Испытание жизнью

Татьяна Кошкина

Книга рассказывает о судьбах мирных жителей, ставших заложниками испытаний ядерного оружия на Тоцком полигоне в 1954 году. Трагические последствия этих событий обернулись для главной героини испытанием в борьбе за жизнь.Книга основана на реальных событиях, засекреченных многие десятилетия. Некоторые имена и фамилии изменены.«Испытание жизнью» – первая книга трилогии «Уральская Хиросима».

Детские забавы

На вокзале нас с мамкой встречал дядя Коля на лошади. Дядя Коля был одет в тулуп, он его снял и накинул на меня, чтобы я не замерзла дорогой.

— Дядя Коля, а как же ты, не замерзнешь?

— Нет, Танюшка, не замерзну, у меня же под тулупом фуфайка, она теплая.

Дядя Коля укутал мамку пологом, и мы поехали. Сани были набиты соломой, ехать тепло и мягко. Лошадка Машка смирная, бежала тихо, как-то плавно. Я даже задремала дорогой. Вдоль дороги росли елки, все в сверкающем снегу. И снег под полозьями так и скрипел, убаюкивал.

— Тпру, стой, родимая, прибыли.

Дядя Коля натянул вожжи, и Машка остановилась, перебирая своими ногами. Дядя Коля ухаживал за Машкой, она была чистая всегда, на спине попона шерстяная. Гриву заплетал ей в косы, прям настоящая модница среди других лошадей.

Бабушка Маруся вышла нас встречать.

— С приездом, дорогие мои, соскучились?

Бабушка обняла меня и стала в лоб целовать.

— Выросла-то как, совсем большая. Коль, зайдешь? Обедать будем.

— Нет, мать, мне молоко с фермы развозить, поеду.

— Спасибо, Коль, что встретил. Нинуське и Людочке привет передавай. Может, вечером зайдете, а то я завтра уеду.

Мамка забрала у дяди Коли наши дорожные сумки.

— Зайдем, Лида, зайдем, конечно, девчонки уж соскучились.

Дядя Коля хлопнул Машку по спине вожжой и крикнул ей:

— Но, пошла, родимая!

И Машка побежала, зафыркала и замотала головой, ее косы разлетелись, как крылья.

— Мам, а почему дядя Коля называет Машку «родимая»?

— Потому что помощница. И на работе и по хозяйству — все на ней держится.

— Понятно.

В доме тепло и тихо, только ходики тикают, а тарелка-репродуктор молчит.

— Бабушк, а почему радио молчит, сломалось, что ли?

— Нет, Танек, я убавила звук, молилась утром, чтобы радио не мешало.

Печка у бабушки белая-белая и очень вкусная. Когда я была маленькая совсем, я ее лизала. Тетя Нина увидела, что я ее лижу, и принесла несколько кусочков мела из школы, сказала, что не хватает кальция в организме. Раньше школьные мелки делали из чистого мела, а потом стали добавлять что-то, и их стало нельзя есть. Это сейчас я выросла, и печку не облизываю, и мел не ем. На печке лежанка, спать там тепло и уютно. Как хорошо у бабушки — все милое, родное.

Тут же прибежала Надюшка, моя подружка.

— Здравствуйте, а Таня выйдет?

— Мам, бабушк, можно я гулять?

— Пообедайте сначала, а потом гулять.

Бабушка достала из печи пирог.

— Надюшка, раздевайся, садись к столу.

Надя сняла пальтишко и давай меня обнимать.

— Я тебя жду-жду, а ты не едешь. Сижу, скучаю, смотрю, к вашему дому сани свернули, вдруг ты приехала? К другому окошку подошла, там лучше ваш двор видно — и точно, ты. Вот уж я обрадовалась, давай скорей собираться, так хотелось тебя увидеть.

У Нади — сестра Аня, она училась во втором классе и с нами не водилась. Считала нас маленькими, у нее были свои друзья.

После обеда мы вышли с Надюшкой на улицу. Снегу выпало полно, и можно было строить крепости. Дядя Коля отчистил бабушкин двор и нагреб больших сугробов. Надюшкин отец наделал нам лопаток деревянных, вот мы и возились в снегу дотемна. Под вечер приплелся Ванька, он был весь в снегу с ног до головы.

— Вань, ты откуда такой снежный?

— О, Тань, приехала на зиму к нам? А я с пацанами в овраге партизанил, мы от немцев прятались, рыли окопы в снегу.

— Понятно. Завтра придешь, или опять в партизаны подашься?

— Приду, будем крепости строить, у вас снегу вон сколько, а у нас совсем нет. Брат в отпуск приезжал, весь снег по огороду раскидал.

У Ваньки полно братьев и сестер, семья у них большая. Только он самый младший. Все уже разъехались кто куда, а он с родителями остался.

Вечером пришли тетя Нина — она не только мамкина сестра, но и моя крестная — с дочкой Людой. Получается, что Люда моя двоюродная сестра. А у тети Нины еще двое детей: сын Юра — он старший и служит в армии, и дочка Лида — та учится в Бугуруслане на учительницу. А тетя Нина в школе работает.

Тетя Нина рассказала нам, как они готовятся к Новому году. Уже привезли большую елку. И поставили в спортзале. Теперь ее украшают. Игрушки делают сами из бумаги и ваты на уроках труда. А еще у них в школе есть кружок «Умелые ручки», и там тоже мастерят игрушки. А мальчишки даже вырезают из фанеры разных птичек и лошадок, зайчиков и белочек, а потом их раскрашивают. Оказалось, что на Новогодний праздник можно приглашать своих братьев и сестер, кто еще не учится. И я стала просить, чтобы меня взяли.

— Тетя Нина, умоляю, возьмите меня на праздник, я и стишки знаю. Только костюма нет новогоднего.

— Ну, костюм найдем, у Люды с прошлого года остался. Снежинка подойдет?

— Ой, подойдет!

Я обрадовалась и запрыгала вокруг тети Нины.

— Я тоже буду делать игрушки из бумаги, вон у бабы Маруси журналов сколько в сенях. Только покажите, как?

— Это у нас Людочка специалист по гирляндам, она покажет. Только одной не сподручно, надо вырезать по шаблону, потом красить, склеивать и складывать гармошкой. А когда развернешь — получается гирлянда.

Я, конечно, ничего не поняла, какой такой шаблон, что это за штука такая? И где его взять, этот самый шаблон?

Я расстроилась, накуксилась и чуть не заревела. Так хотелось тоже поучаствовать в украшении елки. Тетя Нина обняла меня, поцеловала в макушку.

— Танюшка, не горюй. Люда завтра после школы придет и все расскажет и покажет.

— А можно я Надюшку позову?

— Конечно можно, вам будет веселей.

— А мы с бабой пойдем мамку провожать и купим краски и клей.

На следующий день мы проводили с бабой Марусей мамку на вокзал, потом зашли в сельмаг и купили все, что нужно для наших поделок. Ванька с Надюшкой ждали меня возле дома.

— Тань, где ты ходишь, мы же договаривались? Я даже в партизаны играть не пошел, — Ванька обидчиво надул губы.

— Ладно, Вань, не обижайся, я же по делам ходила.

— Да какие такие дела образовались? Не успела приехать, уже у нее дела, — забубнил Ванька.

— Ко мне после школы Люда придет, будем на елку гирлянды делать. Вот краски и клей купила. Если хотите, тоже приходите.

— Вот еще, бумажки я не клеил. Лучше я в партизаны пойду.

Ванька опять насупился и сдвинул брови.

— А я хочу, хочу, возьмите меня, Тань! — Надюшка захлопала в ладоши от радости. — Анютка совсем со мной не играет, а мне скучно.

— Договорились, вместе веселей, и больше сможем сделать.

У Надюшки в руках были три лопатки, а у Ваньки большущий кусок рубероида.

— Вань, а рубероид зачем?

— Как зачем, чтобы сделать перекрытие под башню крепости, а то снег провалится.

— Ну, ты молодец, мы бы без тебя не справились. А давайте крепость построим, а возле нее елку поставим. И у нас тоже будет свой Новый год!

— Давайте!

Надюшка сразу подхватила мою идею.

— А чем будем наряжать и где елку возьмем?

— Я дядю Колю попрошу, он на лошади съездит в лес и срубит нам елку. И с игрушками что-нибудь придумаем.

В снегу мы возились до самого вечера, бабушка Маруся два раза звала нас обедать, а мы не могли оторваться от своей стройки.

Наконец Ванька не вытерпел.

— Девчонки, я жрать хочу, живот подвело, домой пойду.

— Вань, а у тебя еда дома есть? Может, у нас пообедаешь?

— Есть, в печке чугунок стоит. Отец утром печь топил, небось, не остыло еще.

— Ну, ладно, завтра приходи. Надь, а ты пойдем, сейчас Люда придет.

— Пойдем.

Мы с Надюшкой зашли в сени и стали отряхивать друг друга веником от снега. В доме тепло и уютно, вкусно пахнет щами и еще чем-то вкусным, душистым и летним.

— Баба, а что это за летний запах такой?

Бабушка ставила наши валенки в окошечки печки сушить.

— Да это я пирог яблочный испекла.

— А яблоки откуда зимой?

— Яблоки поздние, долго хранятся, они у меня в погребе, в ящике с опилками лежат.

— Вот здорово, яблоки зимой! Жалко, что Ванька с нами не пошел, я вздохнула с сожалением.

— Завтра еще испеку, муки полно.

Бабушка разливала нам щи по тарелкам.

— Налетайте, строители, голодные, небось, уморились совсем.

Не успели мы встать из-за стола, как прибежала Люда и принесла тот самый шаблон. Шаблон оказался обычным трафаретом, который надо обводить по контуру на бумаге. Это похоже на мамкины выкройки, только выкройки надо на материал прикладывать, обводить мелом и вырезать. А я думала, что это за штука такая — шаблон, всю голову сломала. Боялась, что будет сложно, а оказалось все очень просто и легко. Люда нам только показала, как надо делать, и убежала учить уроки.

Мы с Надюшкой вырезали по трафарету семь узоров по количеству цветов в наших красках, покрасили, склеили и повесили над окном прямо на гвоздики для занавески. Это будет наш образец. Завтра решили продолжить.

На следующий день Люда зашла к нам проверить нашу работу и похвалила нас. Сказала, что отлично получилось.

— Девчонки, продолжайте в том же духе. Я побежала, мне уроки учить.

— Люда, подожди! — я бросилась за ней в сени. — Ваш папка вам елку уже привез?

— Нет, только завтра поедет, дотемна работает.

— Попроси, пожалуйста, чтоб нам тоже срубил.

— А вам-то куда? У вас и так тесно.

У бабушки Маруси домик, и правда, был совсем маленький, всего одна комната. В ней две кровати и стол перед окном. И крошечный кухонный закуток возле печки. До войны дом был в два раза больше. Только голод был в войну, а детей кормить надо, вот бабушка и продала полдома.

— Да мы хотим во дворе поставить елку, возле нашей крепости, чтобы тоже праздник был.

— Ладно, попрошу.

Людмилка убежала, а мы с Надюшкой принялись за работу. И так каждый день до самого Нового года трудились, не покладая рук. Строили крепость, делали гирлянды. Дядя Коля привез большую елку, он помог нам расчистить большой лопатой площадь перед крепостью, и все разровнял. Хорошенько вкопал поглубже в снег нашу елку. Бабушка нашла в чулане старые игрушки из папье-маше, только они от старости потеряли цвет. И мы с Надюшкой целый вечер разукрашивали их нашими красками. Ванька тоже порылся в своих закромах и нашел кое-что для елки. Надин отец сделал из бересты большую звезду, для верхушки и мы выкрасили ее в красный цвет.

Вот так наша задумка превратилась в целый снежный городок, да еще с нарядной елкой. Уж как мы радовались и скакали вокруг этой елки до самой ночи.

Ну вот, наконец — новогодний школьный праздник. Меня нарядили снежинкой, на голову надели блестящую корону. А детей на Елке полным-полно. Я в Людочку вцепилась, боялась затеряться в такой толпе. Все резвились, водили хоровод, пели песни, играли в разные игры. Потом стали звать Деда Мороза. Дед Мороз, как с картинки, в красной шубе, с белой бородой, и посох в руках. А за плечами большой красный мешок. С ним Снегурочка в голубой шубке, в белых сапожках, и тоже в короне, как у меня. А коса у нее только одна, толстенная, до самого пояса.

Вот, наконец, Дед Мороз стал спрашивать у ребят, кто какие стихи знает про зиму. И те, кто посмелее, стали подходить к нему и читать свои стихи. А он за стишок выдавал из своего мешка игрушку или гостинчик. Только было плохо слышно, все галдели и шумели. Я протиснулась вперед и стала тянуть руку, тоже хотела стишок рассказать.

— Ну, иди, снежинка, расскажи, что знаешь.

— Я знаю зимний стишок, только он про санки, можно?

— Можно, милая, слушаем тебя!

Я кхекнула для важности и громко начала:

— Иван Бурсов. «Хитрые санки».

Мои санки едут сами,

Без мотора, без коня,

То и дело мои санки

Убегают от меня.

— Молодец! — похвалил меня Дед Мороз. — Только я что-то про такого поэта не слыхивал.

— Да он молодой, по радио так и сказали — начинающий поэт. У него даже еще книжек нет. Мне стихи понравились, я и выучила на слух. Только печатными буквами записала, чтобы не забыть.

— Вот, держи, это тебе за хороший слух.

Дед Мороз вручил мне из своего мешка большую шоколадку «Сказки Пушкина».

Радость меня переполняла, скорее хотелось поделиться гостинцем с бабой Марусей. Тетя Нина с Людочкой проводили меня до дома. Я бросилась к бабушке похвалиться гостинцем.

— Баба, давай напишем родителям письмо. Как мы тут хорошо живем. Какая у нас во дворе крепость с елкой, и как я заслужила гостинчик от Деда Мороза. Одна я не осилю печатными целое письмо.

— Напишем, милая, напишем.

Бабушка разделяла мою радость. Она была довольна, что я здесь не скучаю.

Незаметно прошла зима, растаял наш снежный городок. Гулять совсем не хотелось — на улице сыро и ветрено. Больше времени я проводила дома. Мы с бабушкой читали книги, вязали половички. Правда вязала бабушка большим крючком, а я ей помогала — сматывала ленточки в клубочки. Ленточки — цветные полоски — нарезали из старых юбок и других ненужных вещей. И я сматывала все по цветам, каждому цвету свой клубочек. Вскоре за мной приехала мамка и забрала меня домой, надо было оформляться в школу. Мамка сказала, что учителя ходят к своим будущим ученикам знакомиться, и надо быть дома. Мы с мамкой сходили в школу и отнесли мои документы директору.

Директор Любовь Михайловна сказала, чтобы мы ждали нашу учительницу Нину Павловну. И немного рассказала о ней, что она давно работает в школе. У нее большой опыт, и ученики все отличники и хорошисты, и никогда в ее классе двоечников не бывает. Вот и хорошо, уж больно мне хотелось в школу.

С этого дня я с нетерпением стала ждать учительницу, и каждый день с утра прибиралась, чтобы не ударить в грязь лицом. Это так отец сказал, что если вдруг она неожиданно придет, а в доме грязюка и беспорядок, то будет стыдно. После школы забегал Ленька, и я с ним ходила в Детдом на репетицию. Когда совсем потеплело и подсохло, Ленька стал бегать с пацанами в войнушку, а я играла в закутке за малиной. Как-то раз отец пришел пораньше и выгнал во двор мотоцикл.

— Танюшк, ты где?

— Здесь я, папк! — я подбежала к отцу.

— Будешь моим помощником?

— Что делать-то?

— Будем проводить техобслуживание мотоцикла.

— Будем, будем!

Я любила наш мотоцикл, и всегда крутилась возле отца, когда он с ним возился.

— Сейчас колеса подкачаем, смажем цепь, масло поменяем, заправим, почистим — блеск наведем.

— И кататься поедем?

— Поедем.

Когда мы с отцом приводили в порядок мотоцикл, прибежал Ленька с вытаращенными глазами, весь в пыли, в опилках, волосы растрепались. Запыхался, губы трясутся.

— Дядь Лень, дядь Лень, помогите!

— Да что случилось-то? — отец вытер руки тряпкой и потряс Леньку за плечи. — Успокойся, что за беда?

— Там Петька… Кажись, помер!

— Чего? Где твой Петька, говори с толком.

— Там… Это мы… В войнушку играли в заброшке, он свалился со стены прям в подвальный проем. Мы ему кричали, а он не отвечает и не шевелится.

— Садись, поехали!

— Папк, а я? Возьмите меня.

— Нет, делать нечего, дома сиди.

Я, конечно, расстроилась, что меня не взяли, но больше испугалась. Что теперь будет. К этой заброшке никому не разрешали подходить. Там осенью один пацан убился насмерть. И милиция ходила по домам и всех опрашивала. Вот с этими грустными мыслями я сидела на крылечке и ждала, когда вернутся отец с Ленькой. Из-за соседского забора выглянула бабка Фрося.

— Тань, Леньку не видала?

Я помотала головой в ответ, боялась дрожащим голосом выдать свое волнение. Еще напугаю старуху, будет голосить на всю улицу. И не заметила, как к дому подошла мамка. Я бросилась к ней со слезами.

— Танюшк, что случилось? А папка где?

Мать увидела открытую дверь сарая, мотоцикла там не было, да еще я реву.

— Да скажи, наконец, в чем дело? Чего ревешь?

И я все рассказала мамке, ей можно. Мамка меня успокоила.

— Ладно, не реви, отца дождемся и все узнаем. Может, все не так страшно — у страха глаза велики. Ты уж никому ничего не говори, особенно соседям, ведь ничего еще не известно.

— Да я и так ничего не сказала бабке Фросе, она у меня про Леньку спрашивала.

— Ну и молодец, пойдем ужин готовить.

Только мы зашли в дом, как в дверь постучали.

— Можно к вам? Есть кто дома?

— Можно, можно, заходите! — крикнула мамка.

— Здравствуйте! Зайцевы?

В дом вошла незнакомая тетенька.

— А ты Таня?

— Таня, а Вы?

— А я Нина Павловна, твоя учительница.

— Заходите, Нина Павловна, я давно жду Вас.

Учительница поговорила сначала со мной. Спрашивала, хочу ли я учиться, знаю ли буквы, до скольки умею считать, чем занимаюсь.

Потом спросила у мамки, где они с отцом работают, и записала все к себе в блокнот. Пока Нина Павловна писала в своем блокноте, я разглядывала ее. На ней был темно-синий костюм с жакеткой и белая кофточка с кружевным воротничком. Особенно понравилась ее прическа, косы были уложены на затылке корзиночкой и заколоты красивым гребнем.

— Ну, все, Таня, жду тебя 1-го сентября в своем классе. Вот список, что нужно купить к школе. До свидания!

— До свидания, Нина Павловна!

Я помахала с крыльца учительнице и зашла в дом. Не успела я зайти, как подъехал отец. Мы вдвоем с мамкой бросились к нему и стали расспрашивать про Петьку. Отец взял с нас слово, что мы ничего не знаем и не слышали, и ничего никому не расскажем. А иначе всех затаскает милиция по своим кабинетам.

— Ну что с Петькой-то, жив?

Я затаила дыхание, в надежде услышать утвердительный ответ.

— Да жив, жив. Руку сломал и ключицу, ну и сотрясение мозга получил.

— А милицию не вызывали врачи?

Мамка бросила чистить картошку и вопросительно посмотрела на отца.

— Нет, я с пацанов слово взял, что больше не подойдут к заброшке. Все поклялись молчать про Петьку. Мы с Ленькой вдвоем отвезли его в больницу. Сказали, что упал, перелезая через забор.

Начались летние каникулы. После случая с Петькой Ленька перестал играть в войнушку с пацанами. Он как-то сразу повзрослел и больше занимался хозяйством: то кусты подвязывал, то окапывал деревья в саду, то прибивал что-нибудь. Смешинки в его глазах исчезли, взгляд стал серьезным и пронзительным. Меня это вначале немного пугало, но потом я привыкла. Он также заботился обо мне, помогал, не давал в обиду. Один раз Ленька принес мне красивую брошку с камнями. Камни сверкали на солнце и переливались всеми цветами радуги. Я прям обомлела.

— Лень, ты что, такая красота. Лучше матери отдай.

— Отдал бы, да нет у нее застежки, сломалась. Годится только на секретик, на базаре нашел.

— А меня хотят в Баклановку опять отправить на лето, ты уж за секретиками присмотри, чтоб никто не раскопал.

— Ладно, присмотрю.

Ленька погрустнел.

— Обидно, что ты уезжаешь, опять я один. Петька в гипсе, с пацанами не бегаю. Бабка Фрося совсем плохая, так и буду возле нее.

— Не грусти, Лень, я попрошусь, чтобы меня пораньше перед школой забрали.

— Ладно, пока!

Ленька насупился и перелез через штакетину к себе во двор.

Вот на этой грустной ноте мы и расстались до конца лета.