Зверь в тебе

Татьяна Володина

Хорошо ли вы знаете себя и тех людей, что живут рядом с вами? А действительность, окружающая вас, – она такая, какой вы ее себе представляете?Капитан полиции Борис и продавец мебельного салона Яна были уверены в реальности своего мира, пока не столкнулись лицом к лицу с чудовищным преступлением. И весь привычный уклад полетел в пропасть. Теперь мужчине и женщине придется не только раскрыть дело, но и увидеть зверя в себе, понять его и самое главное – осознать, что делает человека человеком.

Глава 7. Служебное и личное

«Если человек идиот, то это надолго», — думала про себя Яна, помешивая кипящий в кастрюле борщ ложкой с длинной ручкой. День подходил к вечеру, её мужчины смотрели в комнате какой-то громкий фильм со звоном мечей и коллективными воплями, она же не могла найти себе места и, чтобы как-то успокоиться, решила приготовить первое на завтра. Готовка ее всегда успокаивала, но в этот раз что-то не сходилось: до готовности оставалось буквально несколько минут, а нервозность всё ещё не покидала. И тому было несколько причин.

С самого утра ей в голову лезли всякие мысли и мыслишки по поводу дела об исчезновении Елены. Она отвлекалась на дела, которых традиционно было много, но это помогало лишь ненадолго. Руки сами собой тянулись к телефону, чтобы позвонить Михаилу, но она одергивала себя, понимая, что, даже если полицейские продвинулись в поисках, они не отчитываются перед родственниками каждую минуту, и он может точно так же не быть в курсе происходящего. Тайну следствия еще никто не отменял. Да и потом, он вполне может быть первым в списке подозреваемых, как показывают в детективных сериалах. Вообще странно, что капитан Коваленко до сих пор не задавал ей вопросов о семейной жизни Елены и ее муже… Почему? Надо бы у него самого спросить, но ведь не ответит же…

«А всё-таки неумная я женщина, — снова, уже в который раз за день, мысленно обругала себя Яна. — Чего я вообще полезла в эту историю? Как будто мне больше всех надо было! Теперь вот хожу, переживаю, успокоиться не могу, истерю и в конвульсиях бьюсь… Кому от этого лучше? Уж не Ленке точно! И всё же, что же с ней случилось??»

Не вынеся навязчивых мыслей, Яна решила хоть куда-то выплеснуть накопившуюся агрессию и, выключив плиту, ушла в спальню, приняла упор лежа и стала отжиматься: монотонно, зло и безжалостно по отношению к собственным мышцам. В голову она не пускала больше никаких мыслей, только тупо и ритмично считала количество повторов…

Муж оторвал ее от этого интеллектуального занятия после тридцать какого-то повтора. Видя, что Яна занялась нехарактерным для себя занятием (а физическими нагрузками она себя озадачивала регулярно, но не так уж часто), он в очередной раз убедился, что без его помощи и участия она натворит чего-нибудь такого, от чего потом ей может быть плохо.

— Ян, ты чего? — спросил он, насильно поднимая ее с пола.

— Ничего, — отозвалась она, пытаясь вырваться. Разумеется, у нее ничего не вышло.

— Ты что, опять переживаешь, что ли? — уточнил Сергей.

Женщина горестно вздохнула.

— Я истеричка, да? — с надрывом в голосе спросила она.

— Бесспорно. Абсолютно. Неизлечимо, — подтвердил мужчина. — Но борщ ты варишь изумительный. Потому я с тобой и живу столько лет. Угости, а? А то такой запах по квартире идет, а мы с малым только слюнки глотаем…

— Да ну тебя! — Яна, не в силах сдержать улыбки, несильно пихнула мужа в грудь.

— Здрасьте! — Сергей сделал вид, что обижается. — Ты еще и бессовестная вдобавок, моришь семью голодом! Тебе это на том свете зачтется — и не в твою пользу, заметь!

Яна показала мужу язык и крикнула в соседнюю комнату:

— Илюшка, ты борщ будешь?

— А то! — отозвался сын. — И со сметаной тоже!

— Проглоты! — констатировала Яна, уже и не собиравшаяся скрывать улыбку. В очередной раз ее парни сделали то, чего она сама сделать не смогла за целый день, — подняли ей настроение и изгнали из головы дурные мысли.

По крайней мере, на какое-то время.

Пока муж и сын, обжигаясь, шипя и дуя на полные ложки, ели свежеприготовленное первое, Яна сидела с ними за столом и пила из яркой пиалы крепкий черный чай, время от времени таская из другой пиалы сладкие пузатые финики. Кошка сидела у нее на коленях и с завидной периодичностью пыталась украсть со стола финиковые косточки, которые Яна, поленившаяся вставать за дополнительным блюдцем, складывала прямо на стол возле пиалы. Зачем кошке были нужны косточки, скорее всего, не знала даже она сама.

Неожиданно идиллию прервал громкий и торжественный гимн из одного старого сериала — «фирменный» телефонный звонок Яны. Она собралась было встать, чтобы сходить за телефоном и ответить на звонок, но сын успел раньше.

— Сиди, мам, я принесу, — сказал он, вскакивая, — Ляльку уронишь.

— Спасибо, мой мальчик, — отозвалась Яна, оценившая широкий жест сына. Удобно устроившуюся кошку и правда жалко было снимать и перекладывать, а тем более нечаянно ронять с коленей.

Телефон продолжал голосить — абонент на том конце явно попался настойчивый и упорный. Илья принес аппарат и передал матери. Яна взглянула на определитель номера и похолодела: её ответа добивался капитан Коваленко. Сглотнув, она приняла вызов.

— Алло! Слушаю Вас!

— Добрый вечер, Яна Владимировна! — Голос полицейского в трубке был до противного жизнерадостен.

— Добрый, — буркнула она. — Чем могу?

— Можете. — Коваленко откровенно улыбался. — Мне нужно с Вами увидеться. И чем скорее, тем лучше.

— Что так? Чем я так понадобилась следствию?

— Мне нужно задать Вам еще несколько вопросов. — Он немного помолчал. — Но встретиться лучше где-нибудь на нейтральной территории, возможно, в общественном месте.

Яна помолчала немного, раздумывая. Она не понимала, зачем могла понадобиться еще одна встреча. В конце концов, она вообще никто, и звать никак. Почему она так глубоко увязла в этой истории?

— Хорошо, — наконец сказала она. — Давайте встретимся завтра в первой половине дня в каком-нибудь кафе в молле.

— Согласен, — отозвался полицейский. — Ближе к полудню удобно?

— Вполне.

На том они и попрощались.

На вопросительные взгляды мужа и сына Яна лишь пожала плечами: мол, понятия не имею, что ему опять от меня понадобилось.

Встреча состоялась, как и было запланировано, примерно в полдень. Коваленко и Яна сели за столик в кафе и заказали кофе с десертом. Яне по-прежнему было неловко рядом с этим мужчиной, и вместе с тем она не могла не признать, что он по-своему интересен. По сути, она его толком и не рассматривала, хотя видела уже не впервые.

Глаза, вопреки ожиданиям, оказались светло-синими, почти голубыми. Лицо было овальным, слегка удлиненным, худощавым, с выраженными скулами. Нос прямой, но не совсем правильной формы — он явно когда-то был перебит и не вправлен профессионально. Этот дефект внешности полицейского не портил, а даже придавал ему некий шарм. Губы были разной формы и толщины: верхняя намного уже нижней и с ярко выраженной асимметрией, а нижняя довольно симметричная и аккуратно очерченная. Стрижка была по-армейски короткой, волосы — обычными русыми с небольшими выгоревшими рыжеватыми участками и редкими вкраплениями седины. В общем и целом, довольно интересное мужское лицо, сильное и волевое. Но Яне все равно казалось, что есть в этом мужчине что-то такое, чего она не знает, и что вызывает в ней смутные страхи и подозрения.

— Итак, зачем я Вам опять понадобилась? — снова, уже по традиции, бесцеремонно спросила Яна, расковыривая принесенный официанткой чизкейк.

— Я хотел получить еще несколько ответов на возникшие у нас вопросы, — ответил Коваленко. — А если меня эти ответы удовлетворят, я, возможно, расскажу Вам, как далеко продвинулись поиски.

Мужчина смотрел на нее поверх чашки кофе, которую пригубил, и Яна бы отдала руку на отсечение за то, что в его взгляде было приглашение. Капитан полиции откровенно с ней заигрывал. Яна впала в ступор от неожиданности и едва не подавилась десертом. Вообще-то мужское внимание в большинстве случаев было ей приятно, но сейчас, видимо, был один из вариантов меньшинства. От его взгляда по коже побежали стада мурашек, но не от возбуждения, а от страха и неприятия. Нет уж, только не он!!! Женщине хотелось покончить с этим как можно скорее, поэтому она сказала:

— Давайте начнем. У меня еще масса дел, и у Вас, полагаю, тоже.

Довольно улыбнувшись, капитан отпил еще кофе, поставил чашку на стол и снова внимательно посмотрел на Яну. У нее появилось ощущение, что он бы просверлил этим взглядом в ней дырку, если бы мог: уж очень пристально и как-то так задумчиво он на нее смотрел.

— Скажите, Яна Владимировна, а почему Вы принимаете такое активное участие в поисках Елены Царёвой?

— В каком смысле? — не поняла Яна.

— И по Вашим рассказам, и по показаниям остальных, Вы не были с ней особенно близки, у вас были ровные приятельские отношения.

— Совершенно верно, — не стала отрицать женщина.

— Так почему же?

Яна глотнула из своей чашки и ответила мужчине не менее внимательным взглядом.

— А почему Вас вообще это волнует? — задала встречный вопрос она. — Какое Вам до этого дело? И неужели у Вас нет других забот, кроме как беспокоиться о моих личных мотивах?

Прошло несколько секунд, пока полицейский смог заговорить.

— Ну Вы и наглая особа! — тихо, почти шипя, сказал он. — Это я задаю здесь вопросы, а Ваша задача — на них отвечать.

— Ой ли? — не поверила женщина. — Мы сейчас встречаемся неформально, даже без протокола. Вы в штатском. Мы сидим в кафе. С чего, еще раз я Вас спрашиваю, Вы решили, что я буду докладывать Вам о своих мотивах? И каким таким боком мои мотивы касаются поисков Елены?

— Я могу Вас расспросить об этом и под протокол, в другом месте и в другом тоне.

— Правда? Ну, так расспросите. — Яна уже начинала злиться. — В другом месте, в другом тоне… Только на каких основаниях? Вы меня подозреваете в чем-то? В чем же? — Яну уже несло. — Дайте угадаю! Наверное, в том, что я умудрилась раздвоиться и одновременно находилась в нескольких разных местах. Одну «меня» видели работники и посетители мебельной площадки мега-молла, другая каким-то образом вышла на улицу, перехватила Елену на пути к автобусу, стукнула по голове, оттащила к гаражам, убила, расчленила и съела вместе со своими подельниками — бродячими собаками. А они потом, в благодарность за такую вкусную еду, принесли мне ее шарфик — на память, что ли?

К ее удивлению, капитан ничего не ответил. Он то ли обдумывал ее ответ, то ли просто не привык к такому обращению со своей драгоценной персоной, то ли придумывал новую колкость.

— Так что? — не удержалась женщина. — Мне звонить адвокату? Переведем наш милый междусобойчик в официальное русло?

— Нет, — уже спокойно ответил Коваленко. — Я всё понял, Вы ответили на мои вопросы.

— Какие вопросы? — не поняла Яна.

— Своим выпадом вы прояснили кое-какие непонятности, которые до этого я не мог уловить.

— Я не понимаю Вас! Вы провоцируете меня, потом отказываетесь задавать вопросы, мотивируя это тем, что я уже на них ответила. Чего Вы вообще добиваетесь? И почему именно я? Чем я отличаюсь от кого-то из прочих коллег Лены?

Яна не ожидала ответа, но Коваленко всё же ответил.

— Вы принципиально отличаетесь от них, Яна Владимировна. Вы первой стали проявлять активность и инициативу в поисках Елены Царёвой. Михаил Царёв неоднократно упоминал Вас в разговорах со мной. Он рассказывал, как Вы помогали и помогаете, привлекаете людей, рассылаете информацию, просто не забываете и заботитесь. Он это ценит.

— Ммм… — замялась Яна. — И что из этого следует?

— Я думаю, что, несмотря на ваши не очень близкие отношения, Вы неплохо знали и чувствовали Елену. Мне кажется, это Ваше врожденное качество. Нам это может очень помочь. — Он замолчал, чтобы перевести дух и сделать еще глоток кофе. — Плюс к тому Вы, похоже, везучая. Именно Вы и Ваш муж нашли шарф, и это серьезно продвинуло нас в поисках.

Яна от нетерпения едва не подскочила до потолка.

— У Вас уже есть какие-то новости??? — спросила она.

— Не очень много, но есть, — согласно кивнул полицейский.

— Расскажите? Я понимаю, что Вам вроде как не положено, но всё же…

— Расскажу. Не всё, но в общих чертах.

Яна улыбнулась. Таким покладистым капитан Коваленко нравился ей больше, чем шипящим, словно ядовитая змея, но всё равно было в нём что-то от дикого зверя — хищного, опасного, всегда настороженного.

— Если вкратце, то мы осмотрели зону, в которой был обнаружен шарф Царёвой. Удалось найти там же сумочку, которую Михаил опознал как принадлежавшую его жене. Есть основания полагать, что Елена всё же была похищена. Мы хотели прочесать гаражные кооперативы со служебными собаками, но это нам не до конца удалось.

— Это как? — перебила Яна.

— Я не присутствовал там, кинологи работали без меня, но, судя по отчетам, в большей части проходов собаки не обнаружили ничего интересного, а вот один район они просто отказались обнюхивать.

— Что значит «отказались»? Прямо так и сказали: «Мы туда не пойдем»?

— Инструктора-кинологи в один голос заявили, что в собак словно бес вселился. Они просто не шли туда, и всё. Ни на какие уговоры не поддавались, вырывались и норовили удрать. А еще выли и вздыбливали шерсть. Едва своих напарников-людей не покусали, пришлось их увозить.

— Какое странное поведение, — задумчиво протянула Яна. — Я о таком ни разу не слышала.

— Я слышал, — ответил Коваленко. — По городу опера говорили о нескольких похожих ситуациях, когда убийства расследовали. Но там было с особой жестокостью, кровищи море — может, именно это и отпугнуло собак. — Он осекся, увидев, как побледнела женщина. — Эх, зря я Вам это рассказал. Всё, не буду вдаваться в подробности. Девушка! — остановил он проходившую мимо официантку, — будьте добры, повторите нам кофе и налейте даме 50 граммов коньяка.

— Не надо мне коньяк! — попробовала было отказаться Яна, но вышло у нее это бледно и неубедительно, и капитан ее попросту не послушал.

Вторую порцию кофе они пили в молчании. Каждый думал о чем-то своем, со своим визави мыслями не делясь. Коньяк Яна всё же выпила, и внутреннее напряжение немного отпустило. Всё-таки эта постоянная заинтересованность и активное участие в поисках Елены сильно бьёт по её нервам, это уже видно даже посторонним людям невооруженным взглядом. Надо, ох надо что-то с этим делать…

— Яна Владимировна, — проникновенно сказал Коваленко, накрыв своей ладонью ее лежащую на столе руку, — я Вас всё-таки очень прошу, если Вы что-то вспомните или узнаете, сразу звоните мне, вне зависимости от времени суток. Я чувствую, что Вы везучая и интуиция у Вас отличная. Тем более Вам не всё равно.

Аккуратно, чтобы не слишком его обидеть, Яна высвободила руку и кивнула.

— Хорошо. Если что, я обязательно позвоню. Но и Вы тоже, если будет можно, хотя бы Михаилу сообщайте, как идут дела. А я буду звонить ему. — Она сделала паузу и смело посмотрела ему в глаза, которые всё ещё её пугали. — Пожалуйста, найдите Лену.

— Мы сделаем всё возможное, — серьезно сказал Коваленко. — Я сделаю всё возможное, — добавил он с ударением на первом слове.

— Спасибо.

— И, пожалуйста, сделайте одолжение: зовите меня просто Борисом, — вдруг попросил он, снова пристально глядя ей прямо в глаза.

Обалдевшая, Яна только кивнула. Как он умудряется в такой ситуации ещё и клинья подбивать??! «Хотя для него это совершенно обычная работа», — снова напомнила сама себе Яна. Быстрей бы нашлась Лена, чтобы этот дурдом закончился! Исчезновения, полицейские, шарфики, собаки, коньяк, неприкрытые приглашения, сны… Так и с ума съехать недолго!

— Давайте я Вас домой подвезу, — предложил капитан Коваленко. Борис Коваленко. — Покажете, куда ехать?

Яна снова кивнула и подумала про себя, что уже, наверное, похожа на китайского болванчика, столько в последнее время приходится кивать, кивать, кивать…

Скорее бы уже нашлась Лена!!