Кулон месье Лангле

Татьяна Макарова

Никогда не думала, что спустя пять лет мне придется покинуть детей и вернуться в прошлое.Но неизвестные шантажисты не оставили выбора, на кону стояла жизнь моих детей и близких. Не задумываясь, я приняла это решение, не уведомив об этом родных. Еще никогда в жизни я не готовила так тщательно свое исчезновение.Удастся ли мне выполнить задание вымогателей, будет ли рад мне Дмитрий и увижу ли я снова двойняшек, об этом я задумалась, только попав в 1762 год.

19

— Как у тебя здесь интересно, — я ходила по светлой и просторной мастерской Анны и рассматривала ее.

Студия располагалась в одном из бывших доходных домов в районе Пески, на мансардном этаже, и что самое удивительное, обилие естественного света архитектор обеспечил ленточным остеклением, нетипичным для того времени. Металлические рамы тянулись почти во всю длину помещения. Более того, под потолком на противоположной стене были сделаны дополнительные окошки.

— Мне с ней повезло. — Анна в клетчатой просторной рубашке, заляпанной краской, тряпочкой с раствором очищала кисти.

Ее руки тоже были в краске. Кое-где пигмент въелся в кожу так, что уже не отмывался. Очки Анны, на сей раз с зеленой оправой, снова были подняты на лоб.

— Я только вернулась из Нью-Йорка, а друг искал арендатора, — и кончиком кисти она почесала нос. — У него дед-скульптор умер, оставил мастерскую ему. А друг решил уехать на год в Ришикеш, пожить в ашраме и постичь дзен, — засмеялась Анна, — я, можно сказать, урвала эту студию практически даром. Денег после Нью-Йорка мне как раз хватило, чтобы заплатить за полгода вперед. Это и сыграло в мою пользу, а так желающих было достаточно.

— В этом доме только твоя мастерская или есть еще? — заинтересовалась я, забыв, по какому поводу я пришла к Ане прямо в студию.

— Только моя. И она, видишь, как освещена? — Анна рукой показала на окна.

— Очень светло. Здесь, наверное, и в пасмурную погоду достаточно света?

— Не всегда. А вообще, окна в мастерских обычно устраивали лишь с севера, чтобы обеспечить максимально рассеянный свет без прямых солнечных лучей, а мои как раз выходят на север. Это самое главное.

— Покажешь свои картины? Ты мне обещала еще нью-йоркские.

Вся мастерская Анны была заставлена ее работами: они разместились вдоль стен, на подрамниках, некоторые висели на стенах. Какие-то картины были закрыты холстом, некоторые повернуты изнанкой, скрывая рисунок. На полках лежали эскизы, стояли бутылки с растворителями. В углу рулоны бумаг, загрунтованные холсты. Эскизы, кисти, карандаши, смятые пустые тюбики из-под краски, какие-то тряпки, ветошь — все было разложено тут и там по мастерской.

— Покажу, конечно, только мне их найти еще нужно. Я недавно решила навести здесь порядок, — Анна обвела мастерскую взглядом, — как видишь, не очень удачно. Теперь я вообще ничего не могу найти. Систематизировала, называется, работы. И не могу понять, по какому принципу и где какую картину искать.

— Ты как всегда. Мне кажется, ты и дома так у себя все пыталась систематизировать, — вспоминая вечный бардак в ее квартире, засмеялась я.

— Точно, — поддержала меня Анна и тоже засмеялась. — Маш, чай будешь? Или давай кофе сварю, у меня спиртовка есть.

— Нет, спасибо, Аня, я же по делу, — вернулась я в реальность и достала из сумки портрет Василисы и фотографии детей.

— Что за дело? — Анна поставила очищенные кисти в банку, вытерла руки о тряпку и не глядя отбросила ее на стол.

— Ань, мне срочно нужны портреты Кати и Вани вот в таком стиле, — я показала рисунки. — Очень срочно, послезавтра, — уточнила я.

— Дай посмотреть. — Анна подошла ко мне, взяла из рук портрет и фотографии детей. — Ну ты, мать, задачи ставишь. — Она отошла к окну и стала рассматривать портрет.

— Ты видела его у меня, — напомнила я.

— Видеть-то видела, но не вникала, — Анна посмотрела на меня внимательно, — чего такая срочность?

— Папин друг в среду днем улетает к ним в Калифорнию, я должна была передать с ним портреты, подарок к маминому юбилею, и забыла, балда.

Чтобы не смотреть на Анну и случайно не вызвать сомнение у нее бегающим взглядом, пришлось сделать вид, что внимательно разглядываю эскизы, разложенные на одном из столов. Хоть я и умею хорошо блефовать, но для этого мне нужна сосредоточенность и настрой, а сейчас я не могла собраться.

Анна подошла к дивану, стоящему у глухой стены, убрала с него вещи на стул за расписанной ширмой рядом и села. Ее длинная широкая юбка темно-зеленого цвета легла волнами на пол.

— Основа у меня есть, фотографии детей хорошие, — она смотрела на портреты и рассуждала вслух. — Маш, одежду я на свое усмотрение напишу, окей? — Анна посмотрела на меня.

— Конечно, ты лучше меня знаешь, что и как, — польстила я. Не буду же я рассказывать ей, что я прекрасно могу описать детские вещи того периода.

Анна минуту посидела в задумчивости, потом вскочила, положила портреты и фотографии на стол и бросилась к полке с разными бумагами, картоном и блокнотами, стала их перебирать.

— Это не то, этот маловат, — бормотала она, совершенно погрузившись в процесс.

— Ань, я пойду, не буду мешать, — не дождавшись ответа от подруги, которая с довольным видом вытаскивала большой лист картона, я двинулась к выходу из мастерской. — Пока, — и вышла.

Я вышла и села в ободранное кресло с торчащими кусками поролона на площадке у двери в мастерскую. Мне нужно было собраться с силами и идти за детьми в парк. Они там гуляли с Кириллом. Он иногда давал мне возможность заняться домашними делами и развлекал детей в парке или в кино.

Я резко выдохнула, встала и побежала вниз по лестнице.