Серебро ночи. Примум. Книга 3

Татьяна Герцик, 2022

Последняя книга саги. Южаки продолжают наступать на Терминус, уничтожая все живое на своем пути. Пытаясь спасти страну, принявший корону Феррун объезжает столицы королевств, когда-то вошедшие в Терминус, в надежде найти и разбудить дракона, ибо, как сказано в найденном им свитке, только дракон способен спасти страну от гибели. Прорвавшись через заваленный тоннель и горящее болото, в Терминус приходит Торрен со своим войском, стремясь во что бы то ни стало вернуть Амирель. Удастся ли Сильверу отстоять свою любовь, а королю изгнать захватчиков?

Глава вторая

— Все живы? — Феррун изучающе посмотрел на обоз.

Из-под телег вылезали прятавшиеся там малыши и бабы. Бледные, перепуганные, перемазанные в грязи, они выглядели просто жалко.

— Вот зачем мы только тебя послушались, мошенник, и отправились невесть куда! — внезапно заголосила высокая худая тетка в сером платье из грубого домотканого рядна, но с кокетливой вышивкой по вороту и рукавам. — Сидели бы по своим домам, ничего бы с нами не случилось! А то…

Прерывая ее истеричные вопли, старик, что встретил Ферруна первым, рявкнул:

— Дура! Ты назад-то посмотри!

Все повернулись на запад, туда, где стоял оставленный ими городок. Там клубились черные столбы дыма, упираясь в самый горизонт.

— Горит! Все горит! — женщины в голос зарыдали, мужчины бессильно сжали кулаки.

— Да! — сурово подтвердил дед. — И вы горели бы вместе со своим скарбом! Вы что, не видите, что чужие страдания для южаков потеха?

— Все живы? — сердито повторил Феррун. — Давайте поскорее! Я спешу!

— Вроде все. Подстреленные только есть, причем все в правое плечо, чтоб оружие держать не могли. Южаки не спешили, покуражиться хотели, — старший воин показал на несколько раненных.

Феррун снова принялся за лечение, осторожно доставая стрелы из тел и залечивая раны.

— Повезло вам, стрелы не отравлены. Обычно южаки мажут наконечники ядом, — сказал он вылеченным воинам.

Под стрелы попали те, кто и так был ослаблен после тяжелого ранения. Уложив их на телеги, Феррун приказал поймать сбившихся испуганным табуном лошадей южаков. На них сели все мужчины, пеших не осталось, и дело пошло куда быстрее. Феррун хотел было скакать за оставленным в кустах парнишкой, но тот прибежал сам, заскочив на оставшуюся свободной кобылку.

Убитых южаков побросали на дороге, забрав у них оружие: мечи, луки со стрелами и кинжалы. Феррун решил, что людям будет чем обороняться, если на обоз снова наскочат враги. Оружие, попавшее в руки необученных ратному делу стариков, пользы принесло бы мало, но все-таки они чувствовали себя гораздо увереннее, имея за плечами лук и стрелы, а в ножнах на поясе боевые мечи.

Уходили живо и молча. Перепуганные женщины, прижимая к себе малышей, смотрели назад, на оставленные жилища и беззвучно плакали, не веря, что когда-нибудь вернутся обратно, но радуясь, что покинули свои дома вовремя.

Феррун ехал позади, следуя старому воинскому правилу — пропускать вперед самых слабых. Медлительность тяжело груженых телег его угнетала, душа просилась скакать как можно быстрее в столицу Славинного королевства. Единственное, что хоть немного примиряло его с необходимостью сопровождать беженцев, — что они движутся в нужном ему направлении.

На ночь остановились в небольшом перелеске. Соорудив что-то вроде общего ложа из взятых с собой одеял, уставшие люди упали и уснули. Старший из воинов хотел было установить дежурства, но Феррун запретил, сказав, что будет сторожить сам, а людям необходим отдых.

— Но вы же устанете, проведя без сна целую ночь! — забеспокоился сэр Тетром. — А завтра нам снова предстоит тяжелый день!

— У меня всегда так, — Феррун прилег на голую землю, расслабленно вытянув ноги, наблюдая, как пасутся стреноженные кони. — Для меня привычно не спать по нескольку суток. Так что отдыхайте. Вам силы завтра понадобятся куда больше, чем мне.

Старший больше не стал возражать и скоро уже спал с краю общей постели, полностью положившись на охранявшего их сон витязя.

Феррун прикрыл глаза, полагаясь на свой слух. Никаких необычных звуков не слышалось, и он принялся вспоминать текст о спящем драконе. Он четко помнил, что нужно сказать какое-то слово, чтоб его разбудить, но вот какое? В легенде об этом ничего не было сказано, видимо, считалось, что оно хорошо известно тому, кто придет будить дракона.

Слова этого Феррун не знал, но подозревал, что оно было известно принцу Феррео. Вот как бы слишком избирательную память заставить вспомнить то, что нужно? Он напрягся, пытаясь припомнить все о своей прошлой жизни, но напрасно.

Его размышления прервал ворон, вернувшийся то ли с разведки, то ли с охоты, а возможно, и с обоих вместе. Он болезненно клюнул Ферруна в руку, заставив распахнуть глаза.

— Что, худо дело? — он успокаивающе погладил птицу по голове. Дождавшись хрипловатого подтверждающего карканья, догадался: — Южаки нашли трупы и идут по нашему следу? Тогда самое разумное — встретить их с предупредительным поклоном прямо сейчас!

Он поднялся гибким кошачьим движением, опоясался мечом, закинул за плечи лук с колчаном, бесшумно подошел к нервно прядущей ушами Агфе и поехал сначала медленной рысцой, чтобы не разбудить никого из спящих, а затем стремительным галопом помчался навстречу догоняющим их южакам, приказав ворону показывать дорогу.

Еще издалека он услышал шум — навстречу ему ехал большой отряд, бряцая оружием и совершенно не скрываясь. Южаки были уверены, что сопротивляться им никто не сможет, потому вели себя нагло, даже громко перекрикивались. Ориентируясь на звук, Феррун прикинул, сколько их. Получилось человек сто, не больше. Они видели в темноте, но он видел лучше.

Вот только есть ли среди них шаманы? Это было бы опасно, и он решил послать на догляд ворона, но спохватился. Достать летящую не так уж и высоко птицу из доброго лука или арбалета не трудно. Нет, так неосмотрительно своим разведчиком рисковать он не станет.

Свернув с тропы, бесшумно объехал скачущий по шестеро в ряд отряд, и напал сзади, ловко и быстро снося головы. Это не соответствовало воинской доблести, нападать со спины считалось бесчестьем, но он никогда не обращал внимания на смешные условности. Он расправился уже с большей частью южаков, когда те его наконец заметили.

Пока они разворачивали коней, пока сообразили, кто на них напал, от сотенного отряда остался лишь последний ряд. Не вступая в битву, они бросились врассыпную, но Феррун отправил вслед им по стреле и оземь грохнулись все беглецы.

Лошади, на спинах некоторых еще болтались мертвые тела, сбились в большой табун, боязливо всхрапывая и кося в сторону мертвецов темными глазами. Скинув убитых из седел, Феррун погнал лошадей в сторону привала, недовольно хмурясь. Смерти врагов не принесли ему всегдашнего удовлетворения, возможно потому, что он не почувствовал упоения битвы. Да и битвой это назвать было нельзя, скорее уж избиением беззащитных.

Оставив коней пастись, снова растянулся на прежнем месте и даже чуток вздремнул, полагая, что больше этой ночью его никто не потревожит. Едва забрезжила заря, поднялся и разбудил сэра Тетрома.

Тот встал по-военному быстро.

— Перекусим и в дорогу! — кратко приказал Феррун. — Медлить нельзя!

Воины, услышавшие эти слова, стали подниматься, будя остальных. Через несколько минут проснулись все. Женщины вытащили взятые с собой скудные припасы, все поели и пошли за лошадьми.

И тут-то их ждало настоящее потрясение — лошадей прибавилось на добрую сотню.

— Что случилось? — сэр Тетром сразу заподозрил неладное. — Вы снова бились с южаками этой ночью? — прямо спросил он Ферруна.

— Пришлось, — тот уже вскочил на Агфе и нетерпеливо ждал, когда запрягут коней в телеги.

— Да к чему нам столько лошадей? — та же говорливая тетка, что любила поскандалить, встряла в разговор и с претензией уперла руки в бока. — Что мы с ними делать будем и чем кормить?

— Кормить их не придется, они едят и сами, — Феррун начал по-настоящему злиться. — А вот их есть можно. Вам не доводилось есть конину? — он обвел загоревшимся зловещим синим светом глазами собравшуюся вокруг толпу.

Вредная тетка хотела сказать, что конину нормальные люди не едят, но под неприязненным взглядом воинов струсила и быстро побежала к своей телеге. Зазвучали крики, подгонявшие лошадей, и телеги гуськом стали выезжать со стоянки. Пятеро воинов поехали вперед, несколько по бокам, трое вместе со старшим замыкали движение вместе с Ферруном.

Сэр Тетром дождался, пока обоз не отъедет настолько, чтоб его слова не услышали сидящие на телегах люди, и только тогда спросил:

— Вы ездили навстречу южакам этой ночью? Судя по пригнанному вами табуну, их было не меньше сотни?

— Не считал. И не спрашивайте, как прошла стычка. Это было не сражение, а просто бойня. Многие из убитых так и не поняли, что же произошло.

— Вас это угнетает? — воин повернулся лицом к Ферруну, сочувственно глядя на него.

Тот слегка задумался и недоуменно пожал плечами.

— Да. Нет. Не знаю! — он небрежно махнул рукой. — В конце концов, это неважно. Главное, теперь у нас есть время. Немного, но нам должно хватить. К концу дня мы будем у большого моста через Одинку, там стоят заставы, его охраняющие.

Сэр Тетром оглянулся и привстал в стременах, вглядываясь вдаль.

— Погони не видно. Пока. Но если даже часть того войска, пыльный след от которого мы видели возле Югленича, придет к мосту, наши заставы будут просто смяты. Для южаков они не препятствие.

— Да, — Феррун согласно кивнул. — Поэтому я и хочу перевести заставы на другой, обрывистый, берег, и разрушить мост. Так будет легче оборонять границу.

Воины не поверили своим ушам.

— Разрушить мост? — не выдержал самый молодой из них. — Но это невозможно! Он каменный, на толстенных гранитных опорах. Чтоб его разрушить, нужна куча народу и уйма времени, которого у нас нет.

Феррун снисходительно глянул на сомневающегося.

— Посмотрим. — И, ничего больше не сказав, поскакал вперед, к виднеющейся неподалеку скале.

— Куда это он? — озабоченно проследил за ним один из сопровождающих сэра Тетрома воинов. — Надеюсь, он нас не оставит? С ним гораздо спокойнее.

Всем в обозе было видно, как, спрыгнув с лошади, Феррун без особых усилий поднялся по почти отвесной скале и встал на самом краю, вглядываясь из-под руки вначале в одну сторону, потом в другую.

Молодой воин потрясенно выдохнул:

— Такое человек сделать не может. Кто же он такой?

Сэр Тетром знал, кто это, но промолчал. Если б король хотел, он и сам рассказал о себе. Но не говорит, значит, еще не время.

Когда Феррун ловко спрыгнул с огромной высоты, вызвав этим испуганный вскрик видевших этот невероятный прыжок людей, на него посыпался град вопросов от любопытных женщин:

— Что вы видели? Как там? Нас догоняют? Мы успеем спастись?

Он ответил только одно:

— Все нормально, Одинка уже виднеется. Но нужно поспешить.

Подскакав к почуявшему неприятности сэру Тетрому сказал другое:

— На западном горизонте едва видимая полоса. Сюда идут южаки. И, судя по поднятой ими пыли, немало. Доехать до моста мы успеем, а вот стоящий там гарнизон сняться с места — нет. Поэтому я отправлюсь вперед, предупрежу, а вы спешите за мной как можно быстрее. Поехать здесь нужно направо, мост вон там! — и он показал нужное направление.

Затем шепнул что-то своей кобылке и та, тут же перейдя в летящий галоп, унеслась вдаль, оставив людей перешептываться и переглядываться. Не выдержавший неизвестности старик громко спросил у воинов:

— Что, совсем худо дело, раз он так быстро умчался?

Старший уверенно заверил:

— Пока не худо, но нужно поспешать, до моста еще довольно далеко. Нам необходимо успеть к нему до южаков.

— Давайте в телеги запряжем по второй лошади, — испуганно предложила жена старика. — Упряжь у нас есть.

— Бесполезно! — махнул рукой сэр Тетром. — Это же верховые лошади, а не упряжные. Они только время отнимут. Давайте-ка просто поскорее. И чтоб облегчить телеги, все, кто умеет ездить верхом, садитесь-ка на коней.

Несколько женщин и стариков пересели на лошадей южаков. Зазвучали окрики и щелканье кнутов, и облегченный обоз поехал несколько быстрее.

Агфе неслась во весь опор, и скоро показался каменный основательный мост через широкую бурную реку. Феррун оценивающе измерил взглядом высокий обрывистый противоположный берег и довольно хмыкнул. Забраться на такой и для него непросто, а южакам тем более. Плоты и другие средства переправы сделать можно, но лес далеко, а деревянных домов здесь не строят, так что какое-то время оборона терминцев будет здесь стоять прочно.

У моста расположился большой воинский заслон, при виде всадника моментально ощетинившийся копьями.

— Кто тут главный? — Феррун вмиг выделил высокого мужчину в тунике с вышитым золотом королевским гербом.

Тот подошел, изучающе оглядывая незнакомца.

— Я сэр Оммон, начальник заставы.

Это имя показалось Феррун знакомым, но где он его мог слышать, не припоминалось.

— Я Феррун, может быть, вы обо мне слышали.

Начальник слегка принахмурился и поклонился.

— Знаю, как не знать. Но если вы здесь, значит, нас ждут дурные вести.

Слыть гореносцем Ферруну не хотелось, но он постарался не злиться.

— Сюда идут южаки. Срочно уводите людей на ту сторону, — он махнул рукой в сторону горизонта, туда, где уже чуть-чуть виднелась серая полоска.

— Если сюда идут враги, то нам нужно готовиться к бою, а не уходить, — хмуро возразил ему сэр Оммон. — Этот мост — единственная переправа на много лиг вокруг.

— Именно! — несмотря на добрые намерения, Феррун понемногу начинал сердиться. И почему на его пути попадаются такие болваны? — Мост нужно разрушить, тогда и южаки не пройдут. А вас они сомнут в один момент и даже не заметят.

Воины протестующе зашумели, уверенные в своих силах, но тут же смолкли под сердитым взглядом Ферруна.

— Их так много? — начальник заставы всмотрелся во все ширящееся облако на горизонте.

— Сами видите, — Ферруну не терпелось начать действовать, но приходилось ждать, когда до вояк дойдет серьезность их положения. Кивнув на хмурую дымку, заслоняющую горизонт, указал: — Это не ветер, это пыль от конских копыт.

Сэр Оммон перевел озадаченный взгляд на бурную реку.

— Но как мы будем рушить мост? Мы не сможем это сделать.

— Это смогу я, — Феррун повернулся, выглядывая обоз с горожанами. — Давайте поскорее, не то будет поздно!

Подтверждая его слова, на его груди ярко полыхнул синим пламенем камень, почти ослепив небольшое войско.

Сэр Оммон решился. Что послушает он скорбного вестника и уберет своих людей с этой стороны реки, что не уберет — исход один, погибель. А так хоть будет небольшое, но оправдание, если вдруг ему придется отчитываться перед нескио: мол, действовал не сам, а по приказу.

Он зычно приказал:

— Уходим по сотне. Идти быстро, но осторожно!

Пешие воины привычно выстроились по десять в ряд, и первая сотня вступила на мост, потом вторая и третья. Между шестой и пятой подъехал обоз с беженцами. Его пропустили между сотнями, и уморившиеся обозные лошади получили передышку, идя за торопливо шагающими людьми.

Феррун стоял рядом с сэром Оммоном, наблюдая за слаженным отступлением. Полоса на горизонте все ширилась, подступая все ближе, и ждавшие своей очереди воины посматривали на нее с все возрастающей опаской.

Но вот осталась последняя сотня, и сэр Оммон обреченно спросил:

— Что нам делать?

— Уходите, и поскорее! — нетерпеливо повторил Феррун свои слова. — И разворачивайте войско с той стороны. Там оборону можно держать гораздо дольше, чем здесь.

Военачальник молча последовал за своими воинами, а Феррун спрыгнул с Агфе, вынул из ножен сверкнувший меч, дошел до второго быка, служащего одной из опор моста, и принялся рубить арку моста поперек, высекая из камня сноп синих искр.

Воины, шедшие последними, оглянулись на шум и недоуменно переглянулись. Сэр Оммон разочарованно пожал плечами в полной уверенности, что мост уцелеет, и приказал бежать, чтоб успеть приготовиться к обороне. По приказу Ферруна Агфе легким шагом отправилась за ними.

Под мечом Ферруна камень плавился и крошился, как старый зачерствевший хлеб. Прорубив толстенную арку моста, Феррун кинулся к другой. От рубки камня меч нагрелся, но остался невредим. Вторая арка, лишившись опоры, с громким всплеском рухнула вниз, подняв огромную волну.

И вовремя — к берегу подскочили передовые отряды южаков. В Ферруна полетели тучи стрел, но он не обращал на них внимания, продолжая рушить арки моста. Перешедшее на левый берег войско сэра Оммона занимало оборону вдоль берега, с изумлением наблюдая, как сгорают вражеские стрелы в синем огне, окутывавшем Ферруна.

Перерубив последний пролет и перепрыгнув на берег с терминскими воинами, он с неудовольствием посмотрел на торчащие из воды гранитные быки. Заметивший это сэр Оммон успокаивающе заметил:

— Перебросить по опорам бревна или даже сделать навесной мост по такой бурной воде невозможно. Да и мы этого не позволим. И вы правы — без вас нас южаки просто бы смяли и беспрепятственно прошли вглубь страны. Их слишком много, я столько еще не видывал, хотя с имгардцами повоевал немало.

Весь правый берег, сколько хватало глаз, был заполнен что-то вопящими на своем гортанном языке южаками, среди которых выделялись вожди в красных саруманах. С высокого обрывистого левого берега, на котором расположилось войско терминцев, видно было, как до самого горизонта чернели вражеские орды.

Никогда не видевшие такого количества врагов воины тяжко замолчали, гадая, на сколько отодвинулась гибель. Что она неминуема, понимали все.

— Их много, — Феррун с сочувствием посмотрел на упавших духом воинов, — но это ничего не значит. Мы все равно победим.

Сэр Оммон посмотрел на торчавшие из воды одинокие опоры разрушенного моста. Еще несколько минут назад он не представлял, что такое возможно. Перевел взгляд на стоявшего перед ним мальчишку со светящимися синими глазами и внезапно понял:

— Вы наш король! — опустившись на одно колено, произнес: — Моя жизнь и мой меч принадлежит вам!

Феррун поморщился:

— Сейчас не время и не место. Я спешу. А вы достойно делайте свое дело. Надеюсь, я успею найти то, что ищу. А сейчас — прощайте!

Подозвав Агфе, он вскочил на нее и поехал дальше, сначала пробираясь между расступающимися перед ним воинами, а потом мчась по наезженной дороге. Догнав обоз с жителями Югленича, лишь приветственно махнул рукой, отметив на ходу, что вылеченных им воинов здесь нет — они остались оборонять мост.

Что ж, он проверил Временнию и Базилук, остались Луриния, Гармия и Славинное королевство. Из всех бывших столиц ближе всего была столица Гармии, превратившаяся ныне в небольшое сельцо под рукой маркиза Рорариса. Вот туда он и отправится. Ну а потом, если не повезет разыскать дракона, придется проехать через Купитус.

В принципе, это неплохо — увидит Беллатора, выяснит, что делается в стране, а то совсем уж оторвался от дел. Да и с Марти поговорит. При этой мысли на сердце стало непривычно тепло, и он улыбнулся. Отчего-то пришла мысль о женитьбе, и он удивился. Для чего ему жениться? И без того дел полно. Но эта мысль не отпускала, и он принялся ее обдумывать с непривычным для себя умилением.

До села со смешным названием Покатки Феррун добрался к вечеру. Проехав в темноте по тихим улочкам, убедился, что жители уже спят, здесь ложились по-деревенски рано. Не желая никого будить, оставил Агфе у стога сена, сам забрался на чей-то сеновал и уснул, надеясь уже на следующий день найти и разбудить дракона.

Проснулся ранним утром от звяканья подойника — хозяйка шла в хлев доить коров. Спрыгнув вниз, отметил чистоту двора и справность построек. Постучав в дверь, услышал недружелюбное «кого там черт несет», и вошел.

Высокий хмурый мужик в посконных портках и рубахе навыпуск изумленно уставился на стоящего перед ним высокого витязя в черном плаще, серебристым мечом на поясе и луком за плечами. Но нахмурился еще больше.

— Ты кто такой? — спросил с вызовом.

Феррун недовольно сверкнул глазами.

— Я ищу старую столицу Гармии. Ты не знаешь, где она была?

— А тебе зачем? — подозрительно прищурился хозяин.

— Это неважно. Для тебя, во всяком случае, — Феррун не понимал, чем вызвал подобную неприязнь.

— Ну пошли, покажу! — мужик с недоброй ухмылкой накинул короткий теплый плащ и вышел из дома.

Феррун последовал за ним. В воздухе витало что-то скверное, и он пожалел, что с ним нет предупреждающего об опасности кинжала. Если дракона здесь не окажется, нужно непременно поехать в замок Контрарио и пошарить в подземелье, вдруг найдется еще такой же? Да и стрелы нужны, у него осталось всего-то пара десятков. И мечи бы не помешали. Если взять кого-то с собой, то можно отдать им то оружие, что он достанет, а самому двинуться дальше, хотя и это неприятная задержка.

Взглянул на хитроватую физиономию ведшего его мужика, передвинул поближе перевязь ножен, чтоб меч был под рукой. Что-то в этом селе творилось мутное, недоброе, но что, понять он не мог.

Селянин привел его к добротному каменному дому с еще темными окнами, и громко, как-то по-разбойничьему, свистнул. В ответ распахнулось окно, и хрипловатый со сна мужской голос спросил:

— Чё надо в такую рань?

— Да вот тут добрый человек пришел, спрашивает про старую столицу Гармии. Для чего, не говорит, — мужик сказал это так, будто по меньшей мере поймал вражеского лазутчика.

Феррун слегка развеселился. Запах опасности приятно щекотал ноздри, настраивая на легкомысленный лад. Неужто появилась возможность немного развеяться?

Из ворот по-хозяйски широкими шагами вышел длинный мужичонка в темно-зеленом шерстяном плаще. В руках он держал наперевес толстый дрын.

— И вот этот мальчишка ищет не пойми чего? — глаза его быстро обшарили Ферруна и не обнаружили никакой особой угрозы. — А кукиш с маслом ему не надоть?

Почувствовав опасность, Феррун мгновенно повернулся и быстрым тычком оттолкнул вознамерившегося огреть его сзади поленом по голове мужика. Тот отлетел на несколько фурлонгов и затих, ударившись о стену противоположного дома.

— Ишь, какой ты борзый! — проскрежетал вышедший хозяин и внезапно засвистел в два пальца.

Из домов тут же повыскакивали полуодетые жители, похватавшие кто что успел. Посмотрев на их вооружение, Феррун едва не рассмеялся в голос: топоры, вилы и лопаты для него никакой опасности не представляли.

Его окружили. Главарь, вызвавший их, важно произнес:

— Что, попался, вшырёныш!

— Что вы тут делаете? — Феррун спокойно стоял на месте, свысока поглядывая на воинственно настроенных сельчан. — Разбойничаете?

Те подвинулись поближе, совершенно уверенные в своем численном превосходстве. Феррун мог бы уничтожить их всех одним взмахом меча, и поющий в крови азарт призывал его это сделать, но он смирил его и постарался докопаться до истины:

— Здесь что, крамола?

Крестьяне заворчали. Это слово внушало им неприятные сомнения в своих действиях. Но главарь весело подтвердил:

— Ага! Мы решили, что раз нас некому защитить и Терминус все равно падет, перейти к имгардцам.

— А, так ты из тех недобитков, что старейшины послали к нам губить народ? — Феррун презрительно посмотрел на мужика. — То есть отец у тебя имгардец, а мать из Терминуса?

— И что? — тот обидчиво насупился. Видно было, что жизнь у него, как у полукровки, в его семье радужной не была. — Я заслужил повышение и стану предводителем улуса.

Феррун окинул взглядом стоящих вокруг воинственных мужиков.

— И чем же ты соблазнил селян перейти на свою сторону?

— Ничем особенным, — имгардец хвастливо выпятил грудь. — Просто, когда сюда придут наши, они увидят, что здесь их верные друзья и не станут никого убивать.

— Вот ведь бабушкины сказки! — дал волю веселью Феррун. — И вы что, этому верите? — спросил он у стоявших вокруг людей.

— Конечно, нет! — зашумели подошедшие женщины. — Мы это много раз говорили!

— А ну замолчите, жалкие бабы! — скомандовал имгардец. — Настоящие мужчины не должны слушать глупых бабенок! Их место — в доме, ублажать своих повелителей!

Женщины протестующе загомонили уже в голос, но мужики, слушавшие иноземца развесив уши, горделиво расправили плечи, возомнив себя хозяевами жизни.

— И у настоящего мужчины должно быть несколько жен, чтоб ему угождать! — наставительно поднял палец имгардец. — Это закон степи!

— У нас здесь не степь, — охолонил его Феррун. — И ты разве не знаешь, что твой народ, спасаясь от южаков, теперь выступает с нами вместе? Ваши вожди принесли мне клятву верности.

Но ему никто не поверил. И общее мнение выразил все тот же главарь:

— Это враки! Ты просто струсил, вот и выдумываешь со страху. Никогда гордые сыны великой степи никого не боялись! А тебя я сейчас просто убью, чтоб знал свое место, собака, и не оскорблял великих имгардцев!

Феррун сделал вызывающий жест и предупредил:

— Попробуй. Я хоть посмотрю, как наказывают клятвопреступников, а то лишь слышал об этом от Амирель. Интересно, как это происходит вживую.

Имгардец высокомерно вздернул нос и выхватил висевший на поясе кинжал. Быстро размахнувшись, метнул его в Ферруна, целя в лицо. Сверкнул амулет, вспыхнувший зловещим синим пламенем кинжал упал на стылую землю, жалобно зазвенев. Имгардец ошеломленно посмотрел на него — от кинжала осталась лишь рукоять.

— Какого дьявола? — проговорил он, с недоверием посмотрев на небрежно стоявшего перед ним воина.

И тут над головой имгардца образовалось зеленоватое чуть видимое облачко. Сельчане охнули и стали показывать на облако пальцами. Не видевший этого имгардец схватил у стоящего неподалеку крестьянина длинные вилы и замахнулся, желая проткнуть Ферруна насквозь.

Но не успел — облако спустилось на провокатора, закрыв того полностью. Через несколько мгновений оно исчезло, а вместо человека остался стоять скелет. Белоснежные кости, будто выветренные десятилетиями лежания на солнце, держались еще пару секунд, затем рухнули вниз, вырвав у стоящих вокруг потрясенных людей вопль ужаса.

— Вот так! — удовлетворенно сказал Феррун, разглядывая лежащие перед ним останки. — Теперь я видел это своими глазами. Жаль, что тут больше никого из имгардцев нет, рассказать своим об ожидающем предателей бесславном конце некому.

— Батюшки! — бледные женщины закрывались передниками, чтоб не видеть прах того, кто подбил их мужей на измену, но говорили одно: — Спасибо, что избавил нас от лазутчика! А то наши мужики с ним совсем с ума посходили!

Но тот, кто привел Ферруна на расправу, упрямо заметил:

— А что, имгардец верно говорил: нельзя глупых баб до важных дел допускать! Пусть по домам сидят, мужиков ублажают!

И тут же получил от стоящих рядом женщин увесистые подзатыльники. А наиболее бойкие похватали вилы и принялись колошматить черенками охальника. Тот не выдержал и стремглав сбежал, прикрывая руками окровавленную голову.

— И кого еще вразумить надо? — Феррун указал на останки имгардца. — Могу помочь.

Все моментально опомнились.

— Так вот тут какое дело, — несмело начал вытолкнутый вперед справно одетый мужик с окладистой бородой, — я тутошний староста. Владелец наш, маркиз Рорарис, давненько нас не проверял, вот и завелась такая гниль. — И с укоризной обратился к односельчанам: — И я ведь предупреждал, что не надо слушать этого гаденыша иноземного, а связать и отдать стражникам. Так ведь нет — уши развесили, и что теперь?

— Мне разбираться с вами некогда! — прервал его нравоучительные речи Феррун. — Быстро покажите мне, где тут была столица Гарнии.

Староста потер затылок.

— Так вот тута она и была, сейчас здесь сельцо наше стоит. — Он указал пальцем вниз, на утоптанную землю. — Только от нее мало что осталось. Если только катакомбы, но туда маркиз наш спускаться запретил, там уж сколько людей без возврата сгинуло. Правда, давно еще. При мне таких дураков — под землю по своей воле на погибель лезть, не находилось.

Феррун нетерпеливо потребовал:

— Мне позволения от вашего маркиза ни к чему, я и без него обойдусь. Покажите только вход, больше от вас ничего не нужно.

Нервно подергав бороду, староста подозвал одного из стоявших неподалеку мужиков:

— Хронка, покажи-ка господину вход в катакомбы, да проследи, чтоб никто из наших пацанов туда не совался. А вы, господин хороший, будьте поосторожнее. Мы бы вам веревки дали, но там никаких веревок не хватит. А вот факелы дадим.

Но Феррун от факела отказался, заявив, что свет ему только мешает, поразив и напугав этим сельчан, хотя казалось, больше уж пугаться некуда. Предупредив Агфе, оставил ее свободно пастись и приказал вести себя к входу в катакомбы.

Хронка, худой и нервный мужичонка в драных сползающих портках, отвел нарушителя спокойствия к последнему дому. По полузаросшей тропке провел его между двумя почти полностью ушедшими в землю черными камнями, в которых Феррун с трудом признал гербовые камни королевства, стоящие обычно перед въездом в столицу. Через пару фурлонгов, указав на похожий на звериную нору заколоченный лаз куда-то вниз, провожатый неохотно предупредил:

— Это тут. Дорога там почти разрушена и идет резко вниз. Говорят, там живут какие-то кровожадные зверюги, что и губят прошедших туда безрассудных смельчаков. Лучше бы и вам туда не ходить.

Но весть про зверей воодушевила Ферруна. Неужто он наконец нашел то, что искал? Стараясь не обнадеживаться раньше времени, одним пинком вышиб прогнившие от времени доски и быстро спустился вниз.

Оставшийся наверху мужичонка что-то кричал вслед, но он не слушал. Дневной свет, попадавший в туннель через узкий вход, быстро сменился полнейшей тьмой, что Ферруна только обрадовало. Хотя он и привыкал понемногу к яркому свету дня, но все-таки в темноте чувствовал себя куда вольготнее.

Дойдя до развилки, всмотрелся в обе дороги, решил, что налево — ловушка и пошел направо. Висевший на шее колдовской камень молчал, предоставляя ему самому решать, куда идти. У следующей развилки Феррун остановился, оценивая дорогу, и чуть не упал от покачнувшейся земли. Через некоторое время до него донесся тяжкий грохот обвала.

Что случилось? Похоже, что вход, через который он прошел, завалило. Но отчего? Неужто селяне решили замуровать его здесь, он ведь слишком много про них разузнал. Не будет его — никто и не узнает об их предательстве.

Но когда наступит время, он непременно выяснит, чьих это рук дело, сейчас не до того.

Прислушался, выискивая дракона. Нет, никаких крупных животных вокруг нет. Но стоит поискать еще. Решительно двинулся вперед, на этот раз оставив в стороне правое ответвление. И уперся в край скалы, дальше дороги не было. Камень на груди упорно молчал, и Феррун понял, что Серебро ночи об этих катакомбах ничего не знает.

Пошел обратно, на отвороте свернул направо. Здесь было гораздо шире, но и беспокойнее. Наткнувшись на полуразложившихся мертвецов, лежащих с насквозь пронзенными телами стрелами, недовольно поморщился. Для чего они сюда пошли? Надеялись на добычу или просто из пустого любопытства? И как шли — по плану или наугад?

Он остановился и присмотрелся к потолку. Судя по направлению стрел, ловушка была именно там. Неужто за столько лет в ней ничего не испортилось? Вытащил меч и помахал ими над полуистлевшими трупами, не заходя дальше. И тут же в меч, зазвенев и сломавшись, вонзилось сразу две стрелы.

— Сколько лет прошло, ведь королевство отошло под руку терминских королей черт-те сколько веков назад, а ловушки до сих пор целы, — выдохнул он, думая, как быть.

Сколько еще стрел осталось в ловушке, гадать не стоило. Можно было, конечно, испытать и амулет, и собственную сноровку, стоя на одном месте и отбивая летящие в него стрелы, но может ли он позволить себе такое удовольствие? Нет. Ведь в те давние времена умели делать зачарованные стрелы, такие же, как у него самого.

Эх, насколько ему проще жилось, когда он был обычным мальчишкой из замка Контрарио и не обязан был себя беречь во имя спасения королевской династии Терминуса!

Не медля, прикрывая голову мечом, он прыгнул вперед сразу на несколько ярдов. По его следам, там, где он был всего миг назад, зажужжали стрелы. Он помчался дальше. Как ни быстро он преодолел опасный участок, но все-таки амулет на его груди дважды спасал его от ранения, сжигая стрелы на подлете.

Оказавшись в безопасном месте, Феррун обернулся посмотреть, что там позади. По земляному полу туннеля змеилась кривоватая дорожка из стрел, летевших по его следам. Насмешливо хмыкнув, он пошел дальше, внимательно осматриваясь.

Сколько раз он уже бродил по подземельям? И не вспомнить. Но нигде не чувствовал такого неприятного противодействия неизвестно от кого. Дракона здесь нет, это он выяснил, значит, нужно побыстрее разыскать выход и не ждать неприятностей.

Но что же искали погибшие? Золото? Или то, что позволило бы управлять другими людьми? Так, как это делает Серебро ночи?

Это показалось вполне возможным, ведь древний род исчезнувших королей Гармии вполне мог владеть такими же амулетами, что и королевская династия Терминуса. Эта мысль понравилась Ферруну. Он положил руку на грудь, спрашивая совета у колдовского камня, но тот упорно молчал.

Ему что-то не нравится? Если здесь хранится равный ему по силе камень, тогда его недовольство понятно. Похоже, он не желает соперника. Феррун подумал об Амирель и вслух пообещал Серебру, что отдаст новый талисман ей.

— Ты же понимаешь, ей очень нужен защитник, а кто сможет защитить ее лучше такого же сильного амулета, как ты? — с изрядной долей лести обратился он к камню, как к живому. — Разделить тебя я не могу, это уже было сделано моим отцом и зря. Терминусу это пользы не принесло.

От камня пришел не очень сильный тепловатый разряд. Феррун принял его за согласие и уже с новым рвением отправился дальше. Но теперь камень подсказывал ему, куда стоит идти. Через несколько развилок Феррун оказался в каменном тупике. Сердито выругавшись, повернул обратно, и снова наткнулся на сплошную стену, хотя шел сюда по этой же дороге.

Остановившись перед ней, постучал по каменной кладке, убедился в ее прочности и призадумался. Если еще пару минут этой стены не было, то что это значит? Его хотят направить в какое-то определенное место? Но куда? И для чего?

Пришлось идти обратно. Остановившись у сплошной каменной стены, сердито трахнул по ней кулаком. От удара по кладке прошли трещины, в лицо ударил протестующий ярко-золотистый луч. И тут же наперерез ему Серебро ночи выпустил свой, гораздо более яркий и сильный. Они скрестились, будто в сражении.

— Однако! — Феррун прикрыл глаза, чтоб не ослепнуть. — Что это значит? Тут в самом деле хранится камень из династии Гарнии?

На стене высветилась золотистая надпись: «пусть достанется достойнейшей» и в голове вспыхнуло воспоминание: камень передавался в королевской династии Гарнии по материнской линии. А короли часто роднились между собой, и в роду королей Терминуса были и представители Гарнской династии. Амирель, как потомок древних королей, имеет полное право на этот амулет.

Так вот почему его так сюда влекло — он хотя и не помнил об амулете, но чувствовал, что ему необходимо сюда попасть!

Он еще раз с силой ударил по стене, и ему в руку упал светящийся желтыми блестками небольшой камешек. Феррун сжал его и чуть не выронил от обжигающе колючего огня. Пришлось аккуратно положить его на ледяной пол.

Задумчиво поглядев на него, Феррун пообещал:

— Я не знаю, как тебя зовут, волшебный амулет. Но ты мне и не нужен, у меня есть Серебро ночи, я его ни на что не променяю. — При этой фразе амулет одарил его ласковым теплом. — Я просто должен отдать тебя своей сестре, Амирель. Или, как ее когда-то звали, Лусии. Я же просто посыльный, что отнесет тебя ей.

Еще раз мигнув, камень согласно потух, превратившись в самый обычный голыш, что в изобилии валяются под ногами на любой дороге. С некоторой опаской подняв его, Феррун положил в колчан, решив, что раз уж Тетриус оттуда никуда не делся за долгие дни странствий, то и этот камень сохранится в целости, и быстро пошел на выход.

Стена, преграждавшая ему дорогу, истаяла, освободив проход, будто ее и не было.

Туда, где летали стрелы, он возвращаться не стал, а пошел в другую сторону, чуть пригнувшись и время от времени переходя на бег. Возле очередной развилки остановился, прислушался и принюхался. Где-то совсем недалеко чуть слышно звенел ручей, пробиваясь на поверхность, и приятно пахло свежей студеной водой.

Он уверенно пошел на звук воды и скоро добрался до природной скалы, служащей стеной катакомбам. Пробиваться сквозь нее не стал, сочтя это напрасной тратой сил и времени, ведь толщина ее была неизвестной. Да и как подействует пролом на скалу, неизвестно — вдруг скала начнет осыпаться и погребет его под завалами?

Рисковать он не мог и отправился вдоль стены дальше, надеясь отыскать выход. И тот нашелся, но засыпанный раскрошившимися от времени камнями. Он в недоумении застыл перед этим очередным препятствием. Если б у него была лопата, он преодолел этот завал без труда. Но чем отгребать эту мелкую крошку? Руками? Но он провозится невесть сколько. Уж тогда проще рискнуть и разбить скалу рядом с проходом, это хоть и опаснее, но быстрее.

Он уже снял с плеч лук и колчан, вынул меч, намереваясь так и поступить, когда вырвавшийся из колчана золотистый луч напрочь смел всю преграждавшую путь каменную крошку.

— Однако! — восхищенно присвистнул Феррун. — Спасибо за помощь! — и с некоторой досадой подумал, что Серебро ночи это делать или не умеет, или не желает, считая, что грязная работа рудокопа недостойна его величия.

За образовавшимся проходом обнаружился довольно удобный подъем, ведущий наружу. Феррун подхватил лук с колчаном, вышел из темного туннеля и тут же заслонил глаза ладонью от яркого света — прямо перед ним готовилось к закату красноватое солнце. Итак, он пробродил в катакомбах весь день. Но хоть не напрасно — раздобыть камень, равный по силе его «Серебру», дорогого стоит.

Глянул вокруг. Он оказался на склоне небольшой горы, под ней шумел густой лес. Далеконько же он ушел от сельца, в котором спустился в катакомбы, места вокруг были незнакомы. Выбираться отсюда он будет долгонько. Звать Агфе бесполезно. Даже если она его и услышит, по такому дремучему лесу верхом на лошади делать нечего, придется вести ее в поводу, попусту теряя драгоценное время.

Легко сбежал по осыпающемуся склону, нырнул в густые заросли росших у подножия старых буков и оглянулся. Снизу выхода видно не было. Не зная, где искать, его никто не найдет. Хорошо, значит в катакомбы на верную гибель никто из любопытствующих не войдет. Это Ферруна успокоило, и он уже с легкой душой пошел по лесу дальше.

Это оказались настоящие дебри. Кое-где ему приходилось продираться через заросли, расчищая себе путь мечом. Несколько раз он видел змей, и одна из них даже пыталась напасть на него с верхней ветки, но колдовской камень, защищая своего владельца, испепелил ее в полете. Феррун благодарно погладил его, мысленно сказав спасибо.

По редким полянам бежал, стремясь поскорее выбраться из чащи, позвать свою легконогую кобылку и спешить дальше. Как ни старался, но выбрался из леса только на утренней заре. Вдоль опушки раскинулся широкий наезженный тракт, посыпанный коричневатой речной галькой напополам с песком, и он с облегчением вздохнул. На таких дорогах есть указатели, ему просто нужно до них дойти.

Стоило бы хоть немного передохнуть, но он мысленно позвал Агфе и побежал по тракту на восток, туда, где по его ощущениям должен стоять Купитус. Он бежал довольно долго, прежде чем его чуткое ухо расслышало легкий перестук копыт. Он сразу его узнал — его догоняла Агфе.

Он остановился, переводя дыхание. Подскакавшая кобылка приветливо ткнула его в плечо, он погладил ее по шелковистому носу.

— Молодец! — искренне похвалил ее. — Надеюсь, ты передохнула за эту ночь?

Та заржала, будто хотела рассказать, что с ней приключилось за время отсутствия хозяина. Но Феррун лишь досадливо пожал плечами.

— Извини, не понимаю, — ответил он и одним легким движением взлетел ей на спину.

Агфе понеслась так, будто хотела догнать ветер. На развилке Феррун ее остановил, изучая столб с надписью, выжженой для прочности на дубовой доске.

— Я недалеко от имения маркиза Пульшир, — он удивленно присвистнул. — Эко меня занесло! Ну теперь хотя бы представляю, куда ехать. Здесь я бывал.

И он уверенно свернул на юг. Через несколько часов показались пригороды столицы Терминуса, и Феррун, замедлив ход кобылки, чтоб ненароком никого не сбить, принялся внимательно осматриваться.

Бесконечная война сказалась и здесь. На торговых лавках с наглухо заколоченными ставнями висели объявления о закрытии, людей на улицах было мало, а те, кто быстро проскальзывал мимо, с подозрением провожали глазами закутанную в черный плащ зловещую фигуру. За последнее время на город свалилось столько напастей, что жители уже не верили ни своим, ни чужим.

Но вот перед ним раскинулся величественный королевский парк, скрытый за высокой узорчатой оградой. Феррун без помех миновал все заставы, стражники, узнавая его, сразу склонялись перед ним, где открывая ворота, а где просто расступаясь в стороны.

У главного портала королевского дворца Феррун передал Агфе в руки прибежавших конюхов, по-хозяйски вошел в высокие, распахнувшиеся при его появлении двери и взбежал на второй этаж в крыло наместника, надеясь увидеть Мартиту.