чего ты взял? — возмутился Вадим.

— Она не такая. Кстати, никогда на тебя внимания не обращала.

— Это потому, что я никогда не обкатывал на ней свою харизму. Всё-таки она была твоей девушкой.

Крис хотел сказать, что раньше Вадиму это не мешало, но промолчал, не хотел снова ссориться и ворошить прошлое.

— Почему ты вообще будешь мне помогать? Тебе же Славка нравится?

— Если бы до сих пор нравилась, не предлагал бы. Помнишь наш уговор? Бабы не должны мешать нашей дружбе.

Крис задумался.

— Всё равно ничего не получится.

— Получится. Если Аня будет чувствовать себя виноватой, отпустит гораздо легче. Может, вообще на меня переключится.

— Мне кажется, ты себе льстишь. Она меня любит.

— Это ты себе льстишь. В общем, ты даёшь добро?

— Ну, попробуй.

— Окай. Потом чтобы без обид.

Крис отключился и ещё какое-то время бродил на лестничной клетке. Почему-то чувствовал себя как-то гадко. Аня не игрушка и не переходной кубок, его разрешение соблазнить — мерзость какая-то. Всё равно ничего у Вадима не выйдет, ещё и по морде получит.

Возбуждённые впечатлениями студенты долго не ложились спать. Демьян Станиславович не уходил в свой номер, сидел на кухне, словно паук в центре сети, и отслеживал перемещения подопечных из комнаты в комнату. Не читал нотаций и не припугивал, но менял градус взгляда и воздействовал им на совесть лучше, чем высокоморальные фразы.

Большая часть студентов разделилась на два номера. В одном резались в карты, в другом играли на гитаре. Душевая не просыхала от пара, купались, готовились к завтрашнему дню, надеясь не пролететь его как предыдущий, а накопить впечатлений.

В закутке между двухместными номерами стоял отпариватель и утюг. Девушки первыми воспользовались им и выгладили наряды для завтрашних экскурсий. Крис дождался, когда закуток опустеет, и принёс туда свои вещи. Сначала выгладил рубашку, когда приступил к джинсам, в проёме дверей показалась Славка с тёмно-фиолетовой тканью в руках. Она недоумённо оглядела слегка помятую брючину, разложенную на гладилке.

— Не знала, что джинсы гладят.

— Гладят.

Славка оглянулась, хотела уйти, но передумала и приблизилась ещё на шаг, неуверенно расправила ткань.

— Боюсь спалить. Никогда не гладила.

— Там должен быть ярлычок, посмотри.

Смотреть было бессмысленной затеей. Ни на одном платье мамы не было фабричных ярлычков. Она протянула его Крису. Он ощупал ткань вдоль швов и уверено заключил:

— Это шёлк. И кружева тоже из шёлка. Красивая вещь.

Славке тоже нравилось это платье. Хотя оно было непривычно тёмным, почти чёрным. Раньше она брала у мамы только светлые сарафаны, да и не было у неё других. В голове вспышкой мелькнул образ алой струящейся по ногам ткани, местами насыщенно-бордовой, будто влажной. Странно, таких платьев точно не было в их шкафу, да и Славка этот цвет не любила — цвет крови, вины и боли. Он шёл только снегирям, помидорам и божьим коровкам.

Убрав джинсы на стул, Крис сам разложил платье на гладилке, настроил температуру и принялся гладить. Для него это было привычным занятием, Славка же не дружила ни с утюгом, ни со стиральной машинкой. Уже в Краснодаре поняла, насколько она не приспособлена к самостоятельной жизни в городе. Её знания о тонкостях сбора трав и умение различать голоса птиц оказалось абсолютно бессмысленным за пределами деревни.

Забрав выглаженное платье, Славка поблагодарила Криса:

— Спасибо, оно теперь как новое.

— В этом платье ты идеально впишешься в усадьбу Шереметьевых.

— Ты там был? — удивилась Славка.

— Был в Останкинской усадьбе. Удивительное место, а в Кусково не был.

Позже в усадьбе Славка не раз вспоминала слова Криса. Это место действительно оказалось удивительным и волшебным. Но сначала их группа посетила ВДНХ, и Славка узнала, что боится не только трамваев, но и любых громадин, созданных человеком. Особенно её поразила гигантская арка главного входа. Однокурсники фотографировались, внимательно разглядывали и восторгались, она стояла, поражённая и обездвиженная рукотворным гигантизмом.

Прогулка на ВДНХ тоже напоминала забег. Фонтаны ещё не работали, но они и без воды произвели оглушительное впечатление: огромные, позолоченные, — но что больше всего поразило Славку — лица у девушек, символизирующих республики, не повторялись. Некоторые павильоны, как паутиной, затянуло строительной сеткой. Демьян Станиславович загнал студентов туда, где за вход не надо было платить, остальное оставил на собственное усмотрение. Разрешил свободно бродить, но не теряться и к трём часам быть у фонтана «Дружбы народов».

В итоге культурного забега посетили меньше трети павильонов и всё равно дико устали. Расположившись на скамейках, пообедали трндельниками⁶ с корицей и хот-догами. Марина Игоревна предлагала пиццерию или какую-нибудь бюджетную кафешку, но большая часть проголосовала за пикник на свежем воздухе с видом на фонтан.

К обеду распогодилось, солнце пригрело почти по-южному, рассыпало искры на позолоте статуй и засверкало на стеклянных плафонах фонарей. Славка убрала шарф в рюкзак и расстегнула пальто. Крис сидел напротив. С самого утра они не разговаривали, но его молчаливый пригляд не ослабевал ни на минуту. В метро он как-то незаметно оказывался рядом, брал за руку и едва заметно улыбался. Славка не пыталась понять его поведение, он всё так же вызывал странную смесь эмоций и оторопь, но при этом сама искала его взглядом и тянулась к нему, чтобы поделиться эмоциями и разделить впечатления. Почему-то ей было важно, как он воспринимает все эти достопримечательности и какой видит Москву.

Славка почти ничего не фотографировала, когда накануне вечером Лука попросил прислать пару снимков, она поняла, что может только рассказать, доказательств не осталось. Решив исправиться, Славка исправно фотографировала павильоны ВДНХ, но в усадьбе Шереметьевых снова забыла про телефон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Песня «Я с тобой» Исполнитель Стас Пьеха.

4

Фрифол (freefall) — это комбинация, состоящая из двух трюков с поворотом на 360 градусов и попеременным приземлением на бедра и на грудь.

5

Скворл бэкфлип (Squirrel backflip) — это трюк представляет собой прыжок с прогибом и с касанием ног в фазе полета, напоминает прыжок белки, поэтому такое название.

6

Традиционная выпечка в ряде стран Центральной Европы. Готовится из раскатанного теста, которое оборачивается вокруг палки, выпекается на гриле, затем посыпается смесью из сахара и грецкого ореха.